Международная Славянская академия (Западно-Сибирское отделение)

Институт Человека

Новосибирская региональная организация Всероссийского музыкального общества

Новосибирский государственный технический университет

Институт развития образовательных систем РАО

НИИ космической антропоэкологии

 

 

НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА КУЛЬТУРНУЮ АНТРОПОЛОГИЮ

 

Том II. Новый взгляд на культурную антропологию. Материалы Международной научно-практической конференции 2007 г. / Под общей редакцией академика В.П. Казначеева. – т. II. – Новосибирск. Изд-во «Архивариус-Н», 2007 г. -            с.

ã МСА (ЗСО)

ã ИЧ

Под общей редакцией академика В.П. Казначеева

 

ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ КОМИТЕТ

Председатель:

В.П. Казначеев – доктор медицинских наук, академик РАМН,

президент МСА (ЗСО)

Зам. председатели:

Толоконская Н.П. – доктор медицинских наук, академик МСА, президент Института Человека

Ромм В.В. – доктор культурологи, профессор, академик,

вице-президент МСА (ЗСО)

Егорычев А.М. – кандидат педагогических наук, член-корр.,

вице-президент  МСА (ЗСО),

 

ЧЛЕНЫ ОРГКОМИТЕТА:

С.В. Казначеев – д.м.н., профессор, академик, вице-президент МСА (ЗСО)

А.Н. Дмитриев – д.геол.-мин.н., академик МСА (ЗСО)

А.Д. Лопуха – д.п.н., профессор, академик МСА (ЗСО)

Ю.Г. Марченко – к.истор.н., профессор, академик МСА (ЗСО)

А.И. Родионов – к.ф.-м.н., профессор, член-корр. МСА (ЗСО)

Г.В. Маклаков – к.э.н., профессор, академик МСА (ЗСО)

 

Оглавление

Важный аспект совместной работы Международной славянской академии и Института Человека  3

А.И. Родионов, Г.И. Сырецкий.  Разомкнутые модели управления  4

А.И. Родионов. О вариационных принципах и уравнениях движения систем с идеальными дифференциальными связями произвольных порядков  15

В.Н. Леонов. Человек и современная художественная культура  29

А. С. Потапов. К вопросу о реформировании (модернизации) - модернизации (реформировании) российского образования  31

С.В. Казначеев, Л.В .Молчанова, И.М. Гичева. Теоретические и методологические основы здоровья. 37

К. Г. Филева-Русева. Фортепианные пьесы танцевального характера как средство осознавания многоликости акцентации. 54

Бурдева Т.В. ПОНИМАНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ MУЗЬIКАЛЬНОГО ИСКУССТВА В СВЕТЕ НЕКОТОРЬIХ ФИЛОСОФСКИХ ИДЕЙ   62

И.Ф. Мингазов, Э.В. Круглова. Общественное здоровье населения Новосибирской области. 67

Л.И. Счастливенко. С КАЖДЫМ ГОДОМ ДРУЖБА КРЕПНЕТ   73

Е.С. Дерига.                                                                      К ВОПРОСУ О СТРУКТУРЕ ЭТНИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ МИРА КАК СОЦИАЛЬНОГО ФЕНОМЕНА   74

И.А.Скалабан. Конфликт: социально-антропологическое измерение  80

И.А.Литвинова.                                                             Социально-философское осмысление социокультурной адаптации соотечественников, иммигрирующих в Российскую Федерацию: региональный аспект  85

Сафронова М.В., Слободская Е.Р, Харченко И.И. Место проживания и  психическое здоровье  молодежи  92

В.В. Дегтярева. Социальные сети как ресурс социальной адаптации человека с ограниченными возможностями здоровья: к постановке проблемы. 96

Т.Н. Дегтярева. Социальные сети как ресурс социальной адаптации студентов-инвалидов в условиях профессионального образования. 99

И.В. Жданова. Социальные сети пожилых людей  102

Романовский А.В. К вопросу об определении доверия  106

Т.И.Монастырская. К ПОНЯТИЮ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ХРИСТИАНСКОМ АСПЕКТЕ   111

1. Ретроспективное и перспективное понимание и применение термина «ответственность»  112

Л.А. Осьмук. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К КОНВЕНЦИОНАЛЬНЫМ    116

Осьмук Л.А.,  Лето М.М. УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ МОЛОДЕЖНЫХ НЕКОММЕРЧЕСКИХ/НЕГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ   122

Н.А.Чуркина,  И.Ю.Чуркин. ПРОЦЕССЫ ГРУППОВОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ   127

Т.В. Елистратова. Трудовой конфликт в контексте истории зарубежной социальной антропологии организаций. 131

Михеева А.В. К вопросу методологии исследования социокультурных явлений среднего уровня. 137

А.М. Ефремов. Должно же у нас наступить благоразумие  142

Ю.А. Джагаров. Подход к проблеме моделирования и оценки эффективности модели педагогического объекта и процесса  153

Ю.А. Джагаров. Учёт субъективной ошибки в оценке качественного результата педагогического эксперимента  164

Ю.В. Пахомова.  Системные изменения эндокринно-метаболического статуса крыс после общей управляемой гипертермии как проявление синдрома гиперкатаболизма  182

И.Ф. Мингазов, Э.В. Круглова. Актуальные аспекты тенденций медико-демографических показателей в Новосибирской области  189

Маклаков Г.В., Аминова А.И.  Эволюция торговли и коммерческой деятельности  197

В.В. Космач, Л.С. Пыжьянов. Эволюция «Советской торговли, или как мы учились торговать и управлять торговлей»  215

О.П.Кузьменков. Физкультурный парад победы   218

Л. С. Пыжьянов, В.В. Космач.  Совершенствование методов преподавания экономических дисциплин на базе информационных технологий. 228

Ю.А. Фабрика.  Золотой крест православного храма  230

Подвижник Сибири и Алтая  242

Б.П. Черник. Творить свое и по-своему: образовательная выставка как зеркало русской ментальности  257

Духовность как главный критерий  263

Г.И. Мурыгин. Использовать творчество Л. Н. Толстого в целях панславянства  265

Е.Л. Мальгин.  Совершенствование нормативной правовой базы - важнейший организационно - методический источник успешного  решения проблемы патриотического воспитания студенческой молодежи  270

Ю.А. Фабрика.  Твердо помним мы присягу…    286

О земле  299

Г.Н. Миненко.  Содержание и границы принципа  307

Г.Н. Левчановский. Опыт 50-летней эксплуатации дорожных одежд с основаниями из укрепленных гидрофобной известью грунтов и асфальтобетонными покрытиями на действующих дорогах новосибирской области и республики Казахстан  320

 

 

Важный аспект совместной работы Международной славянской академии и Института Человека

 

Международная научная конференция «Новый взгляд на культурную антропологию» явилась важным этапом организованного Институтом Человека, Западно-Сибирским отделением Международной славянской академий наук, образования, культуры и искусств,  Всероссийским музыкальным обществом, Институт молодежной политики и социальной работы Новосибирского государственного педагогического университета грандиозного культурного международного фестиваля «Танцы народов мира».

Начался фестиваль 5 мая 2007 г., когда  коллектив ДШИ № 23 г. Новосибирска ансамбль танца «Улыбка», вылетел в Болгарию. Поездка в Болгарию являлась наградой этому коллективу за победу в последнем 11-м международном конкурсе «Виртуозы русского танца». Таким же образом начал наш фестиваль и ансамбль «Песни Кореи» собранный из представителей нескольких городов республики Корея. Неделю ансамбли «Улыбка» и «Песни Кореи» совместно выступали в мероприятиях «Евроарт 2007» в городах Благоевград и Белица.

14 июня танцевальный коллектив студентов Юго-Западного университета «Неофит Рилски» (27 человек) выехал на автобусе на VI новосибирский фестиваль «Танцы народов мира» из г. Благоевград. Проехав Румынию, Польшу, Украину, болгарские студенты 14-17 июня выступали и проводили творческие встречи в г. Минске.

Дальше дорога в Новосибирск пролегала через Москву, Казань, Екатеринбург, Омск. С 22 по 27 июня болгарские студенты участвуют в мероприятиях VI международного фестиваля «Танцы народов мира» в городе Новосибирске, Новосибирской и Кемеровской областях.

 

Программа Новосибирского этапа VI международного фестиваля-конкурса «Танцы народов мира»

 

22 июня 2007 г., Новосибирский государственный академический театр оперы и балета – репетиции праздничного концерта, посвященного 114 годовщине г. Новосибирска.

23 июня 2007 г. – конкурсы

10.30 – 13.00, открытая сцена Центрального парка – конкурсы (репетиция 10.00 – 11.00) 

10.30 – 13.00, открытая сцена парка «Березовая роща» – конкурсы (репетиция 10.00 – 11.00) 

16.00 – выступление на торжественном концерте в оперном театре.

21.00 – концерт участников фестиваля в Юго-Западном районе Новосибирска

24 июня 2007 г.

11.00 – 11.30, главная сцена площади – выступления болгарского, корейского, новоалтайского, кемеровского коллективов

11.00 – 13.00, открытая сцена сада им. С.М. Кирова – концерт победителей фестиваля

15.00 – 16.40, открытая сцена перед оперным театром – Заключительный концерт победителей фестиваля

25 июня 2007 г.

10.00 – 13.00, 6-й корпус НГТУ, конференц-зал гуманитарного факультета – открытие Международной конференции «Новый взгляд на культурную антропологию», пленарное заседание.

12.00 – 13.00  - Секция «Танец – фактор воспитания и здоровьеобеспечения». Подведение итогов IV международного фестиваоля «Танцы народов мира».

16.00 – концерт участников фестиваля перед воинами Новосибирского гарнизона

19.00 – Большой зал НГК – концерт «Песни Кореи» члена жюри фестиваля Пак Су-Квана

26 июня 2007 г.

6-й корпус НГТУ, конференц-зал гуманитарного факультета – продолжение Международной конференции «Новый взгляд на культурную антропологию», заседание секций.

17.00 – Совместный концерт  болгарского и корейского коллективов, российских участников фестиваля в Новосибирске

27 июня 2007 г.

Выездной совместный концерт  болгарского и корейского коллективов, российских участников фестиваля в г. Юрга Кемеровской области.

27 июня – выезд болгарского коллектива в г. Омск.

29 июня – творческая встреча болгарского коллектива в г. Екатеринбурге.

2-3 июля – выступление болгарских участников фестиваля в г. Москве, встреча с коллективом государственного ансамбля народного танца имени И.Моисеева.

 

 

А.И. Родионов, Г.И. Сырецкий.  Разомкнутые модели управления

систем высших порядков

А.И. Родионов чл.-корр. МСА,

Г.И. Сырецкий проф. МСА

Рассматриваются разомкнутые модели управления систем высших порядков. Для управляемой по программе системы вводится ее Изображающая Точка (ИТ), движущаяся в пространстве E_3N. по многообразию R_m, стесненному также и произвольными дифференциальными связями. Из уравнений движения ИТ выводятся ковариантные аналитические формы уравнений движения систем высших порядков. Рассматривается ряд задач построения моделей управления систем высших порядков.

 

Ключевые слова: управляемая система, произвольные дифференциальные связи, уравнения программы движения, полная и неполная программы, изображающая точка, ее уравнения движения, аналитические формы уравнений.

 

Ведение

Излагаются элементы динамики управляемых систем высших порядков без учета ошибок управления, описывающие с точки зрения теории управления так называемые разомкнутые системы управления [1]. К таким системам отнесем аэрокосмические, мехатронные, электромеханические и другие системы, управляемые по неполным дифференциальным программам движения, начиная с нелинейных по ускорениям [2,3]. Уравнения движения этих систем выводятся в рамках Расширения Классической Механики на движение систем с неголономными связями высших порядков и являются основой разомкнутых моделей управления. Согласно классической монографии [1] удерживающие связи, при помощи которых задана программа движений, называют управляющими связями, а уравнения связей – представлениями программ движений или кратко - программой движения [1]. Принято называть программу движения полной, если она однозначно определяет закон движения и траекторию управляемого объекта. В противном случае ее называют неполной. В последние десятилетия в России неголономной механикой высших порядков занимались независимо друг от друга научные коллективы профессоров Н.Н. Полякова в Петербурге, В.В. Добронравова в Москве и А.И. Родионова в Новосибирске. Результаты нашего варианта построения такого Расширения Механики опубликованы, например, в работах [2-11].

 

ОСНОВНАЯ ТЕОРЕМА ДИНАМИКИ СИСТЕМ С ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫМИ СВЯЗЯМИ И УРАВНЕНИЯ ДВИЖЕНИЯ ТАКИХ СИСТЕМ

 

Расширение Классической Механики на управляемые системы с произвольными дифференциальными программами движения наиболее просто может быть построено на основе подхода, связанного с описанием программного движения системы как движения ее несвободной Изображающей Точки (ИТ) [2-5]. Эта точка имеет, согласно [3,4], массу М, равную массе системы, радиус-вектори движется в пространстве E_3N  по ограниченному дифференциальными связями многообразию R_s. Конфигурация и свойства последнего определяются s обобщенными координатами , совокупность которых определяется как наличием неуправляющих связей, так и программами движения.

Построение Расширения Механики непосредственно связано с доказательством Основной Теоремы - теоремы о структуре r-производной Силового Фактора Реакций Связей [9], определяющей как “степень его гладкости”, так и уравнения движения рассматриваемых систем.

 

ТЕОРЕМА:

 

Пусть движение системы определяется в R_s обобщенными координатами  неполной дифференциальной программой движения, задаваемой системой уравнений

                               (1)

Тогда

                                 (2)

и замкнутая система уравнений программного движения ИТ имеет вид

 

                      (3)

 

Здесь в уравнениях (3) и далее по двойному немому индексу производится суммирование.

 - радиус вектор ИТ; M – масса системы.; ; параметры q=1 при нелинейных, q=2 при линейных по  связях. Операторы дифференцирования представлены в виде . - вектор силового фактора задаваемых сил равен, а  есть i- декартовая компонента задаваемых сил,  задаваемая обобщенная сила; - ИТ – базисные координатные векторы касательного к R_S пространства E_S  ;- контравариантные компоненты метрического тензора R_S определяются структурой выражения кинетической энергии системы [12]. Вектор – функция определяет отличную от k – градиентной часть управления. Неопределенные множители Лагранжа, представленные в разных удобных при численном решении задач видах как , могут быть найдены в результате решения систем уравнений(2–4). Заметим, что для линейных посвязей

 

,

 

а функция  примет вид: . Для остальных связей, - . Аналогичный вид имеет и функция .

 

АНАЛИТИЧЕСКИЕ формЫ Уравнений движения систем

с ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫМИ СВЯЗЯМИ

 

Очевидно, что при наличии даже небольшого числа материальных точек в составе системы, уравнения (3) являются практически не решаемыми. В рамках научной традиции возникает вопрос о переходе от системы уравнений (3) к эквивалентной ей аналитической системе в обобщенных координатах. Фактически это означает "переход от механики материальных точек (тел) к механике движений взаимодействующих парциальных подсистем, образующих систему" [6]. Здесь возможен ряд ковариантных форм уравнений движения [2,3,7,9]. Однако в данной работе будут представлены только "Appell – подобная" – R_sA и "LaGrange – подобная" – R_s.L аналитические формы, наиболее привычные при решении прикладных задач. На их основе и на Расширении постулата Максвелла [9] на электромеханические системы высших порядков строятся "LaGrange - Maxwell – подобная"- R_sL-M и R_sA-M - "Appell- Maxwell – подобная" формы уравнений, определяющие разомкнутые модели управления движением, и удобные для решения прикладных задач динамики высших порядков.

         Согласно [2,3,7,9] они примут вид:

 

R_sA – форма

 

             (4)

 

R_sL – форма

              (5)

 

Здесь согласно [3-4] есть обобщенный силовой фактор r – го порядка:

.                   (6)

 

Физическая величина  есть универсальная динамическая мера движения Кинэта [3,4]:

.                                   (7)

 

Заметим, что  является кинетической энергией системы, а  - функцией Аппеля - энергией ускорений [12].

Согласно [1], - есть оператор Эйлера – Лагранжа (r+1) порядка.

 

ПРИМЕРЫ

 

Рассмотрим ряд простейших примеров построения разомкнутых моделей управления движением, иллюстрирующих излагаемую теорию.

П.1. Составим уравнения движения космического летательного аппарата массы , движущегося по плоской орбите в поле неподвижного гравитационного центра массы , допустим с постоянным по модулю ускорением . Задачу будем решать в полярных координатах . Запишем уравнение неполной дифференциальной программы движения, задаваемой выражением

                   (8),

а уравнения движения в R_sL форме:

                               (9)

Здесь ,

а

где .

Конечная форма уравнений (9) в Представлении взаимодействующих движений [6] примет вид:

,     (10)

Эта система уравнений эквивалентна уравнениям, которые были получены нами с использованием уравнений движения в обобщенных силах в работе [6].

 

П.2. Составим разомкнутую модель управления движением объекта испытаний на реактивной тяге, влетающего в наэлектризованную атмосферу и приобретающего электрический заряд. Пусть в момент  он оказывается в зоне скрещенных электрического  и магнитного  полей и начинает движение по оси  со скоростью . Будем считать, что программа испытаний требует, например, линейного изменения во времени энергии ускорений . Тогда уравнения движения массы , имеющей заряд , в R₂A форме при - градиентном управлении примут вид

                                          (11)

Здесь , , ,

, .

Конечная форма уравнений разомкнутой модели управления движением объекта примет вид

                                      (12)

 

П.3. Рассмотрим разомкнутую модель управления простейшего плоского технологического манипулятора, совершающего мягкое движение и переносящего на ленту транспортера, например, взрывчатое вещество. Его расчетная схема приведена на рисунке. Пусть точка В руки манипулятора перемещается по неполной программе, которая задается, например, уравнением:

                                            (13)

Выберем в качестве обобщенных координат углы . Ограничимся в данном примере управлением по градиенту ускорения. Тогда в ковариантной R_sL форме записи замкнутая система уравнений движения примет вид

 

                                    (14)

 

            В этой задаче - есть энергия ускорений. Вычислим ее, считая, что размеры манипулятора, его массы и моменты инерции звеньев известны:

Тогда  и программа движения (13) примут вид

 

             (15)

  (16)

 

Здесь

После подстановки (15) и (16) в (14) получим систему уравнений программного движения манипулятора. Управляющие моменты могут быть определены из уравнений

 

,                                          (17)

 

 

П.4. Объект испытаний, имеющий одну неподвижную точку, совершает неголономное движение в соответствии с неполной дифференциальной программой: . Осуществляется - градиентное управление. Его уравнения движения выводятся на основании R_sA или R_sL ковариантных форм и имеют в замкнутой форме вид:

(18)

 

РАЗОМКНУТЫЕ МОДЕЛИ УПРАВЛЕНИЯ ЭЛЕКТРОМЕХАНИЧЕСКИХ СИСТЕМ И МЕХАТРОННЫХ МОДУЛЕЙ ВЫСШИХ ПОРЯДКОВ

 

В динамике систем с дифференциальными связями имеет место электромеханическая аналогия, подобная 1-ой электромеханической аналогии классической электромеханики. Она базируется на Постулате-Расширении Постулата Максвелла [9,10]. Этот Постулат сформулируем так: Уравнения движения управляемых электромеханических систем с неполными дифференциальными программами движения составляются в R_sL-M или R_s A формах.

Применительно к таким системам R_sL-М - форма уравнений выглядит согласно [9,10] так:

 

       (19)

 

Здесь L_(r+1) и R_(r+1) - функции Лагранжа и Релея (r+1)- го порядка – аналоги классических функции Лагранжа и Релея. Они вычисляются по формулам:

 

                     (20)

При этом

                         (21)

 

П_(r) - (r) – ый аналог потенциальной энергии в таких электромеханических системах, для которых она вычисляется по формуле

 

.                                                (22)

Тогда функции П_(r) и R_(r+1) имеют вид:

 

,                      (23)

 

Здесь k_ij и r_ij - квазиупругие и диссипативные коэффициенты системы.

Если потенциальная энергия системы представляется в виде, отличном от (22), то уравнения движения составляются в R_sA-M форме

 

       (24)

 

Здесь

                                      (25)

 

Уравнения (19) и (24) адекватно описывают движение электромеханических систем и мехатронных модулей с неполными дифференциальными программами движения и являются основой разомкнутых моделей управления таких систем.

 

ПРИМЕР

 

                                                            Известно, что живой организм наиболее неприятно реагирует на резкие и неожиданные изменения ускорения, то есть на резкость (рывок). В качестве примера рассмотрим разомкнутую модель управления движением плоской модели (z,φ) кресла – тренажера, управляемого по рывку и представленного на рисунке.

Здесь: m-масса системы, - момент инерции тренажера относительно оси x; c-жесткость пружин;        b-коэффициент демпфирования; B- магнитное поле в зазоре; R-активное сопротивление катушки; L-индуктивность катушки; n-число витков катушки; r-средний радиус катушки. Управляющие напряжения подаются на катушки. Силы Ампера являются управляющими силами. За механические обобщенные координаты взяты:  - отклонение центра масс стола от положения статического равновесия,  - угол . Будем считать его малым. Заряды, протекающие по катушкам К₁ и К₂ -., взяты за электрические обобщенные координаты. При этом -

                                                            Управление движением тренажера осуществим в соответствии с неполной дифференциальной программой движения, например, задаваемой уравнением

                                          (26)

 

Составим его уравнения движения в R_sL-M-форме. В результате уравнения разомкнутой модели управления движением кресла-тренажера в переменных  примут вид:

 

                (27)

 

Литература:

 

1. Коренев Г.В. Введение в механику управляемого тела / Г.В Коренев - М.: Наука, 1964. - 568с.

2. Родионов А.И. Основания неголономной механики произвольных порядков / А.И. Родионов // Труды междунар. науч. - тех. конф. " Науч. основы высоких технологий" 1997, Новосибирск, Россия - Т.6. “Математика и физика”. - С. 62-64.

3. Родионов А.И. Уравнения движения неголономных систем высших порядков / А.И. Родионов // Сб. науч. тр. НГТУ. - Новосибирск: Изд-во НГТУ,1997. - № 2(7). - С. 85-96.

4. Родионов А.И. Принципы неголономной механики высших порядков. / А.И. Родионов // Сб. науч. тр. НГТУ. - Новосибирск: Изд-во НГТУ,1998. - № 1(10). – С.69-78

5. Родионов А.И. О дифференциальных Принципах Механики. / А.И. Родионов // Сб. науч. тр. НГТУ. - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1998. - №2(11). – С. - 124-134.

6. Родионов А.И. Составление и исследование уравнений движения голономных и неголономных систем методом обобщенных сил / П.И. Остроменский, А.И. Родионов // Научный вестник НГТУ. – Новосибирск: - Изд-во НГТУ,1997. - № 1(3). С.121-140.

7. Rodionov A.I. On nonholonomic dynamics of any orders / A.I. Rodionov // KORUS 2001. Proc. Of the 5 Korea-Russia Intern. Symp. on Science and Technology. June 26-July 3, 2001, Tomsk, Russia. - Vol.1, Mechanics. - P.250-254.

8. Rodionov A.I. Equations, Theorems and Principles of arbitrary order’s nonholonomic dynamics / A.I.Rodionov, V.F.Kim // Joint Symp. between Sister Univ. in Mech. Eng. ”Advanced Studies in Mechanical Engineering”, August 22-24, 2002, Yeungnam, Korea. - P. 239-242.

9. Родионов А.И. К динамике мехатронных систем с неполными дифференциальными программами движения / А.И. Родионов // Вестник СГГА. (Физика) - Новосибирск: Изд-во СГГА, - 2002. - Выпуск 7. - С. 205-211.

10. Rodionov A.I. On dynamics of mechatronic systems with incomplete differential programs of motion / A.I. Rodionov, V.M. Kaveshnikov // Proc. of 11 World Cong. in Mech. and Machine Science. April 1-4, 2004, Tianjin, China. -Vol.3, Mechatronics, - P. 1331-1335.

11. Rodionov A.I. On dynamics of arbitrary orders mechatronic systems / A.I. Rodionov // APEIE-2004. Proc. of 7 Intern. conf. on actual problems of electronic instrument engineering. September 21-24, 2004, Novosibirsk, Russia. - Vol. 1. – P. 165-171.

12. Лурье А.И. Аналитическая механика / А.И. Лурье. - М.: ГИФ-МЛ, 1961. - 824с.

 

 

 

А.И. Родионов. О вариационных принципах и уравнениях движения систем с идеальными дифференциальными связями произвольных порядков

А.И. Родионов, чл.-корр. МСА

Изложен авторский взгляд на систему вариационных Принципов и уравнений движения систем с идеальными по Гартунгу – Добронравову дифференциальными связями. Для несвободной материальной системы вводится ее Изображающая Точка (ИТ), движущаяся в пространстве E_3N. по многообразию R_m, стесненному также и произвольными дифференциальными связями. Даётся анализ действительного, возможного и виртуального состояний движения материальной системы “по Суслову” и “Эйлеру-Лагранжу”. На основе уравнений движения ИТ выводятся дифференциальные Принципы Механики голономных и неголономных систем, в том числе и систем высших порядков. Доказывается их необходимость и достаточность. Единым образом строится полная система дифференциальных Принципов Механики, как известных, так и неизвестных. Выводятся аналитические формы уравнений движения и Принципов, включая и неизвестные интегральные Принципы неголономной Механики.

 

Ключевые слова: дифференциальные и интегральные принципы, несвободная материальная система, произвольные дифференциальные связи, изображающая точка, уравнения движения, аналитические формы уравнений и принципов.

 

1. Введение. Хорошо известно, что построение Механики голономных и неголономных систем на основе дифференциальных и интегральных вариационных Соотношений и Принципов является устоявшейся научной традицией [1-8]. Разделение всех известных Принципов на вариационные Соотношения и собственно Принципы признается рядом авторов, например,[5,6,8], и имеет в рамках вариационного исчисления глубокий смысл. Придерживаясь этой точки зрения, мы всё же будем называть в дальнейшем дифференциальные вариационные Соотношения Даламбера - Лагранжа, Суслова - Журдэна, Манжерона - Делеану, исходя из традиции, Принципами, равно как и Принцип Гаусса. То же касается и известных интегральных Принципов.

Рассмотрим сначала дифференциальные Принципы. Исторически они были сформулированы как независимые, причём каждый имел свои собственное обоснование и интерпретацию. Как известно, Принципы Даламбера - Лагранжа (k=0), Суслова - Журдэна (k=1), Гаусса (k=2), Манжерона - Делеану (k3) имеют вид:

,                                        (1.1)

здесь--частная изохронная вариация вектора [2...7].

Обратим внимание на то, что Принцип Даламбера - Лагранжа необходим и достаточен как минимум для описания движения голономных систем и систем с линейными по скоростям неголономными связями. И это никем не оспаривается. Принцип Суслова – Журдэна - для голономных систем и систем с произвольными по скоростям неголономными связями. Принцип Гаусса - для голономных систем, систем с произвольными по скоростям и линейными по ускорениям неголономными связями. Что же касается Принципа Манжерона - Делеану, то в отношении него долго не было полной ясности. Например, что в монографии [4] этот Принцип используется для вывода уравнений движения неголономных систем высших порядков (k³ 2) [10,11]. Однако в [7] и в [9] для вывода этих уравнений используются Принципы, отличные друг от друга и от Принципа Манжерона - Делеану. Естественно возник вопрос о том, какие же Принципы адекватны уравнениям движения неголономных систем высших порядков? Ответ на него был получен в наших работах [9-15]. Так в статьях [9,10,13,15] были выведены уравнения движения таких систем непосредственно из основных положений Теоретической Механики. А в работах [9,11, 12, 15] на основе результатов работ[9,10] были получены дифференциальные вариационные Принципы для неголономных систем высших порядков и доказана их необходимость и достаточность. При связях вида

,

они выглядят так:

.                                 (1.2)

Здесь: q =1-для нелинейных, а q =2-для линейных посвязей.

Оказалось, что один из этих Принципов при q =2 эквивалентен Принципу из [7] для систем с линейными по уравнениями связей. В статье [12] были выведены уравнения движения неголономных систем из Принципов работы [11]. Естественно возник вопрос о полной системе дифференциальных Принципов Механики, адекватных различным типам связей.

 

2. Изображающая точка системы. Для вывода такой системы Принципов воспользуемся понятием Изображающей Точки системы [4-8,10], движущейся не свободно в абстрактном пространстве Е_3N. Представим как а как ,

; .

Введем, как это сделано в [7,10,11], ИТ, имеющую массу М, радиус-вектор , где

, .

Введем 3N-мерные векторы задаваемых сил  и потерянных сил  [2,3,5,6]:

, .

Тогда, например, Принцип Даламбера-Лагранжа (1.1) примет вид:

,

а Принципы (1.2) ,будут выглядеть так:

.                                   (2.1)

Выражения (2.1) задают два дифференциальных вариационных Принципа Механики, описывающих движение неголономных систем k-го порядка. Заметим, что при q=1 мы, строго говоря, имеем дифференциальное вариационное Соотношение, а при q=2 - собственно вариационный Принцип Механики [6,11], которому можно придать вид:

,                                  (2.2)

В этой форме Принцип (2.2) подобен по виду Принципу Гаусса и при k=2 тождественен ему. При этом функция  равна Принуждению по Гауссу

[1-7]. Исходя из этого, назовём функцию  Принуждением s-го порядка. Заметим, что Принцип (2.2) эквивалентен Принципу, предложенному в работе [7]. Обратим внимание на то, что все известные на сегодня дифференциальные вариационные Принципы (1.1),(1.2) и (2.2) могут быть заданы одной формулой:

, где .(2.3)

 

3. Действительное, возможное и виртуальное состояние движения материальной системы. ИТ – форма уравнений движения. Рассмотрим кинематическое состояние движения материальной системы, на которую наложены следуя научной традиции только идеальные по Гартунгу – Добронравову связи [4]. Так, например, в механике управляемого движения - в мехатронике - уравнения этих связей задают программу движения, определяющую k – градиентное управление [16,17]. В момент времени t оно будет полностью определено совокупностью векторов (11), задающих движение ИТ:

,                                                (3.1)

и удовлетворяющих ИТ - форме её уравнений движения [9,10,13]:

(3.2)

Здесь: n - общее число линейных и нелинейных связей k-го

                                      (3.3)

и связей более низких порядков, приведенных к единому дифференциальному виду (3.2b) [7,10];

Рассмотрим также бесконечно близкое к действительному возможное состояние движения системы “по Суслову” [3]. Пусть оно допускается всеми типами как голономных, так и неголономных связей, наложенных на её движение, и задаётся совокупностью векторов

 

,                                            (3.4)

 

удовлетворяющих уравнениям (3.2b). Будем считать аналогично тому, как это принимается в [3] для вектора , что совокупность векторов (3.1) является одной из возможных совокупностей (3.4). Виртуальное состояние движения несвободной системы определяется “по Суслову” [3] разностью двух возможных, в том числе и разностью (3.4) и (3.1). Она равна совокупности частных изохронных - вариаций векторов (3.1):

 

.                                             (3.5)

 

Рассмотрим виртуальное состояние движения системы в моменты времени :

.                              (3.6)

 

Представим каждый из векторов совокупности (3.6) в виде ряда Тейлора, что очевидно, так как это можно сделать для каждого вектора из совокупностей (3.1),(3.4). Заметим, что в данном случае каждый из этих рядов является равномерно сходящимся. Преобразуем каждый из них тождественным образом, и запишем, например, так:

 

(3.7)

            где - остаточный член ряда в форме Лагранжа [19]:

 

Перепишем (3.7) в виде:

(3.8)

где

Выражение  бесконечно мало в первом порядке малости по отношению к выражению в квадратных скобках. Исходя из определения виртуального перемещения “по Суслову” это позволяет корректно с токи зрения механики перенормировать  на эту величину и считать, что

 

(3.9)

Отметим, что каждый член конечного ряда (3.9) определяет соответствующее частное виртуальное перемещение, а весь ряд в целом задаёт полную частную вариацию  в момент времени t^’. Проводя аналогичные рассуждения для каждого члена совокупности (3.6) получим математически корректное и очевидное представление:

.(3.10)

Формулы (3.10) исчерпывающе определяют процесс виртуального движения и снимают кажущиеся противоречия:

          а) в понимании вариаций “по Суслову” и по “Эйлеру-Лагранжу”,

          б) между дифференциальными и интегральными Принципами.

В пользу такого представления говорит, например, следующее. Большинство авторов современных учебников и монографий, например [1,3,5-7], при выводах известных Принципов Механики в формах, отличных от исторических, прямо или косвенно исходят 1-го, 2-го и 3-го членов выражения (3.10а), полагая отличной от нуля только одну из этих частных изохронных вариаций при равных нулю остальных. Например,

, при .              (3.11)

В силу справедливости (3.10) эта гипотеза становится истиной.

          4. Вывод дифференциальных Принципов механики из уравнений (3.2). Их необходимость и достаточность. Выведем из уравнений (3.2) с учётом (3.11) дифференциальные Принципы (2.3). Умножим уравнение (3.2а) скалярно на. С учётом (3.2б), (3.11) и того, что

,                                (4.1)

а, так же, справедливости правила , получим Принципы (2.3).

Подчеркнём, что Принципы (2.3) получены нами непосредственно из уравнений движения (3.2), поэтому их необходимость доказана. Их достаточность доказывается в обратном порядке: из (2.3) и (3.3) получаем (3.2) с учётом (3.4), (3.11) и (4.1). Действительно, пусть имеют место (2.3) и (3.3). Умножим (4.1) на размерный множитель связи l_p [1-8], просуммируем по p, и сложим с (2.3). В результате получим:

.                           (4.2)

Заметим, что в выражении (4.2) только (3N-n) вариаций, являются независимыми. Пусть по традиции это будут первые (3N-n) вариации. Тогда выражения в скобках при них равны нулю. В оставшихся n скобках подберем множители связи l_p такими, чтобы и эти скобки обратились в ноль. В результате этого с учетом (3.2в) получим систему уравнений (3.2). Это доказывает достаточность Принципов (2.3). Таким образом, Принципы (2.3) оказываются необходимыми и достаточными для описания динамики голономных и неголономных систем со связями вида (3.3).

          Здесь уместно обратить внимание на то, что из общетеоретических и философских соображений трудно было бы согласиться с тем, что в естественной и рукотворной Природе “имеют место быть” связи только типа (3.3). Весь опыт Науки, ее История постоянно говорят нам о том, что Природа гораздо богаче научных фантазий своих исследователей. Вследствие этого, как правило, Принципы, Законы, Уравнения оказываются умнее и глубже своих открывателей. В конце концов, мы понимаем, что в Теории мы имеем дело не с самой Природой, а с её отображением в Моделях. Всё это порождает мысль о поисках полной системы дифференциальных вариационных Принципов, адекватной любым типам связей, в рамках господствующей Парадигмы Классической Механики.

 

        5. Полная система дифференциальных соотношений и Принципов классической механики. Теперь обратимся вновь к известным Принципам Даламбера-Лагранжа(k=0), Суслова-Журдэна(k=1), Гаусса(k=2), Манжерона-Делеану (k3) в форме (3.10). Запишем их для моментов времени и :

                   (5.1)

Именно эти выражения могут быть основой для вывода полной системы дифференциальных вариационных Соотношений и Принципов Классической Механики.

          Действительно, представим первый из сомножителей Принципа Даламбера-Лагранжа в виде (3.9), а второй в форме (3.10a). Тогда получим:

 

. (5.2)

В (5.2) при раскрытии скобок каждая строка обращается в ноль в силу независимости частных вариаций :

 

(5.3a)

(5.3b)

(5.3y)

(5.3z)

 

Заметим, что аналогичные строкам (5.3c,d...) выражения можно получить из Принципа Суслова - Журдэна для моментов t ^¢. А начиная со строк (5.3e,f)- из Принципа Гаусса. И так далее... Рассмотрим теперь оставшиеся части рядов в каждой строке (5.3a) и (5.3b). Они равны нулю. Умножение каждой из этих частей на произвольные числа любого знака, их сложение и вычитание дают множество равных нулю рядов с разными коэффициентами перед одинаковыми выражениями в скобках. Их анализ делает неизбежным вывод о том, что каждое скалярное произведение выражений (5.3a) и (5.3b) равняется нулю. Это имеет место также и в силу произвольности, как задаваемых сил {}, так и уравнений голономных и линейных по скоростям неголономных связей, определяющих виртуальные перемещения точек системы, движение которой определяется Принципом Даламбера - Лагранжа. Аналогичные рассуждения проводим относительно рядов (5.3c) и (5.3d). И приходим к тем же выводам. И так далее... В результате получим полную систему всех известных и неизвестных дифференциальных вариационных соотношений и Принципов Механики. Они могут быть представлены в виде Таблицы, представленной в конце данной работы.

 

          6. Аналитические формы дифференциальных уравнений движения и Принципов.

6.1. Введение. Как уже говорилось выше, положение системы задается в нашей работе радиус-вектором  ИТ в евклидовом пространстве Е_3N. “Соотношение  выражающее декартовы координаты через обобщенные, выделяет в Е_3N риманово многообразие R_m. Задача состоит в представлении движения материальной системы с помощью терминов геометрии R_m “[8]. Эта задача была решена нами в [10]. Согласно этой работе и (12) уравнения движения неголономных систем высших порядков с идеальными по Гартунгу – Добронравову связями, а также уравнения движения голономных и неголономных систем низших порядков с идеальными связями принимают следующий единый вид:

 

В R_mQ-форме (в обобщённых силах):

       ,(6.1)

здесь: ,  , - i - я задаваемая обобщенная сила,  i - я - обобщенная сила инерции, - уравнения связей (3.3), представленные в терминах геометрии R_m, - координатные векторы взаимного базиса в касательном к R_m пространстве E_m [5,7-9,13], ,

- контравариантные компоненты метрического тензора пространства R_m , определяемые выражением для кинетической энергии системы [4,5,7-9,18].

В R_mA-форме:

,(6.2)

Здесь, согласно [10]: -кинэта есть универсальная кинетическая мера движения s-го порядка:

;                             (6.3)

-часть кинэты, квадратично зависящая от , - обобщенный силовой фактор r-го порядка:

.                                   (6.4)

Заметим, что при r=0 уравнения движения в R_mA-форме становятся уравнениями Аппеля.

В R_mL-форме:

.                   (6.5)

Здесь:  - дифференциальный оператор, имеющий вид:

;                           (6.6)

Назовём его оператором Эйлера-Лагранжа порядка (r+1).

Заметим, что при q=1 уравнения (6.5a) будут выглядеть так:

.

 

Обратим также внимание на то, что при r=0 уравнения (6.5) вырождаются в уравнения Лагранжа 2-го рода.

Уравнения движения в Обобщенных Силовых Факторах (УДОСФ):

(R_mQ^(r) – форма)

 

.      (6.8)

Здесь, обобщённый силовой фактор инерции и , согласно [11], равны:

, .

Отметим, что при r=0 УДОСФ эквивалентны УДОС [13].

6.2 R_mQ - форма принципов (2.3). Умножим (6.1a) на . С учётом (3.11) и того, что  и  получим:

.(6.9)

В такой форме дифференциальные вариационные Принципы (2.3) приведены в нашей работе [13].

 

6.3. R_mA форма Принципов (2.3). Уравнениям (6.2) соответствуют Принципы:

,                          (6.10)

которые выводятся из них аналогично Принципам (6.10).

Если ввести характеристическую функцию , определяющую состояние движения системы при векторе задаваемых сил  согласно [10,13] как

,                                        (6.11)

то Принципы (6.10) примут вид:

                                (6.12)

Заметим, что при q = 2 имеем собственно Принцип, который может быть записан так:

.                                                     (6.13)

Нетрудно показать, что . Здесь - зависящая квадратично от часть функции. Действительно, согласно (2.2) и (6.4) выражение (6.11) примет вид:

Это доказывает эквивалентность (9) и (6.13).

С учётом этого и того, что , Принципы (6.12), (6.13) примут вид:

.                             (6.14)

Соответствующий вид будут иметь и уравнения (6.2a):

.                                           (6.15)

Назовём (6.14) и (6.15) R_mGA-формой Принципов и Уравнений.

 

6.4. R_mL - форма Принципов (10). В этой форме Принципы выглядят так:

.(6.16)

Они выводятся из (6.5) аналогично Принципам (6.9), (6.10) и при q=1 имеют вид:

                                  (6.17)

Заметим, что R_sL-форма Принципов также допускает введение характеристической функции  для систем с r=1,2,... и вектором задаваемых сил [13] вида . Действительно,

      

    (6.18)

С учётом (6.18) Принципы (6.17) примут вид:

,                 (6.19)

Где , а Принцип (6.17) будет выглядеть так:

.

Соответствующий вид будут иметь и уравнения (6.5a):

.                                 (6.20)

Назовём (6.19) и (6.20) R_mGL-формой Принципов и Уравнений.

 

6.5. R_mQ^(r) – форма Принципов (10). Этой универсальной форме записи уравнений (6.8) соответствуют Принципы:

,(6.9)

где  и .

Здесь обобщённый силовой фактор инерции может быть вычислен по любой из приведенных выше формул, а сами Принципы могут быть представлены в Представлениях взаимодействующих парциальных движений и взаимодействующих тел [13].

          Заметим, что все аналитические формы дифференциальных Принципов также могут быть представлены в виде таблиц, аналог.

 

          7. Интегральные Принципы Механики.

 

7.1.Введение. Вот уже более трехсот лет умы учёных мужей занимают Интегральные вариационные Принципы. Они “ не только выражают в простой инвариантной форме уравнения движения и уравнения многих полей, но и заключают в себе синтез континуального и дискретного аспектов движения и являются выражением общего Принципа Причинности в Физике” [1]. Этим Проблемам голономных и неголономных систем 1-го порядка посвящено великое множество публикаций, о чём свидетельствуют библиографии работ [1-3,5-8,14] и многих других. В связи с этим в этой статье не будем дублировать вышеуказанные работы, и обратим свой взор только на интегральные Принципы неголономной Механики высших порядков.

 

7.2.Интегральные Принципы неголономной механики высших порядков. Следуя классической традиции [1-8] выведем интегральные вариационные Принципы из дифференциальных. Подчеркнем сразу, что здесь речь пойдет именно о вариационных Принципах, а не об интегральных вариационных соотношениях. Последние могут быть выведены аналогично Принципам. Возьмем за основу Принцип (6.13)-(6.14), справедливый для систем с линейными по  связями и систем со связями более низкого порядка. Проинтегрируем его.

.

А так как  , то

,                                              (7.1)

где: , .

Это и есть интегральный вариационный Принцип неголономной механики высших порядков, подобный Принципу Гамильтона для голономных систем. Он будет детально исследован в следующей работе, как и интегральные вариационные соотношения неголономной Механики. В связи с этим их таблица в данной статье не приводится.

 

Заключение. В заключение отметим, что полученные нами результаты могут быть положены в основу целого ряда более детальных исследований в области теории неголономных систем. Естественным образом они могут стимулировать появление ряда прикладных работ в различных областях неголономной механики, мехатроники, электромеханики, электродинамики. Будем надеяться на это.

Литература:

 

1.Ланцош К. Вариационные Принципы Механики: монография / К. Ланцош - М.: Мир, 1965. - 408c.

2.Полак А.С. Вариационные Принципы Механики: монография / А.С. Полак - М.: ГИФ-МЛ, 1960. - 599с.

3.Суслов Г.К. Теоретическая механика: учебник / Г.К. Суслов - М.-Л.: ГИТ-ТЛ, 1946. - 655с.

4.Добронравов В.В. Основы механики неголономных систем: монография / В.В. Добронравов - М.: Высшая школа, 1970. - 269с.

5.Кильчевский Н.А. Курс теоретической механики: учебник / Н.А. Кильчевский - М.: Наука. -Т.2, 1977. - 543с.

6.Невзглядов В.Г. Теоретическая механика: учебник / В.Г. Невзглядов - М.: ГИФ-МЛ, 1959. - 584с.

7.Поляков Н.Н., Зегжда С.А., Юшков М.П. Теоретическая механика: учебник / Н.Н. Поляков, С.А. Зегжда, М.П. Юшков - Л.: Изд-во ЛГУ, 1985. - 536с.

8.Лурье А.И. Аналитическая механика: учебник / А.И. Лурье - М.: ГИФ-МЛ, 1961 - 824с.

9.Родионов А.И. Основания неголономной механики произвольных порядков. / А.И. Родионов // Труды междунар. науч. - тех. конф. " Науч. основы высоких технологий" т.6. Математика и физика, Новосибирск, 1997, с. 62-64

10.Родионов А.И. Уравнения движения неголономных систем высших порядков. / А.И. Родионов // Сб. науч. тр. НГТУ/ - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1997. - № 2(7). - С.85-96.

11.Родионов А.И. Принципы неголономной механики высших порядков / А.И. Родионов // Сб. науч. тр. НГТУ/ - Новосибирск: 1998. - № 1(10). - С.69-78.

12.Родионов А.И. О дифференциальных принципах механики. / А.И. Родионов // Сб. науч. тр. НГТУ/ - Новосибирск: 1998. - № 2(11). - С.124-134.

13.Остроменский П.И., Родионов А.И. Составление и исследование уравнений движения голономных и неголономных систем методом обобщенных сил. / П.И.Остроменский, А.И. Родионов // Научный вестник НГТУ. - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1997. - № 1(3) - С.121-140.

14.Rodionov A.I. On nonholonomic dynamics of any orders / A.I.Rodionov // 5-th Korea-Russia Inter.Symp. on Science and Tech. Proceedings. Vol.1, Mechanics, June 26-July 3, 2001, Tomsk, Russia. - P.250-254.

15.Rodionov A.I., Kim V.F. Equations, Theorems and Principles of arbitrary order’s nonholonomic dynamics / A.I.Rodionov, V.F.Kim // Joint Symp. between Sister Univ. in Mech. Eng. ”Advanced Studies in Mechanical Engineering”, August 22-24, 2002, Yeungnam, Korea. - P. 239-242.

16.Родионов А.И. К динамике мехатронных систем с неполными дифференциальными программами движения / А.И. Родионов // Вестник СГГА (Физика). - Новосибирск: Изд-во СГГА, 2002. - Выпуск 7 - С.205-211.

17.Rodionov A.I., Kaveshnikov V.M. On dynamics of mechatronic systems with incomplete differential programs of motion / A.I.Rodionov, V.M. Kaveshnikov // Proc. of 11 Wold Cong. in Mech. and Machine Science, April 1-4, 2004, Tianjin, China. - P.1331-1335.

18.Неймарк Ю.И., Фуфаев Н.А. Динамика неголономных систем: монография / Ю.И. Неймарк, Н.А. Фуфаев.  - М.: Наука, 1967. - 519 c.

19.Корн Г., Корн Т. Справочник по математике: монография / Г. Корн, Т.Корн. - М.: Наука, 1974. - 832 с.

 

Таблица Принципов. Левая часть.

 

				¬ Г, Л ®
	Пр. Даламбера-Лагранжа
­					¬ Г, Пр ®
Г, Л		Пр. Суслова-Журдэна
					¬ Г, Пр, Л ®
¯	­						Нл®
	Г, Пр	­	Пр. Гаусса			Нл ¯
	¯	Г,			¬Г, Пр, Пр ®
		Пр,					Л®
		Л ¯	Г, Пр, Пр	Пр. Манжерона-Делеану		Л ¯		Нл ¯
					¬ Г, Пр, . . . , Пр
			¯	Г,	. . .		. . . , Л, . . . ®
				Пр, ¼, ¼	Пр. Манжерона-Делеану
				¯	. . .		. . .

 

Таблица Принципов. Правая часть.

 

 

 

 

 

 

 

В.Н. Леонов. Человек и современная художественная культура

 

Явления искусства, ввиду их особой духовной сущности, невозможно познать, находясь только  на позитивистски-материалистических позициях. Наиболее эффективно системное  изучение  этих явлений, во всей их интегральной сложности. Традиции такого подхода к исследованию искусства  накоплены в русской культуре конца XIX  начала XX веков. Опираясь на идеи  русских философов, в статье  рассматриваются некоторые механизмы творчества и критерии истинности  искусства. Затем анализируются  явления современной художественной культуры: некоторые оказывают разрушительное воздействие на человека, другие, наоборот способствуют оздоровлению и духовному росту  человека. Автор считает, что в связи с обнаруженным  неоднозначным влиянием на человека явлений современной художественной культуры, особую актуальность  приобретает создание подлинной  науки об искусстве, которая должна быть построена только на развитии традиций  понимания метафизической сущности  искусства. 

The Altay state university, Barnaul, Russia.

 

V.N. Leonov

Humanity and modern artistic culture

 

Looking just from materialistic positions, it is impossible to understand the phenomena of art because of their special spiritual essence. The integral research of these phenomena is the most effective. Traditions of this approach to the research of arts have been accumulated in Russian culture of the late XIX, the beginning of XX centuries. This article looks at some mechanisms of creative work and some criteria of verity of art, based on the ideas of Russian philosophers. Then phenomena of the modern artistic culture are analyzed: some have destructive impact on people, others, on the contrary, aid health recovery and spiritual growth of people. The author of the article considers that because of the uncovered polysemantic influence of the phenomena of the modern artistic culture on people, the necessity of creation of the new genuine science about art becomes important. This new science should be based just on the development of traditions of understanding of metaphysical essence of art.

А. С. Потапов. К вопросу о реформировании (модернизации) - модернизации (реформировании) российского образования

А. С. Потапов, д.п.н., проф. НГПУ

Понятие «образование» в общепринятом формате включает четыре аспекта содержательной сущности трактовки: образование как ценность; образование как система; образование как процесс; образование как результат. Ограниченные рамки статьи не позволяют даже вкратце остановиться на раскрытии каждого из вышеуказанных четырех аспектов. В пределах завяленной темы попытаюсь на беглом анализе одного из четырех аспектов – образование, как ценность раскрыть суть проблемы реформирование (модернизирование) – модернизирование (реформирование) образования.

В концентрированном выражении образование – это сложное многоформатное, многоплановое общественно – социальное, морально – нравственное, идейно – этическое и даже эстетическое явление комплексного обучения, формирования, воспитания человека в интересах общества и государства.

Высшая степень образования в органическом слиянии, а точнее в гармонии трех взаимосвязанных ценностей образования: образование, как ценность государственная - социальный заказ государства; образование; как ценность общественная – социальный заказ общества; образование, как ценность личности. Аксиоматическая самоочевидность трех взаимосвязанных блоков ценностей по своей сущности - это тождественность интересов государства, общества и личности в бесконечном совершенствовании профессионального, нравственного, интеллектуального, экономического и культурного потенциала совокупности личностей, структуры общества и государства.

Широкий, многоформатный ретроспективный анализ проблемы образования как социально – педагогической категории и общественно – политического явления в мировой практике, и в частности в России, подтверждает тот факт, что во все времена нестабильность развития общественно – исторических процессов порождала и порождает необходимость корректировки интересов государства, а, следовательно, и государственного заказа системе образования. Образование как система, как процесс в диалектическом развитии и даже в саморазвитии, так как потребности развития мировой цивилизации ставят проблемы, решение которых возможно при наличии высокоразвитых технологий, науки и культуры. Следовательно, образование как систем, как процесс, как результат – как целостный организм должен быть в постоянном реформировании.

Реформа образования во все времена развития человечества была и будет не только значимым, но вполне естественное явление. Педагогическая и родительская общественность России с учетом наличия фактического интеллекта вполне обоснованно дают отчет, реформирование образования должно быть. На переходном этапе в целях снять социальное напряжение огромного числа молодежи, окончивших общеобразовательные школы, мы через коммерческий прием открыли, можно сказать, неограниченные возможности приема в высшую школу. Высшая школа стала принимать и по знаниям, и за деньги, тем самым мы сняли ответственность образовательных учреждений (гимназий, лицеев, колледжей, школ) за качественную подготовку выпускников. Высшая школа стала временным «резервуаром сохранения подрастающего поколения», получая виртуальные специальности, однако и государство, и общество, и отдельно обучающегося это устраивало – как пример органического единения ценности - высшее образование. Однако в стране произошли существенные изменения. Мы, в целом все российское общество вступило в капитализм, а это принципиально новые производственные, социально – экономические, морально – нравственные отношения. Это смена общественно – экономической формации. Это смена ценностей образования.

И как итог в нормативных документах мы увидели направления реформирования образования. Все логично и жизненно необходимо. Реформа всем известно - это, «(фрапц. reformc, от лат. геformo — преобразовываю), преобразование, изменение, переустройство какой – либо стороны общественной жизни (порядков, институтов, учреждений)…» (Советский энциклопедический словарь, 1981). Но реформа в классическом варианте «не уничтожающее основ существующей социальной структуры; формально — нововведение любого содержания..» (Советский энциклопедический словарь, 1981), следовательно, в таком случае «реформа» может рассматриваться как «более или менее прогрессивное  преобразование», т. е. модернизация - «изменение, усовершенствование, отвечающее современным требованиям» (Советский энциклопедический словарь, 1981).

Кажущееся, внешнее сходство слов «реформа» и «модернизация» использовано авторами новых преобразований образования, манипулировать двумя разными сущностями как синонимами и в результате в нормативных документах появилось двоякое толкование этих преобразований – «реформирование» равно как «модернизация», «модернизация» равно как реформирование». Кроме того, в лексикон преобразований образования введено новое стратегическое определение «развитие образования». Данный термин введен наисвежайшем документом постановлением Правительства Российской Федерации № 1340 – р. от 3 сентября 2005 года о «Концепции Федеральной целевой программы развития образования на 1006 – 2010 годы»

Выстроен ряд «реформа», «модернизация», «развитие», но нет ответа на вопросы: какова взаимосвязь, какова первоочередность (приоритеты), какова логика, почему все три понятия вместе.

Анализ ведущих нормативных документов в области российского образования: Федеральный закон « О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации « Об образовании». 2004 года редакции; Постановления Правительства Российской Федерации от 4 октября 2000 г. 751 с. – М. «О национальной доктрине образования в Российской Федерации»; распоряжение Правительства Российской Федерации от 3 сентября 2005 г. № 1340 р. о «Концепции Федеральной целевой программы развития образования на 2006 – 2010 годы» демонстрирует намерения и реформирования, и модернизации, и развития образования, но в рамках организационной ценностного компонента всего образования. Нет ответов на вопросы: об образовании как системе; образовании как процессе; образовании как результате.

Так в законе «Об образовании», редакция которого была произведена в рамках Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах местного самоуправления в Российской Федерации» общем после последней редакции август 2004 года нет ответов на вышепоставленные вопросы. Кроме того, из редакции Закона «Об образовании» убрали вопросы: воспитания; социальной защиты; и гарантии прав граждан на получение образования.

Что касается других стратегических направлений: модернизации и доктрины развития Образования, то они остались (как показывают материалы официальных органов – Государственной Счетной палаты) не выполненными, так как Министерство образования денежки, выделенные под эти мероприятия израсходовал на введение единого государственного экзамена.

Взоры, помыслы и чаяния научно – педагогической и родительской общественности переключены на одно из новейших документов распоряжение Правительства Российской Федерации от 3 сентября 2005 г. № 1340 р. о «Концепции Федеральной целевой программы развития образования на 2006 – 2010 годы».

Развитие образования определено как стратегическое направление, которое как ценность образования должна объединить государство, общество, общественность и каждого гражданина как индивида, как личность – жаждущую к знаниям, к самообразованию и самосовершенствованию.

Концепция Федеральной целевой программы развития образования на 2006 – 2010 годы ориентирует на «следующие направления:

-  «предшкольное образование" – процесс роста старшего дошкольного возраста (5 – 6,5 лет) с целью обеспечения равных возможностей для последующего обучения в начальной школе (в настоящее время утверждение предшкольного образования в качестве отдельного уровня общего образования находится на стадии обсуждения);

-  "непрерывное образование" - прогресс роста образовательного (общего и профессионального) потенциала личности в течение всей жизни на основе использования системы государственных и общественных институтов и в соответствии с потребностями личности и общества. Необходимость непрерывного образования обусловлена прогрессом науки и техники, широким применением инновационных технологий. По некоторым оценкам, среднегодовой темп прироста новых знаний составляет 4-6 процентов. Это означает, что около 50 процентов профессиональных знаний специалист должен получить после окончания учебного заведения Объем времени, необходимый для обновления профессиональных знаний для специалистов с высшим образованием, составляет 28 процентов общего объема времени, которым работник располагает в течение всего трудоспособного периода;

-  "непрерывное профессиональное образование" - понятие "непрерывное образование" используемое применительно к сфере профессионального образования и профессиональной подготовки. Непрерывное профессиональное образование лиц старшего возраста и взрослых создает условия постоянного профессионального, карьерного и личностного роста в течение всей жизни;

-  "общенациональный университет" - высший статус (законодательное утверждение данного статуса находится на стадии рассмотрения) учреждения или организации высшего профессионального образования, который планируется присваивать вузам, прошедшим процедуру соответствующей аттестации. Вуз, претендующий на получение столь высокого статуса, должен быть культурным и интеллектуальным центром, проводить фундаментальные исследования, осуществлять перспективные разработки в области образования, в полной мере быть участником процесса интеграции науки и образования;

-  "базовый (системообразующий) вуз" - статус (законодательное утверждение данного статуса находится на стадии рассмотрения) учреждения или организации высшего профессионального образования, который планируется присваивать вузам, прошедшим процедуру соответствующей аттестации. Вуз, претендующий на получение данного статуса, должен быть лидером в подготовке кадров для той или иной отрасли по качественным показателям;

-  "интегрированное учебное заведение" - учреждение или организация образования (как правило, профессионального), реализующие образовательные программы разных уровней;

-  "университетский комплекс" - объединения учебных заведений, создаваемых, как правило, вокруг ведущих университетов региона либо вокруг ведущих отраслевых вузов с целью наиболее рационального использования имеющихся в их распоряжении ресурсов, решения управленческих и собственно образовательных проблем. Объединение учебных заведений может происходить как по сетевому, так и по системному принципу;

-  "исследовательский университет" или "учебно-научно-исследовательский комплекс" (в случае, когда вуз не является университетом) - статус (законодательное утверждение данного статуса находится на стадии рассмотрения) учреждения или организации высшего профессионального образования, который планируется присваивать вузам с широким набором учебных дисциплин, имеющим в своем составе аспирантуры и докторантуры и выполняющим научные исследования за счет бюджетных средств в размере не ниже определенного уровня финансирования

В Российской Федерации концепция создания исследовательских университетов только начинает серьезно прорабатываться. В данном случае имеется в виду в первую очередь создание новых структур на основе добровольной интеграции университетов и академических институтов, а также государственных научных центров. В настоящее время достигнута договоренность о начале реализации пилотного проекта по созданию исследовательского университета на базе Новосибирского государственного университета;

-  "экспорт образовательных услуг" - коммерческая реализация образовательных услуг для иностранных граждан как на территории Российской Федерации, так и за границей. Создание условий для расширения экспорта образовательных услуг направлено на активизацию внешнеэкономической деятельности учреждений и организаций высшего профессионального образования в сфере обучения иностранных студентов на коммерческой основе» (Концепция Фендеральной целевой программы развития образования на 2006 – 2010 годы).

Возрастание роли образования в решении новых задач социально – экономического развития России возможно при условии

а) приведения в соответствие действующего законодательства целям интенсивного развития системы образования;

б) устранения несоответствия ресурсного обеспечения сферы образования;

в) смягчения норм государственного регламентирования финансово – хозяйственной деятельности и трудовых отношений в сфере образования при нехватке средств, недостаточности свободы их использования и при формальном расширении возможностей привлечения ресурсов в сферу образования;

г) от «реформирования», «модернизации» образования вообще мы должны перейти к развитию образования как системы, как процесса, как результата, а это означает приведение содержания образования, технологий обучения и методов оценки качества образования в соответствие с требованиями современного общества;

А самое главное внесение четкой ясности в вопросы: чему Учить? как Учить? В новых условиях для России и в целом для российского общества. Речь идет о стратегических направлениях в совершенствовании процесса обучения на всех уровнях, в представлении широкого простора новейшим педагогическим технологиям и системам, впитавшим глубинное понимание психофизиологических особенностей обучающихся, построенных на принципах: природосообразности; гармонии; гуманизации в образовании, формировании, развитиии и воспитании конкурентно-способной личности – высокопрофессионального специалиста, организатора производства. Такие технологии и системы есть, но жесткое преклонение перед устоявшимися стереотипами, формами и методами обучения, сегодня являются сдерживающим фактором движения всего образования вперед. Мы должны обучать с максимальным применением новых форм обучения, с максимальным использованием новейших форм контроля, проверки и учета знаний, умений и навыков.

Приведение к четкому пониманию стратегических направлений и тактических задач совершенствования образования, осознание в необходимости принять одно направление развитие станет залогом благоприятного решения всех тактических (перспективных и первоочередных) задач обновления современного образования.

Литература:

1. Федеральный Закона «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «Об образовании» (в редакции 2004 года)..

2. Федеральный Закон «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» от 22 августа 1996 г. № 125 ФЗ.

3. Федеральный Закон «Об утверждении федеральной программы развития образования».

4. Постановление Правительства Российской Федерации от 4 октября 2000 г. «О национальной доктрине образования в Российской Федерации».

5. Постановление Правительства Российской Федерации. «Об утверждении типового положения об образовательном учреждении высшего профессионального образования» (высшем учебном заведении) Российской Федерации» от 5 апреля 2001 г № 264.

6. Постановление Правительства Российской Федервации «Об утверждении Типового положения об образовательном учреждении дополнительного профессионального образования (повышении квалификации) специалистов от 26 июня 1956 г. № 610.

7. Постановление Правительства Российской Федерации «О внесении изменений в Типовое положение об образовательном учреждении дополнительного профессионального образовании (повышения квалификации) специалистов от 10 марта 2000 г. № 213.

8. Приказ Министерства образования Российской Федерации «Об утверждении положения о порядке и условиях профессиональной переподготовки специалистов» от 06 сентября 2000 г. № 2571.

9. Программа развития дополнительного профессионального образования в Российской Федерации на 2002 – 2005 годы;

10. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 3 сентября 2005 г. № 1340 р. о «Концепции Федеральной целевой программы развития образования на 2006 – 2010 годы»

11. Советский энциклопедический словарь. /Научно – редакционный совет Председатель А. М. Прохоров. М.: 1981.

 

 

С.В. Казначеев, Л.В .Молчанова, И.М. Гичева. Теоретические и методологические основы здоровья.

Структурно-функциональная организация человека с точки зрения его энерго-информационных связей с внешней средой

По мнению  Hjоrt of Ornảs Anders Svedin Uno (1992): «Есть все основания рассматривать природу как понятие специфичное для каждой культурной среды. Во многих  традиционных незападных культурах пожалуй невозможно отыскать прямой эквивалент  западному субстратному понятию «природа». И, вообще, слово «природа» обладает множественностью значений в рамках любой культуры». Это относится и к современной западной культурной сфере, особенно той ее области, где широко обсуждается «природа» человека.

Традиционно, своеобразной западной аксиомой является эволюционно-исторический взгляд на происхождение человека, когда он, по известной эволюционной схеме, замыкает собой цепь эволюционных превращений видов животных, останавливает дальнейший рост  эволюционного древа, беря на себя функции «управителя» всей современной планетарной жизни живых существ населяющих Землю. Внутренним стержнем роста и развития живого вещества (В.И. Вернадский) является клеточный геном. Его мутации и ведут за собой весь поколенный ряд рождений и смертей  живых организмов. Тем не менее, как это следует из многочисленных данных современной науки, использование подобного подхода к познанию жизни и деятельности животных, растений и человека имеет многие ограничения даже в обсуждении самых простых проблем жизнедеятельности, не позволяя науке и практике, до сих пор, осознанно и надежно управлять жизнью и смертью реально живущих живых существ, а тем более их будущего потомства.

Подобная ситуация побуждает вести активный поиск недостающих значимых деталей в понимании жизнедеятельности представителей различных Царств  природы населяющих Землю и формировать дополнительные, порой альтернативные существующим точки зрения на суть самого феномена жизни. Базой подобной деятельности становятся последние научные открытия, сделанные в физических, математических, отчасти биологических областях знаний, свидетельствующие о том, что в основе образования всех форм живого и неживого лежит пространственно неоднородный физический вакуум и взаимодействие торсионных и физических полей электронов. С этой позиции форма любого макромолекулярного образования, возникающая при трансформации физического вакуума может быть рассмотрена как «Локальный кван пространства» (Соморова Е., 1999), который, взаимодействуя с другими подобными пространствами, постепенно создает более крупные пространственные комплексы, известные в литературе как простые платоновые тела. Последние, в свою очередь, соединяясь, сливаясь между собой под влиянием торсионных и электромагнитных полей, становятся своеобразной формообразующей «матрицей» для видимых форм, явлений и вещей, живых существ, из которых состоит весь окружающий нас мир.

С рассмотренной точки зрения в природе нет резкой грани между живым и неживым, а существует только бесконечное поле электрона и мгновенно распространяющаяся в нем информация, все связывающая между собой, к которой живое и неживое начала природы имеют разную чувствительность (Лещинский А., 1999). Более того, локально сформированные пространства, давшие основу каждой конкретной пространственной форме, не остаются безразличны к присутствию других локальных пространств, расположенных в зоне ближайшего окружения (Бреславец А.М., Плетников Е.В., 1991). Оно сложно взаимодействует с ними, приходя в некоторое соответствие с последними благодаря законам симметрии, правилам «Золотого сечения» или буфера, возникновению ряда чисел Фибоначчи и т.д. Наиболее ярким проявлением процесса возникновения сложных пространственных структур из энергии физического вакуума разной плотности является появление кристаллических образований неживой и живой природы. По мнению В. Казначеева (1999): «…Можно предположить, что направляющим началом в росте названных кристаллов являются вершины правильных многогранников» (Ру.С.К.: простые тела Платона). Более того, по данному автору «… рост кристаллов происходит периодично и по спирали. Наращивая свои размеры, кристалл живет. Поэтому эта кристаллическая структура – первичная и пространственная форма проявления самоорганизации материи. Кроме того, при формировании кристаллов его кристаллическая решетка жестко фиксирует в своей форме все события (воздействия), повлиявшие на ее рост. Чем медленнее идет наращивание, чем значимее событие, чем ближе оно к кристаллу, тем сильнее будет зафиксировано оно в кристалле. Кроме того, постепенно растущий кристалл зафиксирует в себе и временную последовательность свершившихся событий. Поэтому сформированный кристалл не только обладает геометрической формой, но и несет в себе информационное поле свершившихся событий. Кроме сформированной кристаллической решетки, которую можно увидеть, кристалл обладает и сформированной информационной решеткой, которую, «чаще всего, «невозможно увидеть, но можно почувствовать. Пространственно-информационная решетка (материя) организует пространство вокруг себя волновыми полями» По мнению кристаллографов, общее число элементов, составляющих пространство кристаллов, их численные соответствия, регулярные изменения конструкции кристаллической решетки и др. определяется «доминирующими ритмами» воздействия на кристалл внешних физических полей, их силой, спецификой (электромагнитные поля) оптического диапазона частот, гравитационны и звуковы и др. и фантом присутствия других кристаллических образований в месте формирования данного кристалла.

Рассмотрим элементы динамики роста старения кристаллов, с учетом высказанной выше точки зрения, на примере жидкокристаллических образований, из которых выстроена телесная конструкция живых существ.

Принимая во внимание тот факт, что любое живое тело содержит в себе значительную массу свободной и связанной  воды, которая, сама по себе, является жидкокристаллическим образованием, можно думать, что его жизнедеятельность будет особенно зависеть от изменения кристаллической структуры последней. Более того, по данным Шутова М. (1999) ключевым моментом в жизни любого живого существа, особенно человека, всегда является гармония процессов перекристаллизации воды. Это связано с тем, что тело человека на 87 %  состоит из воды. По предварительным расчетам только его мозг состоит, как минимум, из 23¹⁰ жидких кристалликов. Как следует из исследований группы авторов Жубанова Л.К., Зелепухина Т.И. и др. (1993) вода всегда остается восприимчива к поглощению различных физических полей. Она обладает уникальной способностью «запоминать» информацию, приносимую к ней ими, концентрируя последнюю в элементах своей кристаллической решетки. При этом вода и водяные системы применяют свои свойства и, в первую очередь, свою структуру, что в значительной степени определяет ход ферментальных процессов в живых организмах. А. Сент-Дьердьи (1960) считает, что «биологические функции могут фактически заключаться в образовании и нарушении водной структуры… водные структуры и их взаимодействие с электронными возбуждениями тесно связаны с самой сущностью «живого состояния»». О большом значении воды, заключенной в теле живых организмов, как посреднике, способном передавать любые внешние изменения в структуре окружающих организм физических полей, на внутренние биохимические процессы обмена, подробно писал Бульенков Н.А. (1991) и многие другие авторы.

Более того, обсуждая проблему действия электромагнитных полей оптического диапазона частот на внутренние клеточные и тканевые структуры живых организмов ряд авторов описал и иные способы управления энергопотенциалом их жидкокристаллических образований: через взаимодействие светового потока пришедшего извне с аминокислотой триптофаном, включенной в гидратные комплексы альбумина, циркулирующие в плазме крови (Конышев В.А.. 1975); посредством действия электромагнитных волн оптического диапазона частот на структурные образования эритроцитов крови (Яхно Т.А., 1991), систему биологических световодов, о которых говорилось во II части данной книги, наконец, гиалуроновую кислоту и другие биохимические соединения тканевых структур организма (Zapčik Z., Omelka Z. и др., 1990).

Возвращаясь к тому, что водные комплексы (структуры) составляют основу физического тела человека можно говорить о том, что в своих взаимодействиях с электромагнитными полями, приходящими к нему из вне, последнее ведет себя как целое структурное образование. Архитектура последнего, как это следует из современных работ физиологов, состоит из так называемых стандартных функциональных блоков, рабочей частью которых является эргом (Ивашкин В.Т., Минасян Г.А., Уголев А.М., 1990). Структура функциональных блоков в одних случаях представляет собой молекулы, в других – надмолекулярные комплексы, а иногда несколько самостоятельных, хотя и взаимосвязанных молекул. Для реализации их одних элементарных функций (например, рецепторных, ферментативных, антигенных) достаточно небольших участков молекул-доменов. Для проявления ряда других (например, эндо- и экзоцитоз) требуется значительное количество разнообразных молекул, организованных определенным образом. Следовательно, функциональный блок – это структура клетки тела, связанная с функцией, т.е. понятие физиологическое. Высокая эффективность, специфичность и функциональное своеобразие высокоспециализированных систем организма, в конечном итоге достигается уникальным пространственным сочетанием универсальных функциональных блоков и их сложным совместным действием на живой организм во времени. Эргом – наименьшая элементарная структурная единица,  выполняющая определенную функцию, т.е. элементарная структурно-функциональная единица. Число типов подобных единиц конечно. Сейчас их известно пока только семь: трансформационные (ферменты, реализующие гидролитические функции – функция разрушения водных компонентов молекул); транспортные (перенос различных молекул в клетках, тканях организма); сократительные (изменение длины мышечных волокон); рецепторные (воспринимающие своей поверхностью действие  неблагоприятных факторов среды); энергизирующие (снабжающие энергией работающие клеточные образования и ткани организма (нервную, мышечную, эпителионарную, соединительнотканную); специализированные (вещества, несущие вид химического сигнала: гормоны, посредники между нервными окончаниями и мышцами тела – медиаторы, тканевые информационные химические вещества – гуморальные вещества и т.д.); комбинированные (целые ферментативные комплексы, отвечающие за жизнь клеток – ферменты обеспечивающие вход и выход из клеток таких значимых веществ как К, Na, Mg, Ca и др.). Работающие в организме человека клетки не содержат ни одного уникального функционального блока, который не был бы обнаружен в клетках других типов.

Ассоциативно функциональные блоки напоминают собой микрокристаллические образования, возникающие из водного матричного раствора циркулирующего в организме, которые своей массой и заполняют пространство тела человека, придавая ему конкретную внешнюю кристаллическую форму, так называемую объемную фигуру, составленную преимущественно из трех- и шестигранников (гексаэдр, тетраэдр – часть простых тел Платона).

Можно ли с учетом подобного представления об организации тела человека назвать возникшую систему живой? По Г. Мёллеру (К.Х. Уоддинктон, 1970) система может быть названа живой, если она обладает специфичностью и может передавать эту специфичность потомству даже в том случае, когда специфичность претерпевает изменения. Жидкокристаллическая структура тела человека полностью попадает под данное определение. Неоднократное воспроизводство одной и той же структуры воды в виде «снега» и «льда» в зависимости от погодных, климатических условий жизни в каком-либо регионе поверхности Земли или внутри тела человека хорошо известна, а специфичность организма человека передаваемая из поколения в поколение даже не требует дополнительных комментариев. Более того, для описания жизнедеятельности живой жидкокристаллической системы по К.Х. Уоддинктону (1970)  хорошо подходит существующая сегодня теория информации, которая, с точки зрения классической биологии, непригодна для глубоко изучения динамики изменения соотношения гено- и фенотипа в росте, развитии абсолютного большинства живых систем, к которой чаще всего апеллируют современные авторы, стремящиеся на этой основе открыть для себя основные закономерности жизнедеятельности человека в постоянно изменяющейся внешней среде. Жидкокристаллический «креод» жизни как стабилизированный поток  рециркулирующей воды и ее соединений, включая молекулы ДНК и РНК, поддерживающий протяженный во времени процесс изменения состояния живого вещества или траекторию его онтогенетического развития, и есть ключевой момент в изучении свойств, сути живой жизни. Косвенным подтверждением сказанному является известный, но не объясненный в генетической эволюционной теории развития факт наиболее высокого содержания молекул ДНК и РНК в клетках представителей такого класса позвоночных, как амфибий (Э. Майер, 1970), сравнительно далеко отстоящий от вершины эволюционного древа жизни. Основой для изучения особенностей «поведения», названного выше «креода» (целенаправленный биологический процесс) на разных этапах (фазах) жизни живого вещества является сформированная ранее (К.Х. Уоддингтон, 1970) концепция гомеоряда. По данной этой концепции ни одна из переменных величин, характеризующих какие-либо свойства живого не должна быть непременно постоянной. Именно своим ритмическим изменением она как бы «притягивает», «моделирует», изменяет характеристики других, значимых для живого, показателей жизнедеятельности, этим самым, организуя и ведя процесс жизни по легко меняющимся траекториям. Вот почему, порой, даже значимые изменения генотипа животных и человека часто не вызывает «острых» отклонений в развивающемся организме. Благодаря реакциям гомеоряда любое живое существо, в отличие от неживого, способно значительно увеличить надежность процессов хранения и передачи наследственной информации (Г. Патти, 1970) и действовать многими путями в процессах сохранения, обновления своей целостности. По мере индивидуального саморазвития жидкокристаллическая основа живого включается все более полно в сложные взаимоотношения с окружающей средой, становится все более современнее в своей организации и, наконец, с какого-то этапа индивидуального развития начинает испытывать присутствие  постепенно нарастающего дефицита притока к ней новой внешней, качественной информации. Следствием этого процесса является снижение пластичности, подвижности живых систем и постепенное обретение ими формы, известной в науке как фрактал (фигура описываемая дробной размерностью – по Е. Солодову, 1999). Характерными свойствами фрактала, как известно, являются: самоподобие, масштабная инвариантность. По достижению живой жидкокристаллической системы формы фрактала она начинает интенсивно разрушаться, подчиняясь энтропии..

Присутствие в единой жидкокристаллической структуре живого многих структурных элементов предполагает, как это было сказано выше, их постоянное гомеорезисное взаимодействие. Последнее, прежде всего, осуществляется на уровне физических полей. Напряженность, сила полей в своем проявлении обладают некоторыми ритмами. При действии ритмов разных полей друг на друга запускается процесс самосинхронизации. По Казначееву В. (1999), если размеры структурных элементов жидкокристаллического матрикса пространственно соизмеримы друг с другом, то высшие частоты ритмов ослабляются, а низшие усиливаются, а если несоизмеримы, то меньшее (слабое поле) подчиняется большему (сильному). Приведенные обстоятельства лежат в основе онтогенетического усложнения организационной структуры живого организма в период его активного роста и развития, стабилизации жизнедеятельности его структур в зрелости и, соответственно, упрощению ее организации с момента достижения живым организмом формы фрактала.

Увидеть подобные процессы взаимодействия физических полей  структурных элементов живого организма сейчас отчасти возможно различными приборными и физическими способами: от визуализации физических полей живого организма с использованием таких известных аппаратов как Кирлиан-, Гильберт визуализаторы, до регистрации знаков взаимодействия структур друг с другом на кристаллах кремнезема с использованием интерференционной микроскопии (Савина Л.В., Ширман Э.М. и др., 1992).

В настоящее время считается доказанной зависимость изменения величины силы воздействия физических полей биологического происхождения на различные живые и неживые объекты, в связи с периодическим изменением свойств самой среды жизни под влиянием: гелиогеофизических (Трофимов А.В. с соавторами, 1998); планетарных (Чубаров В.А., 1991; Агаджанян Н.А., 1999); сезонных (Арустамян Э.Б., Боровкова Г.К., 1994) и других факторов, описанных многими авторами. Существует также множество гипотез о том, как ритмично изменяемый поток внешней информации усваивается живыми системами и трансформируется в мыследеятельность человека (Ханилин А., 1993; Эльдемуров Ф., 1994 и другие), доказывая, этим самым, его действительную биологическую значимость. Каким бы сложным не казался вопрос развития живого вещества планеты Земля, включая человека, в его изучении сейчас достигнут явный прогресс. Теории, концепции, обсуждающие его, иллюстрируют собой интеграционный процесс всех разделов наук изучающих человека, без относительно их философского фундамента.

Доказательством этого является существование такой медицинской, биологической  науки, как современная конституциология. Именно она позволяет с использованием хорошо воспроизводимым в исследованиях параметрам характеризующих качества человека объективно  оценить всю специфику его индивидуального реагирования на совокупное действие (позитивное, негативное) факторов среды. Конституция человека неоднократно обсуждалась во многих научных изданиях и поэтому вновь обращаться к глубокому осуждению этого вопроса нецелесообразно. Единственное, что хочется дополнительно сказать это то, что именно в рамках выделения таких конституциональных типов человека как «спринтер», «стайер», «микст» (Казначеев В.П., Казначеев С.В., 1986) ясно видно, как ответ на информационно-энергетическое воздействие, попавшее  только в один из элементов структуры его жидкокристаллического каркаса, позволяет уже многое говорить о перспективе эволюционного развития последнего, способах самосовершенствования  и той цены, которую он «заплатит» за сохранение стабильности своего существования в постоянно меняющемся мире на одном этапе онтогенеза, а также о близости перехода во фрактальную форму существования его телесной конструкции.

Особенности конституциональной  организации человека позволяет также указать и на наиболее вероятные пути проникновения и распространения в его организме различных электромагнитных полей. По мнению современных ученых в телесной конструкции организма можно выделить, как минимум, 3 центра прямой реализации эффектов информационно-энергетического действия электромагнитных волн, пришедших в организм из окружающей среды: головной и спиной мозг, с их центральной нервной, вегетативной, эндокринной и другими гомеостатическими системами регуляции жизнедеятельности человека; органы пищеварительного тракта и кожные покровы тела. Последние могут быть представлены в некотором классификационном ряду, из которого вытекает мера непосредственного  действия различных физических полей на жизнедеятельность их структурных образований. Первое место в нем занимают кожные покровы, которые большинство процессов собственной жизнедеятельности непосредственно подчиняют регулирующей роли внешних электромагнитных полей (Казначеев С.В., Молчанова Л.В., 1998).  На второе место может быть помещена центральная нервная система человека и его спинной мозг. Оба этих образования включают во взаимодействие с физическими полями не только собственные структурные образования, но и сложную систему посредников, представленных в теле человека в виде различных сенсорных, рецепторных систем (прежде всего:  зрительной, слуховой, тактильной, вкусовой, обонятельной, болевой, температурной, вестибулярной и другими), подробно описанных во многих научных работах и популярных изданиях. И, наконец, третье место, в представленном классификационном ряду, занимает система внутренних органов, локализованная у человека в брюшной полости. По мнению ряда исследователей тканевые структуры кишечника, желудка, желчного пузыря и т.д. представляют собой  сложную систему образований, прежде всего, реагирующих на присутствие физических полей во внутренней структуре элементов повседневного питания и гидратных комплексах воды, поступающих сюда из внешней среды и лишь в незначительной степени на собственно физические поля, как правило, земного происхождения (телурические). Представленные варианты  взаимодействия структурных образований тела человека с электромагнитными полями разной природы напоминают собой механизмы действия на органы и системы человека, так называемой, энергии «Чи», подробно описанной в древних трактатах врачевателей Юго-Восточной Азии, что открывает дополнительные возможности для научно-практических исследований в этой области.

Как было сказано ранее, основным путем, которым поступает энергия электромагнитных волн прежде всего оптического диапазона частот, внутрь человека являются: заполненные водой  пространства между отдельными клеточными элементами наружного кожного покрова, система биологическоих световодов (нервы, сосуды, сухожилия, связки и т.д.), структурные элементы соединительной ткани человека (коллагеновые волокна), а также разнообразные канализованные и неканализованные потоки жидкостей, циркулирующие внутри тела человека, несущие в себе форменные элементы (клетки) крови и сложные гидратно-белковые комплексы, которые, наряду собственно молекулами воды, становятся одними из главных рецепторов того или другого физического поля. Необходимо отметить, что в кожный покров  тела человека «вмонтировано» большое количество и нервных рецепторных образований, которые имеют прямое отношение к деятельности практически всех сенсорных систем организма, включая «рецепторы» вкуса, «зрения, «слуха», «обоняния», которые представляют собой не  морфологически оформленные структуры, которые принято рассматривать в курсе анатомии человека, а сложно организованные макромолекулярные гидратно-белковые, гидратно-липидные и другие комплексы, легко меняющие свою пространственную организацию, выделяя значительные объемы тепловой и кинетической энергии (бывшей ранее потенциальной энергией  гидратных связей), которые начинают непосредственно участвовать в различных реакциях обмена веществ.

Благодаря тому обстоятельству, что каждая длина электромагнитной волны взаимодействует со специфическим макромолекулярным гидратным образованием, донируя этим организму разный объем энергии, последний может использовать кожные покровы в качестве  потенциального информатора о предпочтительном спектре запуска определенного каскада структурно-функциональных перестроек в своей жизнедеятельности, двигательной, поведенческой активности организма как целого образования. Таким образом, кожные покровы человека серьезно претендуют на роль специфического дополнительного периферического «мозга», от деятельности которого во многом зависит успех адаптации, приспособления организма (причем стратегический, а не тактическо-рефлекторный) к постоянно меняющимся условиям его жизни в окружающей среде.

Деятельность центральной нервной системы в жизни живых организмов сейчас достаточно хорошо известна и не требует каких-либо дополнительных частных комментариев. Ее вклад в стратегию и тактику выживания организма на этапах его онтогенетического развития также неоднократно описан в научной и популярной литературе, различных школьных, институтских учебниках.

Процесс усвоения организмом структурной энергии связей макромолекулярных комплексов, входящих в состав продуктов питания также  неоднократно описан в соответствующей научной и популярной литературе и в контексте данной главы не требует каких-либо особых обсуждений.

Подводя итог сказанному  можно говорить о том, что жидкокристаллическая основа телесной организации человека постоянно испытывает на себе  разнообразное влияние факторов окружающей среды, прежде всего, физической природы и благодаря этому имеет возможность к развитию, самообновлению, разрушению. Ее жизнь не запрограммирована геномом человека, а жизнедеятельность, во многом, подчиняется действию законов физического резонанса, пространственной симметрии и другим, включая  современную термодинамику. Таким образом, эволюция всех известных форм живого вещества планеты Земля оказывается тесно связанной с бесконечной трансформацией примитивных, малоустойчивых в окружающей среде, форм ее организации в сложноорганизованные формы фракталов, разрушение которых и является источником появления новых живых существ. Как писала в связи с этим Солодова Е. (1999): «… нельзя навязать сложной системе несвоеобразный ей аттрактор (примечание С.К.: тип функционирования), цель, будущее насильно. Можно изменить траекторию движения системы за счет изменения начальных условий, но лишь временно. Пока не победят внутренние, свойственные данной системе тенденции ее развития, которые и приведут ее на собственный аттрактор». Следовательно, множество причин приводит к одному и тому же следствию, а точнее, следствие, цель, конечный результат определяет набор частных решений, легко изменяемый в своей сути разными начальными условиями, разными причинами. Практическая значимость представленного вывода связана с тем, что при современном рассмотрении особенностей развития в организме человека каких-либо заболеваний нельзя однозначно связывать  некий этиологический (причинный) фактор того или иного заболевания с клинической картиной его течения и механизмами дальнейшего развития, а тем более с возможным исходом, если считается непонятным конечный смысл возникшей болезненной перестройки в жизнедеятельности организма заболевшего или адаптивная  ценность последнего. Другими словами, формальная причина какого-либо болезненного состояния, как правило, еще не до конца определяет смысл, характер, форму, тяжесть какого-либо патологического процесса.

По своей внутренней природе  и внешнему содержанию любые процессы возникновения, развития, жизни, старения живого организма во многом напоминают возникновение, рост, старение классических кристаллов неживой природы окружающей человека. Любое хроническое, вялотекущее заболевание ассоциативно можно сравнить с физическим процессом изменения структурной решетки какого-либо кристаллического образования, считая что элементарными структурными единицами живого жидкого кристалла станут эргоны (Ивашкина В.Т. с соавторами, 1990), а их более организованными формами – клеточные тригоны, начало описаний жизнедеятельности которых было положено научными трудами Васильева Ю.М., Маленкова А.Г. (1968); книгой «Межклеточные взаимодействия в дифференцировке и росте» (1970); работами Косицкого Г.И., Ревич Г.Г. (1975); Поликара А. (1975) и других. С рассмотренной позиции в жизнедеятельности живого организма известные анатомические образования, называемые внутренними органами и тканями человека, перестают играть лидирующее стратегическое значение в обеспечении роста, развития, старения организма, уступая место непрерывно циркулирующим во внутренней среде организма энерго-информационным потокам. По закону Шенона-Уивера информация, попавшая в организм человека через какой-либо канал и двигающаяся через этот канал к условному приемнику, не лежит на путях этого движения приобретает большой объем, чем тот, который она имела непосредственно на входе, хотя легко может поменять свою форму или носитель ( К.Х. Уоддинктон, 1970). Последнее всегда будет означать способность клеток и тканей организма всегда пребывать в неполном соответствии с окружающей средой из-за неполноты или аномально модифицированной исходной информации, а значит быть подверженным быстрой деградации и распаду. Последнее обстоятельство противоречит сути  негэнтропийной жизни живых систем, а значит, не может поддержать широко обсуждаемую сегодня точку зрения о том, что ориентацию в пространстве жизни живой организм приобретает только за счет успешной деятельности своих рецепторных образований и основных сенсорных систем. Следовательно, главным стратегическим источником информации для живых организмов о смысле, цели их жизни и деятельности должны быть какие-то иные факторы. По данным некоторых авторов (Казначеев В.П. с соавторами, 1990; Акимов А.Е., 1999; Лещенский А., 1999; Гербер О., 2002; Капра Ф., 2002; Тихоплав В.Ю., Тихоплав Т.С., 2002 и другие) источником подобной информации является собственное поле электрона, мгновенно  распространяющую появившуюся в нем информацию на всю Вселенную, связывая, этим самым, все живое и неживое, которое мы таковым считаем, в единый  мировой организм. С точки зрения Бэйтсона Грегори (Лещинский А., 1999) разум – это  необходимое и неизбежное следствие жизни Вселенной определенной сложности, возникает задолго до того, как в живых организмах складывается мозг и центральная нервная система. Это означает, что существа без мозга также обладают разумом. Более того они обладают  способностью обучаться, обмениваться информацией, запоминать ее и полноценно обрабатывать. Подобные признаки разума хорошо совпадают с понятием чувствительности, реагирования и самоорганизации, а значит и с понятием жизни. Следовательно, невозможно разделить разум и природу. Механизм сотворчества в жизни самых разнообразных, с этой точки зрения, живых и неживых существ и есть то определяющее начало, достижению которого и посвящена жизнь каждого из них. В свете сказанного любой живой объект, по мнению Елизарова А. (1993) можно рассматривать как мгновение Вселенской жизни, субстрат которого вытянутый вдоль прямых силовых электромагнитных полей, соединяющих между собой точки его  исчезновения и появления вновь (абсорбции-эмиссии).

Обобщая сказанное ранее, необходимо еще раз подчеркнуть, что новая трактовка сути жизнедеятельности тела человека, как жидкокристаллического образования тесно связывает ее с понятием пространства. Напомним, что по определению Е. Солодовой (1999), данному в начале главы, «локальный кван пространства» есть основная структурная единица формы всех окружающих нас живых и неживых тел, как и наша собственная телесная конструкция. Следовательно, законы жизни жидкокристаллического образования должны  далее изучаться на новом принципе, основу которого составляют  закономерности изменения  его формы, пространственной организации. Хорошо известно, и об этом уже говорилось ранее, что изучение любой пространственной организации каких-либо тел начинает с аналитического расщепления последних до известного набора простых Платоновых тел (тетраэдр, куб, гексаэдр, октаэдр, додекаэдр), комбинации которых и организуют эту исходную форму.

Получив искомые наборы  теперь уже составных частей (платоновы) исходно целого образования (исходная форма какой-либо структуры мира) можно с использованием определенных математических расчетов изучить законы порядка сосуществования целого и его составных частей и законы трансформации их друг в друга. Современная биологическая наука имеет большой практический опыт исследований преимущественно законов взаимодействия целого и его частей, не обращая должного внимания на законы сохранения и изменения порядка их сосуществования. Хотя, как следует из изложенного выше, последнее, вероятнее всего, может дать принципиально новый набор ключей познания природы живого вещества планеты Земля. Проиллюстрируем это на некоторых примерах. Известно, что переход одного простого тела Платона в другое не может происходить плавно, некатастрофично. Именно состояние «катастрофы» своеобразного формообразующего скачка может заставить одно простое платоновое тело стать другим. Близким видимым аналогом подобного процесса является формирование известных семинотного и пентотонического звуковых рядов, технология формирования которых подробно описана в известной книге Евгения Цветкова «Музыкальная астрология» (2002). Оба известных в мире нотных стана ярко отражают порядок сосуществования отдельных частей неразрывного целого друг с другом, наглядно показывая практическую пользу от изучения законов этого сосуществования для жизнедеятельности Природы и человека. Представленный  звукоряд, выраженный в виде математических символов, представляет собой ни что иное, как часть ряда чисел Фибоначчи, отражающих в себе принцип «золотого сечения». Последнее обстоятельство дает повод предполагать, что взаимопереходы простых тел друг в друга, возникновение порядка их сосуществования, также будут описываться с использованием этого ряда чисел закона «золотого сечения» и ему подобных законов.

Еще одним подходом к изучению законов сосуществования простых платоновых тел может быть использование законов древней  нумерологии, до сиз пор широко используемой для практического применения у современных оккультистов и парапсихологов (Айванхов О.М., 1994; Ханц  Декоп, Том Монте, 1997), а также теоретических основ древнего корейско-китайского искусства самосовершенствования Фэн-Шуй (Пэк-Тин Ли, Элен Йен, 1997; У. Вейсинь, 2001; Лиллиан-Ту, 2002 и др.).

Следовательно, представляя любое живое существо как жидкокристаллическое образование, имеющее определенную форму, подчиняющее свою жизнь максимально эффективному использованию текущих через него энерго-информационных потоков, стремясь на этой основе изучить его жизнедеятельность, в комплексных экспериментальных теоретических исследованиях необходимо опираться на несколько отличные от традиционно используемых, математические подходы, статистические исследования. Более того, необходимо помнить, что разделение целого на его составные части и обратная сборка последнего несут на себе доминант качественных, а не количественных изменений. Как свидетельствует современная наука начало разделения целого на его составные части, с точки зрения жидкокристаллической организации живого, имеет начало только с момента достижения им формы фрактала, чему предшествует период его самосборки за счет  роста, трансформации набора одних простых платоновых тел в другие по вектору тетраэдр-додекаэдр.

Подобное понимание содержательной стороны роста и развития живых организмов позволяет указать на целый ряд практических приемов гармонизации его жизнедеятельности, получивших широкое обсуждение в литературе и нашедших для себя большие ряды последователей в их использовании. Это, прежде всего:

здоровый образ жизни, позволяющий реально  соизмерять особенности организации телесной (конституциональной) конструкции любого человека с процедурой удовлетворения им своих потребностей;

медитативные практики и особые виды физической культуры (йога, цыгун, тай-дзы и т.д.);

правильный выбор места постоянного жительства и способа организации пространства жизнедеятельности (Фэн-Шуй);

проведение большей части повседневной  жизни в условиях непосредственного контакта с факторами окружающей природной среды, сопряженной с ее недельными, месячными, сезонными и другими ритмами;

гармонизация межличностных отношений (безконфликтность сосуществования с другими представителями  Царств Природы, в том числе и человеком) и постоянная работа над собой, над своими пороками личностного развития и сильными сторонами характера.

Правильное использование перечисленных выше и других методик работы с собственной телесной  организацией по мнению Лиллиан Ту (2002) обязательно принесут человеку минимум три типа удачи (небесную, земную, собственно человеческую), активно используя которые личность, индивид могут достичь поистине великих достижений в укреплении, развитии собственного здоровья, прожить максимально продолжительную, активную социально-семейную жизнь, легко достичь в жизни материального и духовного благополучия. «Чем больше вы развиваете способность контролировать свою человеческую удачу, тем более эффективно вы можете использовать свое сознание для того, чтобы притягивать к себе и другие разновидности удачи» (Лиллиан Ту, 2002).

Иллюстрируем сказанное, подробно рассмотрев возможность использовать фиксацию энерго-информационных связей организма с внешней средой для раннего выявления, диагностики развития опухолевых заболеваний человека.

Хорошо известно, что проблемы диагностики опухолевых, как и  объективного, функционального контроля за динамикой развития этого класса заболеваний остается все еще далекой от своего окончательного решения. Многочисленные работы, посвященные этому вопросу раскрывают лишь какие-то специфические, отдельные стороны проблемы, наиболее часто выводимые из конкретных типов опухолевых процессов. При этом подчеркивается их высокая избирательность, не позволяющая на найденной основе (принципе) наблюдать и выявлять наличие каких либо других типов неопроцессов.

Описанная ситуация заставляет искать новые, нетрадиционные пути решения поставленных проблем, основанные на использовании оригинальных методических приемов, подходов и приборов. Определенное место в этом может занять метод световой диагностики патологических знаков во внутренних органах человека, разработанный сотрудниками Лаборатории геронтологии и гериатрии научного Центра Клинической и экспериментальной медицины СО РАМН. Он основан на способности кожи человека по разному отражать видимый свет в зависимости от функционального состояния внутренних органов, расположенных в проекции различных участков кожного покрова (Казначеев С.В., Молчанова Л.В., 1998), а также мозаики состояния естественных световодов включенных в структуру определенных участков кожной поверхности (казначеев В.П., Михайлова Л.П., 1985).

Этот вывод основан на том, что при  плановом обследовании значительной группы больных различными соматическими заболеваниями (более 600 человек) сотрудниками лаборатории была выявлена особая группа пациентов (25 человек), кожные покровы которых обладали способностью интенсивно отражать падающий видимый свет. Многомесячное (9 месяцев), последующее наблюдение за этими больными позволило установить, что у 19 из них был выявлен опухолевый процесс, приведший к их гибели и подтвержденный паталогоанатомической экспертизой.

Светоотражательные характеристики кожных покровов этих людей оценивались по следующей методике. На поверхность кожных покровов брюшной полости накладывалась стандартная сетка с размером ячеи 15х15 мм. Светодиагностическим датчиком, представляющим собой металлический шнур с вмонтированным в него источником видимого света, стандартного фильтра для пропущения  электромагнитных волн с длиной волны в 540нм, светоприемником (фоторезистор) производился съем информации с названной кожной поверхности в 625 точках расположенных в проекции отдельных ячеек сетки. Результаты измерений заносились в специальный протокол, отдельный на каждого обследуемого. При помощи программы “Statistica”  подсчитывалось общее количество точек с одним и тем же значением светоотражения. Далее группы точек, в соответствии со своими значениями наносились на график и подвергались сравнительному анализу.

Катамистическая оценка результатов световой диагностики позволила выявить следующие особенности, присущие больным с опухолевыми заболеваниями, в реализации светоотражательной функции их кожных покровов, в сравнении с оценками светоотражения кожных покровов практически здоровых людей и больными с воспалительными заболеваниями брюшной полости и гениталий:

1.    Сезонные колебания общего уровня светоотражения у онкологических больных были менее выражены и по совокупности всегда на 10-13% превышали тот фон светоотражения, который был характерен для точек брюшной полости практически здоровых людей, вне зависимости от места локализации опухолевого процесса.

2.    Общее количество точек с максимальными значениями величины светоотражения во всех сравниваемых группах (19 человек – с опухолевым процессом, 20 – практически здоровых людей, 20 – больных с воспалительными заболеваниями брюшной полости) было примерно одинаковым, колеблясь в интервале 10-14 штук, но по значениям светоотражения существенно отличных друг от друга. Общая величина освещенности точек с максимальными значениями светоотражения в группе практически здоровых людей составила 1,5 ± 0,09 люкса, у больных с воспалительными заболеваниями брюшной полости 1,08 ± 0,12 люкса, с опухолевым ростом, 1,89 ± 0,12 люкса. Необходимо отметить, что во всех случаях освещенность измеряемого пятна, задающаяся источником света, всегда была одной и той же, равной 3 люксам. Обращает на себя внимание факт локализации основной массы высоко освещенных точек в местах проекции на кожные покровы измененных патологическим процессом внутренних органов.

3.    В динамике прогрессивного опухолевого роста изменения светоотражательной функции кожных покровов в течение 3х месячного наблюдения имели нелинейный характер, который при графическом изображении напомнил S-образную кривую. В самом начале опухолевого роста общее число точек, имеющих максимально высокие показатели освещения достаточно долгий период времени был несколько меньшим, чем общее количество аналогичных точек, определяемых на кожных покровах брюшной полости у практически здоровых людей. Далее их число резко возрастало и затем сохранялось на постоянном уровне, близким к тем числовым значениям, которые свойственны практически здоровым людям. Одновременно с этим похожую динамику имел общий уровень их светоотражательной функции. На начальных этапах развития опухолевого процесса он был достоверно ниже, чем в группе практически здоровых лиц, напоминая значения светоотражения зафиксированные у больных с  воспалительными заболеваниями брюшной полости и гениталий. с момента резкого прогрессирования опухолевого роста он быстро увеличивался и становился достоверно большим по сравнению с контрольной группой.

Приведенные факты позволяют надеяться на то, что используемый метод световой диагностики может быть применен для научно-практических работ в области изучения закономерностей возникновения и развития опухолевых процессов различной локализации и морфологической структуры. Факт сезонной динамики светоотражательной функции кожных покровов и его нарушение, в случае развития опухолевых процессов, может представлять интерес для нового осмысливания этно-патогенетических механизмов возникновения таких заболеваний, а также открывает собой еще один малоизученный аспект механизмов формирования биоритмологической структуры организма животного и человека и роли биоритмов в возникновении опухолей различной природы.

Обсуждаемые факты для своего всестороннего обсуждения требуют дополнительных  специализированных и углубленных исследований.

Принимая во внимание, то обстоятельство, что 6 из 25 человек, обсуждаемых в представленной работе, несмотря на высокие показатели  светоотражательной функции кожных покровов, продолжают оставаться живыми до настоящего времени, можно думать о том, что специфика их реагирования на видимый свет отражает еще какую-то общую закономерность в жизни индивида, препятствующую генерации опухолевого процесса.

Сезонная динамика светоотражательной функции кожных покровов остается подобной той ритмике, которая наблюдается у практически здоровых людей. Правда, на максимуме светоотражения их самочувствие резко ухудшается и на этом фоне начинают проявляться малые клинические признаки канцерогенеза. Совпадение ритмик светоотражательных функций кожных покровов практически здоровых людей и тех, чье состояние здоровья можно рассматривать, как предраковое, позволяет высказать гипотезу о том, что образование опухолевых клеток есть естественный процесс в жизни каждого члена людской  популяции, борьбой с последствиями которого занимаются регуляторные системы организма. Можно предполагать, что в определенные сезоны года риск заболевания раком особенно высок и возможность его возникновения определяется не наличием специфических особенностей метаболизма клеток, не наличием специфических вирусных частиц, не наличием потенциальных канцерогенов, а функциональными возможностями организмов преодолевать критическую ситуацию периодически возникающую в деятельности их внутренних органов и тканей.  

Литература:

1.     Hjort of Ornäs Anders Jvedin Uno – Cultural variation in concepts of Nature – Yeo-journal, 1992, 26, № 2 – р. 167-172.

2.     Солодова Евгения. Тайна оптимизма – Природа и человек. Свет, 1999, №2 – с. 64-66.

3.     Казначеев В.П., Михайлова Л.П. Биоинформационная функция естествен-ных электромагнитных полей – Новосибирск: Наука, 1985 – 180 с.

4.     Лещинский А. Вселенная под микроскопом – Природа и человек. Свет, 1999, №4 – с. 44-45.

5.     Бреславец А.М., Плетников Е.В. Влияние геометрии формы на живые организмы – Проблемы экологического жилища. Центр. н.-и. институт тип. и эксперим. проектир. жилища (ЦНИИЭП жилища) – М.: 1991 – с. 91-96.

6.     Казначеев В. Тайна цветка цикад – Природа и человек. Свет, 1999, №1 – с. 40-44.

7.     Шутов М. Кипарис помнит – Природа и человек. Свет, 1999, №3 – с. 82-83.

8.     Шубанова Э.Д., Зелепухина Т.И., Серебренникова Л.В., Деграф Э.Д., Бобров А.Н., Хан С.Г. Изменение структуры воды при биоэнерговоздействии – Сб.: «К механизмам паранормальных явлений» - Томск: СибНИЦАЯ, 1993. Част II – с. 98-102.

9.     Бульенков Н.А. О возможной роли гидратации как ведущего интеграционного фактора в организации биосистем на различных уровнях их иерархии – Биофизика, 1991. Т. 36, №2 – с. 181-243.

10.      Конишев В.А. Современные представления о регуляции процессов роста тканей, органов и организма в зависимости от условий питания – Успехи физиологических наук, 1975. Т. 6, №4 – с. 78-99.

11.      Яхно Т.А. Модифицирующее влияние красного и синего света на стабильность и сорбционные свойства эритроцитов в составе цельной крови – Нов. в лазерн. медицине – Тез.: Международная конференция. Брест, 13-15 ноября 1991 – М.: 1991 –с. 127.

12.      Zapčik Z., Omelka Z., Kuběna K., Galatik A., Kellö V. Photodegradation of hyaluronic acid and of the vitreos bodi – Jen. physiol and Biophys, 1990. V. 9, № 4 – р. 419-429.

13.      Ивашкин В.Т., Минасян Г.А. Уголев А.Н. Теория функциональных блоков и проблемы клинической медицины – Л.: Наука, 1990 – 203 с.

14.      Уоддингтон К.Х. Основные биологические концепции – На пути  к теоретической биологии – М.: Мир, 1970 – с. 5-32.

15.      Майер Э. Причина и следствие – На пути к теоретической биологии – М.: Мир, 1970 –с. 33-48.

16.      Патти Г. Физическая основа кодирования и надежность в биологической эволюции – М.: Мир, 1970 –с. 49-67.

17.      Савина Л.В., Ширман Э.М., Шадрин А.Г. Способ регистрации биоизлучения энергетических центров человека – Парапсихология и психофизика. Фонд Парапсихологии им. Л.Л. Васильева, 1992, №3 – с. 55-56.

18.      Трофимов А.В., Теркулов Р.А., Золотова Т.И. Анализ нарушений нейропсихических функций  человека в зависимости от гелиогеофизической обстановки пренатального периода развития (проблемы геопсихологии) – Вестник МИКА, 1998, №5 – с. 31-36.

19.      Трофимов А.В., Разин В.Е., Разина Г.С. О влиянии гелиогеофизической среды в пренатальном онтогенезе человека на проявление неопластических процессов и эффективность магнитотерапии некоторых онкологических заболеваний – Вестник МИКА, 1998, №5 – с. 37-41.

20.      Трофимов А.В., Петерсон В.Д., Конинина Л.И. Космическая антропоэкология и проблемы педиатрии – Вестник МИКА, 1998, №5 – с. 42-49.

21.      Чубаров В.А. Биоритмологическая характеристика индивидуальных особенностей человека – Теория и практика решения изобретательских задач: Материалы краткосрочного семинара (О-во «Знание» РСФСР), Ленингр. дом научн.-технич. проп. – СПб.: 1991 – с. 58-61.

22.      Агаджанян Н.А. Селенобиология – Экология человека, 1999, №1 – с. 18-21.

23.      Арушанян Э.Б., Боровкова Г.К. Месячные колебания индивидуальной минуты у женщин – Физиология человека, 1994. Т. 20, №2 –с. 171-174.

24.      Ханилин А. Некоторые сведения о природе мыслей человека – Аномалия, 1993, №4 – с. 23-26.

25.      Эльдемуров Ф. Русский алфавит и всеобщая система знаков – время синтеза новых знаний – Аномалия, 1994, №3 – с. 50-53.

26.      Казначеев В.П., Казначеев С.В. Адаптация и конституция человека – Новосибирск: наука, 1986

27.      Казначеев С.В., Молчанова Л.В. Свет в жизни природы и человека – Новосибирск, 1998 – 270 с.

28.      Васильев Ю.М., Маленков А.Г. Клеточная поверхность и реакция клеток – Ленинград: Медицина, 1968 – 294 с.

29.      Межклеточные взаимодействия в дифференцировке и росте – М.: Наука, 1970 – 256 с.

30.      Косицкий Т.И., Ревич Г.Г. Креаторная связь – ее роль в организации многоклеточных систем (молекулярная биология и физиология целостного организма) – М.: Наука, 1975 – 124 с.

31.      Поликар А. Поверхность клетки и ее микросреда – М.: Мир, 1975 – 108 с.

32.      Казначеев В.П., Горяев П.П., Васильев А.А., Березин А.А. Солитонно-голографический геном с коллективно симметричным генетическим кодом – Препринт. – Новосибирск: Институт клинической и экспериментальной медицины СО АМН СССР, 1990 – 50 с.

33.      Акимов А.Е. Облик физики и технологий в начале XXI века: Выступление на научн.-пед. конф. «Идеи живой этики и Тайной Доктрины в современной науке и практической педагогике» - г. Екатеринбург, 8 августа 1997 года – М.: Шарк, 1999 – 78 с.

34.      Герберт О. Вибрационная медицина – К.: София, 2002 – 570 с.

35.      Капра Ф. Дао физики – К.: София, М.: ИД «Гемос», 2002 – 352 с.

36.      Тихоплав В.Ю., Тихоплав Т.С. Кардинальный поворот – СПб.: ИД «Весь», 2002 – 304 с.

37.      Елизаров А. Гипотеза о мгновенной связи с точки зрения современной теоретической физики – Аномалия, 1993, Январь-март – с. 44-46.

38.      Цветков Е. Музыкальная астрология – М.: ООО Издательство «Новый хронограф», 2002 – 204 с.

39.      Айваханов О.М. Язык геометрических фигур – М.: Издательство «Просвета», 1994 – 252 с.

40.      Декоц Х., Монте Т. Нумерология: Магическая сила чисел – М.: КРОНН-пресс, 1997 – 320 с.

41.      Пэк-Тин Ли, Элен Йен Фенг Шуй. - Новый образ жизни – Ростов-на-Дону: Издательство «Феникс», 1997 – 192 с.

42.      У Вэйсинь Фэншуй и здоровье – СПб.: Издательский дом «Нева», М.: «ОЛМА-пресс», 2001 – 352 с.

43.       Лиллиан Ту Внутренний Фэн-Шуй. Древнее китайское искусство самосовершенствования – К.: «София»; М.: ИД «Гемос», 2002 – 256 с.

44.      Казначеев В.П., Михайлова Л.П. Биоинформационная функция естественных электромагнитных полей. – Новосибирск: наука, 1985.

 

 

 

 

 

К. Г. Филева-Русева. Фортепианные пьесы танцевального характера как средство осознавания многоликости акцентации.

(Печатается на болгарском языке)

 

К. Г. Филева-Русева, доктор психологии, Пловдив, Болгария

 

Экспериментальным путем в исследовании доказывается польза изучения разнообразных пьес танцевального характера для усвоения фортепианной акцентации и большей удачности самостоятельной постановки акцентировки студентами АМТИИ.

By means of experiment in the study is proved the benefit of learning varied dancing piano works for acquiring piano accentuation, such as the better aptness of independently placed accentuation by students of AMDFA.

 

Клавирната музика е изключително богата на произведения с танцувален характер. Танцувалните пиеси често се срещат като самостоятелни произведения, но могат да бъдат и части от по-големи творби – например менуетът нерядко е част от сонатен цикъл. Няколко танцувални пиеси могат да изграждат по-голямо произведение, редувайки се на основата на темпов контраст. На този принцип – редуване на бързи и бавни танци, са построени сюитите. Автори на клавирна музика с голямо майсторство са създали поредици от концертни творби, вдъхновени от определен танц. Такива са например валсовете на Шопен.

Музикалноизразни средства, като мелодия, хармония, ритъм, са използвани от композитора за създаването на тоновата творба. Това означава, че когато произведението се изпълнява, определено съчетание и отношение между тези средства вече е факт. От интерпретатора и от изразните средства, с които той ще си служи – акцентуация, динамика, агогика, щрихи, звуков баланс, зависи, кой от елементите на музикалната тъкан, в кой момент и доколко ще се открои. Изпълнителските изразни средства само в известна степен са предписани от автора чрез знаците, използвани за тази цел в музикалната практика. Тези знаци маркират основния вид на идеята на композитора. От интерпретатора, от неговия художествен вкус, творческа природа, способност да се вживява в музикалния образ, да тълкува правдиво авторовата идея, зависи, как точно ще бъдат използвани отбелязаните в нотната партитура знаци. В това се състои и индивидуалният облик на всяко изпълнение, новият живот, който всеки концертиращ артист подарява на творбата. Всичко това означава, че интерпретаторът носи голяма отговорност пред произведението и автора. За да бъде една трактовка сполучлива, изпълнителят трябва да е много добре подготвен, да владее многообразието и смисловия език на музикалноизразните средства, с които борави.

Основанията ми да проведа изследване, насочено към по-добро усвояване на изпълнителското изразно средство акцентуация при обучението по задължително пиано в АМТИИ, са следните:

1. Въпреки разнообразието в изписването на акцентите, знаците, използвани за отбелязването им не са достатъчно точни, за да представят нито многообразието от нюанси в клавирната акцентуация, нито смисъла на използване на определен тип акцент, нито органичната му връзка с конкретния музикален текст.

2. Практиката ми на клавирен педагог показва, че студентите, изучаващи задължително пиано не познават изразните възможности и предназначение на клавирната акцентировка, не разграничават достатъчно ясно отделните видове акценти, нямат навици за изпълнението им.

3. Пиесите за пиано с танцувален характер са изключително богати на разнообразни по своя смисъл, предназначение, интензитет и начин на изпълнение акценти. Нещо повече – докато метричната пулсация и характерните за конкретния танц ритмични групи дават възможност в музикалната творба да се разпознае пиеса с ритъма на определен танц, то умело прилаганата акцентуация ориентира слушателя, че звучи именно този танц, т.е. акцентуацията е важно изразно средство за пресъздаване на танца, тя вдъхва живот на танцувалния ритъм.

Фактите, че дори и точността на съвременното нотно писмо не е достатъчна, за да изрази огромното разнообразие от нюанси и значения на клавирната акцентуация и че обучаваните по задължително пиано могат да завършат висшето си образование, без да я познават, са сериозно  основание да се потърси начин това изразно средство да бъде представено и изучено в по-голяма пълнота. От друга страна, огромното многообразие от предназначения и способи за изпълнение на акценти в танцувалните пиеси, както и голямото количество и разнообразие от пиеси с танцувален характер в музикалната литература за пиано насочват търсенията на ефективен педагогически подход към изучаване многоликостта на клавирната акцентуация чрез усвояване на разнообразен репертоар от танцувални пиеси за пиано. Това ми позволява да формулирам следната хипотеза на изследването: Изучаването на клавирни творби, чийто прототип са танци, допринася за по-доброто познаване на изразното средство акцентуация, на приложението на отделните видове акценти и голямото количество техни нюанси според типа танц и характера на конкретния музикален образ, както и за по-удачната им инструментална реализация.

Естествено обучението по задължително пиано изисква преодоляването на много повече инструментални проблеми. Вярно е също и че усвояването на знания за смисъла на употреба на  различните видове акценти не е единствената цел на това обучение. Затова изследването, насочено към по-интензивно усвояване на разнообразните приложения на клавирната акцентуация, без в този период преподаването да се ограничава само до овладяване на това изразно средство и да се пренебрегва усвояването на останалите, отнема една учебна година.

Експериментът, проверяващ състоятелността на хипотезата е проведен в периода октомври – май 2007г., по следната методика:

1. Обхванати са експериментална група от 26 студента, изучаващи задължително пиано и контролна група от от 24 студента, също обучавани по задължително пиано. Всички учащи имат специалност музикална педагогика.

2. Показателят, който се оценява в началния и крайния експеримент, е самостоятелно приложената от студента акцентуация.

3. Критериите на оценяване са: адекватност на изпълняваните акценти спрямо жанра на творбата; адекватност на поставяните акценти спрямо характера на конкретния музикален образ; умение за инструментална реализация.

4. Оценките по всеки критерий се поставят по шестобалната система, като общата оценка е средната аритметична от оценките по трите критерия.

Условията на провеждане на изследването са:

1. Един месец преди началния експеримент на всички изследвани – и на студентите от експерименталната група, и на тези от контролната, се задава пиеса с танцувален характер – менует, подбран индивидуално според равнището на инструментални умения на всеки обучаван. Индивидуалният избор на материал е необходим, тъй като, ако се определи една и съща пиеса за всички, за студенти с по-високо ниво на предварителна подготовка по пиано тази пиеса ще бъде твърде лека, а за други може да се окаже трудно преодолимо препятствие. На всеки от участниците се поставя задача сам да определи мястото и вида на акцентите, които смята за най-подходящи в изучавания за контролната проверка менует и да изпълнява пиесата с предложената от него акцентуация.

2. Началният и крайният експеримент имат една и съща форма на провеждане – представляват класови срещи, на които присъстват студенти от класовете на трима преподаватели в АМТИИ, оценяващи студентските постижения на участниците в изследването. Преподавателската комисия е една и съща в началния и в крайния експеримент.

3. Изискването, залегнало в учебната програма по задължително пиано [4] за тази контролна проверка, е на нея да се изпълнява текущ материал, което означава, че работата по усвояване на подходяща акцентуация в менуета продължава и след констатиране на началните резултати.

4. Оценяването на началното и финалното справяне със самостоятелно изработване на акцентуация представлява отделна оценка, която не влияе на общия бал, получен от оценките по останалите показатели, които се взимат под внимание на контролна проверка и на оценяването на другите изпълнявани на класовите срещи произведения. При отчитане на началните и крайните данни от експеримента обаче се взима точно тази оценка. Това е направено, за да не бъде ощетен студентът, който по отношение на акцентуацията при менуета не получава указания от преподавателя си преди контролната проверка и, ако решенията му се оценяват като елемент от общото му представяне, те могат да понижат успеха на учащия. От друга страна, обект на изследване на началните и придобитите по време на обучението умения са способностите за намиране на сполучливо решение на акцентуация и инструменталната му защита, измерени във възможно най-чист вид, т.е. без намеса на други критерии.

5. Обект на усвояване в рамките на обучаващия експеримент са: една алеманда, една мазурка, една полка, една ръченица, един валс и една полонеза. Основанията за избор точно на тези танци са следните: Алемандата е старинен танц, при това в повечето случаи фактурата е полифонична, което е сравнително по-рядко срещано в танцувалната музика, а освен това при контролната проверка, провеждана през декември, съществува изискване за изпълнение на полифонична пиеса. Акцентуацията в алемандата – старинен немски танц, е деликатна, най-често използвани са меки подчертавания от типа „-„. Те са свързани повече с особеностите на мелодиите, отколкото с характерни за танца движения, т.е. акцентите имат по-често характер на малки „ударения” във фразата. Ръченицата, един от най-разпространените български народни танци, с характерния неравноделен метрум 7/8, изисква ясно подчертаване на дела, съдържащ тривременната група. Освен това, буйният темперамент на този танц, често с бързи, отривисти движения, понякога със скокове, потропвания, провиквания, предполага ярко, отчетливо акцентиране, често се използват резки акценти от вида на „>”, дори в някои случаи е подходяща употребата на акценти от типа sf върху последния тон от фразата, което е присъщо и на бързи, игриви мелодии от българската инструментална народна музика, и на някои песни. Същият похват не може да се приложи например при музикален опус в жанра на старинен танц, какъвто е алемандата. Мазурката и полката са народни танци и акцентуацията при тях, както и при ръченицата отразява свежестта и виталността на народното светоусещане. Характерните приклякания влияят и на акцентуацията в музикалната творба, която е много разнообразна. За да отрази присъщите движения, нерядко използван похват за подчертаване е tenuto. Двувременният метрум на полката – една от особеностите, които я отличават от мазурката – е сравнително по-рядко срещан в танцувалната музика. Той също изисква своеобразен подход при акцентирането. Изпълнението на пиеса, чийто прототип е салонният танц валс поставя изискването акцентуацията да не разруши, а да затвърди впечатлението за заразителна лекота и грация и за очарователна капризност и изменчивост на музикалния образ.

6. Тъй като минималният брой произведения изисквани при контролни проверки включва четири пиеси, две от шестте творби предвидени в обучаващия експеримент, особено ако не се намерят съответни на инструменталните умения на студента, могат да се изучават ескизно, т.е. не в детайли, без пълноценно техническо овладяване. Задължително условие в тези случаи е подробното, изчерпателно обсъждане на акцентуацията.

7. Студентите от контролната група усвояват само две пиеси с танцувален характер – менуетът, при изпълнение на който се снемат началните резултати и пиесата, която свирят на последната контролна проверка – крайния експеримент.

8. Пиесата с танцувален характер, която се оценява при крайния експеримент, както за изследваните от контролната група, така и за тези от експерименталната, трябва да бъде менует, мазурка или полка. Изпълнението на менует дава възможност да се отчете евентуалната промяна в начина на боравене на студента с изразното средство акцентуация при същия тип приложение на акцентите, с какъвто е работил при началния експеримент. При това обаче съществува вероятност учащите да използват готовия модел на акцентуация от  предния изучаван менует, което може да повлияе върху достоверността на резултатите. Мазурката и полката предполагат много по-разнообразно приложение на акцентуацията в сравнение с менуета, което дава на студента по-голяма свобода да използва новите си знания и да разгърне творческото си мислене. Освен това, тъй като в рамките на учебната година се изучава само по един от двата танца, то изпълняваната в края на експеримента пиеса е единствената с характер на този танц, която се изучава по време на експеримента. В принципите на акцентиране при мазурка и полка има известно сходство, но то не дава възможност да се приложи готовият модел от единия танц върху другия. В решението на тази задача студентът трябва да разчита на обогатената си с нови знания творческа фантазия. По тези съображения в изследването се сравняват не само оценките между началния и крайния експеримент, в крайния експеримент между експериментална и контролна групи, но и тези на студентите, изпълнявали менует с тези на представилите мазурка или полка.

9. По време на обучаващия експеримент педагогът коригира студентската идея за изпълнения на контролната проверка менует, както и за следващите усвоявани танцувални творби, като посочва ясно и аргументирано основанията си при всяко предложение за промяна на акцентировката. Изчерпателните  и точни обяснения, подкрепени с изпълнение на пиано от преподавателя на коментирани откъси и обсъждането на всяко възникнало предложение за акцентуация са особено необходими в процеса на обучение. Те дават възможност младият инструменталист да осъзнае не само причините определено негово решение да се счита за неудачно, но и при какви условия – в кой танц, при кой метричен момент, при какви особености на метрическата пулсация, в зависимост от каква специфика на фразирането и на микродинамиката на фразата, при асоциация с какъв характер на изпълняваните в даден танц движения, според какви черти на стиловото направление, на националната школа, на индивидуалния творчески почерк на автора, на конкретния музикален образ даден тип акцентиране с определена интензивност е по-подходящ от друг, или какъв тип акцентуация изобщо не трябва да бъде прилаган в конкретния случай. Например в пиеса N 8 из „Пеперуди” на Р. Шуман, която има характер на валс, танцът придобива особена елегантност и жизненост, ако в първия и третия такт се подчертае трето време. Такава акцентуация е абсолютно неподходяща в началото на бавния Валс оп. 34 N 2 a moll от Ф. Шопен, тъй като акцентиране на слабия метричен момент би нарушило грубо мекотата на нежната елегична мелодия. В същия валс в мажорния епизод от т. 36 Шопен сам е предписал акцент на трето време, което допринася за впечатлението за кокетна грация и създава очарователен контраст с предното лирично построение. Цитираните музикални примери са по силите на малко студенти изучаващи задължително пиано, но поради ярките и „нагледни” отлики в значението и употребата на акцентите, тези примери могат да се използват под формата на ескизно запознаване на учащите с музикалните творби.

Резултати от експеримента:

В началния експеримент двете групи показват сходни резултати: среден успех 4.18 за експерименталната група и 4.23 за контролната група. В края на учебната година резултатите от усвояването на клавирната акцентуация се разпределят по следния начин: изпълнилите менует от експерименталната група са показали успех 5. 80, незначимо различен от резултатите на изпълнилите мазурка или полка, който е 5.67. В контролната група в крайния експеримент са регистрирани значимо по-високи резултати само за представилите менует – 5.33, докато студентите, изпълнили мазурка или полка, имат успех, много по-близък до показания в началния експеримент – 4.48 (таблица N 1).

Таблица N 1       Успех на студентите в началния и крайния експеримент           

Група	Успех от начален експеримент	Успех от краен експеримент
Експериментална група	4. 18	менует   5.80	мазурка или полка   5.67
Контролна група	4. 23	менует   5.33	мазурка или полка   4.48

 

Констатираните резултати дават основание за следните изводи:

1. Общият успех на студентите от експерименталната група в крайния експеримент е значимо по-висок от този на студентите от контролната група в края на учебната година.

2. Постиженията на студентите от експерименталната група в крайния експеримент са подобрени значимо в сравнение с резултатите на същите студенти в началния експеримент. За разлика от тях учащите в контролната група отбелязват сходен успех в началото и в края на експеримента. Значимо подобрение се наблюдава само в резултатите на студентите от контролната група, които в крайния експеримент са изпълнили менует.

3. Значима разлика се установява в успеха на студентите от експерименталната група, които в крайния експеримент представят мазурка или полка, както по отношение на тяхните начални резултати, така и при сравнение на постиженията им с тези на обучаваните в контролната група, които в крайния експеримент изпълняват мазурка или полка.

4. Изучаването на акцентуация дори само при менует хвърля известна светлина върху употребата на акценти в танцувални пиеси, което се отбелязва при сравняване на началните резултати на контролната група с крайния успех на студентите от същата група, свирили мазурка или полка. Незначителната разлика в постиженията на тези студенти вероятно се дължи на факта, че само при  един тип танцувална пиеса (менует) акцентуацията е обсъждана с преподавател.

5. Фактът, че резултатите от крайния експеримент на представилите менует и изпълнилите мазурка или полка от експерименталната група са много сходни, както и сравнително по-голямата разлика в успеха на представилите менует в експерименталната група по отношение на изпълнилите менует в контролната група не може да се пренебрегне. Той дава основание да се твърди, че докато учащите в контролната група във втория менует в известна степен са използвали като еталон наученото за акцентуацията от упражненията над първия менует, върху който след снемане на началните резултати са работили с преподавател, то погледът върху разнообразната акцентуация в няколкото изучавани танцувални пиеси е обогатил инструменталната култура и познанията за стил на студентите от експерименталната група и не само при представяне на новия танц, а дори и при изпълнението на менует в тяхната интерпретация акцентите са използвани по-сполучливо и по-адекватно по отношение характера на танца и индивидуалния музикален образ на изпълняваната пиеса.

6. Получените резултати и направените изводи потвърждават формулираната в началото на статията хипотеза.

Ясно е, че извадка от 26 учащи не е статистически значима. Предвид индивидуалното обучение по задължително пиано и малкия брой студенти, с които работи един преподавател, това е максималният брой учащи, които могат да бъдат обхванати в рамките на една учебна година. Достоверността на изследването се повишава от наличието на контролна група, от снемането на данни при начален експеримент, от това, че добро развитие от проведения учебен курс е регистрирано при учащи с много разнообразно ниво на предварителна подготовка, от еднаквите условия на провеждане на началния и крайния експеримент (класови срещи, оценявани от преподавателска комисия), както и от присъствието на един и същ състав от преподаватели – оценителска комисия при констатиране на началните и крайни резултати. Повторното провеждане на курса с по-интензивно изучаване на танцувални пиеси с цел получаване на данни от повече обучавани, както и проследяване на успешността на реализацията на преминалите през този курс студенти като специалисти-учители по музика, е въпрос на следващи измервания.

По-интензивното изучаване на танцувални клавирни пиеси не ощетява студентите-бъдещи музикални педагози. Напротив, тъй като в утвърдената от Министерството на науката и образованието учебна програма по музика за общообразователното училище [5] е предвидено запознаване с голям брой и разнообразни танци, от учителя се изисква да може да предостави информация за характера на танца, за особеностите на ритмичните групи, по които той да бъде разпознат, в някои случаи за специфични щрихи, свързани с типични за този танц движения. Тук са уместни и знания за свързаното с конкретния танц акцентиране. Сериозен принос както за усвояването на преподавания материал, поради доказано по-силното и ярко въздействие на живото изпълнение, така и за авторитета на младия учител е това, че той има в репертоара си и може да изпълни на пиано (музикален инструмент, какъвто притежава почти всяко училище) клавирна пиеса в жанра на изучавания танц. Репертоарът от творби, усвоявани в рамките на описаното изследване е съобразен със списъка от произведения, предвидени за слушане в учебници по музика за СОУ, одобрени от МОН [1] и [2]. Нещо повече, по-доброто усвояване на акцентуацията е от полза не само на обучението по пиано, тъй като акцентировката е изразно средство изобщо в музиката. По-дълбокото вникване в смисъла и използването й повишава общата музикална култура и ерудиция на студента. Това означава, че получените знания могат да бъдат ползвани и при набелязване на изпълнителската концепция на участниците в изследването за произведения изучавани по музикален инструмент, както и в бъдещата музикално-педагогическа дейност, където е ценно всяко знание, свързано с музикалното изкуство.

 

Литература:

1. Минчева, Пенка, Петя Пехливанова, Тодорка Кушева. Учебник по музика за ІV клас на СОУ, одобрен от МОН, София, 2000.

2. Минчева, П. П. Пехливанова, С. Христова, К. Филева. Учебник по музика за 6. клас на СОУ. С. 2007

3. Подуровский, В. М. и Н. В. Суслова. Психологическая коррекция музыкально-педагогической деятельности. Москва, 2001.

4. Учебна програма по задължително пиано за специалността музикална педагогика в АМТИИ – Пловдив. П. 2004

5. Учебна програма по музика за VI клас на СОУ. С. 2006

Академия за музикални, танцови и изобразителни изкуства – Пловдив, България

 

Бурдева Т.В. ПОНИМАНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ MУЗЬIКАЛЬНОГО ИСКУССТВА В СВЕТЕ НЕКОТОРЬIХ ФИЛОСОФСКИХ ИДЕЙ

Бурдева Т.В., д-р иск., университет „Паисий Хилендарски”

Пловдив, Болгария

 

В статье рассматриваются некоторьie философско-психологические аспектьi понимания музьiкального искусства. Герменевтический подход к проблемам понимания дает основание связать специфический акт понимания музьiки с общей теорией понимания. Идея универсального характера понимания дает возможность искать его теснейшее измерение в частной науке как музьiкознании. Эта статья попьiтка найти и интерпретировать общее в общевалидньiх правилах понимания и понимании произведений музьiкального искусства.

 

THE UNDERSTANDING OF MUSICAL COMPOSITIONS IN THE LIGHT OF SOME PHILOSOPHICAL IDEAS

 

The paper examines some philosophical and psychological aspects of the understanding of music.

The approach of hermeneutics to the problems of understanding gives reasons to connect the specific act of understanding of music with the general theory of understanding.

The current paper is an attempt to find the points of contact between “the commonly accepted rules” of the understanding and the understanding of music.

 

         Разбирането на произведенията на музикалното изкуство протича в широките параметри на сетивни, емоционални и мисловни процеси. Истинската духовна наслада от музиката като най- абстрактното изкуство, изисква навлизане в по- дълбоките пластове на художествената творба, намиращи се отвъд сетивната непосредственост. Заедно с това разбирането на едно музикално произведение предполага приобщаването му към света на реципиента – към неговото културно-историческо съзнание, към неговия интелектуален и емоционален кръгозор. Това определя нашия поглед към въпроса за разбирането на музикалното изкуство от по- различен ъгъл, включвайки го във философско-психологическия контекст на понятието разбиране. Основание да се спрем на накои философско-психологически аспекти в разбирането на музиката откриваме в търсенията на философската наука да открие и формулира общовалидни принципи и постулати на разбирането, както и негови универсални модели. Феноменът „разбиране” има своето широкообхватно измерение в различните философски аспекти на проблема за осмисляне на действителността въобще и по- тесен смисъл – във всяка една конкретна област на познанието, в това число и на художественото познание. Теория на разбирането е философската херменевтика. Думата има гръцки произход и означава „разяснавам”, „тълкувам”. В литературата херменевтиката се определя още като:

         - Учение за изкуството да се разбират писмено фиксираните проявления в живота (В. Дилтай)

         - Изкуство, метод или учение за разбиране и тълкуване на текст и въобще на всички езикови явления – живата реч и писмените източници, езика на поезията и художествената литература, езика на науката (Д. Я. Фогелер)

         - Теория за извличане на духовен смисъл от текста (Ф. Аст)

         - Учение за интерпретацията, съвкупност от правила и теоретични постулати, управляващи интерпретацията на частния текст или съвкупност от знаци, които могат да се считат за специфичен текст, в това число и художествените произведения (П. Рикьор)

         - Обща методология на хуманитарните науки (Е. Бети, П. Уинч, В. Дилтай)

         - Универсална методология по отношение на културните явления (Ф. Аст)

         - Всеобхватно учение за изкуството на разбирането

         С проблемите на интерпретацията, разбирането и обяснението на различните исторически и религиозни текстове, юридически документи, произведения на литературата и изкуството още от античната епоха се е занимавала именно хермрневтиката.  Нарастване на интереса към херменевтичните концепции се наблюдава от седемдесетте години на двадесети век. Херменевтиката ориентира изкуствознанието към изследване на явленията в изкуството от гледна точка на заключения в тях културен смисъл. Тя олицетворява съдържателно-смисловото отношение към произведението на изкуството. В този смисъл херменевтичният подход към прoблемите на разбирането ни дава основание да свържем специфичния акт на разбирането на музиката с общата теория на разбирането. Идеята за универсалния характер на феномена „разбиране” предлага възможността да се потърси неговото много по- тясно измерение в областта на една частна наука, каквато е музикознанието. А самата херменевтична идея се изразява преди всичко в това, да насочи интерпретацията към постигане на вътрешния смисъл на произведението.

         Фр. Шлайермахер издига идеята за разработване на обща, „универсална” херменевтика, като разглежда разбирането в качеството му на универсален феномен в човешкия живот. Общата херменевтика се определя от него като „учение за изкуството на разбирането”, което формулира система от общи правила, приложими в различни области на познанието. Системата от универсални правила се основава на „ясни принципи”, непосредствено произтичащи от природата на мисленето и езика.В този смисъл задача на херменевтиката е „откриване на вътрешното мислене във външния език” [по 3, с.85 ]. Оттук произтичат двата метода за тълкуване – граматически и психологически. Изкуството на разбирането се заключава в проникването от една страна „в духа на езика”, а от друга – в своеобразието на автора [3, с.66,85]. Двата момента на разбиране – граматическият и психологическият са неразделно съединени един с друг, както са неотделими общото и особеното, езикът и индивидуалността. Граматическото тълкуване според Фр. Шлайермахер е „изкуство да се намира определен смисъл на всяка една реч, изхождайки от езика и с помощта на езика”[по 3, с.77]. Чрез него може да се разбира произведението посредством анализ на езика и по- точно на неговите съставни части (единици). Граматическото тълкуване е ориентирано към определяне на значението, смисъла на езиковите единици.

         Психологическото тълкуване открива възможност за преход от обективно представения език в произведението към субективните моменти в речта на автора, за „реконструкция” на авторовата личност. Само благодарение на психологическото тълкуване е възможно според Фр. Шлайермахер да се разбере субективната основа на всички езикови модификации на автора, да се разбере ходът на неговите мисли. Процесът на психологическо тълкуване – смята той – трябва да започне с изследване на решението, замисъла на автора [3].

         По отношение на музиката, „граматическото тълкуване” бихме могли да разбираме като откриване на смисъла на музикалната реч, осъзнаване на изразително-смисловото значение на конкретните музикално-изразни средства в произведението, откриване на логиката в комбинирането на музикално-интонационните ядра в конкретна, логически завършена музикална мисъл.Защото при участие в музикални дейности става дума за усвояването на специфичен вид логика – музикална логика, чийто носител е музикалният език. „Граматическото тълкуване”, като анализ на съставните части на езика определено можем да свържем с анализа на всеки един от елементите на музикалната творба, в чиято спойка се материализира логиката в изграждането музикално-художествения образ. Музикалната логика се изразява чрез тонововисочинната и метроритмична организираност на тоновете, а нейното възприемане и постигане се свързва с откриването на емоционалното съдържание на мелодията и осмисляне на характерното в интонационния стил [5]. Музикалното изкуство въздейства главно чрез мелодията, която обединява елементите на музикалната реч и представлява логична музикална мисъл, изградена от различни по височина и времетраене тонове, организирани в интонационни ядра с определено смислово значение на структурни звена и ладофункционално осмислени. Ето какво пише Е. Ханслик относно темите на едно музикално произведение: „Композиторът въвежда темата подобно главната фигура в един роман, в различни положения, обстановки, променливи успехи и настроения – всичко друго ... е премислено и създадено във взаимовръзка с нея” [10]. Главната тема е „самостойна аксиома, която наистина удовлетворява за момента, но бива оспорвана от духа ни, който иска да види развито това, което аналогично на едно логическо развитие, става в музикалното осъществяване” [10].

         „Граматическото тълкуване” предполага анализ на изразните средства, въз основа на който може да бъде определена образноемоционалната характеристика на една музикална тема. Да вземем за пример главната тема от увертюрата „Кориолан” от Бетовен. Яркият, релефен образ звучи дранатично, могъщо, решително. Това впечатление се създава от комплекса от изразни средства, който изгражда тематичното построение: отривисти, масивни акорди в четвъртини, последвани от „връщане” към тониката в дълги нотни стойности, изпълнени с драматично напрежение паузи, създаващи като че ли момент на „напрегнато очакване”, възходящо устремена мелодична линия, силна динамика (фортисимо). И още един пример – темата в началото на Емпромптю опус 90, в ми бемол мажор от Ф. Шуберт. Изяществото на музиката композиторът е постигнал посредством равномерното ритмично движение, постепенното разгръщане на мелодията без скокове, хроматичните последования, щрихът легато, динамичните нюанси около динамика „пиано”.       Тези „съставни единици” н музикалната реч слушателят трябва да диференцира, за да характеризира темите и на тази база да проследи и разбере цялостното музикално-тематично развитие, което лежи в основата на музикалния образ.

         „Психологическото тълкуване”, водещо към разбиране на субективната основа на езиковите модификации на автора, има отношение към проникването в спецификата на интонационния стил на съответния композитор. Защото всеки творец в зависимост от естетическия си вкус и стиловото направление, към което принадлежи, осъществява индивидуален избор за комбиниране и претворяване на известните музикално-изразни средства, което бележи оригиналността и неповторимостта на конкретния музикално-художествен образ. Всеки композитор има свой оригинален почерк, свой собствен начин и подход за използване на музикално-изразните средства, които отразяват логиката в неговото музикално мислене, а постигането на тази логика е път към усвояването на музикалната творба. В контекста на понятието „художествена логика” П. Минчева подчертава, че „когато открием логиката в музикалното мислене на автора, логиката в комбинирането на музикално-изразните средства, в разгръщането на музикалната форма, ... тогава отчитаме, че сме разбрали произведението” [5].

         Всеки авторски стил се характеризира с особености на музикалния тематизъм. Анализирайки музикалния тематизъм, могат да бъдат разкрити индивидуалните особености на стила на композитора. Строежът на музикалните теми открива богати възможности за въплащаването на богат кръг от образи. Тези възможности са огромни по отношене на детайлите, които характеризират творческата индивидуалност на композитора и които слушателят трябва да търси, открива и познава, за да разбере и вникне по- задълбочено в художествената същност на творбата. Така например, „Недовършена симфония” на Ф. Шуберт представлява образец на неговия песенен тематизъм, отличаващ се с оригиналност и своеобразие и разкриващ спецификата на музикалното му мислене. Интензивното, конфликтно тематично развитие е чуждо на песенната природа на Шубертовите музикални теми. Чертите на развълнувана лирика и песенност в главнвта тема на първа част, фактурата и детайлите на съпровода, показват влиянието на вокалната лирика на Шуберт. Темата се изпълнява от флейта и кларинет, чийто тембров колорит се допълва от особено изразителен съпровод, играещ важна роля в комплекса от изразни средства. Всичко това, наред с хармоничното развитие, придават на музиката развълнуваност и одухотвореност. Втората тема запазва образните черти и жанровата определеност на главната тема, но внася и известни жанрови черти. Изпълнението й от виолончели създава тембров контраст спрямо първа тема. В съпровода преобладава синкопиран ритъм, а фактурата е чисто хомофонна и се отличава с голяма прозрачност. Сферата на втора тема е широко развита, с елементи на разработъчност.

         Този кратък поглед върху експозицията на първа част разкрива една от най- характерните черти на песенния тематизъм на Шуберт – третирането на темите не като кратки построения, а като завършени песенно-мелодични сфери. Всички тези проявления на композиторския стил, разкриващи неповторимо своеобразие, индивидуалност и композиционно-технически особености, музикалнограмотният слушател трабва да анализира и познава, за да разбере пълноценно и детайлно музикално-художествения образ.  

         Всички опити за теоретично осмисляне на процеса на разбиране се базират на учението на Ф. Шлайермахер. Източниците на съвременните херменевтични теории се коренят в неговата универсална херменевтика.Според един от най- значителните представители на филисофската херменевтика на двайсти век Х. Гадамер, разбирането има универсален характер и е универсален начин за усвояване на света от човека, то „пронизва всички човешки връзки със света”[1]. Поради това предмет на философията на разбирането е цялата съвкупност от човешкото знание за света и битието в него. Разбирането – пише той – не е само грижа на науката, но очевидно принадлежи на цялостния човешки опит за света. А жизненопрактическият опит на човека в познаването на действителността включва както „непосредствеността на преживяването (опита на живота), така и различните форми на практически и естетически опосредстваното усвояване на света (опита на историята и опита на изкуството)” [8,с.109 ].

         Посредничеството в разбирането на произведенията на музикалното изкуство изисква да се осмислят връзките между смисловите светове на изкуството, психологията, философията.      Настоящите редове са опит да се намерят и интерпретират допирните точки нежду „общовалидните правила” на разбирането и  разбирането на произведенията на музикалното изкуство. Надяваме се подходът на диалог между дисциплините, който е предмет на настоящото изложение, да допринесе за осветляването на процеса на разбиране на музика.

 

 

Литература:

1.     Гадамер,Х-Г., Въведение към „Истина и метод”, в кн. Културология, т. 2, 1993

2.     Гадамер, Х-Г, Истина и метод, 1997

3.     Габитова, Р., Универсальная герменевтика Фридриха Шлейермехера, в кн. Герменевтика: история и современност, 1985

4.     Дилтай, В., Съвременната култура и философията, в кн. Културология, т. 2, 1993

5.     Минчева, П., музиката и интелектът, 1994

6.     Нарский, И., Онтология и методология философской герменевтики, в кн. Герменевтика: история и современност, 1985

7.     Рикьор, П., Текстът като модел: херменевтичното разбиране, в кн. Културология, т.2, 1993

8.     Философски речник, 1993

9.     Фогелер, Я., История возникновения и етапьi Эволюции философской герменевтики, в кн. Герменевтика: история и современность, 1985

10.                        Ханслик, Е., За музикално красивото, 1998

11.                        Яус, Х., Исторически опит и литературна херменевтика, 1998

 

 

 

И.Ф. Мингазов, Э.В. Круглова. Общественное здоровье населения Новосибирской области.

Вопросы профилактики

И.Ф. Мингазов, Э.В. Круглова,

ФГУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии

в Новосибирской области»

Для населения Российской Федерации на сегодняшний день характерны следующие маркерные показатели состояния общественного здоровья: низкий уровень средней ожидаемой продолжительности жизни при рождении (около 60 лет мальчики и около 73 лет девочки); высокий уровень смертности населения (16,1 на 1000 населения), особенно в трудоспособном возрасте (в 4 раза выше, чем в развитых странах); стойкая тенденция к росту первичной и общей заболеваемости, особенно сердечно-сосудистой; высокий уровень инвалидизации населения; стремительное сокращение населения за счет естественного движения (убыли) населения; значительный уровень травм, отравлений, самоубийств, убийств, дорожно-транспортных происшествий; рекордные показатели по абортам; кардинальное изменение структуры населения - скачкообразное постарение населения за счет уменьшения детей и увеличения численности населения старше пенсионного возраста.

В основе многих сегодняшних неблагоприятных тенденций, как справедливо отмечают многие специалисты (Н. Римашевская, И.А. Гундаров, А.В. Немцов, В.П. Казначеев, А.Г Вишневский, А.Г. Аганбегян) лежат следующие существенные аспекты: мировоззренческая ломка и стресс общества при переходе от социализма к «дикому рынку»; поляризация общества на супер-обеспеченных (до 15%) и очень бедных (до 30%); искажение морально-этических и нравственных взаимоотношений в обществе со значительным ослаблением духовности; значительным снижением доли ВВП на здравоохранение (с 10-11 % в 1962 – 1965 гг. до 1,5 – 4,0 %), в течение последних 20 лет; политика декларированного профилактического направления без реального финансового обеспечения и стимулирующих рычагов; алкогольная суперинтоксикация общества особенно мужского населения (суперприбыль производителей алкогольной фальсифицированной до 60 % продукции и эпидемия суперсмертности); высокого уровня явной и скрытой безработицы; огромного ущерба населению от супертеневой экономики, коррупции и преступности (с небывалым взлетом  распространенности наркотиков, проституции, болезней передаваемых половым путем, социальных болезней и др.).

Совсем недавно, председатель комитета по здравоохранению Госдумы Н. Герасименко, в книге «Власть и здоровье нации» привел некоторые примеры приоритетов России. Так строительство центрального офиса Сбербанка России обошлось государству почти 7 трл. рублей (на 1997 г.), что больше чем содержание всего Российского здравоохранения за весь год. Этот факт четко подчеркивает приоритет того времени. Сейчас на рубеже 2006 года, когда демографические проблемы приобрели черты надвигающейся катастрофы, и это уже осознано и населением и властями, наконец, появилась надежда, что будут предприняты реальные шаги по оздоровлению и экономики, и общества, и возможно, в перспективе на профилактическое направление будут отпускаться значительно (в разы) больше реальных средств.

Пока же в уровень жизни россиян ниже, чем он был в 1989-1991 годах, а во многих сибирских регионах этот уровень от среднероссийского составляет до 50 – 80% (Новосибирская область 70%). А для того, чтобы выживать и сопротивляться смерти населению необходимо достойно оплачивать его труд. Сегодня на среднемесячную зарплату (в Новосибирской области до 255 дол.) можно приобрести до 400 – 500 литров бензина, а француз или бельгиец до 5000 литров. Иными словами, как метко заметил академик Петраков «бензиноемкость» нашей зарплаты в 10 раз меньше зарплаты среднего европейца. Как итог, живем мы на  15 – 18 лет меньше, чем средний европеец. О том, что экономия нашего  государства на своем населении, приведет к печальным последствиям, неоднократно писал и академик Казначеев В.П., однако и его голос не был услышан…

А.Г. Аганбегян, анализируя сегодняшнюю ситуацию пишет «если проанализировать реальные доходы, к которым мы приближаемся, то убедимся, что только процентов двадцать населения, максимум тридцать, живет по сравнению с 1989-м годом лучше. А пятьдесят процентов – хуже. Потому что разница в доходах 10% самого богатого российского населения и 10% самого бедного в советское время была всего лишь троекратной. А сейчас эта разница – почти пятнадцатикратная. … И если мы не перестроимся, не изменим структуры факторов экономического роста, не приведем в действие какие-то новые стимулы, – если всего этого не произойдет, темпы роста у нас, конечно, резко снизятся. Профицит бюджета сменится дефицитом, существенно сократятся показатели роста уровня жизни, взятые государством на себя обязательства в этой области окажутся под вопросом. Хуже дело по другим социальным показателям. Самая низкая средняя продолжительность жизни – здесь мы даже в первую сотню стран не входим. Качество здравоохранения тоже очень низкое, во всяком случае, пока; возможно с введением в действие соответствующей национальной программы положение здесь как-то улучшится. По уровню образования Россия занимаем в мире 30-е место. Поэтому итоговый индекс социального развития (главный показатель благосостояния) в РФ – это где-то 75-е место в мире. Короче говоря, 35-е место в мире у нас по уровню экономического развития, 75-е – по социальному развитию. Таким образом, России нужно не просто развиваться экономически. Чтобы поднять уровень жизни, развиваться необходимо с преимущественным креном в «социальные показатели».

 Сегодня для того, чтобы население реально почувствовало возросший уровень жизни каждый отработанный час должен оплачиваться не менее 60 рублей, в соответствии с рекомендациями ЮНЕСКО (2 дол/час). Когда вступит в силу обязательная оплата труда согласно рекомендаций ЮНЕСКО тогда и невозможны будут суперприбыли руководства фирм и компаний.

Большое значение в проведении профилактической работы отводится интеграции усилий в этом направлении всех организаций и учреждений. Политика профилактической работы должна строиться с учетом приоритетных направлений. Сегодня это профилактика сердечно-сосудистых заболеваний, профилактика травматизма и отравлений, профилактика онкологической и эндокринной заболеваемости. Особая роль должна отводиться и политике поощрения (материально-финансовой поддержке) населения занимающегося оздоровительными мероприятиями по укреплению своего здоровья (кто не курит, не злоупотребляет алкоголем, поддерживает хорошую физическую форму, и т.д.). Уровень общественного здоровья в Новосибирской области можно охарактеризовать следующими тенденциями: демографическая ситуация в Новосибирской области остается напряженной. В 2005 г. произошло сокращение рождаемости  и показатель в целом по НСО составил 10,6 на 1000 (в 2004 г. показатель  - 10,9).  В области произошло дальнейшее увеличение уровня смертности. Общий показатель смертности в 2005 году составляет 16,1 на 1000 населения (максимальный за последние 30 лет). На ряде территорий  показатель смертности на 1000 населения составил 20,6 (Куйбышевский); 20,1 (Мошковский); 20,0 (Сузунский); 20,0 (г.Барабинск). Основными причинами смерти в области остаются болезни системы кровообращения, новообразования, несчастные случаи, отравления и травмы. Главная причина депопуляции – устойчивая и долговременная естественная убыль населения. В целом по области в 2005 г. число умерших превысило число родившихся в 1,5 раза.

Динамика миграционных процессов, происходящих на территории области, свидетельствует о снижении миграционной подвижности населения. Снижение объемов миграции в последнее десятилетие происходило в результате значительного уменьшения числа прибывающих на территорию области, при одновременном снижении числа выбывающих за ее пределы. Снижается продолжительность жизни населения в Новосибирской области. За последние годы самая высокая продолжительность жизни (69,3 лет) наблюдалась в 1990 году, а самая низкая в 1994 (63,2 лет). Средняя продолжительность жизни по области составляет 65,8 лет (для мужчин 59,6, для женщин 72,5) и продолжает снижаться. На фоне отрицательных демографических процессов продолжает ухудшаться здоровья населения, особенно этот процесс, выражен среди детского населения.

По данным ГУ МИАЦ уровень первичной заболеваемости за 2001-2005 годы имел тенденцию к увеличению и рост первичной заболеваемости составил в целом по территории - 8,15%, по районам области – 8,3%, а по г. Новосибирску снизился на 6,4%. Уровень первичной заболеваемости в последние годы в Новосибирской области выше, чем в среднем по РФ по следующим классам заболеваний: осложнениям беременности и родов; новообразования; болезни системы кровообращения; инфекционная заболеваемость. У детей – травмы; инфекционная заболеваемость; болезни органов дыхания. У взрослых - осложнениям беременности и родов; болезни системы кровообращения; новообразования; травмы. Уровень общей заболеваемости в целом вырос за рассматриваемый период на 12,7%, при этом в г. Новосибирске рост общей заболеваемости составил 20,9%. Показатель общей заболеваемости у  детей последние два года имеет тенденцию к росту. У детей, в целом по области, наблюдается рост следующей патологии - болезней мочеполовой системы, болезней кожи и подкожной клетчатки, болезней эндокринной системы, болезней крови и кроветворных тканей.

В проведении профилактических мероприятий необходимо ориентировать население и на отдельные важные аспекты играющую существенную роль в развитии заболеваний и преждевременной смертности. Так, научными исследованиями показано, что солнечное освещение и свет являются ведущим ритмоводителем многих функций человеческого организма. Однако естественная освещенность не является постоянной величиной. Так зимой продолжительность светового дня чуть более 6 часов, а летом достигает величин (почти в 3 раз больше чем зимой) в пределах 16-17,5 часов в сутки. Таким образом в моменты когда продолжительность светового резко нарастает (весна) или резко снижается (осень) организм человека раним за счет максимальной работы организма по адаптации к меняющимся условиям жизни. Именно в этот период и наблюдается значительный подъем заболеваемости. Поэтому так важно соблюдать «световой режим» и не перегружать организм в эти периоды.

Значительное количество исследований посвящено и влиянию стресса на организм человека. Этот главный фактор, сопровождающий россиян при переходе к рыночной экономике, преждевременно вырвал миллионы людей из наших рядов. Суперсмертность населения все эти годы уносила то население, которое не смогло приспособиться к влиянию многократно-возросших стрессовых факторов. Как показали статистические расчеты, вся повышенная смертность, пришлась на возраста в пределах 20-50 лет! Одним из важнейших аспектов этого процесса является работа не по призванию, не по специальности, не по заложенным врожденным талантам, и не возможности осуществления самореализации… 

Экологический аспект выживания населения сегодня довольно хорошо проработан во многих работах и исследованиях. Для жителей крупных городов остается актуальным воздействие повышенных уровней бенз(а)пирена, формальдегида, окислов азота и углерода, взвешенных веществ в атмосферном воздухе. Особенно актуальным это становится во время приземных инверсий и при слабой скорости движения воздуха (0-1 м\сек), тогда все выбросы вредных веществ в атмосферный воздух не уносятся ветром, а население оказывается фактически в «затравочной камере». Так для города Новосибирска среднегодовые концентрации бенз(а)пирена превышают в среднем за год 2,0-2,8 ПДК, формальдегида 2,5 – 3,0 ПДК. Остается актуальной и проблема трансформации многих токсичных веществ при воздействии солнечного света - в еще более токсичные. Загрязненный атмосферный воздух в квартирах горожан дополнительно загрязняется при приготовлении пищи, особенно если это происходит на газовых плитах. Экология жилья является наименее изученной в связи с наступившими рыночными отношениями.

При многолетнем изучении влияния факторов среды на здоровье населения нами показано, что наиболее мощным и скоростным фактором, влияющим на состояние здоровья, является показатель изменения среднесуточной температуры, затем показатель изменения атмосферного давления и лишь затем интегральный показатель загрязнения атмосферного воздуха. Так в «неблагоприятные дни» абсолютные показатели смертности возрастают с 56 человек до 70 – 98 в сутки, а выезды бригад скорой медицинской помощи с 1650 в сутки до 2400. Хронический «накопленный груз» давления неблагоприятных факторов среды (загрязненный атмосферный воздух, шум, ЭМП, состояние и качество питьевого водоснабжения и качество питания)  воздействуя на население Новосибирской области является причиной повышенной смертности населения. Цена «такого экологического давления» и преждевременной смертности оценивается нами (группа авторов Казначеев В.П., Мингазов И.Ф., и др.) в размере около 1 млрд. рублей ежегодно (для Новосибирской области), с учетом того, что среднестатистическая «человеческая жизнь» оценивается в России примерно в 300000 – 350000 долларов (для сравнения в США около 2 млн. долларов, а в некоторых случаях компенсации родственникам достигают 11 – 14 млн. долларов).

Другим важным моментом, способствующим низкой продолжительности жизни нашего населения, является хроническое недосыпание. Погоня за максимальной прибылью (для оплаты лечения детей, учебы их в вузах, оплаты услуг ЖКХ и транспорта, и т.д.) и работой на 2-3 других рабочих местах приводит к дефициту сна. Этот невосполнимый дефицит затем и сказывается в повышенной раздражительности, неадекватности поведения, нетерпимости людей друг к другу, приводит к повышенному травматизму и обострению заболеваний.

Население мало информируется и о том, где фиксируется максимальная смертность. Этим местом является туалет. Так известно, что когда человек (особенно если у него запор) тужится, то иногда «уже хрупкие» сосуды не выдерживая такого давления разрываются приводя к кровоизлияниям и преждевременной смертности. Сколько тысяч смертей возможно было бы предотвратить, если бы население было информировано об этом.

В некоторых странах удалось снизить уровень самоубийств, только за счет того, что запретили делать надписи «Нет выхода». Оказывается эта надпись имеет значительный смысловой груз, приводя в критические моменты, к определенным внушаемым действиям связанными с тем, что выхода из создавшейся ситуации действительно нет. И, как реализация этого внушения, наблюдается рост самоубийств.  По уровню самоубийств Россия, в последние годы, уверено лидирует. В нашей Новосибирской области от самоубийств также погибает более тысячи человек ежегодно. Когда надпись «Выхода нет» в ряде стран заменили на «Выход рядом» уровень самоубийств резко снизился. Пока мы еще видим эти надписи. И, только когда этих надписей не будет, возможно мы и сможем сказать, что в нашем обществе, население и власти думает о будущем с надеждой.

Таким образом в целом по области медико-демографическая ситуация остается напряженной и ее неблагоприятные тенденции сохранятся до 2025 года. Идет дальнейший рост первичной заболеваемости, в.т.ч. рост болезней системы кровообращения (стержневого показателя), а это значить  следует ожидать дальнейшего роста смертности населения. Ряд территорий имеют значительный рост и уровень первичной и общей заболеваемости, продолжается дальнейший рост груза хронических заболеваний. Необходимы интегральные усилия всех служб по реализации комплекса мер по улучшению здоровья населения.

Для проведения реальной и действенной профилактики сегодня уже не обойтись только лозунгами и призывами. Сегодня необходима продуманная, дальновидная профилактическая политика с максимальной интеграцией усилий многих организаций. И одним из главных аспектов эффективности профилактики остается условие, что будет оказана существенная поддержка центральных и местных властей по улучшению уровня и качества жизни населения.

 

Л.И. Счастливенко. С КАЖДЫМ ГОДОМ ДРУЖБА КРЕПНЕТ

Л.И. Счастливенко доцент МСА

 

 

В Мошковском районе прошли Дни белорусской культуры. Открылись они большим концертом в Мошковской школе-интернате, над которой Белорусский культурно-просветительский центр имени святой Евфросинии Полоцкой (БКПЦ) взял шефство. Так уж повелось, что к сиротам представители БКПЦ никогда не приезжают с пустыми руками. И на этот раз гости привезли с собой вещи, игрушки и книги для воспитанников школы-интерната. Все это было собрано учащимися Новосибирской школы искусств №22 (директор Т.В. Эдерле) и музыкальной школы № 7 (директор заслуженный работник культуры РФ В.Т. Митин), приняла участие в сборе подарков и детская школа искусств №14.

Перед детьми-сиротами и работниками школы-интерната выступил духовой оркестр под руководством Е.М. Ицковича, ансамбль «Электроник» (руководитель Е.И. Сутормина), ансамбль танца «Морошка» (руководитель Е.Г. Федотова), прозвучали песни в исполнении Альмиры Миргаязовой и Ольги Епишевой.

Директор БКПЦ Александр Логутенко рассказал, что дружба с музыкальной школой № 7 имени А.П. Новикова, продолжающаяся второй год, взаимовыгодна, в школе идет углубленное изучение белорусской музыки, в мае совместными усилиями был проведен большой концерт, основанный на белорусских произведениях, посвященный ветеранам Великой Отечественной войны.

А этот выезд детей из городских школ искусств к детям-сирот нес и воспитательный момент. Во-первых, дети были приобщены к благотворительной акции и прочувствовали, как важно творить добро; во-вторых, они получили творческий стимул от общения, эмоциональный заряд от выступления, от возможности реализовать себя, как артистам. Ведь учиться играть или петь только ради того, чтобы играть и петь – скучно. Нужно чтобы кто-то увидел, услышал и оценил. И воспитанники школы-интерната оценили. Они громко аплодировали, затаив дыхание слушали музыкальное произведения, песни; любовались танцами.

В этот же день юные артисты дали второй концерт в Ташаринском ДК «Обь» (директор Е.А. Рыбакова), дружба с которым связывает БКПЦ уже пять лет. Ташаринцы встречали желанных гостей хлебом-солью. Директор Ташаринского филиала БКПЦ Р.И. Гарагуля была в национальном белорусском костюме. Это так красиво, непривычно и трогательно. Работники Дома культуры тщательно подготовились к празднику: в фойе были развернуты выставки картин местных авторов – Г.И. Евтушенко и Н.В. Чентырева, выставка прикладного творчества Р.И. Гарагули. Встречались люди, как родные. Заместителя директора БКПЦ Л.И. Счастливенко и самого директора – А.С. Логутенко обнимали и троекратно – по русскому обычаю, целовали. И немудрено. За прошедшие пять лет с помощью центра здесь велась не только культурно-просветительская работа, но и оказывалась реальная помощь: была приобретена аппаратура для Дома культуры, зеркала для хореографического класса. А каких артистов привозили сюда братья-белорусы! Не каждый горожанин бывал на концертах ансамблей «Азаричи», «Белые росы», «Терница» и «Лирица», а вот жители Ташары бывали. Причем концерты эти были бесплатными.

Помимо того, БКПЦ во имя Святой Евфросинии Полоцкой привозил для этнических белорусов подарки к праздникам. А ведь центр этот – организация общественная. Но именно по его инициативе выпущена книга «Мая Радзима», куда вошли стихи и двух авторов из Мошковского района.

Нужно сказать, что и ташаринцы всегда встречают гостей хлебосольно. Они и стол накроют, и песню споют. Очень теплая встреча была организована и на этот раз. Женщины, участницы художественной самодеятельности, и драников напекли, и пирогов с различной начинкой. А каравай,с которым встречали гостей, словно бы самой Василисой Премудрой был испечен – так красив и вкусен!

                             

Е.С. Дерига.       К ВОПРОСУ О СТРУКТУРЕ ЭТНИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ МИРА КАК СОЦИАЛЬНОГО ФЕНОМЕНА

 

Е.С. Дерига НГТУ, Новосибирск

 

 

Изучение этнической картины мира, включая культурные и религиозные представления, способствует выявлению механизмов формирования целостного стабильного полиэтничного общества. Понимание этих механизмов связано с одной из существенных характеристик познавательного отношения человека к миру – потребностью в целостном, относительно завершенном познании природы и общества, которые должны предстать перед ним в виде гармонии, где все имеет свое определенное место и значение. Обращение к данному феномену позволяет найти ответ на вопрос: как сохранить этническую культуру того или иного народа, а, следовательно, традиции, обычаи, артефакты. В ситуации глобализации, данная проблема приобретает особое значение. Мир становится более взаимосвязанным, и этническое приобретает новые социальные качества, нуждающиеся в философском осмыслении.

Этническая картина мира представляет собой один из тех феноменов, структура которых достаточно сложна и многогранна. В силу того, что у каждого этноса своя «модель мира», полное представление всех систем ценностей, бытовавших у того или иного народа, совокупности этнических представлений невозможно. Целесообразно, на наш взгляд, ограничиться лишь наиболее важными «культурными инвариантами», общими для всех народов элементами картины мира.

Общей структурной характеристикой этнической картины мира является антропоцентричность, которая при изучении языковых явлений позволяет реконструировать целостную систему представлений о мире человека любой социокультурной группы. В силу того, что человек – существо, одновременно, и природное, и социальное, целесообразно рассмотреть феномен этнической картины мира в двух срезах: 1) природа; 2) человек и общество. Поскольку сама природа мировоззренческого знания ориентирована на изучение проблемы взаимоотношений человека и окружающей его среды, предполагается, что объективное содержание картины мира первых человеческих обществ заключено было, прежде всего, в природном содержании. Картина мира представлялась на протяжении многих веков картиной природы. В этой картине человек не противопоставлен миру, скорее, они находятся в отношениях тождества. Идея тождества проявляется во многих элементах этнической культуры: ритуалах, обычаях, мифологических текстах. Взаимоотношения человека с природой, его поведенческие нормы в окружающей среде были обусловлены однородностью микро- и макрокосма. Идея «биологической совместимости» всего сущего и идея «родства с природой» также характерны для многих народов мира[1].

В этнической картине мира каждого народа заложены истоки всех проявлений человеческой жизни: это комплекс основных представлений о природном и социальном универсуме, участвующих в общественном сознании данной эпохи и, следовательно, в сознании каждого члена этноса, которые наследуются от предшествующего поколения, отчасти изменяясь, и фиксируются в языке и других знаковых системах. Другими словами, этническая картина мира представляет собой целостную конструируемую модель реальной или возможной действительности, являющуюся фактически невербализованным, имплицитным выражением представлений членов этнической общности о мире и своем месте в нем.

Этническая картина мира – очевидно несамостоятельное образование. Она зависит и от социальной структуры и типа производственных отношений в данной этнической общности, и от степени геополитической и этнической тревожности, даже от геоклиматических условий. Тем не менее, мы можем говорить о наличии двух пластов этнической картины мира – ядерного и поверхностного. Вслед за С. Лурье[2] и Д. Синянским мы полагаем, что социокультурные константы или установки формируют ядро этнической картины мира. С позиций семиотики[3] такие константы могут рассматриваться как вторичные моделирующие системы, поскольку сами функционально несамостоятельны и зависят от ряда внешних факторов.

По сути, картина мира выступает в качестве «своеобразной моделирующей системы»[4] (термин Д.А. Синянского). Подобное моделирование происходит на двух уровнях: сознательном и бессознательном. При этом последний выступает в сравнении с первым как, соответственно, ядерные структуры картины мира относительно поверхностных. Причем ядерные структуры обладают особенной устойчивостью, в то время как поверхностные изменяемы и неустойчивы. Содержание ядерных структур картины мира составляют те или иные установки (наиболее удобный способ действий и цель), которые проявляются как неосознаваемые когнитивные ориентации. Однако в культуре эти ориентации приобретают ценностное звучание, реализуя себя как ценностные установки, которые во многом могут быть осознаны и вербализованы. По мнению Д.А. Синянского, это связано с тем, что внутри картины мира осуществляется движение ее элементов от ядерных структур к поверхностным слоям, содержание которых представлено ценностно-рациональными составляющими. Очевидно, что в ходе этого движения имеет место процесс рационализации[5]. Изобразить схематично картину мира как моделирующую структуру можно, на наш взгляд, следующим образом:

 

сознательный уровень

                                                 процесс рационализации

 

 

 

 

 

бессознательный уровень

 

Устойчивость доминант этнической картины мира в каждой культуре обеспечивает система этнических стереотипов, которые не являются постоянными характеристиками и варьируют в исторической и культурной перспективах. Понятие это существенно уже этнической картины мира. Стереотипы также детерминированы культурой, экономят усилия человека при восприятии сложных социальных объектов. Этнические стереотипы – упрощенные, схематизированные образы социальных объектов, характеризующиеся высокой степенью согласованности индивидуальных представлений[6]. Иными словами, это упрощенные образы этнических групп.

Также представляется вероятным, что ядерные структуры могут содержать вполне архаические элементы, хотя сама картина мира, особенно ее поверхностная структура, может при этом не соответствовать таким скрытым обрывкам старых синтаксических «программ». Так вскрываются еще два пласта картины мира, которые Д. Синянский определил как диахрональный и синхрональный.

Диахрональный слой содержит «те символические «программы», которые формировались в ответ на определенные «вызовы» (дисбаланс природного, психического и/или социального характера достаточной силы и длительности), и являлись продуктивными при адаптации к этим конкретным условиям, определяя поведение человека»[7]. Но внешняя среда – будь то культура или природа – достаточно изменчива, чтобы подобные программы были актуальны постоянно. Появляются новые «вызовы», подготавливающие формирование новых установок, а прежние ориентации вытесняются на периферию картины мира, чтобы продолжить свое существование в латентном виде. Однако они могут поменять свой статус при соответствующей ситуации, повторяющей условия их формирования[8].

Проблему структуры и содержания картины мира можно рассмотреть и с другой стороны. В частности, С. Лурье обращает внимание на два факта: во-первых, реконструкция картины мира любой культуры обнаруживает значительные противоречия реальности, которые не осознавались до экспликации – и далеко не всегда могут быть списаны на «примитивный» уровень развития культуры. Во-вторых, хотя внутренняя логика картины мира может восприниматься членами культуры как нормативная, на деле она оказывается такой лишь отчасти: в один и тот же период различные группы внутри культуры могут иметь разные картины мира (практически так, как об этом пишет А. Щюц)[9]. Можно ли сказать, что факты эти взаимосвязаны?

Как полагает С. Лурье, картина мира состоит из множества структурообразующих моментов, которые можно разделить на две крупные группы. Эти группы по своему содержанию соотносятся как способ действия и цель действия. Здесь, на наш взгляд, уместно провести параллели с положением Ю. Лотмана о системе семиотических правил, по которым жизненный опыт человечества претворяется в культуру; эти последние, в свою очередь, и могут трактоваться как программа – прежде всего, как программа действия[10].

Возвращаясь к структурным единицам картины мира, выделенным Лурье, нужно заметить, что первые – неосознаваемы, внелогичны, не содержат представлений о направленности действия и его моральной оценке, не обнаруживают себя непосредственно. Единственная функция, которую выполняют эти структуры – формирование представления о наиболее удобном способе действия в определенном случае. Вторые – ценностные доминанты, нормы, которые могут осознаваться и быть результатом свободного выбора человека; на уровне культуры эти структуры картины мира создают идеальный план. С точки зрения Лурье, в деятельностном отношении ценностные ориентации определяют направленность действия.

Первую структурообразующую группу С. Лурье определяет как константы картины мира. И это определение указывает на чрезвычайно устойчивый характер ее существования. Это так именно потому, что константы вступают в зону сознания не как правило, общее для множества самых различных случаев, а как представление о наиболее удобном способе действия.

В отличие от констант формы, в которых проявляется такое представление, т. е. конкретные ценностные ориентации, могут быть достаточно многолики. Поэтому в случае контакта с другими картинами мира, либо в случае очевидного противоречия констант некоторой картины мира реальности, либо в сходных ситуациях под угрозу ставятся не сами эти константы, а формы их выражения. Иначе говоря, в процессе изменений картины мира ее константы просто меняют «внешнее оформление», а многообразие форм их проявления обеспечивает им максимальную неуязвимость. Этим и объясняется наличие противоречий в той или иной картине мира: искажения появляются в ходе выстраивания «новых» картин мира на основе старого каркаса[11].

Однако, безусловно, могут иметь место и более радикальные процессы, в случае, например, разрушения и исчезновения культуры, т. е. когда и картина мира прекращает свое существование. Напротив, смена картины мира подразумевает иные процессы: появление новых констант, вытеснение прежних на периферию картины мира, либо модификацию поверхностных структур последней. Таким образом, смена картины мира предполагает определенную преемственность, где некогда актуальные установки продолжают существовать в неявном виде – и, следовательно, могут быть реализованы в определенных ситуациях.

В подтверждение этого вывода можно сослаться также на утверждение Ю. Лотмана, согласно которому «всегда возможно доминантное выдвижение того или иного архаического пласта и обратное использование его в качестве метаязыка для описания последнего синхронного среза культуры»[12]. Понятия синхронного и диахронного срезов культуры, на наш взгляд, весьма продуктивны в определении тех установок («программ», обращаясь к терминологии Лотмана), которые представлены в неявном виде. Именно такие установки или константы Д. Синянский и называет диахрональными, в отличие от тех, которые непосредственно связаны с актуальными для культуры условиями.

Архаичный пласт этнической картины мира составляют мифологические и религиозные представления, которые являются своеобразными механизмами социальной и культурной памяти. Они формируют доминирующие символы картины мира, являясь в каждую историческую эпоху архетипным базисом, обеспечивая ее устойчивость, стабильность и мировоззренческую, практикоориентированную активность. Заметим, что мифологические и религиозные представления формируют собственно мифологическую и религиозную картины мира, являющиеся неотъемлемыми составляющими этнической картины мира и по сути выступающие в роли ее основы.

Таким образом, архетипный базис этнической картины мира, состоящий из мифологических и религиозных представлений, представляет собой ее неотъемлемую часть, на основе которой члены этноса выстраивают свое отношение к миру и своему месту в этом мире.

Итак, резюмируем: структура этнической картины мира достаточно сложна и на сегодняшний день нет четкого, единого конвенционального представления об ее элементах. Но, тем не менее, можно выделить некоторые элементы и уровни этнической картины мира, наличие которых признается большинством исследователей. Речь идет, в первую очередь, о бессознательном и сознательном уровнях картины мира, содержащих определенный набор базовых элементов: мифологические и религиозные представления, этнические стереотипы, ценностные установки и доминанты, нормы, отношение членов этноса к миру и видение своего места в нем и др. Отличаются они степенью осознания и устойчивости, логичности и детерминированностью сознания. Многие из элементов этнической картины мира могут быть репрезентированы.

 

Список литературы:

1. Беловолов, В.А., Беловолова, С.П. Этническая картина мира алтайцев в традиционной педагогической культуре // Этносоциальные процессы в Сибири: Сб. статей / Под ред. Ю.В. Попкова. – Новосибирск, 2004. – Вып. 6. – С. 213.

2. См.: Лурье, С. Историческая этнология. – М., 1997.

3. См.: Лотман, Ю.М. К построению теории взаимодействия культур // Учен. зап. Тарт. гос. ун-та, 1983, вып. 646; Лотман Ю.М. О построении типологии культуры // Тезисы докладов во второй Летней школе по вторичным моделирующим системам, 16-26 августа, 1966 года. – Тарту, 1966; Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры // Труды по знаковым системам, Т. V, 1971.

4. Синянский, Д.А. Картина мира и кризис современной цивилизации: автореф. дис…канд. филос. наук: 24.00.01 / Синянский Дмитрий Анатольевич. – Ростов-на-Дону, 2002. – С. 13.

5. Стефаненко, Т.Г. Этнопсихология / Т.Г. Стефаненко. – М.: Институт психологии РАН, «Академический проект», 1999. – С. 241.

6. Синянский, Д.А. Картина мира и кризис современной цивилизации: автореф. дис…канд. филос. наук: 24.00.01 / Синянский Дмитрий Анатольевич. – Ростов-на-Дону, 2002. – С. 13.

7. Синянский, Д.А. Картина мира как моделирующая система культуры [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://chij.km.ru/philosoph/view/rF839.htm, свободный. – Загл. с экрана.

8. См.: Щюц, А. Структура повседневного мышления // Социс. – 1988. – № 2.

9. Синянский, Д.А. Указ.соч.

10. Лурье, С. Историческая этнология. – М., 1997.

11. Лотман, Ю.М. О построении типологии культуры // Тезисы докладов во второй Летней школе по вторичным моделирующим системам, 16-26 августа, 1966 года. – Тарту, 1966.

 

И.А.Скалабан. Конфликт: социально-антропологическое измерение

И.А.Скалабан, к.и.н.

Conflict: research of social anthropology

 

The article deals with the problems and peculiarities of the formation in Russia such branch of social anthropology as  anthropology of conflict. Its subject and object are under consideration in this article, the way its subject sphere is formed. Common and peculiar features between anthropology of conflict and anthropology of violence are shown here.

 

Конфликты и конфликтные отношения в тех или иных сферах общества сегодня являются предметом рассмотрения многочисленных статей и монографий представителей различных научных дисциплин, и поток литературы с каждым годом только возрастает. В условиях, когда проблематика конфликта для российской науки стала доступна для полноценных исследований только в последние десятилетия, это явление естественное. Но, степень внимания к конфликтной проблематике в рамках различных научных дисциплин и направлений существенно отличается. Если в социологии, психологии, политологии, феномен конфликта сегодня стал значимым предметом исследования, по сути, теорией «среднего уровня», то антропологический подход к изучению конфликта в российской исследовательской практике находится только в стадии становления [11,14].

Анализ публикаций по данной проблематике показывает, что процесс выделения антропологии конфликта как самостоятельной предметной области происходит в двух направлениях. Это постепенное выделение антропологических аспектов конфликтных взаимодействий из проблематики социологии конфликта, политологии конфликта и конфликтологии. Особенно интенсивно этот процесс происходит сегодня в сфере, где данные теории «среднего уровня» нацелены на изучение этничности. Это обстоятельство обусловлено, существующей сегодня в России, практической потребностью в научной рефлексии в отношении межэтнических столкновений и конфликтов, особенно на Северном Кавказе, в Средней Азии. Необходим поиск эффективных методов регулирования конфликтов, вызванных как собственной внутренними процессами развития ряда этносов на постсоветском пространстве, так и факторами социально-экономического и социально-политического характера, вызванными процессами реструктуризации.

Необходимость быстрого реагирования на острые практические задачи обусловила тот факт, что в 90-е годы в российской науке приоритеты отдавались междисциплинарным исследованиям на стыке наук: социологии, конфликтологии, политологии и этнологии и быстрому формированию новых научных дисциплин. Так появилась, к примеру, этнополитическая конфликтология, претендующая на комплексный анализ этнополитических конфликтов, проблем их регулирования и предупреждения [1, С.17] и активно использующая в практике анализа этнополитических конфликтов и антропологические теоретико-методологические подходы и практику. 

Безусловно, в изучении проблематики конфликта этнополитическая конфликтология, этнополитология, этносоциология, этнопсихология связаны настолько, что, по мнению французский антрополог К. Леви-Стросса, могут считаться скорее, не отдельными науками, а этапами одного исследования. Темнее менее, все эти науки, не могут подменять собой антропологию конфликта. Они концентрируются на изучении социального конфликта как компонента социальной структуры, как результата складывающихся социально-политических и социально-экономических процессов происходящих «в этнически маркированном социальном пространстве» [6]  (этносоциология). Этнический конфликт предстает здесь как конфликт интересов социальных групп и властных элит (этнополитология), или обусловлен самим характером данного народа, особенностями психического склада этносов, системы представлений, настроений, кодов поведения и т.п. (этнопсихология).

 В отличии от указанных подходов, как отметил А.Р. Аклаев «для этнологического подхода характерно фокусирование на конфликтном поведении этнических групп как специфических сторон конфликта и на выявлении особенностей природы этничности и этнической идентичности в различного рода конфликтах». [1, С.17] Но, предметное поле антропологии конфликта не ограничивается изучением конфликта только в контексте этнических процессов, но включает в себя его изучение в более широком процессе социокультурном. Поэтому, если объектом социальной антропологии является социокультурный процесс [7], то объектом антропологии конфликта является конфликт во всех формах своего проявления в контексте социокультурного процесса, а предметом - его специфические и универсальные социальные свойства, закономерности и механизмы возникновения, развития и завершения конфликтов обусловленные характером социокультурного процесса, органической частью которого он является.  

Несмотря на то, что в рамках российской социальной антропологии антропология конфликта как самостоятельная отрасль сформирована слабо, тем не менее в последние десятилетия исследования в этом направлении осуществлялись. Но, проблема заключается в том, что результаты исследований фактически «растворились» других отраслях социальной антропологии, развитие которых, в настоящий момент, идет более интенсивно. Примером этому может служить антропология насилия. Это отрасль антропологического знания становление которого в настоящее время, в силу высокой потребности в осмыслении феноменов терроризма, прямого и коллективного насилия в вооруженных конфликтах, происходит существенно интенсивнее. Наблюдается и расширение проблемного поля исследования насилия в современном обществе за пределы этничности, в изучение современных субкультур, социальных сообществ и групп. Свидетельством тому служат работы посвященные культурными и социальными истоками насилия с древнейших времен до современности, его воспроизведение в его разнообразных проявлениях—государственное и оппозиционное [2], групповое и индивидуальное, массовое, стихийное и организованное [3,13], мафиозное [10] или молодежных группировок [9].

Примечательно, что в большинстве указанных работ, феномен насилия тесно связан с феноменом конфликта, и их связь носит диалектический характер. Насилие будучи формой и следствием конфликтов одновременно само порождает новые конфликты. Особенно ясно эта зависимость становится видна при изучении насилия как формы дискурса, поскольку  в отличии от индивидуального акта насилия коллективное насилие не может совершаться людьми вне определенного дискурса. Содействует выявлению данной зависимости и дискурсивный анализ этнических процессов. Как отмечает В.П. Ярская, на сегодняшний день основное методологическое направление в исследованиях проблем насилия, в контексте социальной антропологии, оказалось расположенным в плоскости механизмов приобретения социальными, экономическими и политическими конфликтами этнических параметров. Анализ современного российского общества сегодня часто осуществляется аналитиками в рамках этноцентристкого дискурса, где базисной категорией выступает этнос — субъект истории и самостоятельный агент социального действия, а происходящие процессы социальной идентификации и конструирование конфликтов одновременно реализуют властный габитус и тоталитарный этос, отнюдь не предусматривающие социальную ответственность и толерантные ценности как принципы социальных практик. [13, С.26]

Зависимость между предметной областью антропологии насилия и антропологии конфликта безусловно есть. Европейская антропологии конфликта это наглядно демонстрирует. В работах антропологов,  таких как М. Глакмен [15], К. Холлпайк [16], Г. Шлее[17], М. Боллинг, изучавших характер конфликтов различных племен Африки, конфликт раскрывается, в том числе, и через символы и нормативную систему насилия. Но, как указанные работы, так и результаты исследования насилия российскими антропологами, наглядно демонстрируют, что изучение конфликта в контексте социокультурных аспектов насилия не раскрывает и не может раскрыть всей глубины данного феномена, особенностей его проявления в контексте социокультурного процесса. Связь конфликта и насилия не является непременной. Она может выступать в причудливых неожиданных формах. Исследуя конфликты племен проживающих на северо-западе Кении М. Боллинг замечает: «Те, кто одновременно принадлежит к двум группам, будут стараться, чтобы конфликты между ними не приводили к насилию. В случае конфликта обе стороны будут требовать проявления лояльности к себе, выходом из такой ситуации может быть только быстрое и не насильственное разрешение конфликта.» [17, С.32] В.В. Бочаров, описывая институт «кровной мести» в современном абхазском обществе, приводит пример когда такая форма насилия как убийство близкого родственника является способом недопущения конфликта. [4, С.514]

В традиционных обществах конфликт и насилие могли выступать как самостоятельные социальные явления, но все же их связь была существенно более тесной, чем сегодня. В современном обществе, так же как и в традиционном, легитимизация насилия, может сокращать и, в определенных случаях, сокращает конфликтность. Но, вот тенденция легитимизации и институционализации в культуре и обществе конфликта, как формы ограничения насилия, в полной мере, начала раскрываться только в современных развитых обществах, где формы дискурса конфликта претерпели существенные изменения. Хотя, эту особенность известный английский антрополог М. Глакмен отмечал даже при исследовании традиционных обществ. Он писал, что конфликты представляют собой нормальные (и даже "здоровые") явления социальной жизни, вполне совместимые с поддержанием социального порядка. Будучи включенными в структуру общественных взаимоотношений на протяжении длительного периода времени, они ведут к воспроизводству общественной солидарности. Безусловно, такое понимание конфликта и его антропологическая интерпретация в требует иного угла зрения на проблематику конфликта, чем тот, что формируется в рамках антропологии насилия.

Становление антропологии конфликта как самостоятельного направления антропологических исследований в современной России представляется особенно актуальным. Именно социальная антропология, изучая культурное разнообразие во времени и пространстве, имеет не только самостоятельное теоретическое значение, но и прикладное.

« Подобно тому, как в человеке имеются структуры и функции, делающие возможным совершение поступков, о которых нам рассказывает его биограф, так и у нации есть структуры и функции, делающие возможным совершение деяний, о которых нам рассказывает историк.» [5]  еще в 1878 г. писал Г. Спенсер. Анализ системы норм и ценностей определяющих характер культуры конфликта этносов, субэтносов, субкультур, социальных сообществ и т.д. выраженных через язык, песни, танцы, обычаи, традиции и манеры поведения, с помощью которых упорядочивается жизненный опыт, регулируются взаимоотношения людей, индивид позволяет не только глубже понять не только осознать характер протекающих сегодня конфликтов, но и увидеть те социокультурные особенности, которые смогут помочь изменить дискурс конфликта в современном в обществе, сделав его восприятие более социально конструктивным.  Как писал Р. Дарендорф «пока академическая социальная антропология и практики превенции насилия не взаимодействуют, трудно говорить о создании правового гражданского общества. Этот процесс требует времени и стратегических действий, но мы должны начать его, если не хотим поставить на карту все завоевания гражданства» [5 С.70]   Думаю, что в полной мере это можно отнести и социальному конфликту.

Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология: Анализ и менеджмент.: учеб. Пособие – М.: Дело, 2005. С.17.

Башкатов О. Власть и насилие: социокультурные аспекты//Культура, власть, идентич-ность; новые подходы в социальных науках. Саратов: Волжский сад, 1999, С. 202-205.

1.     Борщов Н.А. Информационное насилие в условиях гражданского общества// Гражданское общество как основа демократии. Пиар-деятельность в демократическом обществе / Луган. нац. пед. ун-т. Луганск: Знание, 200б;

2.     Бочаров В.В. Антропология насилия. // Антропология насилия. Сб. статей под ред. В.В. Бочарова и В.А. Тишкова. СПб: Наука, 2001.

Дарендорф Р. Функции социальных конфликтов. //Тропы из утопии. Работы по теории и истории социологии. М.: Практис, 2002.

3.     Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы / Пер. с нем. М.:РОССПЭН. 2002.С.70.

4.     Дробижева Л.М. Методологические проблемы этносоциологических исследований //Cоциологический Журнал. 2006, № 3-4.

Резник Ю.М., Федоров Е.С. Антропология и социальная политика. М, 1997.

Салагаев АЛ., Шашкин А.В. Насилие в молодежных группировках как способ конст-руирования маскулинности //Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. Т. V. № 1.С. 151-160.

Синютин М.В. Институт мафии — частная собственность на применение насилия // Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. Т. V № 1. С. 125 -150.

5.     Цой Л.Н. Антропология конфликта: к методологии исследования на микроуровне Сборник "Социальная антрополонгия на пороге ХХ1. Тезисы и материалы конференции". Москва, 20-21ноября 1997г. –М.: Изд-во МГСУ “Союз”, 1998.

6.     Шлее Г. Проницаемость границ в теории конфликта. // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т.II № 1 С.32-44.

7.     Ярская В.Н. Противостоит ли нация насилию? // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Т.VIII, № 1 С.24-39; Антропология насилия. Сб. статей под ред. В.В. Бочарова и В.А. Тишкова. СПб: Наука, 2001.

8.     Ярская В.Н. Этнологический дискурс конфликта // Этнос и власть: местное самоуправле-ние и этнические конфликты. Часть 1. Саратов: Изд. ПАГС, 1997. С. 13-19.

9.     Gluckman M. Custom and conflict in Africa. Oxford: Basil Blackwell, 1966.

10.                        Hallpike C. R. Bloodshed and Vengeance in the Papuan Mountains: The generation of conflict in Tauade Society. London: Oxford University Press, 1977.

11.                        Schlee G. Cross cutting ties and interethnic conflict: the example of Gabbra, Oromo and Rendill // Ethiopia in broader perspective / Ed. by F. Katsuyoshi, E. Kurimoto, S.Masayoshi Kyoto: Shokado Book Sellers, II, 1997. P. 577-596.

 

И.А.Литвинова.  Социально-философское осмысление социокультурной адаптации соотечественников, иммигрирующих в Российскую Федерацию: региональный аспект*

 

The author regards the social and philosophical comprehension of the compatriots’ adaptation in Russian culture and society considering the region. The term “compatriot” is intented upon, so are the modern philosophical suppositions about the social and cultural adaptation of compatriots.

 

 

Вся история человеческой цивилизации – это история великих и малых переселений, перемещений и миграций. Россия не является исключением, и неоднократно сталкиваясь на протяжении своей истории с переселенчеством, традиционно отличается высокой толерантностью по отношению к совместному проживанию с представителями других народов. Во времена Екатерины II была принята первая программа переселения, реализация которой привела к прирастанию России Сибирью в результате столыпинского переселения. В Советском Союзе шли миграционные процессы, предпринимались широкие усилия по переселенчеству. Распад СССР привел к массовому переезду людей из республик в Россию, причем по истечению 15 лет поток мигрантов не уменьшился, а увеличился. В период постепенного включения России в мировую систему рыночных отношений развитие миграционных отношений можно охарактеризовать как стихийное. Отсутствие достаточного финансирования и адекватного ситуации регулирования миграционных потоков послужило созданию искривленной миграционной ситуации [1].

В условиях глобализации и нарастающей миграции Россия не в состоянии избежать связанных с общемировыми процессами проблем: демографических, экономических, гуманитарных, проблем безопасности и прочих. Эффективному управлению миграционными процессами призвана способствовать разрабатываемая концепция государственной миграционной политики. В ней предполагается учесть весь спектр мнений и подходов в области регулирования миграции, приемлемый международный миграционный опыт, указания Президента России в области миграции. Для успешного решения миграционных проблем при разработке обозначенной концепции необходимо, чтобы государство больше внимания уделяло решению социальных вопросов, связанных с приездом мигрантов, их адаптации к российскому обществу, и с учетом стратегии демографического развития, их натурализации. Вообще миграция как движение людей, их последующая адаптация на новом месте, в незнакомом обществе представляет собой целый комплекс проблем [2].

В связи с взятием миграционной политикой курса на массовое привлечение соотечественников, проживающих в государствах постсоветского пространства, наиболее актуальным становится всесторонний анализ научных разработок последних лет в области социальной адаптации мигрантов в ключе стабилизации современного российского общества.

При рассмотрении добровольного переселения соотечественников в Российскую Федерацию основные механизмы, способствующие их адаптации, будут реализовываться в соответствии с планом мероприятий по реализации соответствующей государственной программы. Госпрограмма по переселению соотечественников направлена на объединение  потенциала соотечественников, проживающих за рубежом, с потребностями российских регионов. Таким образом,  переселение соотечественников носит яркий региональный характер: именно программы двенадцати пилотных регионов, которые определены на первом этапе выполнения Госпрограммы, должны отработать механизм привлечения и адаптации соотечественников. А их по предварительным данным уже в 2007 году должно приехать около 50 тысяч, в 2008 – 100 тысяч, в 2009 – 150 тысяч [3].

Исходя из вышеизложенного, несомненный  исследовательский интерес представляет изучение национальных отношений в их современном понимании. Национальные отношения затрагивают все сферы жизнедеятельности народов и потому являются предметом исследования множества социальных, гуманитарных наук. Отдельные стороны национальных отношений изучает история, этнография, антропология, экономическая география, геополитика, психология, социология, культурология и др. Каждая наука создает свой образ и дает свое объяснение развитию национальных отношений. Актуальной проблемой является сведение знаний частных наук в целостный образ, философское понимание целостного мира национальной жизни.  Поэтому научные исследования национальных отношений постоянно требуют углубленной теоретико-методологической работы, направленной на  выявление оснований исследовательской деятельности, выработку общих категориальных систем и определение методов познания.

Задачей социальной философии, изучающей национальные отношения, является создание парадигмальных представлений достаточно общего характера, чтобы стать методологической основой для частных наук, и, одновременно, достаточно конкретных, чтобы общие философские абстракции не снимали собственно национальной проблематики [4].

Философский анализ и обобщение процессов национального развития особенно актуальны в современных условиях. Развитие представлений о социальной адаптации мигрантов, их социально-философском осмыслении в постсоветском пространстве российского общества образуют поле исследования.

Анализ научной литературы последних лет свидетельствует о том, что и миграции в целом, и социокультурной адаптации мигрантов в частности, стало уделяться все возрастающее внимание. Активно разрабатывается методологическая база теории адаптации и парадигмальные основания теорий, охватывающих проблемы социальной адаптации. Социокультурная адаптация мигрантов характеризуются как многоуровневый и многоаспектный феномен, требующий комплексного изучения. Представляется, что только сближение предметных областей философии, социологии, психологии, культурологи, политологии и ряда других наук способно во всей полноте и противоречивости охарактеризовать социокультурную адаптацию мигрантов в современном Российском обществе.

Однако, несмотря на многочисленные теоретические и эмпирические исследования последних двух десятилетий, до сих пор существует много слабо исследованных аспектов социокультурной адаптации мигрантов, что характеризует изучение обозначенной проблематики как фрагментарное. Множество научных работ по социальной адаптации мигрантов посвящены исследованию узких проблем или носят выраженный региональный характер.

Отсутствие комплексного представления о сущности, структуре и механизме социокультурной адаптации мигрантов к идентичной социокультурной среде представляет один из практически не освещенных в научной литературе аспектов. Это обусловлено тем, что исторические реалии Российской Федерации в первую очередь обозначили проблематику социокультурной адаптации к иной социокультурной среде, связанной с вынужденной миграцией бывших советских граждан из социалистических республик, а ныне независимых государств, в Российскую Федерацию. Открытыми остаются вопросы об адаптации появившихся на территории Российской Федерации относительно недавно целых этнических общностей из государств постсоветского пространства, о критериях оценки уровня их социокультурной адаптивности, а также о перспективах массового привлечения соотечественников из за рубежа.

Для восполнения обозначенных пробелов в научном знании, в первую очередь необходимо приложить усилия к разработке теоретико-методологических подходов, которые  необходимы для адекватного социально-философского постижения социокультурной адаптации мигрантов в современном Российском обществе. Следует отметить, что отдельного изучения требует перспективы социокультурной адаптации соотечественников, проживающих за рубежом и добровольно иммигрирующих в Российскую Федерацию. В связи с началом реализации государственной программы по  добровольному переселению соотечественников из за рубежа в Российскую Федерацию, в ближайшее время должен быть конкретизирован понятийно-категориальный аппарат научного знания об адаптации мигрантов. Осуществить обозначившуюся задачу возможно посредством первостепенного уточнения определения таких понятий, как собственно «соотечественник».

Так, в период существования Российской империи понятие «соотечественник» трактовалось как «единоверец», к которым причислялись не только представители великорусского населения, но также украинцы и белорусы. Их политические и  гражданские права, сводившиеся по понятиям того времени  к свободе вероисповедания, Россия наиболее активно защищала в XVIII веке, что и привело к трем разделам Польши. В XIX веке Российская империя в основном защищала и оказывала покровительство единоверцам, принадлежащим к православным народам Балканского полуострова.

После Октябрьской революции 1917 года понятие соотечественник практически не употреблялось, хотя именно в результате революции и последовавшей затем Гражданской войны за границей образовалась обширная российская диаспора. Помимо выехавших добровольно или с остатками Белых армий число эмигрантов увеличилось за счет сознательно проводившейся политики Советской власти, направленной на выдавливание  за пределы страны «неблагонадежных» граждан.

Вопрос о защите политических и гражданских прав российских соотечественников  со всей остротой встал после распада СССР в 1991 году. Задача поддержки российских соотечественников, проживающих за рубежом, прежде всего в странах СНГ и Балтии, не раз ставилась в Посланиях Президента РФ Федеральному собранию. С начала 1992 года основные усилия России были сосредоточены на формировании договорно-правовой базы по защите интересов россиян, проживающих в странах содружества.

Так, принятие в 1999 году Федерального закона «О государственной политике Российской Федерации в отношении за рубежом» имело важное значение для  решения проблем соотечественников, но вместе с тем, ряд положений закона вызывают неоднозначное отношение как со стороны экспертов, так и со стороны самих соотечественников. В соответствии с обозначенным законом соотечественниками являются лица, родившиеся в одном государстве, проживающие в нем и обладающие признаками общности языка, религии, культурного наследия, традиций и обычаев, а также потомки указанных лиц по прямой нисходящей линии. С учетом целей, которые ставит перед собой закон, выделяются  категории лиц, включенные в понятие «соотечественник за рубежом». По мнению аналитиков, трактовка самого понятия «соотечественники», как и категорий лиц, включенных в него, настолько широка, что  под действе закона подпадает чуть ли не все взрослое население  новых независимых государств, а также территорий, входивших в состав Российской империи, т.е. Финляндии, части Польши и Турции [5].

Ю.А. Баранов находит, что противоречивость в толковании этого понятия объясняется типологическим смешением, возникающим при желании найти формулировку, которая устроила бы всех: ученых, политиков, юристов, представителей государственных структур, занимающихся практической работой с зарубежными соотечественниками. При этом «яблоком раздора» выступает мировоззренческий тезис о том, что понятие «соотечественник» не имеет по своей сути юридического содержания, а признание принадлежности к соотечественникам основывается на самоидентификации заинтересованных лиц и является актом их свободного волеизъявления. Между тем, категория «соотечественник за рубежом», выступая как базис социокультурного феномена (представитель «русского мира»), является объектом научных исследований, в том числе для выработки стратегических концептуальных подходов. В данном случае допустимо широкое толкование. Во втором случае «соотечественник за рубежом», выступая как базис этнокультурного (представитель национального меньшинства), является объектом государственного права, в том числе для разработки конкретных программ государственной поддержки.

Понятие «соотечественник за рубежом» как объект правоприменительной практики включает в себя по определению Ю.А. Баранова постоянно проживающих за рубежом граждан Российской Федерации, этнических русских как неотъемлемой части титульной нации, лиц, имеющих этнические корни народов современной многонациональной России (Российской Федерации). Автор предполагает, что данное разграничение позволяет избежать поголовного отнесения к русским соотечественникам жителей суверенных государств, возникших на постсоветском пространстве, включая представителей их коренного населения [6].

Отдельно следует отметить перспективы адаптации русскоязычных мигрантов. Так С.А.Гришаева, рассматривая возможные стратегии адаптации русскоязычных мигрантов в рамках теории аккультурации, «культурного шока», теории идентичности ставит вопрос о рассмотрении русскоязычных мигрантов как инокультурного элемента. Так, данные исследований, на которые ссылается С.А.Гришаева показывают, что русские, живущие в Прибалтике, Средней Азии, на Кавказе, существенно отличаются от русских, живущих, например,  в Центральной России.

Ссылаясь на результаты исследований русскоязычных вынужденных мигрантов,  С.А.Гришаева отмечает, что большинство русских переселенцев  проживали среди инокультурного населения в течение  либо всей жизни, либо ее большей части, что наложило определенный отпечаток на их внешний и внутренний облик. В процессе длительного проживания в иноэтнической среде русские перенимали у коренного населения традиции, обычаи, жесты, акцент, характерные возгласы. Тем не менее, эти особенности не актуализировались в сознании русского населения ближнего зарубежья до переезда на территорию Центральной России. Только оказавшись в ситуации вынужденной миграции, русские  переселенцы обнаружили  наличие культурной пропасти между собой и  местными русскими. Таким образом, у русских мигрантов больше сходства с казахами, узбеками, т.к. они впитали в себя лучшие традиции и обычаи этих народов.

Таким образом, проблема адаптации русскоязычных мигрантов усугубляется степенью неподготовленности последних к самой возможности  существования дистанции между ними и постоянным населением. Если выезжая на территорию другой страны, иностранные мигранты предполагают существование культурных различий, то русские переселенцы до переезда уверены, что наконец-то они окажутся среди «своих», поэтому осознание после миграции своих различий с местным русским населением наносит их самосознанию тяжелейшую травму [7].

Таким образом, лишь сузив границы предметной области исследования  социокультурной адаптации соотечественников, проживающих за рубежом и добровольно иммигрирующих в идентичную социокультурную среду Российской Федерации, налицо отсутствие единого представления о рассматриваемом феномене. Помимо прочего, исторически сложившиеся в социологической теории методологическая размытость, двойственность и конфликтность нормативной и интерпретативной исследовательских парадигм существенным образом затрудняют адекватное понимание феномена социальной адаптации личности, в том числе и личности мигранта.

Для разрешения обнаруженного теоретического затруднения, представляется целесообразным применять предложенный М.В. Роммом подход совместимости и теоретической взаимодополняемости нормативной и интерпретативной социологических парадигм при изучении социальной адаптации личности. Данный подход позволяет снять вполне реальную проблему структурно-функционального и интерпретативного детерминизма при изучении социальной адаптации личности. Человек в процессе адаптации, с одной стороны, конструирует индивидуальное адаптивное пространство, интерпретируя при этом смыслы социального бытия и образы социальной реальности, с другой стороны – деятельно преобразует окружающий его материальный и духовный мир, изменяя при этом и себя как часть этого социального мира.

С позиций нормативного подхода социальная адаптация личности включает в себя ряд содержательных аспектов. Во-первых, это процесс непрерывного социального контроля над соответствием/несоответствием поведения человека неким господствующим в социуме нормам и ценностям, которые принудительно «навязываются» человеку в инкретном процессе социализации. Во-вторых, это комплексная система социальной деятельности, связанная с преодолением разнообразных адаптивных барьеров, которые функционально затрудняют приспособление в конкретной ситуации. В русле интерпретативного подхода социальная адаптация есть информационно-коммуникативное, мировоззренческое конструирование смыслов бытия и стратегий персональной жизнедеятельности, реализуемое в процессе непрерывной интерпретации собственной идентичности и символических социальных контекстов с точки зрения их соответствия непротиворечивому пониманию социальной реальности, которое целенаправленно формируется либо стихийно усваивается в процессе социализации.

Комплексное – нормативно-интерпретативное – понимание исходит из того, что социальная адаптация личности – это процесс преобразования и/или интерпретации объективного социального мира, себя в этом мире и субъективного образа этого мира в себе и формирования на этой основе индивидуального адаптивного пространства и персональной идентичности, задающей смыслы индивидуальной жизнедеятельности и общую направленность адаптации [8].

Таким образом, нормативно-интерпретативный подход при изучении социокультурной адаптации мигрантов может быть успешно применен в качестве альтернативной методологии традиционным подходам, к которым в большей степени относится нормативный. Не претендуя на всю полноту социально-философского осмысления феномена социокультурной адаптации мигрантов посредством нормативно-интерпретативной методологии, отметим еще раз, что актуальность изучения данной проблематики очевидна. Дальнейший же исследовательский интерес представляют те теоретико-методологические подходы, которые наиболее полно могут способствовать постижению феномена социокультурной адаптации мигрантов в современном Российском обществе.

 

1. Круглый стол: кому открыта дорога в страну //Ваше право. Миграция. – 2006. - №10. – С.6.

2. Поставнин В. Миграционная служба: какой ей быть // Земляки, 2006. -  №1. –  С.23-25.

3. Климов В. Кого поманит дым отечества? О реализации Госпрограммы по добровольному переселению соотечественников // Земляки, 2006. -  №2. –  С.14-18.

4. Мельников А.Н. Субъект национальных отношений: социально-философские проблемы генезиса. Автореф. дис. … д-ра филос. наук: 09.00.11. – Барнаул, 1997. – 36 с.

5. Скринник В.М. Политика России в отношении соотечественников за рубежом: общегосударственный и региональный уровни. Автореф. дис. … к-та полит. наук: 23.00.04. – Москва, 2004. – 26 с.

6. Баранов Ю.А. Политика Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом. Автореф. дис. … к-та полит. наук: 23.00.04. - Москва, 2005. – 27 с.

7. Гришаева С.А. Социально-психологическая модель адаптации русскоязычных мигрантов из стран ближнего зарубежья. Автореф. дис. … к-та психол. наук: 19.00.05. - Москва, 2004. – 20 с.

8. Ромм М.В. Адаптация личности в социуме: Теоретико-методологический аспект. – Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма РАН, 2002. – 275 с.

 

Сафронова М.В., Слободская Е.Р, Харченко И.И. Место проживания и  психическое здоровье  молодежи

Сафронова М.В  к. псих. н., Слободская Е.Р, Харченко И.И.

In order to explore the peculiarities of mental health of young people residing in different places by means of R.Gudman's questionnaire 'Strengths and Problems' 4361 young people from 14 to 18 were questioned. The survey proved that residents of cities are mostly worried about the problems of communication and behavior. Emotional problems are typical for city young men and country girls. 

 

В настоящее время отрочество и юность протекают в сложных социальных условиях, характеризующихся социальной напряженностью и нестабильностью. Социализация и самореализация подрастающего поколения во многом зависят от психического здоровья личности. Психологическое неблагополучие молодых людей, связанное с нарушением психического здоровья  приводит не только к страданию самого человека и его близкого окружения, но является педагогической и социальной проблемой. Отклонения психического здоровья нарушают ход развития и образования и могут привести к социальным и психологическим проблемам на протяжении всей жизни [5]. Последствиями нарушений психического здоровья молодых людей могут быть противоправные действия и самоубийства.

Наиболее часто у подростков и молодежи встречаются такие нарушения психического здоровья как отклонения в поведении, эмоциональные проблемы и проблемы  общения со сверстниками. По классификации Всемирной Организации Здравоохранения МКБ-10 отклонения в поведении – это повторяющееся и стойкое поведение, при котором нарушаются или основные права других людей, или соответствующие возрасту социальные нормы или правила [1]. Отклонения в поведении – это систематические прогулы учебного заведения, жестокость по отношению к животным и другим людям, побеги из дома, воровство. Эмоциональные проблемы включают тревожность, страхи, депрессивные состояния, тики, заикания. Проблемы общения со сверстниками особенно остро переживаются подростками, так как основной задачей этого возраста является именно интимно-личностное общение. С проблемами общения связаны отклоняющееся поведение и эмоциональные проблемы.

В настоящее время наблюдается увеличение числа нарушений психического здоровья в подростковом и юношеском возрасте. Среди причин этого явления - социальная дезадаптация многих семей, изменения привычного образа жизни в больших городах, поселках, селах, социально-экономические преобразования в стане в целом. В современной литературе представлено много исследований, посвященных изучению влияния семьи на психическое здоровье молодежи. В последние годы появились и кросскультурные исследования. Однако, влияние среды, а точнее - места проживания на психическое здоровье в юношеском возрасте исследовано недостаточно. В российской действительности социализация и психическое здоровье личности связаны с условиями проживания как минимум в четырех видах поселения: селе, поселке, малом городе и мегаполисе. Каждому из этих видов поселения свойственны особенности территориальной организации, экономического уклада, социальной структуры, культурного развития и образа жизни в целом, которые определяют  особенности отношений в среде сверстников и семье [2].

В развитых странах психические расстройства имеются примерно у 10-20% детей и подростков. В странах, находящихся в процессе реконструкции, таких как Россия, частота отклонений психического здоровья может быть высокой [3].

Наше исследование было посвящено исследованию значения места проживания для психического здоровья подростков. В исследовании приняло участие 4361 человек в возрасте от 14 до 18 лет (средний возраст 16,00 ± 1,04; 2019 – юношей и 2342 – девушек). Для изучения психического здоровья использовали опросник Р. Гудмана «Сильные стороны и трудности» [4], предназначенный для изучения психических расстройств и положительных свойств ребенка от 4 до 18 лет. Респонденты отмечали каждое утверждение, ответы в баллах распределялись по пяти шкалам: эмоциональные проблемы, проблемы с поведением, гиперактивность, проблемы со сверстниками и просоциальное поведение. Мы анализировали три шкалы: проблемы поведения, общения и эмоциональные расстройства. 

Опрашивали учащихся дневных и вечерних школ, техникумов, профессиональных училищ и средних специальных учебных заведений. В Новосибирске было обследовано 1280 (29,4%), в областных городах 1207 (27,7%), поселках 809 (18,6%) и в селах 1065 (24,4%) молодых человека.

В результате исследования нами было получено среднее значение по шкалам: эмоциональные проблемы - 2,93 ± 2,29; проблемы с поведение - 2,68 ± 1,57; проблемы общения со сверстниками - 2,41 ± 1,76. В результате сравнения средних значений психического здоровья юношей и девушек нами было выявлено, что проблемы общения были более выражены у юношей (2,55±1,8 – юноши; 2,28±1,7 – девушки), а эмоциональные проблемы – у девушек (2,09±1,9 –юноши; 3,65±2,3– девушки; p<0,001). Выраженность проблем связанных с отклоняющимся поведением у юношей и девушек достоверно не различались.

Далее выявляли среднее значение по шкалам для 80 процентиля, так как предположительно 20 % обследуемой выборки имеет проблемы психического здоровья и является группой риска. Нами было получено, что в группу риска входят респонденты, набравшие более четырех баллов по шкалам «проблемы общения» и «проблемы с поведением» и более пяти баллов по шкале «эмоциональные проблемы». Затем, выявляли число юношей и девушек, входящих в группу риска проживающих в разных населенных пунктах – мегаполисе, малых городах, поселках и селах.

Наибольшее число респондентов вошедших в группы риска по всем трем шкалам проживает в Новосибирске и небольших городах областного значения. Особенно выражены проблемы поведения и эмоциональные проблемы у юношей. Самыми психически здоровыми являются молодые люди, проживающие в поселках. Значение села для психического здоровья обследуемой выборки неоднозначно. У девушек, проживающих в сельской местности,  как и городских, выражены проблемы общения и эмоциональные проблемы.

Для уточнения полученных данных проводили дисперсионный анализ. Место проживания оказалось значимым фактором для выраженности проблем с общением. У молодежи, проживающей в сельской местности, проблем с общением было достоверно меньше (2,29±1,73) по сравнению с выраженностью проблем общения у молодых людей, проживающих в Новосибирске (2,42±1,78), малых городах (2,50±1,79) и поселках городского типа (2,40±1,75; F = 2,75; p<0,05).

Вероятно, это связано с экономическим расслоением общества, которое особенно ощущается в городах и поселках городского типа, где выделились группы населения с очень низким и достаточно высоким уровнем дохода. Одной из причины возникновения проблем общения со сверстниками может быть то, что молодежная субкультура предполагает демонстрацию внешней атрибутики, активно рекламируемой в средствах массовой информации, например, дорогая стильная одежда, компьютерные игры, пиво и прочее. Многие молодые люди испытывают комплекс неполноценности из-за материальных проблем семьи и своей экономической несостоятельности и замыкаются в себе. Это особенно чувствительно в малых городах, где нет большого количества предложений, например, мест для проведения досуга молодежи.

Для выраженности эмоциональных проблем молодых людей место проживания достоверного значения не имело.

Однако  количество проблем с поведением в разных местах проживания молодежи достоверно различалось (F = 44,49; p<0,001). Чем больше населенный пункт, тем более выражено отклоняющееся поведение молодежи. В Новосибирске средние значения 2,93±1,57; в малых городах Новосибирской области - 2,85±1,53; в поселках городского типа - 2,61±1,60; и в селах - 2,25±1,47.

Таким образом, можно предположить, что отклоняющееся (девиантное) поведение является признаком больших и малых городов, то есть чисто городским явлением. В селах и поселках городского типа факторами защиты от проявлений отклоняющегося поведения являются патриархальные традиции (общественное мнение и нормы поведения), а также экономическая неэффективность распространения наркотических веществ, связанная с низкой покупательской способностью населения.

Далее проводили исследование значения места жительства для проблем общения, поведения и эмоциональных проблем отдельно для юношей и девушек.

Оказалось, что проблемы общения в Новосибирске (2,65±1,80) и малых городах Новосибирской области (2,67±1,85), по сравнению с поселками (2,42±1,77) и селами (2,40±1,79; F = 3,33; p<0,05) испытывают только юноши. Для выраженности проблем  общения со сверстниками у девушек место проживания значения не имеет. Что касается юношей, постоянство общности сверстников, которое является характерным для села или поселка, предотвращает проблемы, связанные с необходимостью адаптироваться в новом классе, новом коллективе колледжа и прочее, что является неизбежных для юношей города. Мальчики и юноши, как известно, чаще испытывают проблемы взаимоотношений со сверстниками, чаще становятся изгоями в классах и группах.

Место проживания оказалось значимым для выраженности эмоциональных проблем юношей (F = 8,43; p<0,001)  и девушек (F = 5,56; p<0,001). Интересно, что эмоциональные проблемы юношей, проживающих в Новосибирске (2,37±2,07) и городах Новосибирской области  (2,10±1,88) достоверно более выражены по сравнению с эмоциональными проблемами юношей, проживающих в селах (1,90±1,84) и поселках городского типа (1,84±1,79). У девушек, проживающих в поселках (3,90±2,42) и сельской местности (3,84±2,31), наоборот, более выражены эмоциональные проблемы, по сравнению с теми, кто проживает в Новосибирске (3,41±2,27) и других городах (3,57±2,31). Можно предположить, что у юношей, проживающих в городах, эмоциональные проблемы связаны с проблемами общения со сверстниками, с одной стороны, с другой стороны, эмоциональные проблемы городских юношей могут быть связаны со стереотипами в отношении к армии. В сельской местности, вероятно, у молодых людей нет такого страха перед армией и проблемы прятаться от нее, как у юношей из города. У девушек,  в сельской местности и поселках городского типа эмоциональные проблемы могут быть связаны с проблемами самореализации, изменением под влиянием СМИ ценностей, направленность на потребление и «красивую» жизнь. В связи с этим девушки чаще стремятся уехать в город, сделать карьеру, выйти замуж за экономически состоятельного молодого человека, что не всегда возможно.

Таким образом, особенности места проживания имеют значение для выраженности проблем молодежи. Проблемы общения и поведения чаще беспокоят городскую молодежь. У юношей проживающих в городе больше, чем у сельских молодых людей выражены и  эмоциональные проблемы. У девушек, проживающих в поселках  и сельской местности, наоборот, более выражены эмоциональные проблемы.

Литература:

1. Международная классификация болезней. МКБ -10. СПб., Б/г., с.208

2. Мудрик А.В., Социализация человека. М. 2004, с. 304

3. Слободская Е.Р., Развитие ребенка: индивидуальность и приспособление. Новосибирск. 2004, с. 416

4. Goodman R., Scott S. <Child psychiatry> // Blackwell Science, 1998. - P. 328.

5. Rutter М., <Connections between child and adult psychopathology> // European Child and Adolescent Psychiatry,  1996, Vol 5, Suppl. 1, P. 4-7

           

 

В.В. Дегтярева. Социальные сети как ресурс социальной адаптации человека с ограниченными возможностями здоровья: к постановке проблемы[13].

 

 

In clause trajectories of studying of social networks as resource of social adaptation of the person with the limited opportunities of health are considered. The major questions of consideration of the given problematics in a context of transformation social a context of a modern society are staticized.

 

Актуальность исследования социальных сетей как ресурса социальной адаптации обусловлена проблемами поиска инновационных адаптивных механизмов в рамках современного социокультурного контекста. Современное российское общество все еще переживает эпоху аномии, размытия механизмов социального контроля. В связи с этим, изучение социальных сетей как ресурса социальной адаптации позволит расширить наше представление о способах влияния на адаптивный контекст российской действительности.

Особенно остро эти проблемы звучат в контексте изучения адаптивного потенциала людей с ограниченными возможностями здоровья. В связи с объективным ростом данной категории граждан в условиях российской действительности, очевидна своевременность и актуальность рассмотрения заявленной проблематики, поскольку условия современной отечественной действительности увеличили адаптивную нагрузку на человека с ограниченными возможностями здоровья, который поставлен в ситуацию поиска новых механизмов приспособления к трансформирующемуся социальному пространству.

Несмотря на то, что вопросы социальной адаптации человека с ограниченными возможностями здоровья и ее стратегий остаются практически неизученными в контексте сетевого взаимодействия, именно они решающим образом определяют эффективность всех дальнейших теоретических и практических подходов к решению проблем образа и смысла жизни человека с ограниченными возможностями здоровья в сфере сетевых практик взаимодействия, а также в разработке подходов и принципов реабилитации и социальной защиты таких индивидов.

Отметим, что в целом различные аспекты социальной адаптации, ее стратегий и механизмов, условий и факторов, принято было рассматривать в русле нормативной парадигмы. Серьезные исследования, касающиеся проблематики адаптации человека с ограниченными возможностями здоровья, по сути, затрагивают лишь биологическую адаптацию страдающего тем или иным недугом человека к условиям окружающей действительности на уровне научения навыкам жизнедеятельности, что не позволяет преодолеть ощущение внутреннего дискомфорта и неблагополучия. Исходя из анализа самого феномена социальной адаптации, то, с точки зрения нормативной парадигмы, социальная адаптация есть процесс, при помощи которого субъект адаптации приспосабливается к новой среде, а также есть результат этого приспособления [2, C.40].

Диаметрально противоположное видение этой проблемы лежит в плоскости интерпретативной парадигмы, которая ставит своей задачей изучение личности «изнутри», со стороны субъекта. Личность здесь выступает не как набор объективных характеристик в пространстве, а как носитель определенной картины мира, как некоторый микрокосм индивидуальных значений и смыслов. В характеристике личности, в поведении человека подчеркивается роль активного, творческого начала. В этом смысле человек не просто подчиняется внешним обстоятельствам, его поведение внутренне детерминировано, и это позволяет ему по-своему интерпретировать различные ситуации как адаптивные или нет. Значимым становится переплетение двух различных и в то же время связанных моментов социальной адаптации личности – первый, связан, с индивидуальным планом адаптации, поскольку человек неповторим, уникален, свободен в самовыражении, другой, – в социальном срезе адаптации, объективного механизма взаимодействия в социуме каждого индивида, как части этой социальности, всеобщности.

В рамках социально-адаптивного контекста можно говорить о ведущих типах стратегий социальной адаптации человека с ограниченными возможностями здоровья. 1. Интернальные стратегии социальной адаптации, то есть такие стратегии, в основе которых лежит интерпретации индивидом адаптивной ситуации как барьерной. Их можно представить как конформистскими и нонконформистскими, как активными и пассивными. Они могут быть динамичными, предприимчивыми, открытыми нововведениям и переменам, лояльными по отношению к традиционным ценностям и нормам, но могут  и изменяться на основании субъективных интерпретаций. 2. Экстернальные стратегии социальной адаптации – то есть такие стратегии, которые позволяют адаптироваться в ситуации внешнего давления и принуждения со стороны социума. Они также могут быть конформистскими и нонконформистскими, «мятежными». То есть человек может смириться, либо отрицать данное давление. Тогда характер его стратегий социальной адаптации будет меняться от конформистских до нонконформистских практик социального приспособления. При этом человек может использовать как традиционные механизмы адаптации, так и прибегать к инновационным практикам социального приспособления, даже путем их отрицания.

Так, в процессе жизнедеятельности у людей с ограниченными возможностями здоровья выстраиваются индивидуальные способы преодоления адаптивных барьеров и присваиваются институциональные, либо субъектные стратегии, которые стихийно выбираются личностью и используются ею в качестве «надежного» способа справиться с аналогичными адаптивными барьерами.

Когда институциональные механизмы адаптации недостаточны, формируются иные ресурсы для осуществления комфортной жизнедеятельности человека. Таким ресурсом могут быть социальные сети. Градосельская Г. В. считает, что «возрастание роли сетевых коммуникаций, в том числе неинституциональных обменов и неформальных солидарностей, актуализирует сети как социальную реальность. В переходных социальных структурах, где институциональные формы обмена и доверия разрушены либо не сформировались, обращение социального капитала осуществляется в обход нормативных систем, а иногда вопреки им, порождая «теневые» формы солидарностей. Таким образом, социальные сети компенсируют нормативный вакуум и способствуют стабилизационных регуляторов в социальных системах».[ 1, С.3] В связи с этим, социальные сети по своей функциональности адаптивны, и представляют собой ресурс социальной адаптации человека с ограниченными возможностями здоровья. Примерами таких сетей в современной России могут служить общества инвалидов, различные фонды и общественные организации. Так, сетевые сети обнаруживают себя во взаимодействии людей, имеющие некоторые ресурсы, значимые друг для друга, на основании чего происходит обмен данными ресурсами для решения разного типа проблем, в том числе и проблем адаптации к изменяющимся условиям.

Концептуально важным становится рассмотрение данных механизмов взаимодействия, к которым относятся механизм действия социальных сетей и социальной адаптации. В совокупности это взаимодействия образуют новый социальный контекст на уровне микро- и макровзаимодействия. Такой контекст можно считать адаптивным, поскольку именно в нем индивид способен решать определенные проблемы, преодолевать различные трудности в жизнедеятельности, которые он интерпретирует как таковые. Необходимо выделить функции социальных сетей:

1.     адаптивная (выступает как ресурс адаптации);

2.     компенсаторная (замещает институциональные механизмы адаптации);

3.     информационная (поддерживает коммуникацию между акторами социального взаимодействия);

4.     транзитную (позволяет индивиду осуществлять переход по социальной лестнице).

Реализуя данный адаптивный потенциал, социальные сети обогащают адаптивный потенциал человека с ограниченными возможностями здоровья посредством расширения ресурса социально-адаптивного пространства. Нельзя забывать о том, что такой ресурс как социальные сети эффективны лишь при наличии постоянного, инкретного взаимодействия, когда ресурсы каждого индивида вступают во взаимовыгодный обмен между своими носителями. При этом, социальные сети формируют и отчасти определяют тот или иной план адаптации, облегчая процесс поиска наиболее адекватных путей и ресурсов социальной адаптации человека с ограниченными возможностями здоровья.

 

Список литературы:

Градосельская, Г.В. Анализ социальных сетей : Автореф.дис…канд. социолог. наук: 22.00.01 / Градосельская Г.В. – Москва, 2001. – 21 с.

Корель, Л.В. Социология адаптаций: этюды апологии / Л.И. Корель. – Новосибирск : ИЭиОПП СО РАН, 1997. – 159 с.

 

 

Т.Н. Дегтярева. Социальные сети как ресурс социальной адаптации студентов-инвалидов в условиях профессионального образования.[14]

 

 

Современная система профессионального образования детерминирована процессами рыночной необходимости в условиях современного российского социального контекста, который формирует будущего специалиста как креативного, способного быстро реагировать на изменяющийся контекст и интерпретировать новую информацию в соответствии с теми потребностями, которые и предлагает общество. В связи с этим адаптивный потенциал студента, обучающегося по программе профессионального образования должен быть высок. Особенно важно это учитывать при подготовке студентов с ограниченными возможностями здоровьями, поскольку их потенциал измеряется отчасти их психофизиологическими возможностями.

 Анализ системы профессионального образования студентов-инвалидов показал, что данная образовательная система представляет собой следующее. В настоящее время исторически сложились четыре формы профессионального образования инвалидов. Сегрегационная, интегрированная, смешанная и инклюзивная.

Система специализированного образования для инвалидов хорошо себя зарекомендовала в 20 веке. Положительные стороны данной формы в том, что для людей ограниченными возможностями здоровья создавались специализированные учебные заведения, которые создавала уникальное образовательное пространство, учитывающее психофизиологические особенности, потенциал, компенсаторные возможности. В данной системе была создана и накапливалась мощная материально-техническая база, разрабатывались и внедрялись специальные методики обучения. Становление и развитие специализированной образовательной системы инвалидов глубоко изучил Н.Н. Малофеев, который подчеркнул, что данная традиция специализированного профессионального образования инвалидов складывалась веками.[15] Безусловно, Данная форма имела и свои ограничения, которые заключались в изоляции людей с ограниченными возможностями здоровья. В связи с этим адаптивный потенциал обучающихся в целом был низок. Поскольку дефицит межличностного взаимодействия со здоровыми людьми, также разного рода коммуникации влияют на отсутствие навыков социально-средового ориентирования.

Данные недостатки сглаживают другие формы профессионального образования. Такие как смешанная, интегрированная и инклюзивная. На сегодняшний день рано, безусловно, говорить и полном внедрении таких форм в современное образовательное пространство, поскольку принципиально недостаточно разработаны методики обучения, адаптирована среда под потребности такой категории обучающихся.

Полагаем, что в рамках образовательного пространства в структуре профессионального образования студент-инвалид ограничен в выборе ресурсов, облегчающих процесс адаптации к условиям образовательного пространства, следующими факторами:

1.     пихофизиологиеские характеристики;

2.     ограниченное взаимодействие и коммуникация в силу различного рода заболеваний;

3.     отсутствие в обществе культуры восприятия нетипичного студента.

4.     неадаптированность образовательной среды под нужды студентов-инвалидов;

5.     неготовность профессорско-преподавательского состава не специализированных профессиональных учреждений для инвалидов обучать такую категорию людей.

Система профессионального образования людей с ограниченными возможностями здоровья должна быть основана на следующих принципах:

1.     Принципа доступности (доступность профессиональных программ, среды и пр.);

2.     Принцип преемственности и непрерывности (школа-училище-колледж-вуз);

3.     Принцип сопровождения (психолого-педагогическое, реабилитационное сопровождение).

Полагаем, что при реализации заявленных принципов организации образовательного пространства людей ограниченными возможностями здоровья в рамках профессионального образования способны усилить их адаптивный потенциал для осуществления комфортной жизнедеятельности в дальнейшем. Но, несмотря на данные принципы, безусловно, адаптация к образовательным условиям у инвалидов затруднена. Это выражается в следующем. Недоступность профессионального образования, в частности, высшего профессионального образования. В настоящее время вузы не готовы вести образовательные программы для инвалидов из-за отсутствия приспособленной архитектурной среды, аудиторных площадок, отсутствие специалистов как тифлопедагогов, сурдопереводчиков, неготовность профессорско-преподавательского состава. Кроме того, не прописаны механизмы реализации профессионального образования на уровне нормативно-правовых актов. Так, по сути, система профессионального образования решает задачи профессиональной подготовки будущих специалистов с целью их социальной адаптированности. Сама по себе образовательная среда уже адаптивна, поскольку решает задачи социализации. При этом важными становятся вопросы рассмотрения проблем действующих ресурсов адаптации в рамках образовательной среды.

В процессе социальных интеракций человек с ограниченными возможностями здоровья использует традиционные приспособительные механизмы, так и вырабатывает новые, индивидуальные, свойственный только ему. Использование данных механизмов происходит за счет интериоризации в рамках обмена различными ресурсами между акторами социального взаимодействия.

 В результате ролевого взаимодействия в процессе социализации у человека с ограниченными возможностями здоровья выстраиваются различные траектории коммуникации с конкретными референтными лицами. Так данные референтные образования расширяются за счет увеличения общего количества индивидов, заинтересованных в циркуляции необходимой информации, материальных ресурсов. Таким образом, можно говорить о появлении социальных сетей, которые имплицитно существуют и являются неким теоретическим образом, который эмпирически можно обнаружить за счет постоянного взаимообмена какими-нибудь ресурсами. На примере, интересующей нас проблематики, социальные сети обнаруживают себя в виде различных сообществ инвалидов, общественных фондов, родительских клубов детей-инвалидов и прочее.

Задействуя важный ресурс социальных сетей, человек с ограниченными возможностями здоровья в процессе профессионального обучения в условиях образовательной среды может использовать их для преодоления различных барьеров. Социальные сети, на наш взгляд, функциональны в том, что позволяют расширить потенциальную возможность присвоения, использования производными составляющими материальной и интеллектуальной собственности акторов сетевого взаимодействия. Именно сетевое взаимодействие обеспечивает эффективную социальную капитализацию ресурсов, которая определяется не столько объемом имеющихся ресурсов, сколько возможностями их использования и взаимообмена среди участников социального взаимодействия.

Таким образом, в рамках образовательного пространства профессионального образования, механизм действия социальных сетей, в идеальной модели, позволяет успешно преодолевать сложности в адаптации к новым образовательным условиям, с одной стороны, и в дальнейшем применять апробированные механизмы участия в сетевом взаимодействии, становясь участником новых социальных сетей (например, профессиональное сообщества, профсоюзы и прочее).

Говоря о социальных сетях как ресурсе социальной адаптации в условиях профессионального образования людей с ограниченными возможностями здоровья, мы должны учитывать то, что социальные сети способствуют созданию контекста адаптации, поскольку несут в себе различные потоки информации о стратегиях преодоления барьеров образовательного пространства, о путях и способах социальной деятельности, в целом. Так как концепции социальных сетей, социального капитала становятся популярными в рамках теоретических исследований, тем не менее, важным становится не только рассмотрение теоретических конструкций анализа социальных сетей, но и выявление векторов эмпирического анализа.

 

Используемая литература:

Малофеев, Н.Н. Специальное образование в России и за рубежом. В 2-х частях / Н.Н. Малофеев – М.: «Печатный двор», 1996. – Часть 1. – 182 с.

 

И.В. Жданова. Социальные сети пожилых людей

как ресурс социальной адаптации к старости

 

Одной из особенностей современной демографической ситуации как в мире в целом, так и в России является постоянная тенденция роста численности лиц пожилого возраста. Пожилые люди в современной России составляют одну из больших социальных групп, требующих к себе повышенного и постоянного внимания.

В силу возрастных особенностей пожилым людям трудно адаптироваться к изменяющимся социально-экономическим условиям. Большинство из них не может самостоятельно разрешить свои проблемы и трудности. Масштабный характер приобрели негативные изменения, касающиеся физического, психического и духовного здоровья людей старшего возраста. За последние годы отмечается ухудшение показателей физического здоровья пожилых людей, проявляющееся в увеличении заболеваемости, инвалидности и смертности. Многие пожилые люди в современных социально-экономических условиях чувствуют свою неприспособленность и социальную невостребованность. Возможности для полноценного участия в общественной жизни у них ограничены. Пожилые люди нередко теряют ориентацию в современном социокультурном пространстве, затрудняются их социальные контакты, что имеет негативные последствия не только для самих пенсионеров, но и для людей, их окружающих [9].

Все это обуславливает необходимость формирования и развития политики в отношении граждан старшего поколения, которая должна обеспечить им социально приемлемый уровень жизни, доступность и высокое качество социально- медицинских услуг и активное долголетие. Эффективная политика в отношении пожилых людей обуславливает необходимость принятия мер, направленных на усиление социальной защищенности пожилых граждан, создание условий для их активного участия в жизни общества, содействие повышению уровня социальной адаптации пожилых людей, упрочению социальных связей в сочетании с расширением их социокультурных контактов.

Одной из таких мер на наш взгляд является разработка и изучение проблем  социальной адаптации пожилых людей. До недавнего времени во всем мире адаптация пожилых людей не считалась проблемой государственной социальной политики, но в настоящее время в развитых странах социальная адаптация лиц пожилого возраста признается важным средством повышения качества их жизни. Это отразилось и в научной литературе: проблемам социальной адаптации к старости за последние 10-15 лет было посвящено немало работ [1,4,5,10]. В данных работах можно найти множество подходов  к определению сущности и содержания социальной адаптации пожилых в современном обществе. Мы же, при изучении проблем старости и старения опираемся на нормативно-интерпретативную исследовательскую методологию [7], в соответствии с которой нормативное понимание социальной адаптации пожилых включает в себя исследование, прежде всего того, как старые люди, получившие новые каче­ства, приспосабливаются к обществу, а общество приспосабливает их к себе. При этом главными факторами успешной адаптации пожилых выступают: во­влечение их в производство, физическое и психическое здоровье [10]; освоение окружающей физической среды [2]; вовлеченность в сферу деятельности со­циальных институтов. Для такого понимания характерно рассмотрение старос­ти как возраста «плохой адаптации», а пожилых людей – как «неуспешных дезадаптантов», независимо от их индивидуальных характеристик. Это причи­сление пожилых к категории дезадаптантов осуществляется лишь на основе предположения об ограниченности ресурсов для адаптации в старости, причем отмечается, что особо исследовать причины дезадаптации пожилых ненужно, поскольку они известны и состоят в первую очередь в ограниченности социальных и психофизиологических ресурсов [2]. Интерпретативный подход к адаптации в старости, предполагает, что «адаптация к старе­нию зависит не столько от объективной ситуации, сколько от субъективной оценки и критерием адаптации может выступать достижение равновесия между когнитивными и мотивационными системами личности» [3]. Интерпретативное понимание социальной адаптации имеет многое берет из интеракционистской трактовки данного феномена, в соответствии с которой, все разновидности адаптации обусловлены как внутрипсихическими, так и средовыми факторами. В таком виде адаптация понимается как успешное использование человеком создавшихся условий для осуществления своих целей, ценностей и стремлений [6]. Критериями так понимаемой адаптации могут служить достижение внутриличностной гармонии, принятие и формирование адекватного образа себя – стареющего – в мире, позитивная геронтологическая идентичность.

Комплексное нормативно-интерпретативное понимание социальной адаптации пожилых включает в себя как объективные, так и субъективные характеристики, а в качестве критериев уровня адаптации должны выступать и объективные внешние параметры (количество и качечтво социальных связей и сетей, наличие/отсутствие социальной активности и т.д.), так и внутренние субъективные, критерии (удовлетворенность качеством жизни, адекватная социальная и личностная идентичность и т.д.).

Лица пожилого возраста вынуждены приспосабливаться к возрастным изменениям, социальным изменениям на уровне группы (потеря статуса, социальных ролей) и к изменениям на уровне общества. Таким образом, социальная адаптация пожилых происходит на 3 уровнях: общества; семьи; личности. Факторы и ресурсы, которые влияют на уровень социальной адаптированности пожилых людей включают в себя факторы и ресурсы физической и социальной среды. В связи с этим, нам представляется особо важным  изучение ресурсов и факторов социальной среды, которые могут способствовать повышению уровня адаптированности пожилых людей в современном обществе. Одним из таких ресурсов на наш взгляд являются социальные сети.

Проблемы изучения социальных сетей как ресурса социальной адаптации пожилых являются достаточно новыми для отечественного социально-геронтологического знания. Одним из первых и практически единственным исследованием на эту тему является работа Н.П. Щукиной «Институт взаимопомощи в системе социальной поддержки пожилых людей» (2004) [11], в которой социальные сети рассматриваются как элементы системы взаимопомощи в группах пожилых людей. Чем больше человек вовлечен в различные социальные сети, тем больше у него возможностей для обращения за помощью к своим социальным кругам, а с другой стороны тем больше у него вероятность оказаться в роли донора для других участников своего социального круга. Мы, же, рассматривая социальные сети как ресурсы социальной адаптации пожилых людей, придерживаемся следующего понимания данного явления: социальные сети - представляют собой объективную реальность, в которой функционирует индивид, вступает в различные интеракции, являясь носителем определенной информации  (ресурса) и используя ее.

Рассматривая социальные сети как ресурс социальной адаптации пожилых людей, мы можем предположить, что социальные сети пожилых, как правило, состоят и/или включают в себя следующие группы участников:

1. Семья, которая играет исключительно важную роль на завершающих этапах жизненного цикла человека; образуя ближайшую среду, которая может предоставить пожилым людям материальную помощь и поддержку, обеспечить безопасность и уход, дополнить социальные контакты, сделать более активным образ жизни;

2. Группы друзей и знакомых как ближайшая часть субкультуры, к которой принадлежит пожилой человек;

3. Сообщества (группы по интересам, группы самопомощи и взаимопомощи, общественные объединения, локально организованные сообщества, включая религиозные организации), в пределах которых пожилые люди могут реализовать с пользой для себя и общества свой потенциал и благодаря которым они поддерживают связь с более широким социальным окружением;

4. Представители учреждений здравоохранения, социальной защиты, культуры и образования, которые являются для пожилого населения важнейшими источниками поддержания социальных контактов.

Социальные сети, в которые включены пожилые люди, могут рассматриваться и как часть механизмов адаптации (традиционные  - семья; институциональные – институты общества; стилизованные – субкультура; межличностные – значимые лица.

Таким образом, изучение роли и места социальных сетей в качестве возможного ресурса социальной адаптации пожилых на наш взгляд в перспективе может способствовать овладению пожилыми людьми современными схемами поведения и взаимодействия, позволяющими преодолеть социальное отчуждение; содействовать их адаптации на разных этапах старения, ведь благоприятно протекающие процессы социальной коммуникации и наличие широкого круга социальных контактов - ключевые аспекты полноценной жизни, социального взаимодействия, информационных обменов между людьми.

Список литературы:

1.                Герасимова, Н. В., Савинов, Л. И. Социальная адаптация пожилых людей к современной ситуации. – Саранск: Изд-во Морд. гос. ун-та, 2002. – 104 с.

Готлиб, А. С. Социально-экономическая адаптация россиян: опыт сочетания коли­чественной и качественной методологии в одном отдельно взятом исследовании // Социология: 4М. – 2000. – № 12. – С. 5–24. 

2.                Краснова, О. В. Современные проблемы психологии старения // Успехи геронтологии. – 2002. – Вып. № 10. – С. 41.

3.                 Краснова, О. В., Марцинковская, Т. Д. Особенности социально-психологической адаптации в позднем возрасте // Психология зрелости и старения. – 1998. – № 3. – С. 34 – 60.

4.                Максимова, С. Г. Социально-психологическая адаптация: особенности формирования и развития у лиц пожилого и старческого возраста. – Барнаул: Изд-во гос. Алт. ун-та, 1999. – 147с.

5.                Максимова, С.Г. Особенности функционирования и развития системы социального обслуживания лиц пожилого и старческого возраста в современном российском регионе на рубеже XX-XXI вв.: Монография. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2006. – С. 133.

Ромм, М. В. Адаптация личности в социуме: Теорет.-методол. аспект=Adaptation of a person in a society /М.В. Ромм; Новосиб. гос. техн. ун-т. – Новосибирск: Наука, 2002. – 274 с. – ISBN 5-02-031862-0.

6.                Снытко, С. И. Социальные проблемы демографического старения. – Минск: Право и экономика, 2001. – 205 с.

7.                Федеральная целевая программа "Старшее поколение" на 2002-2004 годы" от 29 января 2002 г. N 70

8.                Чернякова, С. С. Адаптационные возможности лиц старшей возрастной группы: Автореф. дис. … канд. психол. наук. – СПб. – 2003. – 19 с.

9.                Щукина, Н. П. Институт взаимопомощи в системе социальной поддержки пожилых людей: научное издание. – М.: Изд.-торг. корпорация «Дашков и К», 2004. – 412 с.

 

Романовский А.В. К вопросу об определении доверия

 

Одним из важнейших факторов, определяющим характер не только межличностных, но и в целом всех социальных отношений является доверие. Оно непосредственно «вплетено» в механизм, обеспечивающий интеграцию и стабильность общества. Подчеркивая роль доверия в организации общественной жизни, известный американский социолог А. Селигмен отмечает, что власть, господство и насилие на какое-то время могут решить проблему социального порядка, организации разделения труда, но «они не способны сами по себе обеспечить основу для поддержания этого порядка в долговременной перспективе».

В самом общем виде можно утверждать, что потребность в долговечных, постоянных и обладающих всеобщим признанием структурах доверия коренится в фундаментальном индетерминизме социального взаимодействия. Этот индетерминизм отношений приводит к принципиальной непредсказуемости общественной жизни, вне зависимости от универсальности человеческой взаимозависимости. Отсюда следует, что любая перспективная попытка построения целостной системы взаимодействия должна быть основана, прежде всего, на развитии стабильных отношений взаимного доверия между субъектами социального процесса.

  Проводя определение понятийно-категориального аппарата, можно сказать, что, основываясь на современных представлениях о формах человеческого взаимоотношения, необходимо провести разделение между верой и доверием как двумя различными формами веры, ибо в их основании лежат абсолютно разные акты. Так подлинная вера всегда связана с актом принятия чего-то за некий абсолют, без достаточного основания, что потенциально предполагает сокращение дистанции между субъектом и объектом веры и их отождествление, в отличие от доверия, где это принципиально невозможно. Подлинная вера возможна только в отношении сверхчувственной реальности, в отличие от доверия, которое возможно как в отношении сверхчувственных объектов, так и в отношении различных объектов предметной реальности.

Так, современный психолог D.Capps в своей работе "Пастырское окормление. Тематический подход", приводит соответствие теологических категорий психосоциальным и человеческим категориям, занимающим доминирующее положение в процессе личностного развития:

 

 

Как видно из данных предоставленных в таблице, доверие занимает основную позицию в системе человеческих категорий. Это можно объяснить самой социальной природой данного феномена – в его основе всегда лежит некое специфическое отношение субъекта к объекту, представленное субъекту как определенное переживание, предшествующее акту взаимодействия и предполагающее принципиальную неотождествляемость субъекта и объекта веры. Доверие всегда предшествует акту взаимодействия с различными сторонами предметной реальности. Его можно рассматривать в качестве специфической самостоятельной формы межличностного взаимодействия, которая имеет свою социально-психологическую природу и проявляется не только в сфере общения.

К проблеме доверия в разное время обращались такие мыслители прошлого, как Дж. Локк, И. Кант и Э. Дюркгейм. Доверие рассматривалось ими в контексте анализа «договорного» начала общественных отношений. Тема доверия проходит через социологические теории, рассматривающие общественные связи как социальный обмен (П.Блау, Дж.Хоманс). В той или иной форме к этой проблеме обращался Т. Парсонс. Так, по его мнению социетальная самодостаточность (сохранение обществом себя как системы) должна быть обеспечена стабильным характером отношений взаимообмена как с физической средой и другими системами, так и особыми устойчивыми отношениями личности и общества. «Общество может быть самодостаточным только в той мере, в какой оно может «полагаться» на то, что деяния его членов будут служить адекватным «вкладом» в его социетальное функционирование», — пишет он в книге «Система современных обществ». Общество «полагается», другими словами, «ожидает» (ожидание включает в себя момент неопределенности, отсутствие полной уверенности), что его члены будут добросовестно выполнять свои роли, следовать «нормативно определенным обязательствам», таким образом реализуя себя в качестве членов этого общества. Если трактовать доверие как ожидание взаимности в осуществлении каких-либо действий, то в концепции Т. Парсонса доверие — одно из условий, обеспечивающих общественную стабильность. Проблема доверия рассматривается им в рамках концепции взаимообменов ресурсами между подсистемами общества. В частности, во взаимообменах с подсистемой интеграции политика обменивает обязательства эффективной реализации коллективных целей на доверие социума. Доверие избирателей выступает как своеобразное кредитование политики.

Более социологичный подход дает Энтони Гидденс, который различает доверие к людям и доверие к абстрактным системам. Доверие между людьми строится прежде всего на взаимности ответственности и «соучастия». В данном случае, уверенность в честности другого служит основным источником чувства честности и аутентичности себя самого. Доверие к абстрактным системам обеспечивает прежде всего надежность повседневной жизни, но по самой своей сути не может заменить взаимности и интимности, которые дают личные отношения доверия. Основываясь на теории Ф. Тенниса, Э. Гидденс отмечает, что в досовременных социальных образованиях основой для доверия служат отношения в сообществе, скрепленные узами родства и дружбы.

Современный исследователь проблемы доверия Эрик М. Усланер (Eric M. Uslaner) в свою очередь выделяет следующие формы доверия – общее и особое(generalized and particularized trust)[1]. Отличие между этими двумя формами доверия несколько больше, чем соотношение между доверяющими и недоверяющими незнакомцам и доверяющими и недоверяющими членам своей семьи. На первый взгляд может показаться логичным, что общее доверие распространяется на всех членов сообщества, тогда как особая форма этого феномена основана прежде всего на неком кредите «включенности», предполагающем личное знакомство. В данном случае, общее доверие основано прежде всего на неком оптимистичном взгляде на детали окружающего мира, тогда как особое доверие, по мнению Эрика М. Усланера, в большей мере зависит от жизненного опыта того или иного субъекта социального процесса. Данный опыт и позволяет определить упомянутый выше кредит «включенности» в социальное взаимодействие те или иные субъекты.

Значимость фактора доверия в поддержании социального порядка становится очевидной, если рассматривать социальные взаимодействия как обмен услугами, ценностями (ресурсами). Выполнение взаимных обязательств может закрепляться договорами и гарантироваться санкциями. Но далеко не все взаимоотношения принимают оформленные «договорные» формы (последние распространены, прежде всего, в сферах экономики и политики). Как указывают социологи, большая часть обменов в рамках семейных, партнерских, соседских, товарищеских и других отношений построена на механизмах доверия к партнеру, честности, дружбы и взаимоответственности. Кроме того, как совершенно справедливо отмечает А. Г. Эфендиев, какими бы жесткими не были договорные формы обмена, они также базируются на таких нежестких материях, как ожидание и доверие. «Основная масса обменов между людьми в обществе, — продолжает он, — осуществляется в кредит, на основе риска, ожидания взаимности и доверия».

Остановимся теперь на общественных функциях доверия. Прежде всего, доверие следует рассматривать как один из факторов, поддерживающих интегрированность общества, как одну из основ его устойчивости. Рассмотрение доверия в этом случае указывает на его роль в конструировании горизонтальных и вертикальных общественных отношений. В первом случае, доверие участвует в формировании групповых идентичностей (осознание общей причастности к какому-либо коллективу, сообществу), новых отношений взаимодействия и сотрудничества, разнообразных форм гражданского взаимодействия (общественные и инициативные движения, политические партии, клубы интересов, этнические ассоциации, религиозные деноминации, группы взаимопомощи и др.). Хотя гражданские ассоциации могут быть построены с учетом разных организационных принципов, членство в них определяется общими представлениями, добровольностью в принятии определенных обязательств и взаимным доверием. Тем самым, доверие способствует воспроизведению особого феномена — социального капитала.

Понятие «социальный капитал» было введено в научный дискурс П. Бурдье, Г. Лоури, Дж. Коулменом, Р. Патнэмом и Ф. Фукуямой. В понимании исследователей, в данном случае, доверие есть социальный капитал и непосредственная основа построения последующих общественных отношений. По их мнению, социальный капитал ни что иное, как «человеческий капитал» — знания и навыки конкретного индивида, способности к общению. Человеческий капитал используется в частных целях. Социальный же капитал формируется социальными отношениями, он «менее осязаем, поскольку он существует только во взаимоотношениях индивидов».

Еще одной важнейшей функцией доверия в современном мире является функция уравновешивания социальных и культурных различий. Специфика современного общества такова, что актуализация новых форм социальных идентичностей, так или иначе, предполагает разрушение старых форм и стилей жизни и культур. Стремление к сохранению культурной самобытности и индивидуальности объясняет рост групповой солидарности, с одной стороны, и отношение доверительного характера на основе следующих критериев – религия, этника, пол, стиль жизни и тд. Эту особенность современного развития отмечают многие современные социологи, определяя ее как конфликт между всеобщим и единичным. Так например Эрик М. Усланер отмечает, что основными движущими силами современного общества, формирующими доверительные отношения, являются религиозная, этническая и классовая принадлежность. В свою очередь классовая принадлежность формируется из следующих составляющих – материальное положение, уровень образования и тд.

Кроме того, доверие играет немаловажную функцию в построение вертикальных общественных отношений. Оно обеспечивает социальную базу поддержки институтов власти и проводимого ими политического и экономического курса. Конечно в данном случае целесообразно провести разграничение между понятиями доверия и уверенности. Для лучшего понимания сущности этих феноменов необходимо обратиться к теории Никласа Лумана, который определяет различие между уверенностью и  доверием., как различие между риском и опасностью, между способами упорядочивания жизненных случайностей внешнего или внутреннего характера. По словам Лумана, доверие остается жизненно необходимым в процессе межличностного взаимодействия, тогда как участие в экономических или политических системах не является таковым и требует применения термина уверенность. Однако, на наш взгляд, целесообразно будет рассматривать категорию уверенности (в данном случае), как одну из существующих разновидностей доверия. Для удобства введем термин системное доверие (необходимо отметить, что Н. Луман изначально обозначил данный тип взаимоотношений именно этим термином, и только потом ввел термин уверенность). Для социологов, исследующих эту проблему, очевидность актуальности проблемы развития базового доверия связана с особенностями нынешнего этапа общественного развития. Во-первых, существенно изменилась природа доверия. Рассматривая проблему доверия через призму социальной работы, следовало бы отметить, что наиболее целесообразно применить в данном случае категорию уверенности. Однако, исходя из специфики самой социальной работы, которая, по сути, является институциональной системой (а, следовательно, по отношению к ней применима категория уверенность), но при этом напрямую затрагивает сферу межличностных коммуникаций, мы видим необходимость введения в обиход категории доверие.

 

Библиография

1. The Moral Foundations of Trust. By Eric M. Uslaner. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. 298p

 

 

Т.И.Монастырская. К ПОНЯТИЮ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В ХРИСТИАНСКОМ АСПЕКТЕ

Т.И.Монастырская, к. социол. н.

The article analyses retrospective and perspective concepts and applications of the notion of responsibility in the Christian context, the borders of responsibility, the criticism of concepts of 'boundless responsibility', the correlation between responsibility and justice.

 

 

Введение

 

В религиозной антропологии проблема человека рассматривается с точки зрения  приоритета "сущности человека" по отношению к "природе человека" (в науке - vice versa). В поиске нравственных добродетелей человека третьего тысячелетия представляет интерес диалог научной и религиозной антропологии. Если научное осмысление (знание) ориентировано таким образом, что человек всегда  получал конкретный гарантированный результат, то христианская антропология рассматривает «свободу выбора» человека вне подчинения формализованным правилам научной диагностики.

Однако, и религиозные антропологические системы, как и научные, могут отражать тенденции к собственной абсолютизации. Ярким примером может являться  стремление верующего  к достижению "гарантированного успеха" в области религии. При этом максимально совмещаются собственные цели человека с целями, которые реализуются  Богом. Это предполагает, что  человек, в принципе, может избегать как "ситуацию выбора", так и "ответственности". Однако,  христианство невозможно без личностного выбора. «Эта зависимость от Бога не исключает законность и правопорядок, согласие и сотрудничество с другими личностями общества, что сочетается с ответственностью за общее благо, исключает соперничество и сохраняет величие человека как свободного гражданина» (10).  «Сущность человека" в христианстве рассматривается не только с  позиции, что представляет собой человек в настоящий момент,  но также и в ракурсе его будущего, т.е. того, каким человек еще пока не стал (8).

Понятие  ответственности тесно связано  с такими христианскими добродетелями, как «прощение», «любовь», «смирение». Как одну из форм практической реализации нравственной ответственности можно рассматривать также понятие «покаяния». Целостное понятие веры содержит в себе как теоретический, так и практический аспект, предполагающий акт воли человека, через который и проявляется нравственная ответственность, достигающая высшей точки в любви. Именно любовь, сохраняя свободу каждого, наделяет ответственностью личность в целом.

 

1. Ретроспективное и перспективное понимание и применение термина «ответственность»

 

Если термин «человеколюбие» с давних пор существовал в нашем языке, то термин «ответственность» лишь в 19-20 веке стал основным в этике, хотя размышления о своих действиях и их последствиях с самого начала были темой философии.  Ряд философов по сути признает только юридическую и профессиональную ответственность. Альтернативную позицию занимают такие философы, как  Л. Леви-Брюль, У. Джеймс, М. Бубер, Д. Лэдд, Р. Маккион, и др.,  акцентируя внимание на том,  что, помимо правового и профессионального аспекта, понятие ответственности  имеет собственный морально-этический аспект.  Религиозные этические теории опирались на неизменность моральных норм. Первоначально понятие "ответственность" относили к религиозному опыту иудейско-христианско-исламской традиции, где под ним подразумевали возможность людей внимать или отклонять слово Божье (9). В такой трактовке понятие «ответственность" "явно не играло никакой заметной роли"(7). В дальнейшем религиозные философы вынуждены были обратиться к теоретическим обоснованиям, раскрывающим сущность морально-этической ответственности субъектов, исходя из концепций указанных выше философов.

Анализируя значение понятия «ответственность» необходимо отличать его ретроспективное применение от  перспективного (6). Термин, который  относился к ответственности за то, что случилось  из-за каких-либо действий человека, то есть был направлен в прошлое (ретроспектива),  изменился. Причина таких перемен видится в изменении интереса: важным становится не то, что произошло, а также что  произойдет в будущем. Термин начал  использоваться в перспективе. Основной темой для обсуждения стал вопрос,  какие последствия образовались в результате перехода от ретроспективного использования термина «ответственность» к перспективному.

Человек имеет право быть счастливым, но он также отвечает за то, чтобы своими поступками способствовать счастью  других людей. Счастье осознается, прежде всего, там,  где устраняется горе, поэтому и человек обязан быть ответственным там, где другие страдают от проблем. Если трактовать понятие  «любовь к ближнему» как социальную ответственность (оба понятия призывают к помощи тем, кто страдает), то можно говорить о том, что вера в человека, отвечающего за всех и потому обязанного стремиться не только к собственному счастью, но и к счастью всех остальных людей, бесспорно, имеет христианские корни.

 

2. Границы ответственности

 

То факт, что ответственность по своей сути является всеобщей, в наше время осознается с особой остротой. Наличие самой разнообразной информации, которую можно получить в любое время, в любых географических координатах и даже не запрашивая специально, о том, что происходит в мире, где необходима помощь, стало следствием того, что границы (пределы) личной ответственности размываются. Немецкое общество милосердия (КАРИТАС) в 2003 году создало девиз для своей работы: «Наблюдение не помогает, а ответственность помогает везде». Девиз поддерживает и церковь, для которой принцип ответственности («глобализация солидарности») является «основной опцией» (3). Этим церковь призывает  верующих к помощи во всем мире для осуществления достойной жизни для бедствующих людей. В христианской перспективе нельзя оправдать ответственность, ограничивающуюся собственной семьей, народом, поколением или теми, с кем имеются особые связи. Возникает вопрос, не является ли обязанность социальной ответственности неким завышенным требованием? По мнению С.Болен, солидарность может долго существовать только тогда, когда она является механизмом достижения поставленной конкретной цели, а не бесконечным призывом.

Одним из тех, кто критически отнесся к концепциям этики «безграничной ответственности»,  является Вернер Беккер.  По его мнению, человек отвечает за тех, с кем он непосредственно связан, а свое значение понятие ответственности получило именно исходя из таких моделей,  как семейная солидарная общность. Но в идеях глобальной ответственности произошло отклонение от всех мыслимых моделей. Это привело к потере значения, лишению материальности понятия ответственности. Поэтому следует отказаться от таких идей «чуждой» этики (2). Человек, который  не сможет понять, что другие чувствуют себя ответственными за него, едва ли будет в состоянии развить в себе чувство ответственности за других.  Необходимы опыт в по-настоящему солидарных общностях (семьях), чтобы научиться ответственности вообще (1). Очевидно,

что  критика Вернера Беккера в первую очередь акцентирована на намерении устранить маскировку реальных влиятельных структур. Тот, кто говорит о всеобщей ответственности, дает повод задуматься, поверят ли люди, что у них есть сила управлять процессами в мире, совершая какие-то свои поступки. Но по отношению к авторитетным решениям человек бессилен. Поэтому его обязательства ничего не значат. Исходя из этого, по мнению Беккера, разговоры о безграничной ответственности основаны либо на интересе в маскировке властных отношений, либо в самообмане человека, который не желает замечать своего бессилия.

 Таким образом, можно считать, что

·        человек отвечает только за то, что он сделал в прошлом или на что он сможет повлиять в будущем;

·        там, где у человека нет силы повлиять на происходящее, он может не нести ответственность;

·        из-за комплексности нашего глобального мира проблематично поверить в то, что можно в значительной степени повлиять на происходящее в мире.

Остается открытым вопрос: не является ли ссылка на «неавторитетность» нашего влияния страхом перед лицом ответственности.

 

3. Ответственность и становление личности в христианской этике

 

Если невозможно создать с позиций христианской этики «модель» ответственности только по отношению к человеку, с которым непосредственно связан, можно выяснить, какие последствия ожидают  человека, если он считает себя бесконечно ответственным за других. Рассмотрим идеи еврейского мыслителя Эммануэля Левинаса, который  выводит понятие ответственности, исходя из парадигматического опыта. Речь идет об опыте обращения к другому человеку, входе которого можно почувствовать, что другому требуется помощь. «Встреча с другим, - констатирует Левинас – с самого начала является ответственностью для него» (4, с.132).  Левинас также сообщает, что слово «любовь к ближнему» можно перевести понятием «ответственность за другого».. Для того, кто берет на себя ответственность, по мнению Левинаса, она оказывается бесконечным требованием. Тот,  кто берет на себя требование, касающееся другого, приходит в бесконечное движение, инфиницию. Требование становится для него бесконечным вызовом. Ответственность становится завышенным требованием не потому, что она отграничивается в контексте глобализированного мира от всеобщей ответственности.

 Ответственность, оказавшаяся на основании процессов глобализации неограниченной, может считаться бесконечной только в перспективе интенсивности. Нельзя уклониться от проблемы ответственности также и потому, что существует критика идей «чуждой» этики и требование ответственности для тех людей, с которыми находишься в непосредственной близости. Потому что все же важнейшими являются те, с которыми непосредственно связан, и которые бесконечно требуют, бросают вызов и предъявляют повышенные требования к тем, кто несет ответственность за них. Едва ли является спорным подтверждение тезиса о бесконечности ответственности на парадигматическом опыте на примере отношений «мать-ребенок». Для матери, считающей себя ответственной за то, что ее ребенку требуется помощь, история, имеющая в этом свое начало, не имеет конца. По сути дела, ее ответственность бесконечна. Единственным  ограничением может стать умение ребенка взять на себя ответственность. Мать несет ответственность также за то, чтобы ребенок смог реализовать в жизни возможность нести ответственность за свое поведение.

Рассматривая отношения «мать-ребенок», которое мы приводим в качестве примера отношения ответственности, приходим к выводу, что призыв к ответственности можно понимать как шанс,  при котором ребенок дает матери возможность ощутить значимость ее собственной жизни. Так, с одной стороны, мать считает своего ребенка незаменимым. Но с другой стороны, мать несет ответственность за своего ребенка, ответственность, которую нельзя просто так переложить на другого. На зов ее ребенка  может ответить только она и никто другой. Никто не может заменить ее при этом. Ее также можно назвать незаменимой. Незаменимость является первоначальным опытом неповторимости и особенности, в которых разговоры о достоинстве небезосновательны.

 

На основании примера отношений мать-ребенок можно определить границы ответственности. Как только мать находится со своим ребенком не одна, и другой ребенок, также являющийся ее ребенком, требует ее внимания, возникает вопрос справедливости, появляется понятие «третье лицо». Если человек находится с другим наедине, он отвечает за него. И это, по мнению Левинаса, бесконечная ответственность. Там, где появляется третье лицо, проблема ответственности встает уже по-другому. Возникает необходимость выяснить:

·        кому следует помогать сначала;

·        если одному помощь требуется больше, чем другому, могу ли я помочь ему раньше, чем второму;

·        кто является не только моим близким, а еще и первым среди близких.

 Для ответа на возникающие вопросы необходимо занять «позицию справедливости». Только с этой позиции возможно ограничить безграничную ответственность, которую один несет за другого. Если бы не было порядка справедливости, то нашей ответственности не было бы предела. Но порядок справедливости оправдывается ответственностью. Он должен быть ради третьего лица, за которое мы также несем ответственность. Левинас считал, что межличностные отношения, которые мы выстраиваем с другим, мы  должны выстраивать также и с остальными людьми. Таким образом, существует необходимость ограничить привилегии другого, а это и есть справедливость. Следовательно, справедливость сопряжена с ответственностью и подчинена ей. Любовь к ближнему своему и его первоначальное право «единственного и неповторимого» сами по себе уже призывают к здравому смыслу, который все-таки позволяет сравнить «неповторимого» с кем-либо другим.

 

Выводы

 

Рассматривая различные подходы к понятию ответственности в христианском аспекте, приходим к выводу, что задача, которая стоит перед нами, является комплексной. Речь идет не о том, чтобы привести в равновесие чувство ответственности перед самим собой и социальную ответственность, а о возможности объединения ответственности за другого,  близкого, и справедливости ради третьего лица, которым в нашем глобальном мире может быть любой человек. Речь идет о постоянной политике, которая должна иметь свою основу в «мудрости любви». 

 

Список литературы

Anzenbacher A. Christliche Sozialethik. Einfuehrung und Prinzipien, Paderborn, Muenchen, Wien, Zuerich 1998, 210-224.

Becker W. Der fernethische Illusionismus und die Realitaet. In: Aufklaerungsperspektiven, hg. von K. Salamun, Tuebingen 1989, 3-8. Vgl. auch D.Birnbacher: Grenzen der Verantwortung. In: Verantwortung. Prinzip oder Problem, hg. von K. Bayertz, Darmstadt 1995, 143-183.

Fuerst.G. Christen als ;Taeter des Wortes” (jak.1.22). Das Prinzip Verantwortung als Grundoption der Kirche. In: Zuschauen hilft nicht – Verantwortung ist weltweit. Hg. von W. Tripp, Stuttgart 2003 (Impulse und dokumente 11).

Levinas E. Philosophie, Gerechtigkeit und Liebe,  in; Ders., Zwischen uns. Versuche ueber das Denken an den Anderen. Muenchen, Wien 1995, 132-152.

Lob-Huedepohl: Botschaften der biblischen Propheten – Botschaft fuer Soziale Arbeit 9/2003, 343-349.

Werner M.H. artikel „Verantwortung“. In: Handbuch Ethik, hg. von M. Duewell u.a.? Stuttgart, Weimar 2002, 521-527.

Бубер М. Диалог  //Два образа веры. - М.: Республика, 1995 – 93-124.

Николенко Е. «Многомерность» человека и нравственные проблемы двадцать первого века  // http://scienceandapologetics.org/text/168.htm

Солодкая М.С. Морально-этическая ответственность субъекта управления  // Credo, Оренбург, 1998,  N 5-6, C.20-34, 33-45.

Евангельская церковь и гражданская позиция. Выступление Г.К. Ивкова, Пастора Владивостокской Церкви ЕХБ  4 съезда Евангельских церквей Приморского края, 23.04.2007 // www.cef.ru/3/a/2455.

 

Л.А. Осьмук. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К КОНВЕНЦИОНАЛЬНЫМ

ОТНОШЕНИЯМ В ОРГАНИЗАЦИИ В КОНТЕКСТЕ

СОЦИОЛОГИИ УПРАВЛЕНИЯ

Л.А. Осьмук, д-р социол. н.

 

Управление относится к той социальной сфере, где выстраивание отношений приобретает особое значение. Суть этих отношений в формировании более или менее сложной системы власти-подчинения, подкрепленной правилами игры, вводимыми нормами и/или чувствами привязанности, уважения и др. Отношения власти-подчинения в сфере управления выстраиваются в сложном соотношении конфликтности конвенциональности. При этом необходимость конструктивного конфликта в управлении так же очевидна, как и профессиональный подход к договорным, или конвенциональным, отношениям. Для того, чтобы выяснить особенности конвеницональных отношений в сфере управления, необходимо выяснить, что такое «конвенциональные отношения», «конвенция», «социальная конвенция».

Если конвенциональные отношения – отношения, складывающиеся между людьми в течение некоторого периода с учетом ситуации на основе конвенции (договора), то социальная конвенция – договор, или соглашение, особого рода, который приводит к согласию использовать нормы, ценности, ритуалы, традиции, символы и т.д. в качестве основополагающих для всех его участников[1]. Заключение или обсуждение договора совсем не означает формирование конвенциональных отношений, последние много сложнее, чем конвенция. Сфера управления накладывает свой отпечаток на конвенциональные отношения, их сложность и запутанность предопределяется переплетением человеческих, эмоциональных и субъективных, и рациональных отношений, связанных с поддержкой собственных интересов. Проблема заключается в том, что так называемый «человеческий фактор» никогда не будет выделен из этого микса в чистом виде. Тем не менее, заявляя об антропологическом подходе, мы должны рассмотреть, как меняется поведение человека в этих условиях. Для начала вспомним, что каждый субъект – это личность, имеющая собственный субъективный мир и собственную картину реального мира, поэтому очевидно, что в каждой конкретной ситуации субъекты должны устанавливать конвенциональные отношения, уточняя уже имеющиеся конвенциональные средства: нормы, ценности, ритуалы, традиции, символы и проч. Следовательно, интерпретация значений становится обязательным процессом, сопровождающим социальную конвенцию в сфере управления. Анализ конвенциональной ситуации следует учитывать следующие моменты:

все участники конвенциональной ситуации преследуют свои интересы, поэтому интерпретация одной и той же ситуации разными субъектами будет отличаться, что закладывает конфликтность даже при наличии договора;

конвенциональная ситуация не является чем-то неизменным, она развивается и изменяется в соответствие с изменением потребностей, устойчивых мотивов личности, готовности человека к коммуникативной деятельности, почему мы можем отнести ее к субъективным факторам;

конвенциональные отношения включают конвенциональные взаимодействия, которые следует рассматривать как направленный процесс, сопровождающийся оценкой своего поведения и поведения «другого», принятием решения и т.д.; и, как и для любого направленного процесса, для нее важен результат, дающий преимущества одной из сторон, или всем участникам взаимодействия, в целом целая сеть таких целенаправленных взаимодействий и определяет содержание конвенциональных отношений;

будучи целесообразной по сути, социальная конвенция не представляется возможной без средств, к которым прежде всего следует отнести конвенциональные значения; средствами социальной конвенции предстают также конвенциональные нормы, ценности, «правила игры», другими словами, все то, что составляет организационную/корпоративную культуру.

социальная конвенция не есть просто соглашение, она выступает как способ и процесс понимания «другого», его поведения, его мира, именно в этом своем качестве социальная конвенция способствует формированию «человеческого фактора».

Смысловая связь между субъектами определяет содержание каждой отдельно взятой социальной конвенции и в управлении в том числе. От того, насколько субъекты взаимодействия поймут друг друга, будет зависеть сам случившийся факт конвенции, результат конвенционального взаимодействия и время протекания конвенции. Так, например, управление персоналом требует постоянно ставить перед коллективом цели и выбирать стратегии их достижения. Добиться этого можно через периодические совещания, даже в системе авторитарного правления руководитель/лидер должен договариваться с коллективом. Сам факт совещания – это уже начало конвенции, но не обязательно она может перейти в конвенциональные отношения. Авторитарная система не приемлет установления отношений, основанных на конвенции. Наивысший уровень конвенциональных отношений находим при формировании команды и в условиях командного стиля руководства. Цель, которую требуется достичь должна быть понятна всем, более того, участники команды должны объяснить друг другу свое понимание цели, включая декларацию личных интересов.

Формирование конвенциональных отношений внутри команды требует, чтобы ситуация понималась субъектами взаимодействия относительно одинаково (и не обязательно адекватно), чтобы сама ситуация подталкивала к соглашению, чтобы по возможности еще до начала ситуации были сформированы конвенциональные мотивы взаимодействия. В этих условиях процесс смыслообразования приобретает свою специфику: смысл постоянно будет «сдвигаться» в сторону конвенционального взаимодействия. Поведение субъектов в конвенциональном взаимодействии также приобретает свои особенности: во-первых, каждый партнер будет стараться как можно точнее передать свое видение ситуации и понять мнение «другого»; во-вторых, смысл изменится для всей команды, как только будет существовать договоренность относительно цели и средств; в-третьих, каждый раз своим поведением субъекты будут демонстрировать то, что между ними сложилось взаимопонимание. Отсюда вывод: социальная конвенция – акт, нацеленный на понимание и активизирующий смыслообразование таким образом, чтобы смыслы каждого из участников взаимодействия стали по возможности тождественными. Но, чтобы социальная конвенция случилась как факт руководитель/руководство организации должны позаботиться о конвенциональных нормах, ценностях, правилах игры, распределении конвенциональных ролей.

1. Конвенциональные нормы – такие нормы, которые принимаются участниками команды (коллектива), вне зависимости от их отношения и интерпретации. Положенные в основу конвенционального взаимодействия они обеспечивают формализованные отношения, часто не окрашенные эмоционально, но необходимые для достижения цели.

2. Конвенциональные ценности – такие ценности, которые разделяются участниками команды (коллектива) и обеспечивающие их взаимопонимание еще до начала общения (это возможно только при наличии сформированной организационной культуры). Конвенциональные взаимодействия, основанные на такого рода ценностях, имеют устойчивый характер, эмоциональную окраску.

3. Конвенциональные ритуализированные «правила игры» – такие правила игры, которые за счет нацеленной на конвенцию формы обеспечивают соответствующее протекание взаимодействия. «Правила игры» в самом деле представляют собой фрейм, оказываясь в котором субъект обязан «отыграть» по установленным правилам, таким образом и складывающаяся ситуация достаточно прогнозируема.

4. Конвенциональные роли – такие роли, которые задает практика конвенциональных игр; они соответствуют некоторому сценарию и, соответственно, рассчитаны на оценку со стороны, относительно «правильности» их «проигрывания». Чем правильнее, вернее, субъект проигрывает роль, тем «конвенциональнее» взаимодействия и отношения. Проблема командообразования в первую очередь заключается в распределении ролей, но для конвенциональных отношений важно, чтобы эти роли были конвенциональными, т.е. все члены команды принимали «свои» роли и роли «других».

Обращаясь к авторитету Ю. Хабермаса, отметим, что для своих конвенциональных действий он также предусматривал некий «фон жизненного мира»: «Тот или иной общий для многих жизненный мир предлагает определенный запас культурных самоочевидностей, из которого участники коммуникации в своих интерпретативных усилиях заимствуют устраивающий всех образец истолкования. Эти устоявшиеся в культуре фоновые допущения составляют лишь одну компоненту жизненного мира; сплоченность групп, интегрированных на основе тех или иных ценностей, и компетенции образующих общество индивидов, в ином отношении, как культурные традиции, тоже служат ресурсами для действий, ориентированных на достижение взаимопонимания» [2]. Принимая данный тезис, можно констатировать, что коммуникации в команде должны основываться на «культурных самоочевидностях», которые, собственно, и есть конвенциональные основания, лежащие в организационной культуре.

Формирование конвенциональных отношений снижает конфликтность коллектива, так как любая социальная конвенция (конвенциональное взаимодействие) увеличивает толерантность общества и повышает степень толерантности отдельного субъекта; когда мы не просто понимаем «другого», но вступаем с этим понимаемым «другим» в конвенциональные отношения, мы относимся терпимее к его поступкам и к его субъективному миру по двум причинам:

рациональной: нам выгодно знать «другого», что возможно лишь через конвенциональные отношения с ним, аргумент рациональности повышается еще и тем, что сами по себе конвенциональные отношения в сфере управления носят рациональный характер;

иррациональной: нам хочется узнать мир «другого», потому что это обогащает нас и дает возможность решения собственных личностных проблем, однако для сферы управления иррациональный фактор опасен, он находится «на грани» и может спровоцировать конфликт в случае противоречия иррационального и рационального мотивов.

      Хотя убрать иррациональный фактор из конвенциональных отношений в команде вряд ли можно, но важно, для того чтобы деятельность приносила удовлетворение и была успешной, предварительно договориться, какими должны быть ее цели и средства. Следовательно, конвенция может и должна опережает деятельность. Как только субъекты предварительно «обговаривают» цели и средства, они тем самым рационализируют любую деятельность. Рационализация действий и формирование конвенциональных отношений – это своего рода стратегия, предполагающая манипулирование членов команды со стороны руководства. Тем не менее, надо отметить, что это изначально конвенциональные стратегии. 

Результатом действия конвенциональных стратегий становится некая условная «территория», которая является совместной для участников команды, она представляет собой как конвенцию субъективных миров участников (включая их представления, образы, идеи, ценности, интериоризированные нормы), так и создаваемое совместно предметное пространство, общие стереотипы поведения и стратегии достижения целей. Такая «территория» – назовем ее конвенциональной – была бы невозможна, во-первых, без конвенциональных для всех сторон значений и, во-вторых, без определенных «правил игры». Конвенциональные значения делают территорию пространством, наполненным смыслами; можно утверждать, что всем значениям, которые появляются на данной территории приписывается особый смысл. В связи с этим то, что происходит в пределах конвенциональной территории: возникающие новые значения, идеи, проекты, обсуждение той или иной ситуации, появляющиеся в данном предметном пространстве артефакты и сами ситуации – все необыкновенно интересно для участников конвенции и подвергается тщательной рефлексии. В результате членам команды становится интересно работать в такой ситуации. Конвенциональная территория и есть то интерсубъективное пространство, которое возникает в результате взаимодействия социальных миров и взаимного «погружения» субъектов в миры друг друга. Конвенциональность, лежащая в основе такого взаимодействия, обеспечивает устойчивое состояние интерсубъективного мира, делая его интересным и комфортным для каждого участника.

Сформированная конвенциональная территория является основой устойчивых, повторяющихся конвенциональных отношений, чья устойчивость проявляется через:

конвенциональные действия как демонстрацию стремления к взаимодействию, в связи с чем эффективность деятельности организации повышается;

конвенциональные стратегии как некие наиболее общие установки и принципы конвенциональности; планирование конвенциональных отношений, что приводит к более системно организованной, слаженной деятельности команды;

конвенциональную территорию как особо значимый интерсубъективный мир/пространство, возникающий в процессе конвенциональных отношений;

конвенциональные значения, образующие особый язык, понятный участникам социальной конвенции, способствующие пониманию ими друг друга;

Присутствие в организации конвенциональных отношений – есть показатель ее устойчивости. Хотя не всякая организация может себе позволить конвенциональные отношения и «диалоговую» стратегию, большинство организаций стремятся поддерживать нейтральные, формализованные отношения, исходя из того, что они наиболее рациональны и наименее опасны. Проблема лишь в том, что человеку свойственно постоянно нарушать такие отношения, как, собственно, и любые отношения со временем меняются. Действительно, человеку свойственно устанавливать конвенциональные отношения даже в организациях, при этом они устанавливаются не «вдруг». Процесс установления конвенциональных отношений начинается с самого человека, его потребностей и личностных качеств, интенции переходят в стратегии и лишь затем устанавливаются отношения.

Конвенциональные взаимодействия интенциональны, они зависят не только от ситуации, но и от потребностей и личностных качеств человека. Переход конвенционального взаимодействия в конвенциональные отношения свидетельствует об установлении устойчивой социальной связи между субъектами и предполагает взаимодействие субъективных миров. Таким образом, мы сталкиваемся с субъективной стороной сущности социальной интеграции и организации. С одной стороны, конвенциональные отношения в системе управления рациональны и способствуют эффективному достижению цели, с другой – они же могут провоцировать развитие субъективных отношений. В то же время, встроенные в систему управления, они дают возможность держать субъективное под контролем. Антропологический подход к данной проблеме позволяет изучить субъективную сторону управления. 

 

Список литературы:

1. Осьмук Л.А. взаимодействие социальных миров: Кпроблеме конвенциональных отношений. – Новосибирск: Наука, 2004. – 290 с.

2. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. – СПб.: Наука, 2001. –С. 202.

 

Осьмук Л.А.,  Лето М.М. УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ МОЛОДЕЖНЫХ НЕКОММЕРЧЕСКИХ/НЕГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ

Осьмук Л.А., д-р социол. н.,  Лето М.М.

 

 

Проблема формирования гражданского общества в России заставляет более пристально взглянуть на систему некоммерческих, негосударственных (НКО/НГО) организаций. Несовершенство последней бросается в глаза: одни некоммерческие организации являются «мертвыми душами» и возникают под реализацию выигранного гранта, другие играют роль прикрытия государственных и бизнес-структур, и только незначительная часть осуществляет действительно социально значимую деятельность и имеет некоторый опыт гражданских инициатив. Такое состояние сектора НКО/НГО вызывает интерес государства и общества в выявлении реальной картины, в формировании полной базы данных, обновляемой на основе данных мониторинга и качественного анализа. Именно стабильные, имеющие историю некоммерческие организации могут составить ядро становящегося российского гражданского общества. Основой и показателем стабильности такого рода организаций, равно как и всех организаций вообще, является организационная культура. Однако возникает вопрос: многие ли НКО «доросли» до вопроса организационной культуры. Элементарно, чтобы говорить о таковой, необходимо иметь некоторую историю существования, традиции, символику и др.

Особое место среди некоммерческих/негосударственных организаций занимают молодежные НКО. Их значение для российского общества трудно переоценить, поскольку молодежь на сегодняшний день представляет если не социально депривированную группу, то группу, проблемы которой слишком очевидны. Не случайно социальная работа с молодежью выделяется в отдельное направление и в последнее время поддерживается государством. Осознание того факта, что молодежь, не смотря на все социальные проблемы, является самой активной социальной и возрастной группой, позволяет использовать данную активность в целях организации сети молодежных НКО/НГО, осуществляющих поддержку своей группы. Но, чтобы влиять на социальную политику, чтобы власти считались с организацией, чтобы поддержка и помощь были действенными и эффективными каждая молодежная некоммерческая организация должна позаботиться об организационной культуре и эффективной системе управления.

Но может ли проблема организационной/кооперативной культуры относится к некоммерческим/негосударственным организациям? Во второй половине прошлого века понятие организационной культуры прочно вошло в лексикон руководителей организаций. Одни видели в ней причину своих неудач при внедрении нововведений, другие объясняли принципиальную невозможность управления любой организацией в полном объеме, третьи пытались использовать культуру как неисчерпаемый источник ресурсов. Уже с середины 30-х годов ХХ века начали распространяться различные теории о сущности культуры организации, а в настоящее время интерес к концепции культуры организации еще более вырос. В середине 80-х годов появляются первые серьезные научные труды, посвященные организационной культуре. Так как культура организации является «сложносоставной» дисциплиной, действующей на стыке теории управления, социологии и психологии организаций и ряда других дисциплин, то основоположника нового подхода назвать сложно, хотя чаще всего им считается Т. Парсонс. В описании организации как социальной системы Т. Парсонс указывает, что существует «культурная система, представляющая собой символически организованные образцы, основанные на способности человека говорить и передавать опыт негенетическим путем». Особенностью культурных систем, по Т. Парсонсу, выступает также и то, что они не создаются одним человеком и поэтому не могут быть поняты на индивидуальном уровне. Однако Т. Парсонс предложил хоть и точную, но достаточно сложную  теорию, поэтому большее распространение получил вышедший в начале 90-х годов труд Э. Шейна «Организационная культура и лидерство». Э. Шейн смог совместить в своей работе теорию и практику и предложил собственную методику исследования. В своей работе автор более четко описывает роль культуры для организации и роль руководителя в ней. Именно труд Шейна, ставший на сегодняшний день классическим в области организационной культуры обратил внимание широких слоев управленцев на культуру своих организаций. Э. Шейн определяет культуру организации как «совокупность основных убеждений – сформированных самостоятельно, усвоенных или разработанных определенной группой по мере того, как она учится разрешать проблемы адаптации к внешней среде и внутренней интеграции – которые оказались достаточно эффективными, чтобы считаться ценными».        Х. Шварц характеризует культуру организации как комплекс разделяемых членами организации убеждений, которые «формируют нормы, в значительной степени определяющие поведение в организации отдельных личностей и групп». С точки зрения Д. Олдхэма, «чтобы понять, что такое культура организации, необходимо рассмотреть методы выполнения работы и то, как обращаются с людьми в этой организации». Г. Хофстеде называет организационную культуру «коллективным программированием мыслей, которое отличает членов одной организации от другой». С. Шекшня указывает, что организационная культура «показывает типичный для данной организации подход к решению проблем». Б. Дэвис и С. Филп в своей работе отмечают что культура организации - «это то, как мы здесь работаем». Г. Латфуллин и О. Громова в учебнике «Организационное поведение» отмечают, что существует подход к культуре как к «процессу постановки и ведения дел, способу их реализации». По мнению Е.Н. Штейна организационная культура это «набор приёмов и правил решения проблем внешней адаптации и внутренней интеграции работников, правил, оправдавших себя в прошлом и подтвердивших свою актуальность».

Также, еще одно подтверждение того, что  культура как самостоятельная активная сущность, оказывающая влияние на ход событий, с которыми сталкивается человек. На данное обстоятельство обратили внимание многие исследователи. Одними из первых на эту тему заговорили специалисты-статистики У. Шухарт и другие соратники и коллеги У. Деминга. Это им принадлежит открытие «вируса изменчивости» – особой разновидности виртуальной реальности, действие которой негативно отражается на работоспособности производственных процессов. О производительных способностях виртуальной части культуры говорится и в работе М.М. Алексеевой. Там она в частности отмечает, что влияние организационной культуры характеризуют, по меньшей мере, десять различных функций, таких как охранная, интегрирующая, регулирующая, адаптивная и т.д. Правда она главным образом имеет в виду информацию, как разновидность культуры. Но если исходить из расширенного понимания феномена организационной культуры то, по всей видимости, список ее «рабочих обязанностей» придется значительно расширить.

            Иными словами, чтобы понять сущность организационной культуры коммерческой и некоммерческой организации, необходимо выделить входящие в нее элементы, а главное лежащие в основе базовые представления. Элементы организационной культуры многообразны основными являются: временные данные, стабильность состава организации, уровень лидерских качеств, мифы, легенды, история, традиции, ценности, убеждения, сленг, стиль одежды, психологический климат, символика и т.д. Организационная культура некоммерческих организаций включает в себя те же элементы, что и любая организационная культура. Однако при этом ее содержание специфично, равно как и те цели, которые она преследует.

            Организационная культура НКО/НГО во многом определяется мотивацией ее сотрудников, т.е. каждый приходящий в организацию человек что-то привносит в нее и одновременно приходит получить подтверждение своим представлениям о социальном мире и его месте в нем. Для понимания мотивации людей необходимо отталкиваться от понятия «потребности». Насколько известно, к вступлению в некоммерческую организацию индивида побуждают потребности, которые организация способна удовлетворить: 1) потребности в безопасности, т.е. убежденность в том, что через НКО он как-то решит эту проблему; 2) потребности в аффилиации; 3) потребность в уважении; 4) потребность в независимости и самостоятельности; 5) потребности достижения; 6) потребности во власти.           Для каждого отдельного субъекта характерно доминирование одних потребностей над другими, что определяется ценностной системой человека. Поскольку участие в некоммерческой организации  добровольно, то приходя в некоммерческую/негосударственную организацию он заранее предусматривает совпадение ценностных систем: своей и организации. В этом случае, человек быстро адаптируется к организационной культуре некоммерческой/негосударственной организации, принимает ее ценности, правила игры, организационный стиль, миссию и все без исключения элементы. Его восприятие организационной культуры более эмоционально и именно это определяет высокую готовность к активной деятельности в организации.  

            Организационная культура молодежных НКО/НГО по той же причине способна подталкивать в действию, но с учетом возраста участников стимулирование происходит много сильнее, соответственно, и отдача со стороны участников – много сильнее. Кроме того, активность молодежи в некоммерческом секторе объясняется складывающейся ситуацией в обществе, когда на некоммерческие организации возлагаются большие надежды, это, безусловно влияет на организационную культуры, делая ее более яркой, наполненной массой символов, имеющей адекватное социальное время. Так как, согласно теориям мотиваций Ф. Харцберга, А. Маслоу, Д. МакГрегора, мотивация – это процесс взаимодействия потребности и ситуации, ситуация же в данном случае складывается так, что значимость некоммерческого сектора в России возрастает, молодежь осведомлена успешностью некоммерческого сектора за рубежом  и возникает желание делать что-либо полезное не только для себя, но и для окружающих, при этом удовлетворяя свои потребности.

            При формировании организационной культуры молодежных общественных (НКО/НГО) организаций необходимо учитывать этапы жизненного цикла, на котором находится некоммерческая организация. Так как для каждого такого цикла характерны свои особенности, проблемы, как внешнего, так и внутреннего характера. Все эти аспекты непосредственно влияют на формирование и развитие здоровой и сильной организационной культуры. Так, например, по мнению американского ученого И. Адизеса в жизненном цикле организации существует девять возможных последовательных этапов:

1.     «выхаживание» - этап создания организации; у основателя появляется инновационная идея, которой он пытается «заразить» окружающих и тем самым привлечь для содействия в реализации, на этом этапе разрабатывается видение и миссия организации, являющаяся стержнем организационной культуры;

2.     «младенчество» - этап не формальных служебных отношений, нет системы иерархии, нет системы оценок выполненной работы, т.е. деятельность неэффективна, постоянная борьба за выживание. Главное на данном этапе, чтобы лидер не забывал о других членах организации, о ее развитии и оснащении всем необходимым оборудованием; на этом этапе разработка организационного стиля имеет особое значение, при этом и символам (логотипу и остальным атрибутам) уделяется особое внимание;

3.     «стадия быстрого роста» - этап, когда организации кажется что все хорошо «установка: - Мы все можем!», поставленные задачи решаются, и значит нужно развиваться и расширять поле деятельности. На данном этапе, по мнению И. Адизеса организация должна четко определить для себя, чем она не должна заниматься, так как стремление объять необъятное, в том числе неведомое членам организации, может в один момент ее уничтожить. На данной стадии лидер должен суметь распределить полномочия по должностям или направлениям деятельности. Для организационной культуры этот этап характерен созданием социокультурного пространства.

4.     «юность» - этап второго рождения организации. Проверка существующего лидера или поиск нового, который являлся неформальным, но при этом он должен быть своим, «похожим на всех». Время проявления амбиции, противоречивых отношений основателя и менеджера, менеджера и ветеранов, ветеранов и новичков. Согласно социопсихологическим разработкам Т. Дила и А. Кеннеди, ядром организационной культуры являются такие «ценности» организации, как «герои» - творцы организации, образцы для подражания (причем «герои» как врожденные, без которых и не было бы никакой организации, так и «сделанные», воспитанные в условиях становления организации, церемонии и ритуалы - в том числе сугубо служебно-производственного плана. На данном этапе появляется проблема противоречия между потребностями организации и ее членов.

5.     «расцвет» - это стадия баланса, самая эффективная, при условии, если организация развивается и расширяется равномерно. Все удовлетворены своим положением и лидеру удалось привить членам организации качество самостимулирования.

6.     «стабилизация» - этап начала старения организации, ориентация на прошлое, характерно повышенное чувство безопасности. Больше всего интересуют межличностные взаимоотношения, а не развитие организации.

7.     «аристократизм» - этап постепенного и неочевидного старения организации. Все больше средств идет не на инновации и развитие, а на контроль, страхование и обустройство. Имидж организации - конформизм в обращении, поведении, одежде. Интерьер должен производить впечатление незыблемости, внушительности. Эмоциональные всплески сотрудников воспринимаются как нарушение приличий, подавляются.

8.     «ранняя бюрократизация» - этап, когда члены организации понимают что все на грани кризиса и теперь пытаются найти виноватого и в основном таковыми являются те члены организации, которые пытались спасти на предыдущем этапе организацию, но их не слушали, подавляли.

9.     «бюрократизация и смерть» - этап замкнутости организации, члены не помогают друг другу, характерна разорванность «информационного поля». В организации «царит культ письменного слова». Клиенту приходится самому собирать необходимую информацию, что негативно сказывается на дальнейшем отношении клиента к организации.

            Предложенная И. Адизесом классификация этапов жизненных циклов коммерческих организаций включает в себя тесное взаимодействие с организационной культурой и поэтому их можно отнести и к некоммерческому сектору. Для российских молодежных некоммерческих организаций скорее характерны первые четыре стадии жизненного цикла и именно для таких организаций предлагаем разработанные нами методические рекомендации по становлению и развитию организационной культуры для эффективного управления молодежными некоммерческими организациями. Поскольку организационная культура некоммерческих/ негосударственных молодежных организаций играет важную роль в социализации и социальном воспитании молодежи, ее формирование для такого рода организаций принципиально. Более того, через организационную культуру молодежных НКО/НГО возможно эффективное управление молодежью как социальной группой.

 

 

 

Н.А.Чуркина,  И.Ю.Чуркин. ПРОЦЕССЫ ГРУППОВОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ

В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ

Н.А.Чуркина, к. фил. н., И.Ю.Чуркин, к. соц. н.

 

            Современные динамичные изменения социального контекста значительно деформировали прежнюю ценностную структуру современного российского общества, принципы внутри-и внешне-групповых взаимодействий. Процессы вестернизации российской культуры, внедрения западных ценностей в ментальную  структуру россиян не привели к их безусловному принятию, но, тем не менее, оказали определенное воздействие и обусловили особенности протекания процесса групповой идентификации в современном российском обществе. В то же время, главный атрибут западной либеральной системы ценностей –     индивидуализм, в России «не состоялся в форме позитивного самоутверждения личности. На нашей почве распространение получил «негативный индивидуализм», поставивший человека наедине с собственными проблемами, заставляющий его видеть в других людях опасность и ощущать отчуждение от общества» [5]. В такой ситуации индивид теряет связь с близкой ему общностью, оказывается в маргинализированном состоянии, что усиливает его незащищенность и фрагментарность. Значительные препятствия в нахождении устойчивых ориентиров процесса самопонимания в социокультурном пространстве также  порождается игнорированием российской элитой интересов личности в современном российском обществе. Таким образом, процесс сохранения старых и поиска новых культурных идентификаций, которые позволили бы индивиду соотносить себя с определенными социальными группами, обнаруживать точки соприкосновения и общий взгляд на мир, становится достаточно проблематичным.

            Следует отметить информационную природу идентификационного механизма.            Действительно, процесс идентификации осуществляется на основе информационного взаимодействия двух субъектов, обладающих различными тезаурусами, а также способностью к кодированию и передаче информации. Взаимодействие определяется на основе предпочтения одних связей другим, выбора тех объектов, которые отвечают внутренним запросам индивида, испытывающего потребность в самотождественности. Предпочтение – это выражение субъективности, первая форма ценностного отношения. Ценности выступают ключевыми ориентирами индивида, воплощающими субстанционально-значимые идеи, возникающие в результате отношения субъекта к объектам внешней реальности.

            Для того чтобы ценностное содержание субъективности индивида стало основой для принятия его другим индивидом и, соответственно, базовым элементом идентификации, необходимым представляется осуществление процесса интерпретации. Интерпретация может рассматриваться как «процесс интериоризации, при котором содержание внешних форм переплавляется в другую субъективность – субъективность интерпретатора» [Цит. по 3]. Для того чтобы  интерпретация осуществилась и, соответственно, индивид смог идентифицировать себя с общностью, ему необходимо соотнести свою индивидуальную систему значений с теми мировоззренческими предпочтениями, которые несет другой индивид или группа, выступающие объектом идентификации. Таким образом, индивид должен отделить ее от других общностей и осмыслить ее атрибутивные характеристики.

            Процесс идентификации может осуществлять на нескольких уровнях.       Прежде всего, следует обозначить идентификацию на основе общечеловеческих ценностей, в этом случае должно осуществляться соотнесение личности со всем человечеством, при этом направленность идентификации ориентирована по двум направлениям – осознание личностью, как своей индивидуальности, так и всеобщности.          Однако полноценность реализации процесса идентификации на  данном уровне, в современной российской ситуации,  представляется затруднительной. Не каждый индивид в состоянии оперировать столь огромными массивами информации, необходимыми для  конструирования своего образа как представителя человечества в целом. Для этого необходима определенная подготовка индивида в направлении пополнения и углубления его информационного тезауруса. Однако не все индивиды имеют возможность получить полный доступ не только к информации, накопленной человечеством за историю своего существования, но даже к информации, содержащейся в инфофонде – под которым будем понимать всю информацию, которой располагает конкретно-историческое общество на данном этапе его развития [2].         Таким образом, в условиях современного российского общества,  более определенным  и практически возможным является осуществление процесса идентификации на групповом уровне.

Под социальной группой понимается социальное образование, члены которого объединены на основе какого-то определенного признака: наличие или характер совместной деятельности, уровень развития межличностных отношений, особенности организации. Индивиды определенным образом осознают свою принадлежность к этому образованию,  идентификация происходит, прежде всего, через систему ценностных ориентаций. Механизм осуществления интерпретации, протекающей в рамках процесса групповой идентификации – информационный. Важный момент процесса инфовзаимодействия – двухступенчатый характер прохождения любой информации. Сообщение, которое человек получает, он соотносит с мнением,  оценками других людей: информация не поступает прямо к человеку,  она опосредуется групповыми нормами. Нередко воспринимается и усваивается лишь то, что соответствует групповым нормам и установкам.

            Согласно Т.Г. Стефаненко, выделяются три этапа данного процесса [4].    На первом этапе, названном декларацией идентичности, в Я-концепцию индивида входит представление о себе как представителе группы. Основным источником информации о качествах идентичности здесь становятся мнения и оценки членов других групп (референтных для индивида). На втором этапе происходит отождествление человека с другими членами группы. Индивид включает в образ Я общие характеристики новой группы членства, а также усваивает нормы и стереотипы поведения, которые для нее характерны. Источником информации здесь являются другие члены группы, с которыми индивид вступает во взаимодействие в ходе совместной деятельности. Наконец, на третьем этапе индивид не только приписывает себе усвоенные нормы и стереотипы социальной группы, но они становятся регуляторами его поведения. Центральным механизмом развития идентичности здесь выступает соотнесение норм группы с собственной системой ценностей. По-видимому, данный процесс стимулируется в кризисные моменты, когда в субъекте сталкиваются требования разных групповых идентичностей. В этой ситуации он принимает решение опираться на те или иные нормы, которые при этом начинают выступать в роли ценностей, т.е. личностных образований, выражающих содержательное отношение человека к. социальной действительности

            Таким образом, на групповом уровне процесс идентификации представляет собой более определенное соотношение объединения и различения. Идентификация, ощущение тождественности может быть получено, прежде всего, посредством уподобления (свой).

                                                            Уподобление заключается в принятии и одобрении системы ценностей и мировоззренческих предпочтений «своей» группы, той в которую индивид реально интегрирован или той, которая является для него референтной.                                                                 Считается, что другие люди составляют для индивида референтную группу, если на его установки воздействует набор норм, которые он воспринимает от них [1]. Важная функция референтной группы заключается в том, что она служит или является эталоном, стандартом или отправной точкой для сравнения, при помощи которой индивид может оценивать, а соответственно, и идентифицировать себя с другими. Референтная группа, будучи автономной, самостоятельной преломляет ценности и нормы общества, является микромоделью его статусов и ролей.

                                                            Особенности взаимодействия индивида с его референтной группой заключаются в том, что индивид воспринимает максимум информации транслируемой данной группой, испытывает потребность в получении информации именно от этой группы. По этому признаку участников референтных отношений можно разделить на адоративный и конгениальный типы.

            К адоративному типу (от лат. adoratio – поклонение, обожание) относятся наиболее авторитетные члены группы, играющие ведущую роль в совместной деятельности. Индивиды, принадлежащие к данной группе, ориентированы на более сложную картину мира, обладают расширенным тезаурусом. Адоративные личности оказывают существенное влияние на индивида и являются идеалом, образцом для подражания. Этот тип референтных отношений особенно значим в подростковом возрасте. Идентифицируя себя с адоративной референтной группой, человек часто выходит за рамки своего реального существования, стремится к чему-то более возвышенному, поднимающему над повседневностью, даже если в качестве адоративного образца выступает девиантная личность или группа (например, в подростковой среде идеализируется преступная романтика).

            Представители конгениального (от лат. con вместе, genius – дух, близкий по духу) типа это наиболее близкие для индивида в ценностном отношении идентификационные образцы – друзья, коллеги, представители старших поколений. Состояние их тезауруса максимально схоже с тезаурусом идентифицирующего себя с ними индивида (подчас мы можем понимать людей, близких нам, без слов). Ценностно-ориентационная система конгениальной референтной группы представляется определенной призмой, через которую происходит осмысление и интерпретация внешнего мира человеком. В процессе идентификации с представителями конгениального типа индивид  испытывает, прежде всего, позитивные эмоции, получает подтверждение правильности и допустимости своей ценностной картины мира.

            Таким образом, групповая идентификация – соотнесение себя с групповыми нормами, ценностями, образцами поведения способствует включению индивида в общество, становлению его индивидуально-ценностной системы, представляющей  собой интериоризованный опыт взаимоотношений с другими людьми в условиях своего социального окружения.  Однако, вместе с тем,  представляется  уместным напомнить идею одного из столпов экзистенциализма - Мигеля де Унамуно, считавшего, что специфика внутреннего «Я» заключается прежде всего не в самоотождествлении, а в «самореальной индивидуальности» и референтная группы в идеале призвана способствовать максимальному раскрытию индивидуального «Я» каждого индивида. В этом смысле излишнее давление референтной группы, вызывающее у индивида чувство абсолютной зависимости от группы, крайнего конформизма, может рассматриваться как негативное, препятствующее реализации стремления индивида к самодостаточности.  

 

Список литературы

1.   Келли Г. Две функции референтных групп // Современная зарубежная социальная психология. – М.: Изд-во МГУ,  1984. –С. 197-203.

2.     Коган В.З. Теория информационного взаимодействия. Философско-социологические очерки. – Новосибирск: Изд-во НГУ,  1991. 

3.     Ромм М.В.Адаптация личности в социуме. – Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма РАН, 2002.

4.     Стефаненко Т. Г. Этнопсихология. – М.: Изд-во МГУ, 1999.

5.     Федотова Н.Н. Кризис идентичности в условиях глобализации //Человек.– 2003. – № 6 .

 

Т.В. Елистратова. Трудовой конфликт в контексте истории зарубежной социальной антропологии организаций.

There are several trajectories of labor conflict in this article in the light of evolution of foreign social anthropology of organization.  The main direction of this problems are revealed on the context of development of anthropological, sociological and conflictological concept.

 

Социальная антропология организаций имеет свою историю, предмет, школы и особый терминологический аппарат, который успешно применяется для описания сложных феноменов социальной жизни.

Актуальность исследования методологии и теоретических подходов этого научного направления отечественными учеными и практиками обусловлена сложными условиями реформирования российского общества. Длительная ориентация на «бесконфликтное» развитие общества делала проблематику исследования социально-трудовых конфликтов неперспективной. Это привело к тому, что в отечественных организациях не сформированы технологии управления социально-трудовыми конфликтами.

Для грамотного, а не слепого копирования зарубежного опыта, особенно в области разрешения социально-трудовых проблем, не рассчитанного на российские условия, необходимо проанализировать традицию изучения трудового конфликта в уже сложившейся зарубежной социальной антропологии организаций.

Развитие социальной антропологии организаций следует рассматривать в более широком контексте традиционной научной дисциплины — социальной антропологии. Особенности познавательного аппарата социальной антропологии оказались привлекательными для социологов и постепенно оформились в самостоятельную социологическую традицию, которая исследует антропологическими методами проблемы городской жизни и функционирование организаций. Становление этих научных дисциплин как научных направлений определяется работами ученых, которых можно в равной степени отнести к классикам социологии и антропологии — Э. Дюркгейма, В. Малиновского, А. Рэдклифф-Брауна и др.

В литературе по социальной проблематике можно встретить еще одну дисциплину, характеризующуюся значительным сходством методологии с методологией социологии и социальной антропологии и некоторой размытостью границ предметной области.  “Это систематические сравнительные науки о культурах разных обществ и разных эпох, основывающиеся, прежде всего, на сборе и анализе эмпирического материала” [1, с. 15]. Но современные исследователи сразу делают оговорку о том, что применение понятия “этнография” относится к трем разным сферам научного знания: дисциплина, жанр и метод [2, c. 145–160]. Этнография организаций как дисциплина может быть названа эмпирической антропологией.

Понятие этнографии организации (в качестве жанра и метода) в литературе по социальным наукам используется в двух смыслах: 1. Как изложение результатов социального исследования организации в описательном духе, исторический обзор и подробное изложение социальных процессов. Оно так и понималось до недавнего времени в западной традиции, как форма научной репрезентации, имеющая детальный описательный характер. В таком смысле указанный термин можно встретить как в трудах по антропологии, так и в социологических работах. 2. Совокупность “этнографических”, качественных методов сбора данных (долговременное включенное наблюдение, глубинные интервью, сбор документов), применяемых при изучении организации. Употребляя сочетание “этнографический метод”, чаще всего имеют в виду методы включенного наблюдения, т.е. исследовательской практики, характеризующей классический этнографический инструментарий.

В исследовательской традиции социальной антропологии организаций выделяют три исторических периода, в каждом из которых ученые антропологи сделали определенный вклад в исследования организаций и организационных конфликтов, в частности [3, p. 1–34].

Первый период относится ко второй половине XIX - началу ХХ веков, когда эта дисциплина находилась на ранних стадиях развития. Основные методологические подходы к изучению конфликтов, используемые до сих пор, были заложены “классический” период развития социологии и разрабатывались в рамках основных социологических парадигм этого времени. Среди них можно выделить классовый подход (К. Маркс), диалектический подход (Г. Зиммель), социально-психологический подход (З. Фрейд). Уже в этот период в рамках указанных методологических подходов были сформулированы основные положения, оказавшие значительное влияние на дальнейшее развитие социологии конфликта. Особенно плодотворными оказались следующие идеи:

1.  Конфликт не аномалия, а норма. В природе человека и общества есть биологические, психологические, социальные факторы, порождающие конфликты.

2.  Конфликт играет важную роль в процессе общественного развития, обеспечивая социальный прогресс, утверждая новые нормы и ценности.

3.  Существует связь между изменениями в различных сферах жизни общества (экономической, духовной, политической) и конфликтными ситуациями возникающими в силу этих изменений.

4.  В обществе существуют неизбежные и вечные конфликты, например, между правящим меньшинством и управляемым большинством [11, с. 180].

В дальнейшем, в 30-е гг. - начале 50-х гг. интерес к теории конфликтов в социологии несколько угас. Частично это было связано с тем, что политическая ситуация, холодная война не благоприятствовала разработке подобных теорий, поскольку тема конфликта в это время прочно отождествлялась политиками с марксизмом, частично с тем, что интерес к теоретическим исследованиям в это время сменился интересом к эмпирическим исследованиям по изучению диагностических возможностей конфликтов, способов и методов их урегулирования.

За рубежом история непосредственных организационных исследований начинается с “научного управления”, известного также как тейлоризм [4]. Применение же этнографического метода к исследованию промышленных организаций началось с  Хоуторнского проекта в 1927–1932 гг. [6–8; 9, с. 217–219]. Однако в результате научных исследований в Хоуторне тейлористские рекомендации были во многом дискредитированы благодаря открытию антропологами социальной организации рабочего места и оформления отношения к трудовым конфликтам в рамках школы «человеческих отношений» Э. Мэйо. Так, «теория человеческих отношений»  обосновала возможность интеграции рабочих в социальную организацию предприятия, призванную устранить неизбежность антагонистических противоречий и конфликта интересов менеджмента и наемных рабочих. Данная концепция экспериментально показала, что наряду с материальным стимулом большое значение имеют психосоциальные факторы: сплоченность группы, взаимоотношения с руководством, благоприятная атмосфера на рабочем месте, удовлетворенность работника своим трудом и т.д.

На второй стадии Хоуторнского проекта исследовательская команда впервые использовала новый метод: прямое антропологическое наблюдение. Применить техники антропологической полевой работы для исследований рабочего места ученые смогли благодаря идее Л. Уорнера, ученика крупнейших антропологов США Б. Малиновского и А. Рэдклифф-Брауна. Хоуторнский проект положил начало исследованиям, предполагающим новые принципы практического решения организационных конфликтов. Одним из главных результатов исследований в русле Школы человеческих отношений стало применение методов антропологической полевой работы к детальному этнографическому описанию конфликтов на фабричных подразделениях.

Важным событием для развития прикладного социально-антропологического направления и этнографического подхода в социальных науках стало основание в 1941 г. профессионального Общества прикладной антропологии. Институциализация дисциплины завершилась с основанием журнала “Прикладная антропология” — “Applied Anthropology” (впоследствии переименованного в “Журнал современной этнографии” — “Journal of Contemporary Ethnography”).

Второй период формирования исследовательской традиции социальной антропологии организаций можно ограничить 50–70-ми годами.  В это время в американской прикладной социологии формируется тенденция рассматривать конфликт как полезный, как средство развития человека и коллектива, но для дальнейших исследований наблюдалась явная  нехватка методологического багажа. Данный период характеризуется становлением социологии конфликта как специальной области социологического знания; противостоянием структурно-функциональной (интегративной) и конфликтной парадигм в социологии. В эти годы теоретической основой социальной антропологии являлось функционалистское представление Т. Парсонса о природе социальных институтов в целом и социального конфликта, в частности. Социальное равновесие объявлялось единственно нормальным состоянием института. Любые процессы и явления, ведущие к нарушению равновесия в организации, объявлялись дисфункциональными и патологическими. Анализ более широких социальных, политических и экономических оснований процессов, протекающих в рамках отдельно взятого предприятия, здесь был проигнорирован. Но период бурной технологической и управленческой модернизации, изменений форм собственности на расширяющихся промышленных предприятиях был отмечен противоречиями и конфликтами, с которыми такая аналитическая модель справиться не могла.

Поворот к новой парадигме исследования организаций  и пересмотр функционалистских теоретических оснований произошел после серии case study, осуществленных в 1950-х гг. британскими антропологами. Полевые методы исследования трудовых отношений на уровне цеха получили развитие в направлении более полного включенного наблюдения, осуществленного учеными Манчестерского университета. Британская школа социальной антропологии стала известна не только методом детального этнографического описания, но и определенным подходом к анализу социальной ситуации. Социальная ситуация мыслится как средство понимания и критического теоретизирования более широких аспектов социальной организации. Вдохновителями научного проекта в Манчестере стали профессор антропологии Макс Глакман и известный социолог Говард Хоманс, автор одной из теорий социального обмена. Была сделана попытка соединить анализ конкретной ситуации на уровне цеха и контекст социальных структур и процессов, происходящих в обществе. “Этнография” как метод исследования современной производственной организации перешла от теоретического обсуждения цеха и общества как готовых структур к анализу способов, которыми люди конструируют социальную реальность, пользуясь имеющимся у них в распоряжении культурным инструментарием и репертуаром.

В 1960-х гг. “этнографии” предприятий в основном отказались от функционализма и представления об обществе как структуре готовых социальных ролей. В число приоритетных тем этого направления вошли исследования культуры организаций, организационной символики и социального конструирования реальности.

В целом же, устойчивый интерес к теории конфликтов в конце 50-х - 60-е гг. вернули мощные социальные движения, захлестнувшие мир. Глобальные социальные коллизии повернули социологов от взвешенного мира социального равновесия и консенсуса Т. Парсонса и его структурно-функциональной школы, к миру противоречий, социальной напряженности, идеологии и конфликтов.

С этого времени проблематика конфликта стала одной из самых востребованных и изучаемых как антропологией, так и социологией.

С середины 50-х гг. до начала 70-х гг. - в фокусе внимания было построение “конфликтных моделей” общества. Теория конфликтов этого времени включала в себя такие конкретные теории как концепция “позитивно-функционального конфликта” Л. Козера, “конфликтная модель общества” Р. Дарендорфа, “общая теория конфликта” К. Боулдинга и др [12, с. 152-161]. 

Последующие три десятилетия также внесли много нового в понимание и интерпретацию конфликта. Во-первых, на общетеоретическом уровне, стал доминировать диалектический подход к анализу конфликтов, согласно которому любое общество изменяется благодаря существованию противоречивых интересов, а сохранение и изменение современных обществ в одинаковой степени зависит от конфликтов и согласия. Во-вторых, оформились интеграционные подходы к анализу конфликта, стали опираться на достижение как социологии, так и психологии, политологии и других наук в рамках активно развивающейся прикладной науки - конфликтологии.

Серьезным интеллектуальным прорывом, снявшим страх перед разрушительной силой конфликта и показавшим  возможность управления и использования его для совершенствования общества, стала теория позитивно-функционального конфликта Л. Козера. (“Функции социального конфликта” Льюиса Козера  1956 г.) Второй же этапной работой, также ставшей отправной точкой  интерпретации конфликта стала работа Ральфа Дарендорфа “Класс и классовый конфликт в индустриальном обществе” (1957 г.). С конца 1960-х гг. стали появляться этнографии международных промышленных корпораций. (С. Минц, Джудит М. Буравой и другие.) Предметом анализа становятся конфликты и эксплуатация рабочих и их ответ на глубокую дифференциацию власти среди рядовых работников и менеджеров. “Центральной проблемой для прикладной антропологии работы является поиск путей улучшения способов, какими человеческий потенциал соединяется с производственным процессом” [13, p. 1].

 Третий период продолжается в настоящее время. В последние годы социальные антропологи все шире охватывают своими исследованиями различные сферы жизни современного общества. Но с точки зрения современных антропологов и социологов стал очевиден кризис монопредметных попыток анализа конфликта. В последние популярен адисциплинарный подход к анализу конфликта, также ориентированный на изучение возможностей и способов предотвращения конфликта. Его основы были разработаны Джоном Бертоном, одним из авторов “теории человеческих потребностей”, и его придерживаются такие известные социологи и антропологи как К. Ледерер, К. Митчел, Дж. Мейсон, Х. Корнелиус, Р. Фишер, Ш. Фейр, У. Юри.

Согласно этой концепции все люди и социальные группы имеют универсальные потребности, как, например, потребность в пище, ощущении безопасности, национально-этнической идентичности, в независимости принятия решений, в участии и признании, в самореализации и развитии собственного социокультурного потенциала и т.д.. Сами по себе потребности не служат источниками конфликтов, они “нейтральны” по отношению к любой ситуации соперничества. Но соперничество, конфликт всегда следствие дефицита или скудности подходящих средств, методов, способов удовлетворения соответствующих потребностей [11, с. 194-197] .

Поэтому для предотвращения трудового конфликта, необходим тщательный анализ как степени удовлетворенности потребностей трудового коллектива, так и недостатков социальных институтов отвечающих за их удовлетворение, недостатков национальной политики, осуществляемой властными структурами. В случае возникновения конфликта, главный акцент необходимо делать на анализе источников возникновения конфликта и их устранении, а не на сдерживании и частичном урегулировании без структурных изменений институциональной системы организации и общества.

Итак, понятие “социальная антропология организаций” обозначает, прежде всего, конкретный теоретический подход к исследованию различных аспектов жизни организации. В настоящее время различия между антропологией и социологией достаточно размыты, однако, говоря об антропологических исследованиях трудовых конфликтов, речь ведут, прежде всего, о социальных исследованиях неявных социальных взаимодействий, неформальных отношений, культурных практик, скрытых от глаз внешних наблюдателей. В отличие от этнографии, понимаемой как сбор эмпирических данных, антропология предполагает выход на уровень теоретических обобщений и является более широким понятием.

Список литературы.

1.     Ионин Л. Г. Социология культуры. М., 1996.

2.     Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р. “Делать знакомое неизвестным...”: Этнографический метод в социологии // Социологический журнал. 1998. № 1/2.

3.     Ионин Л. Г. Социология культуры. М., 1996. С. 77–125.

4.     Тейлор Ф. Менеджмент. М., 1992.

5.     Thompson P., McHugh D. Work Organisations: A Critical Introduction. 2nd ed. London, 1995.

6.     Вильховченко Э. Д. Критика современной буржуазной теории “человеческих отношений в промышленности”. М., 1991.

7.     Жеманов О. Н. Буржуазная индустриальная социология. М., 1974.

8.     Кравченко А. И. История зарубежной социологии труда: Общие принципы. М., 1991.

9.     Батыгин Г. С. Лекции по методологии социологических исследований. М., 1995.

10.      Roethlisberger F., Dickson W. Management and Worker. Cambridge, 1939.

11.      Скалабан И.А. Современные теории конфликта // Социология и современное общество: Учебное пособие. Ч.2. – Новосибирск: НГТУ. – С. 179-198.

12.      Сперанский В.И. Конфликт: сущность и особенности его проявления. //

Социально-политический журнал. –1995, – № 3, – С. 152–161.

13.      Nash J. C. The Anthropology of Work // Anthropology of Work Newsletter.

1981. № 2.

 

Михеева А.В. К вопросу методологии исследования социокультурных явлений среднего уровня[16].

 

 

Изучение культуры посредством ее моделирования в качестве системы, основанное на типологизации системообразующих признаков исследуемого культурного феномена или процесса, широко известно по работам отечественных и зарубежных исследователей.  Однако, такой характеристики, как системность, что становится очевидно в последние десятилетия, для исследования социальных, в том числе социокультурных явлений, оказывается недостаточно.

Проблема в том, что при построении статической картины социальных явлений  возникающий вопрос «что первично – личность или социум» сводится к вопросу о курице и яйце. Статическая модель рассматривает уже существующие, состоявшиеся явления, как язвительно замечает Н. Элиас «личность принимается как человек, мгновенно познающий все, на что упал его взгляд; не имевший детства». К состоянию, к познавательному акту, было редуцировано то, что в действительности представляет собой процесс развития макрокосма, состоящего из множества людей. А именно в нем находится микрокосм индивидуального человека и только в нем последний доступен для наблюдения. Неизбежно динамический характер культурных явлений, исключающий возможность их статического описания, указывал еще М.С. Каган: «в основе культуры лежит обретенная человеком свобода непрерывного изменения своей поведенческой программы ради ее совершенствования, повышения коэффициента полезного действия, приспособления к меняющимся условиям среды» [3].

С другой стороны, как отмечает также  Н. Элиас, применение статической системы взгляда на социум приводит к существенным искажениям: «Господствующее в современной социологии мнение делает точкой отсчета для всех изменений социальные данности, для которых нормой является состояние покоя. Поэтому  Общество предстает как «социальная система», как «система в состоянии покоя». Даже там, где речь идет о сравнительно дифференцированном «высокоразвитом» обществе, его исследуют так, словно оно находится в состоянии покоя. В этом случае в задачу словно и не входит  вопрос о том, как и почему это общество развилось до такого уровня дифференциации». [8, C. 14] В особенности тяжело последствия статического моделирования  сказываются на возможностях изучения таких изменчивых структур, как субкультуры. Даже не говоря о том, что статический взгляд на общество может и вовсе упустить из виду существование чего-то, чего еще не было представлено  в явной форме тридцать лет назад, и что, потеряв имя и преобразовавшись в несколько дочерних течений, уже не существует сегодня; более того, менее явным, но от этого не менее действенным недостатком статического взгляда на субкультурные явления оказывается неизбежный оценочный подход, поскольку единомоментный срез, естественно, демонстрирует нам обилие антагонистических процессов, возникающих между субкультурами, особенно между субкультурами новыми, и субкультурами, занимающими центральное, правящее положение.

Н. Элиас предлагает выход из сложившейся неудовлетворительной ситуации с помощью полного отказа от статической картины социальных явлений. «В (…)ловушку мысль попадает всякий раз, когда «индивид» и «общество» мыслятся статически. Ее можно избежать лишь в том случае, если оба эти понятия обозначают процессы…»[8, C.33]  Отметим, однако, что преодоление представлений о человеке как о данности, имеющей внутренний, сугубо индивидуальный и независимый мир, довольно сложно, поскольку такое представление широко распространено в философии – упомянем Декарта и Лейбница.  Что может стать подспорьем в требуемом переходе?

По мысли Н. Элиаса, при рекодировании человеческого поведения следует употреблять понятия деятельностные,  но не субстанцивированные. Опыт таких решений в философии есть. Так, для герменевтики исходным моментом является признание первичности исторической коммуникации, традиции или «действенно-исторического сознания», по Гадамеру, которое выступает как субъект и одновременно как объект понимания. [1]

Каков же существующий инструментарий динамических подходов к социокультурным явлениям? В работе О.Н. Астафьевой [2, C.102] выделяется перечень аналитических методов,  применимых  к выделению подвижности и изменчивости, как естественного качества культурных процессов и явлений:

·                   Системно-динамический подход дает возможность рассматривать меняющееся состояние естественных суперсистем как взаимосвязанные процессы, функционирующие в режиме пульсаций (биений), что описывается теорией волнового развития культуры. Пульсирующая форма изменений проистекает из неустойчивости равновесного состояния суперсистемы, в окрестностях которой развиваются колебательные процессы с несоизмеримыми частотами.

·                   Синергетический подход к обществу/культуре состоит в представлении взаимодействия их частей и компонентов  (субкультур, слоев, классов) как хаотически развертывающегося процесса, в котором одни части и элементы усиливаются (рождается кооперативный эффект), другие гаснут (эффект диссипации). В хаосе подобного взаимодействия субкультур, социальных слоев самоорганизуются сложные аттракторы, которые, в свою очередь, сообщают  обществу/культуре «ломкую» динамику. Возможность пульсаций обусловлена хаотическими «перескоками» состояний системы из области притяжения одного в область притяжения другого.

·                   Трофический подход заключается в обращении к принципу иерархического построения культуры/общества. Иерархические цепочки связей выстраиваются по типу: Верхний (более поздний, дифференцированный, развитый и сложный) уровень культуры развивается за счет нижних. Данные цепочки выстраиваются на антропологической возможности человеческих чувств преобразовываться в мысленные образы.

·                   Эпидемический подход уподобляет зарождение субкультур и социальных идей, представлений, норм поведения распространению инфекционных болезней: «возбудителем» выступает социальный миф. Новые элементы мифологических образов, ценностей, представлений, знаний,  формируясь в массовом сознании,  передаются от человека к человеку, охватывая огромные группы людей, восприимчивых к данным идеям, нормам поведения.

Отметим, что применение эпидемического подхода существенно ограничивается его неспособностью объяснить существование субкультур невзрывного, узконаправленного характера.  Кроме того, социальный миф – конструкт, порожденный в философии структурализма, тоже вызывает сомнения. Не представляется вероятным, чтобы потребности различных членов общества были, с одной стороны, столь похоже сформированы, и, с другой стороны, столь похоже ненасыщены, чтобы по мановению социального мифа культурное наполнение жизни получало изменения «эпидемического» характера. Этот подход хорош для объяснения реакции общества на глобальные изменения резкого характера, однако непригоден в анализе структур мезоуровня.

Также,  и практически по той же причине, мы вынуждены отвергнуть и трофический подход. В более широком спектре наблюдения взаимодействие субкультур, возможно, и имеет смысл объяснять в параэкологическом смысле, в том числе используя метафоры дарвинизма; однако, взгляд этот не поможет нам разобраться в причинах рождения, жизни и  способах взаимодействия отдельных субкультур.

Ценность  синергетического подхода, заключающаяся прежде всего в уникальном понятийном и терминологическом аппарате,  способствующем  удобству моделирования многоэлементных суперсложных процессов, к которым, безоговорочно, относятся субкультурные процессы,  снижается, однако,  необходимостью точного владения математическим  языком,  являющимся родовой основой синергетики. Как можно непосредственно видеть, минусы этого подхода являются непосредственным следствием его плюсов. В случае нечеткого понимания  границ и основ этого метода, заложенных не в русле философской,  но естественнонаучной мысли, мы рискуем  сползти в полусектантский дилетантизм, которым страдают некоторые философские работы, базирующиеся на синергетическом подходе.  Действуя в горизонте этой мысли, уточним заранее, что использование синергетического подхода наложит отпечаток некоторой математизированности на построение моделей и конструктов в рамках этого подхода.

Также уникальность синергетического подхода состоит в том, что этот подход стремится  рассматривать явления не только  в их существовании, но в предпосылках их появления, в фазах некоего неявного, «эмбрионального» развития, когда существование явления еще не очевидно, но уже в некотором роде неизбежно.  Как это описывает О.Н. Астафьева, «социокультурный процесс в синергетической парадигме – это более сложная картина становления порядка из хаоса, в которой взаимодействие различных областей и уровней культуры образует в конечном счете динамические фрагменты равновесия и где многообразие диссипативных процессов чередуется с флуктуациями и бифуркационными фазовыми переходами» [2, C.48].  Такая возможность некоторого прогностического рода крайне важна в изучении культурных процессов, которые не перестают удивлять нас своей, возможно, кажущейся, прихотливостью и непредсказуемостью. В случае, если в данной работе будет получен некоторый алгоритм ожидания  дальнейших культурных процессов, время и усилия, затраченные на освоение достаточно нетривиального понятийно-математического аппарата синергетики, можно будет считать вполне оправданными.

Отметим, также, что синергетический подход ценен не только введением удобного  в работе с крупными, имеющими неочевидную иерархизированность системами понятийного аппарата.  Важность синергетического подхода не в последнюю очередь повышается введением концепции целостности.  Что представляет собой это понятие?

«Целое, в отличие от системы, содержит в себе неструктурируемое континуальное начало. Но, поскольку это начало находится внутри системы,  целостный подход не отменяет системный, а дополняет его. [7]  Для постижения сути любой культуры  недостаточно знать, из каких частей она состоит, важно понять, каковы принципы их взаимодействия, и, соответственно, результаты системного взаимодействия – то есть, какова та или иная культура как целостность. То, что культура не только система, но целостность, интуитивно предполагалось не столько даже в работах философского содержания, сколько  в самом языке. Кроме того, во введенном нами постулате об априорном единстве изучаемого объекта критерий целостности является необходимым. Поясним эту мысль. Характеристика изменяющейся системы как сохраняющего собственную бытийность объекта возможна только в том случае, если бытийность объекта определяется не подвергающимися преобразованию свойствами. И целостность культуры – одно из неизменных  ее свойств, напрямую связанных с такими важнейшими основанием культуры как язык и способность человеческого разума к пользованию символическими значениями. Существует  целая плеяда ученых, развивающих и институционализирующих области и границы применения синергетического подхода в изучении социокультурных явлений. В частности, по мнению Л.Ф. Кузнецовой, можно говорить о важных функциях современной эволюционно-синергетической картины мира, «которая обеспечивает целостное видение сложных, развивающихся систем и определяет место каждой науки в их возможном освоении, стимулирует обменные процессы между естественными, техническими и социальными науками, обеспечивая диалог специальных научных картин мира и их включение в общенаучную картину мира в качестве составных компонентов». [4]

Обратим отдельное внимание, что разработанный М.В. Роммом [6] нормативно-интерпретативный подход является  естественным следствием синергетической парадигмы, поскольку метапарадигмальность в синергетическом подходе является одной из базовых установок. С другой стороны, отмеченная Е.А. Мамчур [5]  некоторая склонность синергетики к злоупотреблению принципом дополнительности, может сыграть дурную роль в формировании данного исследования.

Разметив граничные и ненадежные области избранного подхода,  подведем итог получаемых в рамках подхода преимуществ.

1.                Постулированное понимание культуры как целостности позволяет отмести сомнения в правомерности представлений о взаимосвязанности субкультурных процессов как с макроуровнем  культуры, так и с микроуровнем, уровнем индивидуума.

2.                Подход позволяет заранее считать существующими структурные и динамические характеристики субкультур; а также проецируемость отдельных характеристик культуры как таковой на ее мезоуровневые явления.

3.                Применение таких математических терминов, как фрактал, аттрактор,  диссипация и другие, разработанных в математической базе синергетического подхода, может дать удобные возможности описания на первый взгляд хаотических процессов и явлений, наблюдаемых в ходе культурного процесса, что существенно расширит угол зрения на явления и, возможно, даст новые горизонты к пониманию социокультурных процессов в целом. Как говорил о необходимости соответствующе разработанного понятийного аппарата  классик отечественной мысли Козьма Прутков: «Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий».

Такие перспективы, с одной стороны, воодушевляют, но, с другой стороны, требуют для своей адекватной реализации большой осторожности. В целом данный подход может быть применим при условии, что исследования социокультурных процессов среднего уровня не будут не выходить за рамки уже институционализированных  областей применения синергетической парадигмы в гуманитарных науках.

 

Литература:

1.     Алексеев Б.Т. Процессуальный подход к семантике и герменевтика// Философия о предмете и субъекте научного познания / Под ред. Э.Ф. Караваева, Д.Н. Разеева. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 22

2.     Астафьева О.Н. Синергетический подход к исследованию социокультурных процессов: возможности и пределы: Монография. М.: Издательство МГИДА, 2002. – С. 48

3.     Каган М.С. Философия культуры. – СПб, ТОО ТК «Петрополис», 1996. С.  321

4.     Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в структуре и динамике знания.// Философия. Наука. Цивилизация. М., 1999. С 154-155

5.     Мамчур Е.А.  Идея единства и простоты научного знания  в современном естествознании./ Web-доступ URL:  http://www.philosophy. nsc.ru/journals/philscience/11_01/07_mam.htm

6.     Ромм, М.В. Адаптация личности в социуме: Теоретико-методологический аспект / – Новосибирск: Наука. Сибирская издательская фирма РАН, 2002. – 275 с.

7.     Сагатовский В.Н. Соотношение повторяющегося и неповторимого – основная проблема гуманитарной науки // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века: материалы международной научной конференции. СПб., 2001. С. 117

8.     Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Том 1. Изменения в поведении высшего слоя мирян в странах Запада. М.; СПб,: Университетская книга, 2001, С. 33

 

 

А.М. Ефремов. Должно же у нас наступить благоразумие

 «Назначение разума – открывание

истины, а потому великое и

заблуждение –

употребление разума на скрывание

или извращение истины»

Л.Н. Толстой

Задумайтесь над этими словами Льва Николаевича. Задумайтесь! Пошел второй век употребления разума на скрывание и извращение истины. К чему это привело, видит, переживает и мучается каждый. Народ знал свое время, знал что делать. Мы же живем, не зная своего времени, не знаем, что делать и куда идем. Еще в коммунистическую эпоху, Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. Андропов, взявшись за наведение порядка в стране – этого требовала обстановка, сказал: «Мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся». В стране есть все от первобытного строя – собирательства на помойках, торговля людьми, массовые убийства и самоубийства до извращенного коммунизма потребления сверх потребностей. Никто не может сказать какое у нас общество – строй, что строим, куда идем. Россия жила полнокровной жизнью, знала, что делать и куда идет. Князь, публицист, религиозный философ Евгений Трубецкой в 1913 г. писал: «Государь поставил задачу: «создать из русского крестьянина не только свободного, но и сильного собственника». (Подч. М.Е.).

Это было не обещанием, а делом, которое царь выполнял.

Николай II создал все условия, по тому времени, чтоб крестьянин стал свободным собственником. Это обладание средствами существования, а не обещания – «каждому по-потребностям».

Крестьянам, кто хотел стать собственником, иметь землю, выдавали ссуду на 55,5 лет (!). (На 2 поколения). Первоначальный взнос – 20 процентов от стоимости земли – надо было внести сразу. Десятина земли стоила от 104 до 152 рублей. Это тогдашняя минимальная заработная плата, т.е. каждый имел такую возможность. Уплата взноса облегчалась крестьянским банком. В России была хорошо развита кредитная кооперация (лучше, чем в США и в Европе) (русская мысль 1913 г.). Вот пример как это превращалось в жизнь: Бывший директор Новосибирской областной научной библиотеки Самойлов Иосиф Иосифович – первый коммунар, организатор и секретарь партячейки, председатель коммуны, участник подавления колыванского восстания, секретарь райкома партии, жертва репрессий 1937 – 1938 гг., в своих мемуарах писал: В 1908 г. семья Самойловых, как переселенцы, приехала из Белоруссии в Сибирь, в деревню Подволошная (ныне Колыванский район). Сельский сход выделил земельный надел на 9 человек, из них трое взрослых мужчин, - 75 десятин, оказал помощь 80 рублей. В деревне можно было заработать до 1 рубля в день. За 4 года они построили пятистенный дом, приобрели 5 лошадей, 3 коровы, 10 овец, завели свиней, птицу, железные плуги, сенокосилку, жатку, и конную молотилку. Выращивали пшеницу по 200 пудов с десятины (Воспоминания хранятся в областной научной библиотеке).

Россия поднималась, росло производство, производительность труда. В 2 раза возросло производство зерна. Заработная плата рабочих промышленности в 1913 г. по данным академика, героя социалистического труда С. Струмилина составляла 85 процентов от уровня США. На каждого человека приходилось одна голова скота и на 3 человека корова, среднее потребление мяса в год – 70,4 кг. (США) – 71 кг). В Сибири, Поморье и на Дальнем Востоке до 140 кг. Сейчас в Новосибирской области потребляется только 36 – 38 кг. За 20 лет царствования Николая II естественный прирост населения составил 50 млн. человек. От плохой жизни, как говорилось в кратком курсе истории ВКП(б).

В начале XX века Россия стремительно превращалась в могущественное государство. Это вызвало беспокойство у мирового сообщества. В лице России увидели угрозу. Николай II, чтоб снять беспокойство, в 1898 г. обратился ко всем правительствам с предложением: - «прекратить войны», но это разумное предложение было отвергнуто. России боялись, как конкурента и ее надо было убрать – подорвать войной. Император Германии Вильгельм II с тревогой говорил: «с Россией надо кончать скорее. Через 10 лет она будет непобедима, как основанная на правильной форме хозяйствования». Но России угрожало не только это. Опасность назревала внутри страны. Николай II учредил Думу, дал свободу революционерам, которые раздували миф об отсталости России. Отставала в технике, но не в производстве и доходах на душу населения. Крестьяне на лошадях производили дешевле. Кстати, в колхозах обработка гектара на лошадях обходилась дешевле платы МТС. Россия имела все необходимое, но человеку всегда мало. На этом и играли революционеры.

Известный русский религиозный философ, князь Е. Трубецкой, знал обстановку в стране и писал: «России угрожает опасность мещанского идеала сытого довольства», через которое являются в мир все социальные болезни, ужасы», в том числе революции, которые, как свидетельствует история, происходят не из-за бедности, как утверждали К. Маркс и В. Ленин, а из-за неравенства, писал древнекитайский философ Конфуций.

Наша революция подтвердила Конфуция. Она свершилась не в слабой и нищей стране, а тогда, когда Россия достигла самого высокого уровня развития за всю свою историю. Она была следствием не бедности, а неравенства и прежде всего внутри господствующего класса буржуазии: крупной, стоящей у власти и мелкой, рвущейся к власти. (Подробнее смотри в книге м.А. Ефремова «80 лет тайны»).

Психология русского человека – вечное стремление к обретению и освоению новых земель, расширению и укреплению государства, сделали его не только созидателем, тружеником, но и государственником. Он создал Великую Российскую Империю. Это стремление народа совпадало со стремлением русских царей и князей. Эта психология народа и была заложена П. Столыпиным в основу его реформы и налоговой политики. Вот ее суть: Чем больше крестьянин брал и обрабатывал земли, больше держал скота, тем меньше платил налог с каждой десятины земли и головы скота. Свободного, после отмены крепостного права, труженика-собственника, пишет премьер Витте, невозможно было остановить. Вечером он, пишет Салтыков-Щедрин, уставший от работы браниться – «к черту все, от работы кони дохнут», а утром довольный, что все у него есть встает раньше петухов и снова в поле, любуясь на своих игривых, сытых коней.

Ленин приводит эти строки Салтыкова-Щедрина, как аргумент изнурительного труда, эксплуатации, а крестьяне и Столыпин видели в этом источник развития. Это – психология русского человека, его душа. Он шел в леса, встреч солнцу, дошей до Тихого океана, Калифорнии. И неизвестно, на основании чего Ленин назвал русских лодырями и даже дураками, которым ничего нельзя доверить (записи Ленина Берзину), а интеллигенцию именовал «г». Не поэтому ли в его близком окружении (в руководстве партией) были прибалты, поляки, кавказцы, евреи и меньше всего русских. Кто «спасал» Россию? Ленин и его окружение или Столыпин, Трубецкой, Бердяев и все возмутившиеся ученые, которые были расстреляны или изгнаны. Россия, в этих условиях, подчеркивал Е. Трубецкой, утрачивала духовный иммунитет, пренебрегала нравственно-религиозным самоутверждением. Это делало ее беззащитной перед соблазнами «земного царства» – без Бога в душе, без Царя – в голове».

Этот костер и раздували Герцен, Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Плеханов, Ульянов и прочие, во всех грехах обвиняя царизм, который якобы тормозит движение, развращали народ идеалами «сытого довольства», нарочито обостряли чувство бедности, призывали к топору, свержению тысячелетних святынь государственности.

К сожалению, это срабатывало. А царское правительство, и Николай II, даже этому содействовали. Всем кто это проводил в жизнь (на 90 процентов это социалисты и нигилисты), платили по 200 и более рублей в месяц, в 4 раза больше, чем армейскому штабс-капитану. Платили денежное содержание ссыльным революционерам – преступникам против государства от 8 до 15 рублей в месяц в т.ч. Ленину в Шушенском, да плюс 50 % на жен. Поэтому Ленину пришлось венчаться, нужно свидетельство о браке, а его давала только церковь.

Творцов этой смуты, не видящих, к чему это приведет, академик Дмитрий Лихачев – «совесть человеческая», так зовут его в Санкт-Петербурге, прошедший через Соловецкие лагеря, очень скромно назвал полуинтеллигеницей. И с ним нельзя не согласиться. Они знали, что растут деревья, но не знали, как их выращивать. Все, что они пророчили, начиная с «земного рая», не подтвердилось. Вместо революции в одной, отдельно взятой стране был заговор – захват власти «переход власти из рук одной советской партии в руки другой партии… без всякой революции», писал В.И. Ленин (ПСС т. 35. С. 72 – 73). Мировая революция тоже не состоялась, капитализм не загнил и не сгнил, а расцвел.

Обратите внимание, подтвердились предвидения не полуинтеллигенции – марксистов-революционеров, а религиозных философов в Библии!!!

История хранит многие тайны.

Декабристы объявили свободу. Впервые в истории представители правящего класса выступили против своей власти и строя, но какая бы была эта свобода и строй? Найденные подлинные документы говорят, что их власть таила в себе не меньшую деспотию, чем царизм. Пестель хотел создать, говорится в его программе, всероссийский сыск и доносительство, во много раз превосходящее жандармского графа Бенкендорфа.

А.С. Пушкин прославлял чернь. Участник войны 1812 г., религиозный философ и декабрист П.Я. Чаадаев ему резко возразил. Он писал: «Мое пламеннейшее желание, друг мой, - видеть Вас посвященным в тайну времени. Нет более огорчительного зрелища в мире нравственном, чем зрелище гениального человека, не понимающего свой век и свое призвание. Когда, как тот, что должен был бы властвовать над умами, сам отдается во власть привычкам и рутинам черни, чувствуешь самого себя -  остановленным в своем движении вперед».

А.С. Пушкин с глубоким пониманием воспринял это письмо. Он писал: «Во глубине души вникая строгим взором, ты оживлял ее советом иль укором». Вероятно, после этого А.С. Пушкин написал: «Не приведи, Господь, видеть русский бунт!». Пушкин предупреждал, а Чернышевский, Добролюбов и другие звали к бунту, воспитывая Рахметовых. Сколько их воспитано?

В семье Ульяновых воспитание было поставлено исключительно на идеях революционных демократов. И кого воспитывали?

Мать Александра и Владимира Ульяновых Мария Александровна, в отличие от вождей, которые не принимали матерей арестованных, а арестовывали, была принята Александром III, чтоб спасти сына говорила обо всем, но не могла объяснить, почему ее сын Александр Ульянов покушался на Царя. Учился на дворянское содержание – пособие, голода, обнищания и репрессий в стране не было. Крепостное право отменено. Александр III внимательно ее выслушал и в дневнике сделал запись: «Она знает все, но не знает только своего сына». Н. Чернышевский и Добролюбов писали, что в России нет свободы слова и печати, но это далеко не так. Сохранилась запись Ф.М. Достоевского в дневнике: «Чернышевский и Добролюбов жалуются на цензуру, а печатают все, что ими написано. Вот если бы им дать власть, они бы всем рты заткнули, кроме своих».

Так оно и случилось, когда полуинтеллигенция пришла к власти, то не только рты заткнули, а головы поснимали. Борьба за такую свободу привела к рабству. Это хорошо видел анархист, один из критиков к. Маркса, М.А. Бакунин. Анализируя и критикуя Манифест Маркса и Энгельса, он за 10 лет до рождения Ленина писал: «Диктатура пролетариата породит в народе рабство», «преобразование сельского хозяйства (коллективизация) приведет к ужасной безурядице, к плачевнейшему расхищению и к искуснейшему деспотизму». (Работы «Государственность и анархия», «Анархия по Прудону»).

Предвидел, а потом реально видел все это и русский религиозный философ Н. Бердяев. В книге «Судьба человека в наше время» в 1935 г. после коллективизации, он писал: «Предсказания, сделанные мною 15 лет назад, исполняются, идет процесс обесчеловечивания», «дегуманизации», «озверения», «обездушения», «обезличения».

Плоды этого мы видим своими глазами сейчас. Лучшего доказательства и быть не может.

Удивительно, но факт, Святую Русь, где столько пророков талантливых и известных ученых, общественных деятелей, поэтов, писателей, столкнул с рокового порядка неизвестный никому 24-летний, не знающий почем фунт лиха, попирающий элементарные приличия Ульянов Володя, которому дали дорогу друзья отца – помогли с образованием – экстерном. Он выступил в печати с критикой известных всему миру ученых и видных общественных деятелей. Д.И. Менделеева, В.И. Вернадского и Б.Н. Чичерина. Без каких-либо обоснований он писал: «Дело просто в том, что профессора Вернадские, Чичерины, Менделеевы и прочие держатся неправильных теорий о роковом порядке, а государство их слушает». (Ленин. ПСС. Т. 1, с. 68). Слушало. Значит Царь и его правительство управляли страной, руководствовали наукой, советами ученых и Россия шла верным путем.

Государство слушало и развивалось. Страна была сытой, имела все необходимое по своему времени. Но Ленину и другим, как пушкинской бабке, хотелось иметь еще больше. Народом, как пишет Е. Трубецкой, управляли «идеалы сытого довольства». В стране в начале XX в. началось брожение умов.

В 1917 г. к власти пришли профессиональные революционеры – террористы. Об этом знали все. Кто-то возражал, кто-то от криминала ждал свободу и блага.

Бывших каторжан и ссыльных, захвативших власть, приняли за вождей, а ведь во все времена и сейчас во всех странах, в т.ч. не исключение и Россия, говоря чисто юридически, кто выступил против государства, осужден по действующим законам страны – преступник.

А. Керенский, Г. Плеханов, П. Струве и другие без каких-либо оговорок Ленина относили к террористам. Г. Плеханов партию большевиков назвал террористической – заговорщицкой организацией, а не партией «нового типа», как ее звал В. Ленин. Партия действовала не партийными методами, а командовала, чаще расправлялась. Посмотрите на все указания и распоряжения Ленина, начиная с расстрела семьи Николая II. Вот один пример: Письмо В.И. Ленина пензенским коммунистам. 11 августа 1918 г. «Товарищи! Восстания пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь везде «последний решительный бой» с кулачьем. образец надо дать.

1.     Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц.

2.     Опубликовать их имена.

3.     Отнять у них весь хлеб.

4.     Назначить заложников согласно вчерашней телеграммы. Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал.

Телеграфируйте получение и исполнение.

Найдите людей потверже!

«Трепетал». Ни один завоеватель не оставил таких документов, а здесь освободитель своего народа дает указания: повесить, расстрелять, чем больше, тем лучше.

Император добровольно отдал власть. Управляйте. Арестованный под охраной никому не угрожал. Каких-либо фактов, документов о действиях Николая II против власти не было и нет. Но Ленин и Свердлов расстреляли лежачего Царя вместе с детьми. Верх варварства и безумия. Спросите себя и у людей. Каждый здравомыслящий человек скажет, что «нормальные люди сделать не могли». Убийство семьи царя было началом геноцида народа, потом это стало обычным делом. В гражданскую войну Тухачевский и Антонов-Овсеенко артиллерией на тамбовщине, как фашисты расстреливали целые деревни, а сбежавших в лес уничтожали отравляющим газом (М. Ефремов «80 лет тайны» архивные документы). А чем была продразверстка? Власть грабила свой народ, против власти поднялось все крестьянство. Расстрелы, расстрелы. Вспомните пушки Кронштадта, из которых расстреляли мятежных матросов.

В защиту народа к правительству обратилось 48 ведущих ученых страны. Они раскрыли суть, причины голода, что их услышат и поймут, защитит мировое сообщество. Еще раньше с письмом в СНК обратился Святейший Патриарх Тихон. Он писал: «Вместо хлеба вы дали народу камень, а вместо рыбы змею». На Волге началось людоедство. В Сибири и на Украине был урожай, голод можно было ослабить, но власти, вместо принятия мер всех 48 ученых, обвинили в контрреволюции и расстреляли. Больной, престарелый Патриарх был домашним арестом и умер. В стране шли массовые аресты, изгнание интеллигенции. Россия потеряла цвет нации – более двух миллионов образованных специалистов в т.ч. ведущих ученых. при ГПУ был создан специальный отдел по высылке. Его возглавлял Камене и Сталин. Ленин Дзержинскому писал: «всех изловить и немедленно выслать», а Сталину высказал возмущение – дела идут медленно (записка хранится в архиве). Согласно указаниям Ленина, ученые были разделены по группам: экономисты, философы, историки, техники, агрономы. На каждого заведены дела (хранятся в архиве).

27 августа 1921 г. при СНК был создан комитет по борьбе с голодом. В него вошли ученые-специалисты. Комитет приступил к работе, видел те же причины и пути выхода, которые были опубликованы «48», других не было. Вскоре комитет был распущен.

5 миллионов умерло от голода. Из 46 академиков – 10, академик, известный математик Ляпунов не выдержал – застрелился. Ученые, писатели, общественные деятели, писали Ленину и правительству, били тревогу: «страна погружается во мрак, будет отброшена на многие столетия назад». Один из соратников Ленина Н.А. Семашко – нарком здравоохранения, академик говорил вождю: «на прошедшем съезде врачей многими высказано опасение за судьбу страны». На это Ленин ответил: это пособничество контрреволюции. Всех выслать. У кого есть деньги пусть едут за свой счет, остальных отправлять за счет ГПУ. Полный корабль, получивший название «философского», выбыл из России, приняла Германия. Мировая история не знает примера, чтобы гении уничтожали разум. Ленин дал такой пример, даже Гитлер до этого не доходил.

Германия приняла русских ученых в центре Берлина, дали здание для института и лабораторий. Русскими учеными – эмигрантами опубликовано 13 тысяч научных трудов, издавалось 86 газет, открыто 3 русских театра. Немецкие газеты тогда писали: «Россия подарила Германии мозги».

В 1959 г. властями ГДР здание этого русского института было уничтожено, многое пропало. Сейчас восстанавливается. Об этом подробно написали немецкий профессор Шлегер и известный американский дипломат Кеннон.

С кем и с чем мы после этого остались? Кто нас учил и чему воспитывал? в средних школах, как говорят документы партийных чисток, преподавали многие учителя с 3-х классным образованием.

Репрессии 30-50 и 70 годов эту проблему значительно обострили. Было арестовано, расстреляно и заключено в лагеря около 10 млн. человек. После развал СССР из страны за 12 лет еще уехало более 200 тысяч. К чему это привело рассказывать не нужно. Одна третья часть населения живет ниже прожиточного минимума. Исследования института социальной демографии Академика Н. Римашевской показывают, что 70 процентов россиян живут в состоянии эмоционального стресса. Откуда у людей будет здоровье, интеллектуальное развитие? Академик В.П. Казначеев поведал страшную цифру: в 7 раз возросли самоубийства, в 5 раз повысилась генетическая дефектность, 40 процентов рождается недоношенными, смертность обгоняет рождаемость. Галопирует преступность. На 100 тысяч населения Россия, говорит Президент В. Путин, вышла на первое место в мире. Родители бросают детей, дети убивают родителей. В стране 700 тысяч сирот. Каждый день по телевидению объявляют эту цифру и она не уменьшается. Человек деградировал как работник, как хозяин и как личность, и общественный деятель. Сказалось это и на развитии науки. За 100 лет существования Нобелевской премии России присуждено только 19, а США – более двухсот.

Если до революции заработная плата в России составляла 85 процентов от уровня США, то сейчас, через 75 лет пишет академик В.П. Казначеев в США на образование, здоровье, воспитание, быт и т.д. тратится 25 тысяч долларов в год (в среднем на 1 человека), а в России только 2 тысячи. Страна, как это видели и некоторые сторонники Ленина, оказалась отброшенной на сотни лет назад. Утрачено чувство ответственности перед отечеством. Молодежь отказывается служить в армии, даже контрактниками. Если сейчас была бы возможность уехать за границу, то сколько бы осталось? Где любовь к Родине и ответственность перед ней? Да и откуда все это будет, если раньше в семьях день начинали с молитвы Богу и Царю. Молились, благодарили за хлеб, соль, а теперь с самого утра – проклятие властям. Дети все слышат и видят, к властям воспитывается неприязнь и отвращение.

Русский человек при крепостном праве имел 1-2 лошади, до 4-5 десятин пахотной земли, был хозяином в своей стане, как Ермак, Хабаров, Дежнев, все казачество, а это вся Сибирь, юг, Север, умножал свою страну, присоединял новые земли, осваивал их, а теперь больше половины населения без средств существования, одна треть – нищие. Какие у людей права и условия существования такой и интеллект.

Кто мы? На этот вопрос дал глубоко осмысленный ответ академик Д. Лихачев: «Слава Богу, пишет он, что у нас осталось русское начало за рубежом. Это другие люди, с другой, забытой нами интонацией, говорящие по-русски и не так торопливо, как мы сейчас говорим. И думающие не так торопливо. Живущие с сознанием того, что жизнь есть великое деяние, которое осуществляет человек». Не так мыслим, значит, не так и делаем, не туда идем, утратили чувство чести и долга. Раньше под честное слово брали слово, брали тысячи и миллионы, а теперь дешевый рубль никто не даст. Из лексикона эти слова выброшены, произносятся иронически. Военные в царской России на улице не курили. Запрещалось уставом. Это уважение к народу было перечеркнуто и объявлено как завоеванная свобода солдату. Молодежь перед старшими шапки снимала, а теперь снимает шапки со стариков. Все сексуальное было глубоким таинством, облагораживало человека, нравственно возвышало, а сейчас хлещет через край - полная безнравственность. Если мы потеряем нравственность, говорит Патриарх Алексий II, потеряем и Россию. Это звучит как предупреждение.

Народ, выдержавший семь великих походов. Давший миру великие научные открытия – ученых, произведения литературы и искусства – писателей и художников, полководцев, спасший мир от татаро-монгольского ига, Наполеона, фашизма – вымирает. Если этого не остановим, то через 10-15 лет в России останется 100 миллионов. Вымирает и не бьем тревогу.

Слава Богу заговорил Президент В. Путин, в ежегодном послании, в целях повышения рождаемости, внес конкретные предложения о детских пособиях, но их величина и способ получения не вызвали энтузиазма у молодежи. Продолжаем пилить сук, на котором сидим, не хотим знать свое прошлое, свою историю. Тут, безусловно, есть причины. История так была искажена и извращена, что никто в ее писании не верил и не верит. Не верят новым учебникам, книгам, исследованиям, написанным на основе архивных документов – говорят: «написать можно все, бумага терпит».

Интерес к истории проявляется постольку-поскольку, спроса на историческую литературу почти нет, многие или не могут, или не хотят понять, что «кто не знает прошлого, тот не ведает, что творит».

Такое отношение к прошлому, к истории – памяти человечества, когда люди не знают прошлого и знать и не хотят, уводит нас от истины, является основой раскола общества, которое, к сожалению, углубляется.

Социологические исследования, проведенные в 2005 г., более чем подтверждают. Только 3 процента россиян (олигархи – «новые русские») общеполитическую обстановку считают «благополучной», 26 процентов – «спокойной», каждый второй (48 %) – «напряженной», 7 процентов «критической, взрывоопасной». Это настораживает. Процесс этот идет стихийно, и вместе с ним идем и мы, как заяц в пасть удаву. Мы в плену новой идеологии «грабь ограбленных», пришедшей на смену ленинской идеологии «грабь награбленное». Насилие заменено инфляцией (обесценивание денег) путем роста цен и тарифов, которые обгоняют доходы и ведут к обнищанию. К инфляции добавляется повышенное налогообложение на землю и квартиры (основа жизни) без увеличения источников дохода, а чтобы люди не уклонялись от платы, новый жилищный кодекс предусматривает принудительное выселение, что породит бродяжничество, как это было в Англии 17-18 веках. Свобода: хочешь жить – живи, не хочешь – умирай! Одни крайности. Утрачено понятие греха и совести. Дальше идти некуда. Во Франции воспитывается неприязнь, ненависть и мщение к чрезмерному обогащению. У нас создается режим благоприятствуя. Там нет большой полярности. У нас она через край. Французы умеют защитить себя от власти. Студенты в апреле 2006 г. около месяца протестовали, били полицию, машины, магазины, требовали отмены Закона об увольнении молодых специалистов и добились. А у нас продолжается вечный поиск врага. Все кто-то виноват, то помещик, то капиталист, то царь, то кулак, потом «враги народа». а теперь и вожди, и демократы.

А где мы сами? Чьими руками и головами все творилось? Об этом мы молчим, а надо бы быть самокритичнее. Об этом мы молчим, а друшим захвалились дальше некуда. Вспомните: У нас все передовое, мы прокладываем путь в будущее всему человечеству. Октябрьскую революцию назвали началом новой эры, хотя этой эры никто не признал. Теперь мы молчим, сказать нечего. Давайте будем объективными и прислушаемся к тому, что о нас говорят и пишут другие. Народная мудрость гласит: «Хочешь узнать себя, прислушайся, что о тебе говорят другие». Вот что 6 лет назад американские ученые и журналисты в газете «Вашингтон пост», писали о нас: «Убийство 100 миллионов людей в этом столетии в России совершилось не только Лениным, Сталиным и коммунистами, но охотно и с энтузиазмом – всем русским народом Ствол был в руках простого русского». И далее. «Русских надо расселить по всему миру, чтоб этого больше не было». Это станет гарантией того… что русские не будут совершать преступления против человечества и учить этому других». Чтоб русские согласились дать каждому по 100 тысяч долларов. Деньги для этого собрать путем продажи земли и ресурсов России тем, кто сюда приедет». Это говорит не правительство, а устами ученых и журналистов народ. Есть над чем подумать. Некоторые об этом поговаривают и у нас, а кое-кто уже уезжает.

Мы, начиная с отречения Царя, только слепые исполнители. Л.Н. Толстой писал: «Должно же наступить для русского народа совершенствование». Должно, но не наступило. Мы каждый должны спросить себя: Когда же мы образумимся?!

Америка и Европа давно отказались от революций. Канада, Япония, Шведы, Швейцария и многие другие без революций процветают, а у нас бунт за бунтом, революция за революцией, а результат?! Россия кормилась и Европу кормила, а с 1917 г. почти век, с протянутой рукой.

В восьмидесятых годах страна пришла к краху. Хлеб, мясо, молочные продукты, одежду везли из Европы, Америки, Канады. Деревянные деньги не обменяешь на доллары, ничего не купишь, а в своей стране покупать было нечего, пустые полки. Государство осталось ни с чем, было вынуждено продавать армейские и милицейские полушубки б/у, перешивали из старых голенищ сапоги, появились теневые фабрики, цеха. В психбольницах шили куртки, плащи, прочее.

Холодная война и мировая революция пожирали все. В 75 стран СССР поставлял оружие и в 20 стран вводились войска. Остановил Афганистан, где было потеряно 15 тысяч человек. Обострилась идеологическая борьба. Запад, США широко развернули пропаганду американского образа жизни и национализма. Украинцам говорили: «сколько вы можете кормить москалей?». А русских спрашивали: «Где была бы Россия, если б шла своим роковым путем, не поднимала ради мировой революции в 400 раз Таджикистан, Казахстан, в 100 раз Украину, которая руками русских вдвое увеличила территорию, а Россия потеряла свою славу и гордость – Севастополь.

Мы давно перестали видеть и предвидеть. Лет 25 назад американский социолог Джеймс Скотт издал книгу, вроде бы в защиту СССР, в которой писал: «Не мешайте СССР строить коммунизм. Наоборот, ему надо помочь догнать США. И как он только догонит американский уровень жизни, так сразу будет похоронен коммунизм. Людьми управляют вещи. Так оно и получилось, нам даже не потребовалось догонять США. Достаточно было открыть железный занавес и взглянуть только одним глазом, как живет Америка. Ельцин приехал в США, увидел обилие, восхитился: «Вот это живут!». Купил одноразовые шприцы, привез в Москву, выступил по телевидению, показали американское обилие в магазинах. Этого было достаточно. Одним выступлением перевернул все в наших головах. Провел приватизацию «глотайте, кто сколько может!». И глотнули. 100 олигархов проглотили все, что веками создавалось народом и не подавились. Люди остались ни с чем. Жили плохо, а стало еще хуже. Ельцин развалил Великую империю, подорвал основы ее существования. За это предательство Ельцину дали самую высокую награду. Вот как мы мыслим, а как мыслим, так и живем.

Сейчас спохватились, а где все были, когда срывали и рвали лозунги «Слава КПСС!» кричали «Ура!». В Новосибирске везде появились лозунги «Долой КПСС!». Никто даже не пытался остановить – ни органы безопасности, МВД и армия.

Не выступили в защиту себя ни одна парторганизация, райкомы и обком партии и комсомола. Вместо принятия мер делили новые должности: кому власть, кому банки. По Вокзальной магистрали от Красного проспекта до улицы Советской стояли кем-то подготовленные бетонные щиты с антисоветскими плакатами и лозунгами. Народ аплодировал, никто ни одного лозунга не сорвал, не зачеркнул. Что-то двигало душами и сердцами людей. Значит не все было в порядке. Даже в высоких кругах по секрету друг другу рассказывали анекдоты о преимуществах социалистического ада перед капиталистическим. Гуляем, не кипим. То дров не привезли, то смола закончилась. Вроде бы шутили, но в шутках был смысл. Мы не знали общества, говорил Ю. Андропов, в котором живем и что строим. Не знаем истины до сих пор. Не расставлены точки «i» об октябрьских событиях (революциях 1917 г.), гражданской войне, коллективизации, репрессиях Великой Отечественной войне и других явлениях. Спорим чуть ли не до драки. Истине противопоставляются догмы, и в этой перепалке чаще побеждает не разум, а кто перекричит. Так можно уйти далеко. Когда же у нас властелином станет разум?! Видимо, нескоро. При таких передрягах, говорит история, требуется смена не менее трех поколений.

 

 

Ю.А. Джагаров. Подход к проблеме моделирования и оценки эффективности модели педагогического объекта и процесса

 

Современное моделирование преимущественно понимается как схематическое описание, какого либо материального объекта или процесса, непосредственное экспериментирование с которым невозможно или нецелесообразно. Назначение модели и, следовательно, её эффективность состоит в способности репрезентировать объект моделирования в мыслительной сфере специалиста. Передачу объекта из реальной среды в сферу мышления в принципе выполняет любое познавательное средство, в том числе, и теория. Однако модель, как познавательное средство, позволяет не только описать и объяснить структуру объекта, но позволяет исследователю  познать глубинные, процессы объекта, недоступные или неочевидные для теории. Поэтому модель служит средством развития теории, в то же время, опираясь на её базис.

Моделирование в сфере экономики, техники и естественных наук в значительной мере ориентировано на математический аппарат, что объясняется  спецификой этих направлений, ориентированных на количественный результат. Вместе с тем известно, что далеко не всегда математическое описание вполне адекватно структурному содержанию объекта или удобно для его осмысления. Последнее может быть связано с очень высокой сложностью математических средств, привлекаемых для описания объекта, не имеющих адекватной проекции на область мысле-образного восприятия человека, или вообще отсутствия таковых.

Учебный процесс помимо процессов направленной  передачи информации содержит элементы импровизации, окружающей среды и в значительной мере персонифицирован личными качествами педагога и учащегося. Известные попытки математического описания этих процессов основаны на использовании вероятностного распределения, что приводит к модели учебного процесса состоящей из двух взаимосвязанных процессов – случайного и детерминированного Вероятностный подход абстрагируется от общих статистических гипотез, описывающих средние значения количественных характеристик. Тем не менее, именно личностные особенности педагога и учащегося, окружающая их среда и их индивидуальные мотивации, имеющие сугубо качественную природу и информация о которых может иметь только вербальную форму, являются главными переменными педагогических условий, определяющих эффективность учебного процесса. В связи с этим представляется проблематичной с точек зрения адекватности модели и моделируемого процесса, сама идея построение моделей педагогических процессов на основе различных статистических распределений (исключая моделирование его элементов имеющих количественное выражение). Результаты решения большинства педагогических задач ожидаются в вербально–графической форме, то есть в виде перечня определенных педагогических условий и схем их взаимодействия, что, однако не отрицает и возможного количественного выражения их отдельных элементов.  Очевидно, что главная цель моделирования – как можно точнее и полнее репрезентировать объект моделирования в мыслительной сфере может быть достигнута увеличением многообразия методов и средств моделирования, то есть увеличением  числа методов построения моделей, в том числе и не обязательно чисто математических. В генетической логике достаточно убедительно показано, что эффективность модели в значительной  мере определяется процедурами, связывающими объект с его моделью, поэтому модель будет тем эффективнее, чем ближе средства связи объекта с моделью к формам человеческого мышления.. Качественные подходы к созданию моделей, применяются во многих областях знания и, в частности в такой сугубо формализованной сфере моделирования, требующей интуитивного чувства распределения ресурсов (так называемый «программистский тип мышления»), какой является алгоритмизация и программирование – создание программ для ЭВМ По мнению В.Д.Мазурова существуют задачи вообще не поддающиеся формализации в том числе: « 1) нестационарные; эти задачи отличаются эволюцией информации об объекте и модельным представлением о нем; 2) задачи с расплывчатым отражением некоторых зависимостей и плохо определенными ограничениями; 3) с несовместимыми системами условий и ограничений и неопределенным понятием решения; 4) задачи, в которых оценка решения производится по системе несогласованных (противоречивых) критериев; 5) задачи с неоднозначно определенным решением; 6) неустойчивые или некорректные задачи» [1,c.57]. Представляется доказанным существование большого класса задач  в том числе задач педагогики для отображения которых,  наиболее адекватным объекту способом оказывается не математическое, а вербально – графическое моделирование, то есть модели – схемы использующие нематематические средства отображения смыслового содержания объекта на мыслительную сферу исследователя, в тех случаях когда математические средства отсутствуют, оказываются чрезмерно абстрагированными или недоступными для эффективного использования из-за очень высокой сложности. Главным требованием к модели педагогического процесса является её способность создать в мышлении исследователя индивидуальную концептуальную мысле – форму, способную трансформироваться в словесное описание адекватное педагогическому объекту моделирования любым педагогом. Представляется, что такому требованию будет удовлетворять модель, построенная по структурному принципу, то есть модель, содержащая перечень структурных элементов и связей педагогического процесса – педагогических условий с описанием их свойств и взаимосвязей. Связи между элементами педагогического объекта всегда имеют причинно-следственную природу и в силу этого носят логический характер. От вербально–графической модели такую модель отличает кроме структурного подхода еще и описание элементов её структуры выполненное как нематематическим, так и математическими средствами, и в частности средствами теории графов, математической логики, теории информации, нелинейного текста и др. Поэтому такую конструкцию можно назвать комплексной структурно–логической моделью (КСЛМ). Здесь выбор средств определяется только соображениями максимальной эффективности отображения свойств педагогического объекта моделирования  в мысле–форму исследователя. При наличии названного качества модель педагогического процесса становится базой педагогического исследования, определяющей его направление и технологию, то есть его концептуальной формой. КСЛМ предназначено для описания педагогических объектов преимущественно качественной природы. В связи с этим в КСЛМ применяются:

Общепринятые в человеческом обществе средства передачи педагогической информации главными, из которых являются естественный язык и образы, используемые человеческим мышлением.

Наличие в объекте исследований взаимосвязанных количественных и качественных сущностей требует учета их структуры и привлечения  для работы с ними знаний соответствующих их специфики. В связи с этим для работы с количественными характеристиками педагогических объектов естественно применить средства математики, как наиболее приспособленной системы для обработки такого рода информации.

КСЛМ педагогического объекта необходимо предусматривает систематизацию педагогических знаний о нем,  поскольку любое моделирование опирается на известный  объем знаний об объекте моделирования, приведенных к определенной логической  системе.

Помимо чистой вербальной формы  информация может существовать в многообразных графических формах. В связи с этим в КСЛМ используются и  композиционно–графические средства передачи и хранения педагогической информации, повышающие при совместном использовании с вербальными средствами выразительные возможности модели.

5. Педагогический объект по своей сути является информационной системой, поскольку содержит все её структурные элементы, а именно: источник информации, передатчик, канал связи, приёмник, получатель информации.

В качестве источника педагогической информации выступает база накопленных педагогических знаний. Передатчиком информации является субъект знания – преподаватель, обучающая система, компьютерные экспертно–обучающие системы, тренажеры и др. Каналом связи является педагогическая среда и педагогические условия, определяющие учебный процесс. Приёмником педагогической информации служит аппарат восприятия обучаемого, его обучаемость, личные мотивации и др. Наконец получателем информации является сам обучаемый – человек или система искусственного интеллекта. По такой схеме может быть построена модель педагогического объекта, не имеющего обратной связи, например учебного пособия.

6. Педагогические процессы, например, учебный процесс, являясь системами взаимодействия с обучаемым имеют обратную связь, выраженную, например, в случае учебного процесса – контролем уровня успеваемости. Модель такого процесса целесообразно построить по следующей схеме:

 

 

 

Цель обучения

Здесь лицо, принимающее решение (ЛПР)  - педагог с помощью информации о цели обучения формулирует учебную информацию -  I_у которая преобразуется посредством имеющихся педагогических условий в обучающее воздействие I_{обучения} на обучаемого. Результат обучения в виде контрольной информации I_{контроля}  преобразуется матрицей контроля, в оценочный балл, который по линии обратной связи  в  виде информации I_ос  поступает к ЛПР. Анализируя соответствие поступившей информации с информацией о цели обучения ЛПР принимает  решение о содержании информации I_у. Для выбора варианта педагогического решения ЛПР использует модель педагогического процесса, в которую вводит имеющуюся информацию о сложившейся педагогической ситуации I_вх . В модели педагогического процесса формируются варианты возможных решений имеющейся проблемы I_вых, используя которые ЛПР принимает решение. Необходимость использования модели продиктована условием обязательного получения, обучающимся качественного учебного воздействия, максимально обеспечивающем достижение цели обучения. Поэтому экспериментирование непосредственно на обучающемся становится невозможным. Описанная структура педагогического процесса представляет собой классическую схему системы управления. Поэтому можно классифицировать педагогические процессы как системы управления с ЛПР и применять для их описания аппарат систем управления и регулирования. В частности необходимым компонентом такой системы является обязательное наличие модели педагогического процесса, ориентированное на непосредственное восприятие человеком.

Принципы организации комплексной структурно–логической модели можно систематизировать в виде следующих групп.

1.Структурные принципы. Содержание этой группы составляют следующие принципы:

Наличие входа и выхода. -Педагогический объект представляет собой  информационную систему и находится в состоянии информационного обмена с внешней средой. Для моделирования этой функции, модель должна иметь инструменты взаимодействия с модельными эквивалентами внешней среды -информационные входы и выходы; Прямые и обратные связи между структурными элементами модели. -Педагогический процесс как процесс управления может быть устойчивым только при наличии обратной связи между объектом управления и управляющим органом; Открытость.- Помимо точек входа и выхода педагогический объект и процесс может вступать в информационный обмен с внешней средой из любой точки траектории внутренней циркуляции информации. Для отображения этой особенности необходимо соблюдение принципа открытости или разомкнутости модели; Неопределенность.- Учет большого количества параметров усложняет модель и уменьшает её способность репрезентировать объект в сферу мышления специалиста. Это приводит к необходимости ограничиться в модели только наиболее важными параметрами с точки зрения поставленной цели. Однако при таком построении модели результат анализа  динамики педагогического объекта приобретает вероятностный характер; Полярность-. Реальный педагогический объект, содержит внутренние противоречия, которые  можно понимать как пары антагонизмов. В связи с этим модель педагогического объекта должна быть способной отображать противоположные тенденции, то есть полярные пары; Необратимость. -Отражая необратимые фазы  изменения объекта, модель так же подвергаются  необратимым временным трансформациям; Асимметричность.- Педагогический объект является системой, способной переходить в необратимые состояния, вследствие чего его структура не  может быть симметричной; Устойчивость- Педагогический объект подвергается воздействиям, направленность которых  не всегда совпадает с собственным вектором развития объекта. Для сохранения целостности  необходимо существование инструментов для формирования противодействия нежелательным внешним возмущениям.

2. Информационные принципы. Можно указать следующие  основные принципы информационной организации КСЛМ педагогического объекта: принцип сохранения информации, определяющий  сохранение информационного базиса, заложенного в основание модели; Принцип избыточности информации Результаты анализа модели не равноценны по значимости и для сохранения свойства достоверности результатов моделирования необходима  избыточность внутренней информации; Принцип информационной согласованности, под которым понимается преемственность информации  полученной из анализа модели с уже имеющейся информацией; Принцип трансформации информации  – возможность изменения формы и количества информации внутренних информационных потоков; Принцип авторского видения  - авторский выбор проблем, путей и средств их решения; Принцип равной интерпретируемости под которым имеется в виду способность модели педагогического объекта одинаково интерпретироваться различными педагогами.

3.Познавательные принципы. Из них можно указать следующие:  Анизотропность. Наличие свойств полярности, ассиметричности и открытости привносят в систему определенную меру неоднородности циркулирующих в ней информационных потоков. Последнее приводит к зависимости свойств модели от направленности информационных потоков; Наличие трендов. Векторы развития динамики педагогических объектов своим существованием определяют тенденции  устойчивого изменения уровня развития во времени; Отраслевая систематизация. Отраслевая систематизация определяет связь КСЛМ с педагогическим объектом в контексте связи с педагогической средой, что определяет педагогические условия развития объекта.

Основными критериями корректности КСЛМ педагогического объекта можно назвать следующие: а) способность модели соответствовать цели исследования, определенной при формировании базиса модели; б) способность модели  определять этапы исследования; в) способность модели привести к получению предполагаемого результата.

Изложенные выше принципы организации комплексного структурно–логического моделирования  проиллюстрируем  построением  модели эволюции понятия уровень образования. Модель развития концепции понятия уровень образования является версией демонстрирующей динамику процесса изменения содержания понятия уровень образования в результате изменяющихся запросов общества. В основу  модели положено представление об эволюционном развитии понятия уровень образования как циклическом процессе, происходящем на двух уровнях: внешнем, содержащем концептуальный цикл (логический цикл), собственно изменяющий концепцию понятия и внутреннем – содержащем инновационные возмущения. Структура названных циклов представлена на рис.1, изображающем структурную схему и, рис 2, изображающем логическую схему КСЛМ

В течение активного периода жизни индивида, в обществе происходят качественные и количественные изменения, что неизбежно влечет изменение требований, предъявляемых к образованию. Изменения такого рода происходят в результате деятельности активных субъектов (АС) в качестве которых могут выступать как отдельные личности и коллективы, так и общие неперсонифицированные внешние обстоятельства. Этому процессу противодействуют инерционные силы, обеспечиваемые  существованием пассивных субъектов (ПС), количество которых не является стабильным и, на каждом этапе эволюции происходит переход ПС → АС  и обратно АС → ПС, однако в силу количественного постоянства ресурса общества R_o выполняется равенство:

                                  n_ас + n_пс = R_o = const                                                ( 1 )

    где n_ас  и n_пс – количество активных и пассивных субъектов соответственно.

Благодаря этому обеспечивается стабильность концепции в течение определенного временного интервала, что позволяет индивиду приобрести определенный объем знаний и навыков по их использованию. В некоторый временной интервал n (рис.1) имеется концепция понятия уровень образования включающая некоторый объем знаний теории – А и, практических навыков по использованию известных результатов – В, в совокупности составляющих действующий базис ( А+В) понятия уровень образования на данный временной интервал, что выразим следующим образом:

                                                                                            ( 2 )

Потребности общества  выдвигают новые задачи. АС производят оценку рассогласования требований к образованию, декларируемых действующим базисом (2) и потребностей  вытекающих  из новых требований и определяют новый объем теоретических знаний А₁ и практических навыков В₁. Если это рассогласование оценивается как «не сильное», то есть не требуется  существенного изменения базиса, то АС формируют инновационные предложения: А → А₁ и В→ В₁ , которые вносятся в тело цикла эволюции. В результате возникает проект новой концепции понятия уровень образования следующего вида:

                                                                                    ( 3 )

Проект (3) встречает сопротивление со стороны ПС. В результате формируется баланс мнений ∆n = n_ас – n_пс, уровень которого и его влияние на судьбу инновации можно оценить условным баллом  S = {-1,0,+1} следующим образом:

                                               ( 4 )

В случае если инновация отвергается общество возвращается  к первоначальной концепции ( 2 ) и цикл эволюции начинается сначала. Введем нумерацию циклов эволюции с помощью параметра  i = 1,2,…,n . К моменту завершения цикла эволюции ( в рассматриваемый момент с i = 0)  меняется соотношение сил между АС и ПС, поскольку некоторая часть ПС переходит на сторону АС. Предположим, что этот процесс может быть описан линейной зависимостью от номера i цикла эволюции. То есть количество членов ПС, перешедших к концу i-го  цикла эволюции на сторону  АС описывается выражением ∆n_псi = к_j· i , где к_j >0. Величину к_j можно назвать коэффициентом привлекательности j –ой инновации.  В этом случае количество ПС к концу  n-го цикла эволюции (i  = n)  , будет определяться выражением:

                                                                                                   ( 5 )

где n_псn – количество ПС, действующих в n – ом цикле эволюции, n_пс0 – количество членов ПС, действовавших в цикле эволюции с i = 0 .  Аналогично зависимость n_асn -  количества АС  действующих в цикле с i = n  , будет иметь вид:

                                                                                                      ( 6 )

Здесь n_ac0 -  количество АС, действовавших в цикле с i = 0. Для баланса мнений  ∆n  получаем выражение:

                                                                         ( 7 )

Величина n_ac0 - n_пс0  < 0   поскольку считается, что инновация отвергается в момент ее предложения, то есть в эволюционном цикле с  i = 0 . Из условия принятия инновации (4) получаем :

                                        

Используя  соотношение,    получим      (8)                                   

где ∆n₀ = n_ac0 - n_пс0  .

Таким образом, количество циклов эволюции  определяется начальным соотношением сил АС и ПС – величиной ∆n₀   и коэффициентом привлекательности j –ой инновации - k_j. Величина ∆n₀ = n_ac0 - n_пс0  характеризует «готовность общества» к приему инновации, которую удобнее оценивать величиной:

                                         

Очевидно, что -1 ≤ η ≤ 1 , причем предельные значения определяющие полную неготовность общества к принятию инновации ( n_ас0 = 0, ή = -1) и совершенную готовность принять инновацию ( n_пс0 = 0, η =  1 ) практически не осуществимы. Заменяя ∆n₀  на  ∆n = n_ас – n_пс для n –го  цикла эволюции j –ой концепции  получим:

                                               

Чем ближе значение η_n к единице, тем выше готовность общества к замене действующего базиса j-ой концепции понятия уровень образования. В момент достижения параметром баланса  мнений  значения ∆n = n_ас – n_пс > 0 цикл эволюции  завершается и появляется новая ( n+1)  концепция понятия уровня образования, построенная  путем следующей замены:

                                                   

Здесь знак  бинарной связи «  » означает отношение  передачи смыслового содержания. Выражение  означает А принимает значение В.

После чего значение параметра j  увеличивается на единицу ()  и начинается следующий концептуальный цикл в ходе которого понятие уровень образование принимает следующее новое качество, однако на основе достигнутого базиса (А+В).

Поскольку поступательное движение общества  изменяет его потребности в сторону усложнения задач, то в новом концептуальном цикле усилиями АС формируются новые более сложные задачи. Пусть оценка рассогласования уровня новых требований и действующего базиса, проведенная силами АС, вновь соответствует критерию «не сильно», то есть действующий базис не требует полной замены. Из анализа новых требований общества АС выдвигают новые инновации понятия уровня образования, например представленные на рис.2, изображающем логическую схему КСЛМ: умение анализировать новые для субъекта образования задачи ( С ); находить в действующем базисе теоретические обоснования для новых задач (D); находить для новых задач аналоги в действующем базисе (E).

В результате АС формулируют и вносят в тело цикла эволюции проект новой концепции понятия уровня образования следующего вида:

                                        

Вновь начинается последовательность циклов эволюции с новым значением коэффициента привлекательности k_j . В результате будет получена новая концепция уровня образования в основе, которой  лежит концепция, соответствовавшая исходному базису в эволюционном цикле с i = 0.

Естественно допустить, что наступит момент, когда действующий базис окажется полностью непригодным В этом случае в результате оценки рассогласования силами АС будет получен критерий «сильно» (рис.1). Невозможность найти ответы на новые вызовы на основе действующего базиса и необходимость удовлетворять новым запросам общества вынуждает индивида  прибегнуть к самообразованию для возмещения недостающих компонент образования,.. Естественно, что этот процесс базируется на основе имеющихся у индивида знаний, то есть на действующем базисе и поэтому полной ликвидации объёма действующего базиса произойти не может. В результате в  зоне действия АС  вырабатываются предложения по существенному изменению базиса и вносятся в тело цикла эволюции, например содержание понятия уровень образования предлагается дополнить (рис.2):способностью к самообразованию ( F ); умением развить теорию (G); умение применять теорию к новым задачам (H); умение получить положительный эффект используя новый результат ( I ).

Таким образом, формулируется новый проект концепции уровня образования:

                                      

на этот раз опирающийся на новый базис. В результате описанным выше образом в эволюционном и концептуальном циклах формируется новая базовая концепция понятия уровень образования, и описанный выше процесс эволюции продолжается дальше. Время, занимаемое процессом образования новой концепции уровня образования  T_n очевидно, должно быть больше активного периода жизни индивида Т_аж,например T_n = 1.5T_аж.                                    В этом случае концепция уровня образования будет меняться один раз в течение одного поколения. Последовательные связи между содержанием концепций, выработанных в описанной версии модели эволюции понятия уровень образования, изображены на логической  схеме КСЛМ, рис.2. Здесь отчетливо видно, что понятие уровень образования содержит три ступени образования. Первому из них соответствует базис (А+В), второму – (A+B+C+D+E)  и третьему – (A+B+C+D+E+F+G+H+I).

Как показывает практика, человек не способный создать новый объект,  однако в состоянии эффективно им пользоваться. Поэтому в схеме рис.2 помимо последовательных связей элементов A,B,C,…,I  должна существовать связь B → I.

Появление новой концепции уровня образования, являясь отражением материальных, духовных и правовых отношений в обществе способствует закреплению последних                                    

Наличие оппозиции в виде ПС и её противодействие создаёт обстановку конкурентной борьбы, которая позволяет отобрать из выдвигаемых АС инноваций наиболее эффективные решения. Таким образом, формируется новые результаты, что приводит к качественному изменению материальной базы. Последнее обстоятельство совместно с накопившимся духовно-интеллектуальным потенциалом общества приводит к изменению общественного мнения и к корректированию законодательной базы, в направлении, отражающем новую концепцию понятия уровень качества образования . Это обстоятельство отражено в схеме на рис.2

Из анализа построенной комплексной структурно-логической модели можно выявить следующие педагогические условия эволюции концепции уровня качества образования:  

1.     Для удовлетворения возрастающим потребностям общества необходимо увеличение количества образовательных циклов.

2.     Увеличение количества образовательных циклов необходимо уменьшает продолжительность каждого отдельно взятого образовательного цикла.

3.  Концепция понятия уровень образования декларирует существование, по меньшей мере трех уровней образования .

      4.   Носители первого уровня обладают знаниями в объеме категорий А + В.

      5.   Носители второго уровня обладают знаниями в объёме категорий A+B+C+D+E    

      6.  Носители третьего уровня – это наиболее активная часть АС, оказавшаяся способной к самообразованию и приобретшая знания в объёме категорий A+B+C+D+E+F+G+H.

       7. Задачами образовательного учреждения является формирование объёма знаний и умений соответствующего первому и второму уровням.

       8.  При подготовке индивида в объёме второго и третьего уровня он имеет возможность непосредственно, без дополнительной адаптации включаться в использование новых условий..

        9.  Уменьшения объёма и содержательности учебного материала не допустимо, поскольку не отвечает возрастающей требовательности со стороны потребностей общества

 

Литература:

 

1. Мазуров В.Д. Формальное и неформальное в математическом моделировании задач планирования и диагностики//Число и мысль.Вып.10.-М.:Знание,1987.-с. 73

 

 

Рис.2 Логическая схема КСЛМ эволюции уровня образования

 

 

 

Ю.А. Джагаров. Учёт субъективной ошибки в оценке качественного результата педагогического эксперимента

Постановка задачи

В процессе педагогического эксперимента – преднамеренного внесения в педагогический процесс принципиальных изменений в соответствии с изучаемой гипотезой, экзамена и т.п. получаются преимущественно результаты, оцениваемые на основе опыта и представлений эксперта или группы экспертов. Полученные таким образом качественные по природе результаты с помощью различных метрик (например, пятибалльной, десятибалльной и т.п. систем) всегда  переводятся в числовую форму в виде балла, поскольку числовая форма наилучшим образом приспособлена для анализа. Поэтому результатом педагогического эксперимента всегда является число. В этой связи представляют интерес средства позволяющие оценить качество соответствия полученного числа и стандарта метрики. Оценка соответствия наблюдаемого явления стандарту метрики неизбежно отражает психофизиологические особенности восприятия арбитра, как и сам стандарт, отражает особенности восприятия разработчика, и в силу этого содержит субъективную ошибку. При коллективной оценке результата эксперимента (например,  жюри) субъективные ошибки, будучи независимы друг от друга (то есть некоррелированные) частично компенсируются в среднем  балле ^1*. Однако в оценке, выработанной только одним экспертом, его субъективная ошибка будет частью оценки результата.

В теории экспертных оценок известен так называемый метрологический подход [ 1 ] согласно которому эксперт рассматривается как аналог измерительного инструмента. В некоторых случаях это даёт возможность использовать для оценки точности результата методы метрологии. В частности названная выше субъективная ошибка  в рамках метрологического подхода может трактоваться как систематическая ошибка. Знание субъективной ошибки эксперта позволило бы произвести его «паспортизацию», так же как это делается в метрологии в отношении систематической ошибки для измерительных средств. Однако метрологические методы компенсации систематической ошибки основаны на знании физического процесса, лежащего в основе измерений. Поскольку психофизиологические процессы, участвующие в выработке экспертом его оценки не известны и поэтому не могут быть учтены и оценены, то применение этого подхода к оценке субъективной ошибки представляется проблематичным. Таким образом, для количественной оценки субъективной ошибки остаётся вероятностный и статистический инструментарий, главным результатом которого является средний балл.

Целью настоящего исследования является решение следующих задач:

1. Поиск методики оценки субъективной ошибки эксперта - члена жюри при оценке качественного результата на основе среднего балла при использовании различных метрик.

2. Поиск методики получения результата оценки – действительного^2* балла – максимально приближенного к истинному результату.

3. Поиск средств для оценки качества и коррекции оценки отдельно взятого эксперта.

4.  Поиск средства для выявления корреляции в оценках членов жюри.

……………………………………….

^1* В  случае наличия корреляции между мнениями экспертов, очевидно, невозможно говорить об объективной оценке, а результат, полученный, таким путем лишен смысла. В этом случае могут представлять интерес только методы позволяющие выявить корреляцию в оценках членов жюри. Этот вопрос рассмотрен во второй части настоящего исследования.

^2* Под действительным значением понимается метрологический термин означающий величину получаемую из измеренных значений путем обработки и  поэтому заведомо более точную , чем величины полученные непосредственно при измерении [ 2]

 

 

1.                                                   Случай отсутствия корреляции во мнениях экспертов

 

1.1 Основные соображения

Пусть имеется некоторое множество качественных результатов, полученных коллективом экспертов (жюри) в одном и том же  эксперименте, на котором определена метрика, ставящая в соответствие каждому результату некоторое число – оценку, балл. Результатом работы коллектива экспертов будет ряд оценок – X_i , i = 1,2,…,n. Здесь X_i  – оценка i-го эксперта (члена жюри), а  n -  количество экспертов.

Используя вероятностно-статистический подход структуру оценки можно представить следующим образом:

                                                 X_i = I + δ_i + S_i    , i= 1,2,…,n                              ( 1 )

 

Здесь I  - истинная  оценка результата, δ_i  – случайная погрешность, являющаяся следствием действия неучтенных факторов неизвестной природы и S_i  – субъективная (систематическая) ошибка, присущая  i – му эксперту в силу действия особенностей его психофизиологической природы.

В качестве результирующей меры для оценки эксперимента в статистическом методе используется  средний арифметический балл  из  n  оценок  членов жюри,  то есть:

 

 

                          ( 2 )

 

Здесь                           ,                                                     ( 3 )

средние арифметические случайных погрешностей δ_i  и субъективных ошибок S_i  соответственно. Известно, что в силу случайной природы величин δ_i  их среднее арифметическое

                                                                                                                      ( 4 )

 

Ниже будет показано, что так же   и, следовательно, величина  не несет информации о субъективной ошибке.  С учетом  ( 4 ) из ( 2 ) получаем:

 

                                                                                                              ( 5 )

      Рассмотрим величину

                                                     ,                                                    ( 6 )

  где  i  последовательно принимает одно из значений 1,2,…,n , которую определим в качестве «меры сравнения» для значения субъективной ошибки i-го эксперта. В этом случае величина

 

                                                    ,           

может рассматриваться как отклонение субъективной ошибки i-го эксперта от среднего значения субъективных ошибок группы остальных экспертов. Поскольку мнения экспертов считаются некоррелированными величину ν_i можно считать случайной, а её среднее значение . Действительно рассмотрим выражение (i ≠ j)

 

 

                                                ( 7 )

 

                                                          

С учётом ( 3 ) и ( 6 ) выражение ( 7 ) принимает вид:

 

                                 , где

 

 

 

 

           ( * )

 

После чего выражение ( 7 ) принимает вид   , что возможно только при случайной природе величины ν_i .

          Рассмотрим величину    .  С учетом ( 2 ) получаем

 

                                                                                    ( 8 )

 

Вычитая из  последнего равенство ( 1 )  получаем:

 

                                                            ( 9 )

 

Величина ∆  носит случайный характер и поэтому  её среднее значение равно нулю.  Действительно:

 

                   

 

Учитывая замечание ( * )  имеем:

    и   

 

после чего получаем:

 

                                           

Так как согласно ( 4 )   , то уравнение ( 9 ) примет вид

                                                                     ( 10 )

из ( 8 ) имеем:

                      или    

Поскольку средний балл  не содержит информации о субъективной ошибке, то можно заменить   , после чего получим   .Подставляя полученное значение в (10 ) получаем выражение для субъективной ошибки i-го эксперта

                                                                                         ( 11 )

То есть с точностью до случайной ошибки δ_i субъективная ошибка равна отклонению балла X_i  от среднего значения.

Поскольку субъективные ошибки считаются не коррелированными, то  необходимо

                                                                                                              ( 13 )

 Действительно усредняя (11) с учетом ( 4 )  получаем:

Оценка i-го эксперта исправленная на величину его субъективной ошибки имеет вид:

                                                     ( 14 )

Вследствие (13) среднее значение исправленной ошибки должно равняться среднему баллу. Действительно усредняя (14) получим:

                                                                 ( 15 )

Таким образом, средний балл не содержит  информации о субъективной ошибке. Это позволяет использовать в качестве действительного значения оценки величину .Однако эта величина не учитывает качественных связей между усредняемыми баллами, поскольку субъективные ошибки смещают средний балл в ту или иную сторону. Одним из возможных значений действительного балла  в [ 1 ] называют медиану. Очевидно, что для ряда исправленных значений эта величина так же равна . Рассмотрим возможность использования  в качестве значения действительного бала величину моды. Для этого в исходном ряду оценок заменим каждое значение X_i двумя значениями вида X_i – S_i и X_i + S_i что эквивалентно замене балла, проставленного экспертом, доверительным  интервалом. Такой подход – указание экспертом интервала, а не конкретного балла рекомендован в [1].

В этом случае, пренебрегая случайной ошибкой  с учетом (11) имеем:

                                           , а    .

Поэтому построенный указанным образом ряд будет содержать n членов равных   и n  членов разной величины вида . Наибольшую частоту будет иметь значение  и следовательно мода также будет равна.

В свете изложенного очевидно, что «субъективность» эксперта может быть оценена величинами вида:

   -   доля субъективной ошибки i-го эксперта в его оценке X_i;        ( 16 )

      - доля субъективной ошибки i-го эксперта в среднем балле;      ( 17 )

 - среднее значение абсолютной  субъективной ошибки коллектива жюри; (18 )

            (19)    -    доля средней абсолютной субъективной ошибки коллектива жюри в среднем балле. 

 

Величину «объективности» эксперта  можно оценить величинами следующего вида:

    -  абсолютная доля объективной оценки в среднем бале; ( 20 )

    -  относительная доля объективной оценки в среднем балле. Очевидно, что

                                                                               ( 21 )

Поскольку оба предельных случая нереальны, то 0 < φ < 1

Рассмотрим величину    

                                      ,

 характеризующую долю субъективной ошибки i-го эксперта в  его оценке X_i .Величина  будет соответствовать абсолютной доле «объективности» i-го эксперта в его оценке, а  величина

   -  соответствует относительной доле «объективности» в оценке  X_i  Заметим, что , при этом  и  . Рассматривая формально  как вероятность субъективной оценки i-го эксперта для вероятности α появления субъективной оценки в качестве результата работы жюри по теореме о произведении событий получим:

                                                                                        ( 22 )

Для противоположного события, вероятности появления объективной оценки  имеем:

                                                                                      (23 )

 

Формулы (22) и (23) могут быть использованы для оценки «точности» работы коллектива жюри.

 

1.2 Методика получения действительного значения балла и субъективной ошибки отдельного эксперта

Поскольку , представляется, что возможным способом учета субъективной ошибки в расчете действительного значения балла будет вычислительная процедура из нескольких шагов на каждом из которых исключается из расчета действительного балла оценка i-го эксперта с наибольшей величиной  .

Суть предлагаемой процедуры состоит в следующем: Производится расчет ошибок S_i и показателей α_i . Балл, которому соответствует наибольшее значение α_i , исключается. Оставшиеся оценки вновь подвергаются такой же обработки до тех пор, пока не останутся на некотором шаге только два балла. Балл с наименьшим для этого шага значением α_i отбирается в качестве результата. Найденный таким образом балл за вычетом, соответствующей ему субъективной ошибки принимается за действительное значение. Очевидно, что количество шагов не превосходит величину n-1. В примере 1 (см.приложение) предлагаемая процедура применяется к обработке результатов работы жюри из 10 членов, производивших оценку по десятибалльной системе с десятичными разрядами (сто-балльная система) и получивших следующие результаты:

Эксперт	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10
Балл	9,8	9,5	9	8,9	7	9,1	8,1	7,9	6,5	6

Исходное соотношение величин баллов X_i и соответствующих субъективных ошибок показано на диаграмме №1 и в таблице, к примеру №1. На первом шаге в результате расчета величин S_i  и α_i  по формулам  (11) и  ( 16 ) соответственно, пренебрегая случайной ошибкой δ_i  получаем, что наибольшей величиной α_i =0,36333 обладает балл эксперта № 10 поэтому этот балл исключается (см.таблицы примера 1 на стр.15 Исключаемые баллы отмечены серой заливкой). Величина δ_i, как показывает опыт, исчезающее мала, поскольку «качество» эксперта быть «строгим» или «добрым» и др. не зависит от времени года, суток, температуры и прочих аналогичных факторов.

На втором шаге аналогично исключается балл эксперта № 9 с α_i = 0,295726 и так далее на последующих шагах последовательно исключаются баллы экспертов № 5 , № 8, № 7, № 1, № 2 , № 4 и  № 3. В результате на девятом шаге остаётся оценка шестого эксперта равная 9,1, вычитая из неё соответствующую ей субъективную ошибку, равную 0,05 получаем 9,05 значение, которое принимается в качестве действительно значения. Поскольку сотые доли балла не допускаются метрикой, то округляем до 9,1 балла. Полученный таким образом результат отбирает из исходных оценок ту, которая обладает наименьшей величиной параметра α_i , оказавшегося таковым путем многократного сравнения с совокупностью всех данных. Суть происходящего процесса демонстрирует диаграмма зависимости параметра h, вычисляемого по формуле (19) от шага процедуры (см.диаграмму № 2). То есть при каждом шаге последовательно величина  параметра h – среднего значения абсолютных величин субъективных ошибок в среднем балле, уменьшается. При этом процесс сходится к величине действительного балла, как это видно из диаграммы №2 по гиперболической траектории. В результате этого процесса к последнему – девятому шагу подошли оценки экспертов №3 и №6.Ход «конкуренции» между этими оценками изображен на диаграмме № 4.Выбор оценки эксперта № 6 произошел потому, что на девятом шаге параметр α₃ был на подъёме, а параметр α₆ на спаде.   В предлагаемой методике ряд исходных оценок используется в качестве базы сравнения многократно, а не один раз, как это происходит при расчете среднего балла. При этом так же многократно происходит уточнение величины действительного балла и субъективной ошибки. Последнее свойство предложенной процедуры представляется  весьма существенным, поскольку величина S_i , определяемая формулой (11) зависит от среднего балла и, следовательно, тем точнее, чем больше база сравнения.

В примере 2 предложенная процедура применена в случае работы жюри из пяти членов принимающих решения по пятибалльной системе. Исходное соотношение величин баллов X_i и соответствующих им ошибок показано на диаграмме № 3. Ход выполнения процедуры демонстрируется следующими таблицами примера 2.

Пример 2

Эксперт i	1	2	3	4	5	Ср.балл
Балл Xi	3	5	4	4	3	3,8
Суб.ош.Si	-0,8	1,2	0,2	0,2	-0,8	Шаг 1
αi	0,266667	0,24	0,05	0,05	0,266667
Эксперт i	2	3	4	5	Ср.балл
Балл Xi	5	4	4	3	4
Суб.ош.Si	1	0	0	-1	Шаг 2
αi	0,2	0	0	0,333333
Эксперт i	2	3	4	Ср.балл
Балл Xi	5	4	4	4,333333
Суб.ош.Si	0,666667	-0,33333	-0,33333	Шаг 3
αi	0,133333	0,083333	0,083333
					Результат
Эксперт i	3	4	Ср.балл		балл =	4
Балл Xi	4	4	4		Эксперт	3,4
Суб.ош.Si	0	0	Шаг 4
αi	0	0

Здесь на первом шаге максимальное значение параметра α_i = 0,266667 получилось одинаковым для равных  баллов первого и пятого экспертов. В таких случаях следует исключить только один из соответствующих баллов, для того чтобы обеспечить необходимую базу сравнения для последующих шагов. На последнем  четвертом шаге выявилась два эксперта с α_i = 0 и баллами, равными 4 .Балл равный 4 принимается в качестве действительного значения.

В примере № 3 продемонстрирована возможность окончания описанной процедуры раньше чем через n-1 шаг.

Пример 3.

Эксперт i	1	2	3	4	5	Ср.балл
Балл Xi	3	2	5	3	3	3,2
Суб.ош.Si	-0,2	-1,2	1,8	-0,2	-0,2	Шаг 1
αi	0,066667	0,6	0,36	0,066667	0,066667
Эксперт i	1	3	4	5	Ср.балл
Балл Xi	3	5	3	3	3,5
Суб.ош.Si	-0,5	1,5	-0,5	-0,5	Шаг 2
αi	0,166667	0,3	0,166667	0,166667
Эксперт i	1	4	5	Ср.балл		Результат
Балл Xi	3	3	3	3		балл =	3
Суб.ош.Si	0	0	0	Шаг 3		Эксперт	1,4,5
αi	0	0	0

 

Здесь пять экспертов, принимают решение на основе пятибалльной системы. После исключения баллов второго и третьего экспертов соответственно на первом и втором шаге, выявились одинаковые баллы, равные 3 первого, четвертого и пятого экспертов с    α_i = 0.

Предложенная процедура даёт результаты близкие к среднему баллу, рассчитанному по исходным данным, но в отличие от последнего результат не требует коррекции и, на наш взгляд лучше отражает качественную строну оценки – результата, что не находит отражения в среднем балле. Например, в  примере 1 в исходных баллах пять баллов соответствуют величинам от 9 и больше (9.8 , 9.5 .9.1, 9, 8.9), еще три балла – число 7 и большие семи (8.1, 7.9, 7), оставшиеся два балла это числа 6 и 6.5. Естественно считать, что в качестве результирующей оценки должно быть число порядка 9. Однако средний балл равен 8,18 – то есть качественная сторона оценки в среднем балле не учитывается. В предложенной же методике полученный результирующий балл – 9,1 автоматически учитывает качество всей совокупности обрабатываемых оценок.

В качестве субъективной ошибки каждого эксперта в данном эксперименте можно использовать разность между его баллом и баллом, полученным в качестве результирующего (см.ниже 1.3).

 

1.3 Оценка балла, проставленного отдельно взятым экспертом

 

Для анализа оценок аттестации, проводимой индивидуально отдельным экспертом ( не в составе жюри) описанная выше методика не пригодна. Однако другие результаты работы этого же эксперта в составе  жюри позволяют получить количественные характеристики для коррекции его балла. Представляется, что в этом случае можно воспользоваться аналогией между экспертом и измерительным средством, предполагаемой названным выше метрологическим подходом. Как известно из метрологии измерительное средство может быть использовано по назначению только после оценки его погрешностей для чего используется процедура поверки [2]. Для применения этого подхода к коррекции оценки отдельно взятого эксперта можно использовать следующие соображения.

После получения действительного значения балла, которое обозначим через X_o можно ввести понятие погрешности результата аттестации. Под погрешностью результата аттестации, по аналогии с метрологией [2], будем понимать алгебраическую разность между полученным i-м экспертом баллом X_i  и действительным значением балла X_o  то есть:    ∆X_i =X_i – X_o    - для абсолютной погрешности и

          -    для относительной погрешности.

  Очевидно, что  X_i - ∆X_i = X_i –X_i + X_o = X_o   и  

поэтому

                          

Заменяя по формуле (1) значение X_i = I + S_i + δ_i  и  I=X_o получим

 

                                       ∆X_i = X_o + S_i + δ_i – X_o = S_i + δ_i                                       ( 24)

 

 то есть абсолютная погрешность с точностью до случайной величины δ_i  равна субъективной ошибке. Усредняя (24) по n экспериментам и учитывая, что

                                           

получим

                                     

то есть средняя величина абсолютной погрешности равна средней величине субъективных ошибок i-го эксперта, полученных по данным n  экспериментов.

Поэтому величины ∆X_i = Xi –X_o  и   могут служить мерой субъективной ошибки  i-го эксперта. Эти величины легко вычислить по результатам работы эксперта в составе жюри по описанной выше методике. Таким образом возникает ситуация аналогичная поверке измерительного средства под которой понимается совокупность действий имеющих целью оценить погрешности средства измерения [2]. Зная последние, по показаниям измерительного средства, всегда можно получить верное значение измеряемой величины. Аналогично вычитая из балла X_i  абсолютную погрешность ∆X, свойственную i-му эксперту или умножая X_i на показатель R_i  можно в обоих случаях получить действительное значение X_o .

Таким образом, для получения действительного значения X_o по индивидуальным оценкам отдельного эксперта (например, экзаменатора) нужно знать результаты его работы в составе некоторого жюри, по которым и вычислить показатели ∆X_i и R_i .

Для этой цели можно ввести специальную процедуру «поверки эксперта», например по следующему сценарию. На компьютере с помощью специально разработанной программы аттестуемому специалисту предлагается ряд ситуаций, которые ему следует оценить баллом. Накопленные таким образом данные нескольких специалистов автоматически обрабатываются программой, реализующей описанный выше алгоритм выработки действительного значения X_o и расчета погрешностей ∆X_i и R_i .Величины , ∆X_i и R_i так же автоматически усредняются для каждого эксперта по количеству проведенных экспериментов (оцененных ситуаций). В дальнейшем усредненные значения используются в качестве поправок к баллу X_i  i-го эксперта уже для его индивидуальных оценок.

Возможность оценить количественно качество оценки создаёт предпосылки для разработки методологии выработки аттестационной оценки, и организации обучения специалистов искусству экзамена. Используя эту же идею можно построить обучающую компьютерную программу для обучения специалиста искусству оценки. Названная задача представляется весьма актуальной, поскольку в настоящее время не существует чётких критериев для выработки экзаменационной оценки. В связи, с  чем экзаменационная оценка практически отражает субъективное видение экзаменатора, что не отвечает самой идее аттестации. Известно, что исправлению этого положения способствует замена экзаменатора компьютером, а экзамена тестированием в тех случаях, когда это возможно. Однако даже и в этом случае невозможно исключение субъективной оценки, поскольку она проявляется при выработке соответствия тестовой ситуации конкретному баллу и, следовательно, описанные выше соображения применимы в полном объёме и к этому случаю.

2.                                                   Мнения экспертов  коррелированны

Если мнения экспертов подчинены, какой либо тенденции, например, сформировать заранее оговоренный средний балл, то можно говорить о наличии корреляции между мнением эксперта и его именем, например номером. Очевидно, что такая связь всегда может быть описана полиномом, какой либо степени.

Рассмотрим линейную зависимость между оценкой i-го эксперта X_i и его номером следующего вида:

                                             X_i = a + bi                                               ( 25 )

здесь a и b – некоторые постоянные, значения которых можно определить из условий равенства среднего балла заданному числу B и условия не превосходства максимальной оценки над максимальным баллом M используемой метрики, которые могут иметь вид:

 

                                              

 

В случае линейной зависимости (25) совокупность оценок экспертов будет представлять арифметическую прогрессию вида:

                            

поэтому её сумма X  будет удовлетворять условию

                                               

Заменяя,  получим критерий для выявления возможной линейной зависимости в оценках экспертов:

                                                                                   ( 26 )

Например, в следующем ряду оценок экспертов A,B,C …..

 

A	B	C	D	E	F	G	H	I	K
8,2	7,2	8,8	8,4	7,5	7,4	8	7,8	9	8,5

 

имеем X_max = 9, X_min = 7,2,   и следовательно условие (26) выполняется с точностью до 0.02. Действительно ранжировав заданный ряд, например по возрастанию получим

1	2	3	4	5	6	7	8	9	10
7,2	7,4	7,5	7,8	8	8,2	8,4	8,5	8,8	9

 

откуда легко увидеть, что ряд приближается к арифметической прогрессии с общим членом X_i =7+0,2i. При этом небольшие отклонения у третьего и восьмого членов на выводе не сказываются.

Рассмотрим сумму оценок X_i  вида ( 25 )

Заметим, что сумма Х кратна числу экспертов  n.

Пусть связь X_i с номером i эксперта  описывается квадратичной зависимостью вида:

                                                                                ( 27 )

Для суммы Х в этом случае имеем:

 

 

то есть и в этом случае сумма Х кратна числу n.

Для кубической зависимости вида

                                                                            ( 28 )

сумма Х имеет вид:

 

,  то есть и в этом случае сумма Х кратна числу n.

Поскольку аналогичные выражения могут быть построены для любой степени n полинома, то можно сформулировать общий признак возможного наличия зависимости между оценкой X_i и номером i эксперта следующим образом:

Если сумма баллов Х кратна числу n  экспертов, то возможна корреляция между номером эксперта и выработанной им оценкой.

Полученные критерии не являются абсолютным признаком наличия корреляции. Они могут только сопровождать корреляцию, поскольку положенные в их  основу предположения о зависимости балла от номера эксперта могут складываться случайно. Например, вероятность одинакового балла у двух экспертов равна в пятибалльной системе 0,04, для трех экспертов 0,008, для четырех - 0,0016, для пяти - 0,00032  и т.д. Эти вероятности достаточно велики, поэтому соответствующие им события могут реально происходить, несмотря на то, что они получены в предположении о совершенно случайном выборе экспертом балла, и, следовательно, сильно занижены.       

                                      

ВЫВОДЫ

1.     Получены математические зависимости, позволяющие количественно оценить величину субъективной ошибки в оценке экспертом некоторой качественной ситуации.

2.     Получена математическая процедура, позволяющая получить действительное значение балла, выработанное коллективом жюри, лучше учитывающее качественные связи, чем это возможно в среднем балле.

3.     Получены средства, позволяющие количественно  оценить «качество» оценки отдельно взятого эксперта.

4.     Получены средства, позволяющие корректировать оценку отдельно взятого эксперта.

5.     Созданы предпосылки для организации процесса обучения специалистов искусству оценки экзаменационных ситуаций.

6.     Созданы предпосылки для разработки компьютерных программ для автоматической оценки субъективных качеств экзаменатора.

7.     Созданы предпосылки для разработки компьютерных обучающих программ для обучения специалистов функции арбитров.

8.     Получены количественные критерии, сопровождающие возможную корреляцию мнений экспертов.

 

 

Литература:

 

1.Орлов А.И. Современный этап развития теории экспертных оценок //http://antorlov.chat.ru/expertos.htm

2.Тюрин Н.И. Введение в метрологию./ Изд.Стандартов, М.:1976.304с.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  Диаграмма № 1 к примеру 1

 

 

 

       

         Диаграмма № 2 к примеру № 1

 

 

Диаграмма № 3 к примеру 2

 

 

            

                 Диаграмма № 4 к примеру 1

 

 

 

Эксперт i	1	2	3	4	5	6		7	8		9	10	Ср.балл
Балл Xi	9,8	9,5	9	8,9	7	9,1		8,1	7,9		6,5	6	8,18
Суб.ош.Si	1,62	1,32	0,82	0,72	-1,18	0,92		-0,08	-0,28		-1,68	-2,18	Шаг 1
αi	0,165306	0,138947	0,091111	0,080899	0,168571	0,101099		0,009877	0,035443		0,258462	0,363333
Эксперт i	1	2	3	4	5	6		7	8		9	Ср.балл
Балл Xi	9,8	9,5	9	8,9	7	9,1		8,1	7,9		6,5	8,422222
Суб.ош.Si	1,377778	1,077778	0,577778	0,477778	-1,42222	0,677778		-0,32222	-0,52222		-1,92222	Шаг 2
αi	0,14059	0,11345	0,064198	0,053683	0,203175	0,074481		0,039781	0,066104		0,295726
Эксперт i	1	2	3	4	5	6		7	8		Ср.балл
Балл Xi	9,8	9,5	9	8,9	7	9,1		8,1	7,9		8,6625
Суб.ош.Si	1,1375	0,8375	0,3375	0,2375	-1,6625	0,4375		-0,5625	-0,7625		Шаг 3
αi	0,116071	0,088158	0,0375	0,026685	0,2375	0,048077		0,069444	0,096519
Эксперт i	1	2			3	4		8	Ср.балл
Балл Xi	9,8	9,5	9	8,9	9,1	8,1		7,9	8,9
Суб.ош.Si	0,9	0,6	0,1	0	0,2	-0,8		-1	Шаг 4
αi	0,091837	0,063158	0,011111	0	0,021978	0,098765		0,126582
Эксперт i	1	2	3	4	6	7		Ср.балл
Балл Xi	9,8	9,5	9	8,9	9,1	8,1		9,066667
Суб.ош.Si	0,733333	0,433333	-0,06667	-0,16667	0,033333	-0,96667		Шаг 5
αi	0,07483	0,045614	0,007407	0,018727	0,003663	0,119342
Эксперт i	1	2	3	4	6	Ср.балл		Эксперт i		2	3	4	6	Ср.балл
Балл Xi	9,8	9,5	9	8,9	9,1	9,26		Балл Xi		9,5	9	8,9	9,1	9,125
Суб.ош.Si	0,54	0,24	-0,26	-0,36	-0,16	Шаг 6		Суб.ош.Si		0,375	-0,125	-0,225	-0,025	Шаг 7
αi	0,055102	0,025263	0,028889	0,040449	0,017582			αi		0,039474	0,013889	0,025281	0,002747
Эксперт i	3	4	6	Ср.балл	Эксперт i		3	6		Ср.балл	Результат
Балл Xi	9	8,9	9,1	9	Балл Xi		9	9,1		9,05	балл =	9,1
Суб.ош.Si	0	-0,1	0,1	Шаг 8	Суб.ош.Si		-0,05	0,05		Шаг 9	Эксперт	6
αi	0	0,011236	0,010989		αi		0,005556	0,005495

 

 

 

Ю.В. Пахомова.  Системные изменения эндокринно-метаболического статуса крыс после общей управляемой гипертермии как проявление синдрома гиперкатаболизма

Ю.В. Пахомова, ГОУ ВПО

«Новосибирский государственный

медицинский университет» Росздрава

Введение. Тяжелый стресс любой этиологии сопровождается, как известно, значительными нарушениями метаболизма и нейроэндокринной регуляции [2]. Наличие выраженного катаболического эффекта сильного теплового воздействия, сопровождающегося стрессорным голоданием, дает основание предполагать наличие при общей управляемой гипертермии (ОУГ) синдрома гиперметаболизма (гиперкатаболизма, аутоканибализма) [1,3], который представляет собой суммарный метаболический ответ организма на развивающийся при критическом состоянии любой этиологии синдром воспалительной реакции.

Синдром гиперкатаболизма проявляется увеличением потребности в энергетическом и пластическом материале, росте реальной энергопотребности с одновременным развитием патологической толерантности к «обычным» нутриентам. Данный синдром характеризуется гиперпотребностью организма в различных субстратах для адаптации к повышенным энергозатратам, толерантностью тканей к ним, увеличением скорости обмена веществ в 2 и более раза по сравнению с основным обменом, значительным увеличение потребления О₂, отрицательным азотистым балансом, гиперпродукцией СО₂, что является неотъемлемой составляющей критических состояний, в том числе и ОУГ [6].

Руководствуясь системным подходом к оценке эндокринно-метаболических изменений, возникающих в организме при действии высоких внешних температур, попробуем объяснить патогенез эндокринно-метаболических нарушений при ОУГ с позиции развития критического состояния и оценить их направленность с точки зрения адаптационных процессов. Рассмотрим суммарный метаболический ответ организма на действие высокой внешней температуры с позиции развития синдрома гиперметаболизма (гиперкатаболизма, аутоканибализма).

Цель исследования: изучить эндокринный и метаболический профили плазмы крови крыс в остром периоде после ОУГ.

Материалы и методы.

Объект исследования. Исследования проведены на 169 крысах-самцах линии Wistar (возраст 2,5 мес.) массой 258,58 ± 14,06 г.

С целью изучения эндокринно-метаболического профиля плазмы крови в остром периоде после действия ОУГ экспериментальные животные были разделены на 4 группы в зависимости от сроков с момента воздействия: 1 группа – контроль (n = 41); 2 группа – 5 часов с момента перегревания (n = 50); 3 группа – 1-е сутки с момента перегревания (n = 37); 4 группа – 3-и сутки с момента перегревания (n = 41).

Экспериментальная модель. Разогревание животных производилось в полном соответствии со «Способом экспериментального моделирования общей гипертермии у мелких лабораторных животных» [4], который предполагает разогревание объекта исследования при погружении в горячую воду до уровня шеи. Температурный режим нагрева горячей воды – теплоносителя и составил 45°С. Уровень ОУГ, при котором прекращали разогревание, определялся ректальной температурой 43,5°С (стадия теплового удара).

Методы исследования. Уровни кортикостерона (мг%) и инсулина (мкЕд/мл) определяли радиоиммунологическим методом. Индекс гормональной адаптации (ИГА), как отношение концентрации кортикостерона к концентрации инсулина в плазме крови, выражали в условных единицах (усл. ед.). Спектрофотометрическим методом в плазме крови определяли концентрации общего белка (ОБ) (мг/л); мочевины (МВ) (ммоль/л); креатинина (КР) (мкмоль/л); глюкозы (ГЛ) (ммоль/л); триглицеридов  (ТГ) (ммоль/л); общего холестерина (ОХ) (ммоль/л).

Результаты и обсуждение. В основе рассуждений лежит концепция нарушений метаболизма при ОУГ с позиции развития критического состояния в ответ на действие экстремального фактора, которое сопровождается развитием неспецифической стрессовой реакции [5], как составной части срочных компенсаторных процессов, что направлено в данном случае, на перераспределение энергопластических резервов организма [3].

В исследовании было показано, что в остром периоде после ОУГ содержание кортикостерона в плазме крови крыс значительно превышало контрольные значения показателя. Достоверное увеличение уровня гормона в 3,2 раза происходило в первые часы после окончания перегревания, что соответствует общепринятым понятиям об активации гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы (ГГНС) в условиях стресса. Динамика содержания кортикостерона плазмы крови у крыс на протяжении острого периода ОУГ носила волнообразный характер: отмечался резкий подъем значения показателя к 1-м суткам, когда его концентрация достигла своего максимума и превысила базальный уровень на 320,77%. К 3-м суткам содержание кортикостерона несколько снизилось, но по-прежнему значительно превышало контрольные значения – на 237,02%.

Стабильно высокие цифры уровня кортикостерона в плазме крови крыс в остром периоде после ОУГ можно объяснить с позиции возникающего при действии экстремальных температур эмоционально-болевого стресса, для которого характерно развитие гиперкортицизма, индуцирующего мобилизацию энергетического и пластического материала за счет активации процессов глюконеогенеза и катаболизма белка, что характерно для развития синдрома гиперкатаболизма. 

Мы полагаем, что значительный подъем концентрации кортикостерона в остром периоде после ОУГ является показателем масштабности метаболических нарушений, при котором нейроэндокринная система функционирует на пределе своих адаптационных возможностей. Снижение концентрации кортикостерона в плазме крови крыс на 3-и сутки постгипертермического периода можно объяснить, во-первых, активацией отрицательной обратной связи и снижением синтеза АКТГ, во-вторых, повышенным потреблением гормона в условиях гиперметаболизма, в-третьих, повышением его метаболизма в печени.

Известно, что одновременно с процессами катаболизма в организме запускаются и анаболические процессы, конечной целью которых является восстановление нарушенного гомеостаза. Именно от времени наступления и интенсивности анаболических реакций во многом зависит исход стрессового воздействия.  К основным анаболическим гормонам относится инсулин, концентрация которого в плазме крови у крыс возрастала на протяжении всего острого постгипертермического периода и достигла своего максимума на 3-и сутки, когда превышение базального уровня на 98,95%.

Известно, что реципрокность взаимоотношений кортикостерона и инсулина является основой долговременного энергетического баланса организма, поскольку эти гормоны являются антогонистами (буферными гормонами). Повышенный уровень кортикостерона противодействует гиперинсулинемии, имеющей место при экстремальных состояниях, и вызывает относительную инсулярную недостаточность, способствующую увеличению адаптационного действия глюкокортикоидов.

На протяжении всего острого периода после ОУГ наблюдается значительное возрастание концентраций обоих гормонов в плазме крови, что вполне объяснимо. Известно, что в «стадию тревоги» любого стресса происходит активация симпатико-адреналовой системы (САС) и выброс в кровь большого количества катехоламинов, что ведет к активации процессов гликогенолиза в печени и развитию гипергликемии. Гипергликемия через активацию глюкорецепторов β-клеток островков Лангерганса стимулирует синтез и секрецию инсулина, что может привести к развитию транзиторной или перманентно существующей инсулинорезистентности.

Обнаруженное нами увеличение инсулина на протяжении всего острого постгипертермического периода свидетельствует о запуске репаративных реакций одновременно с катаболическими, так как этот гормон обладает выраженным анаболическим эффектом. Таким образом, можно предположить, что на фоне развивающегося синдрома гиперкатаболизма происходит торможение процессов глюконеогенеза и липолиза в тканях, уменьшается глюкокортикоидиндуцированная потеря белков организмом.

На  фоне гиперинсулинемии в остром периоде после ОУГ наблюдалось нормальное или незначительно сниженное содержание ГЛ. В первые часы после ОУГ отмечено снижение уровня глюкозы на 25,53% относительно базальных значений, что можно расценивать как одно из проявлений синдрома гиперкатаболизма, развивающегося при ОУГ.

Очевидно, что наблюдаемая нами, динамика содержания инсулина и глюкозы связана с увеличением содержания в крови катаболических гормонов, в частности кортикостерона, которые, с одной стороны, обладают гипергликемическим действием, а с другой, – вызывают периферическую инсулинорезистентность тканей, о чем говорилось выше. Снижение толерантности тканей (главным образом жировой) к биологическому действию инсулина сопровождается снижением потребления ГЛ тканями, что и приводит к гиперинсулинемии.

Анализ динамики изменений параметров оси «кортикостерон/инсулин» с помощью интегрального показателя – индекса гормональной адаптации (ИГА) – в остром периоде после ОУГ свидетельствует о нарушении соотношения этих гормонов при стрессе, вызванном действием экстремально высоких температур, приводящих к преобладанию катаболических процессов над анаболическими, снижению адаптивности и развитию синдрома гиперкатаболизма.

Резкое повышение ИГА через 5 часов и на протяжении 1-х суток после ОУГ (на 161,27 и 159,58% относительно контрольных значений соответственно) сменялось значительным снижением показателя к 3-м суткам, когда превышение относительно исходного уровня составило 69,41%. Это  свидетельствует, на наш взгляд, о том, что высокие концентрации кортикостерона нивелируют отрицательное влияние инсулина на организм, проявляющееся в стимуляции сосудистого тонуса через симпатическую нервную систему, в прямом повреждающем действии на сосудистую стенку и в натрийзадерживающем эффекте на уровне почечных канальцев.

Общеизвестно, что адаптивные перестройки энергообеспечивающих механизмов при воздействии на организм экстремальных факторов в значительной степени реализуются за счет активации процессов липолиза.

Стабильно низкие уровни ОХ, ТГ в плазме крови в остром периоде после ОУГ можно объяснить с позиции развивающегося эмоционально-болевого стресса: активация САС и ГГНС в условиях стресса приводит к ускоренному липолизу в жировой ткани, который стимулируют путем активации тканевой липазы высокие концентрации в плазме крови катехоламинов и глюкокортикоидов.

Обнаруженная умеренно выраженная отрицательная корреляция между уровнем кортикостерона и ОХ в остром периоде после ОУГ указывала на интенсивное расходование последнего, в первую очередь, на синтез стероидных гормонов, и прежде всего кортикостерона.

В исследовании было показано, что на протяжении всего острого периода после ОУГ содержание ОХ в плазме крови крыс было существенно ниже контрольного, минимальное значение показателя было отмечено в первые часы после воздействия (на 29,66% ниже базисного уровня). Аналогичные изменения отмечены и относительно уровня  ТГ в плазме крови крыс, который также был ниже по сравнению с контролем. Минимальное значение показателя было на 3-и сутки после ОУГ (снижение на 33,37% от базального уровня). Снижения концентрации ОХ в плазме крови крыс в первые часы после ОУГ может быть следствием понижения активности синтеза ОX в печени и расходования на «уплотнение» клеточных мембран, проницаемость которых нарушается под действием продуктов перекисного окисления липидов (ПОЛ).

 Гипохолестеринемия в остром постгипертермическом периоде имеет, на наш взгляд, ряд положительных моментов. Во-первых, снижение содержания ОХ приводит к понижению чувствительности гладкомышечных клеток сосудов к катехоламинам. Во-вторых, дефицит ОХ приводит к уменьшению его накопления в клетках, при этом меняется соотношение холестерин/фосфолипиды, повышается содержание воды и понижается микровязкость мембран клеток, что важно для поддержания функции всех интегральных мембранных белков: «ионных каналов», рецепторов к инсулину, переносчиков ГЛ, сигнальных систем.

При воздействии высокой внешней температуры наблюдается постепенное истощение ресурсов важнейших субстратов метаболизма и энергетики при нарастающей в тот же момент потребности в энергии. Процесс окисления свободных жирных кислот (СЖК) выгоден тем, что идет до конца, т. е. до образования СО₂  и Н₂О, а быстрая мобилизация  СЖК  при  повышенной потребности в энергии – жизненно важная защитная  реакция  организма,  так как  энергетическая  ценность  жиров намного больше, чем углеводов и белков. При этом из каждой молекулы ТГ образует три молекулы СЖК, которые при комплексировании с альбуминами  плазмы поступают в кровоток как источник энергии, что является также проявлением синдрома гиперкатаболизма.

Снижение уровней ОХ и ТГ при активации липолиза на фоне высоких концентраций кортикостерона в остром постгипертермическом периоде способствуют усилению глюконеогенеза, что может привести к торможению утилизации глюкозы, синтеза гликогена и усилению его распада в печени. 

Известно, что концентрация ОХ и ТГ в плазме крови определяется скоростью синтеза этих соединений в печени, который регулируется концентрацией инсулина в плазме крови и наличием субстрата – СЖК и ГЛ. Выявленная нами ранее гиперинсулинемия способствует синтезу ОХ и ТГ  печенью. Элиминация этих соединений регулируется ферментом липопротеинлипазой, активность которого контролируется уровнем инсулина в плазме крови. Таким образом, снижение концентраций ОХ и ТГ в плазме крови при ОУГ мы объясняем усилением элиминации этих соединений на фоне высокой активности липопротеидлипазы, вследствие гиперинсулинемии и снижением количества субстрата для синтеза ГЛ (гипогликемию мы наблюдали ранее).

Усиленный липолиз ТГ жировой ткани приводит в усиленному поступлению СЖК в печень, влечет за собой усиление продукции глюкозы (глюконеогенез) и тормозит утилизацию глюкозы печенью, а также ее накопление в виде гликогена. Параллельно усиливается секреция инсулина, его связывание и деградация тормозятся, что приводит к развитию компенсаторной гиперинсулинемии. Обнаруженное снижение уровня ТГ и возрастание концентрации СЖК в крови в ближайшем постгипертермическом периоде может быть обусловлено активацией гормональных систем, стимулирующих липолиз.

Наличие, спустя 5 часов после ОУГ, синдрома стрессорного голодания, характеризующегося выраженным катаболизмом белков и накоплением вследствие этого избыточного количества токсических метаболитов, подтверждается достоверной гипопротеинемией (уровень ОБ снижался на 13,7%) и повышением содержания уровней МВ и КР в плазме крови на 75,3% и 55,5%, соответственно.

Возрастание концентраций метаболитов белкового обмена в плазме крови крыс в данном сроке наблюдения не может быть следствием активации глюконеогенеза, так как резервных запасов гликогена в печени хватает для покрытия повышающихся энергетических затрат в течение 10–14 часов после действия стрессора.

«Метаболический профиль» содержания общего белка и метаболитов в плазме крови на 1-е сутки после ОУГ свидетельствует, что проявления синдрома стрессорного голодания становятся менее выражены, подтверждением чему служит достоверная стойкая гиперпротеинемия, сменяющая гипопротеинемию, проявившуюся через 5 часов после ОУГ.

Это обусловлено ускорением белкового метаболизма под влиянием активации резервных механизмов энергетического обмена, в частности, глюконеогенеза, сопровождающегося интенсивным гидролизом мышечных белков,  на что указывает повышение уровней токсических метаболитов обмена протеинов. Особо показательной в этой связи является концентрация КР в плазме крови, которая возрастает в 1,5 раза (на 55,5%) по сравнению с исходным уровнем. Повышение уровня общего белка на 63,0% является, бесспорно, позитивным моментом и может быть расценено, как системный элемент защитно-приспособительных реакций в ответ на экстремальное воздействие.

Таким образом, анализ суммарного метаболического ответа организма на действие высокой внешней температуры дает основание расценивать эндокринно-метаболические изменения в плазме крови крыс в остром периоде после ОУГ как проявления синдрома гиперкатаболизма.

 

Литература:

 

Андреева Л.И., Горанчук В.В., Столярова Н.А., Иванова Л.И., Титова М.В., Петрова В.С., Бойкова А.А., Булыко Б.М., Богачева Т.М., Румянцева А.И. Метаболические и функциональные особенности срочной реакции организма человека на перегревание// Бюлл. экспер.  биол. и мед. 1999. №1. С. 19-23.

1.       Борисенко А.П. Поражения сердца при травматической болезни. М.: Медицина, 1990. 192с.

2.       Горанчук В.В., Шустов Е.Б. Биохимические показатели при развитии экстремальной гипертермии// Физиол. человека. 1997.Т.23.№4. С.98-105.

3.       Ефремов А.В., Пахомова Ю.В., Пахомов Е.А., Ибрагимов Р.Ш., Шорина Г.Н. Способ экспериментального моделирования общей гипертермии у мелких лабораторных животных. Патент РФ № 2165105. Бюл. № 10. 2001.

Свирид В.Д. Роль аденилатциклазной системы в регуляции фосфорилирования белков гипоталамуса, гипофиза и надпочечников при острой гипертермии//VII Всесоюзн. конф. по экологической физиологии: Тез. докл. Ашхабад. 1989.С.273-274.

Ушаков Д.В., Кшинт Д.Н. Анестезиологические аспекты проведения общей управляемой гипертермии www. 43c. оrg.

 

 

М.К. Джурабаева, Е.В.Пантелеев,

И.Ф. Мингазов, Э.В. Круглова. Актуальные аспекты тенденций медико-демографических показателей в Новосибирской области

М.К. Джурабаева, Е.В.Пантелеев,

И.Ф. Мингазов, Э.В. Круглова

ГУ «Медицинский

информационно-аналитический центр»,

ФГУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии

в Новосибирской области»

Одним из главных профилактических мер для решения медико-демографических проблем во многих развитых странах явилось значительное увеличение среднедушевых затрат на здравоохранение, экологию, медицинские исследования, инновации в средства диагностики, лечения и профилактики заболеваний. Большое внимание в этих профилактических программах уделялось здоровому образу жизни, моде на хорошее здоровье, политика социально-экономической заинтересованности в укреплении здоровья, в результате чего многим развитым странам удалось снизить уровень смертности, а ожидаемая продолжительность жизни стала выше, чем в России на 14-20 лет. Преждевременная смертность российского населения («эпидемия суперсмертности», особенно в трудоспособном возрасте, стала мощным тормозом дальнейшего социально-экономического развития.  Профилактическое направление российского здравоохранение финансировалось крайне незначительно и носило больше «декларативный характер», что способствовало накоплению «груза болезней», инвалидизации и огромным потерям «человеческого капитала».

По данным Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Новосибирской области, численность населения области на 1 января 2006 года составила 2 млн. 649 тыс. 300 человек. За 2005 год число жителей области сократилось на 13 тыс. человек (в 2004 г. на 10,5 тыс. человек).

Для  населения Новосибирской области 2005 год оказался особенно тяжелым. В области, как и в целом по РФ, отмечается дальнейшее увеличение уровня смертности населения. Общий показатель смертности в 2005 году достиг максимальных (рекордных) значений и составил - 16,1 на 1000 населения (рис.1), чего не наблюдалось даже в наиболее кризисные девяностые годы. Основными причинами смерти в области остаются болезни системы кровообращения, новообразования, несчастные случаи, отравления и травмы. Показатели смертности мужского населения значительно выше, чем женского, так например, в трудоспособном возрасте смертность мужчин в Новосибирской области, выше чем у женщин в 4 раза. Во многом эта ситуация связана с последствиями супералкогольной интоксикации (увеличение смерти от сердечно-сосудистых заболеваний, отравлений алкоголем, убийств, самоубийств, ДТП, травм, несчастных случаев, обгораний, утоплений и т.д.).

Рис. 1 Динамика смертности в Новосибирской области за период 1990-2005 г.г.

(показатель на 1000 населения)

 

В последние годы в Новосибирской области нарастал показатель рождаемости связанный с тем, что в детородный период влилось многочисленное поколение рожденных в 1980-1988 годы, однако в 2005 году рождаемость снизилась - с 10,9 (показатель на 1000 населения) в 2004 г. до 10,7 в 2005 г.

 

Рис. 2 Динамика рождаемости в Новосибирской области за период 1990-2005 г.г. (показатель на 1000 населения)

Основной причиной сокращения населения области является естественная убыль населения. По прогнозам специалистов естественная убыль населения в области будет прослеживаться и на ближайшие 20 лет, т.к. число умерших превышает число родившихся в 1,5 – 1,7 раза (показатель естественной убыли населения составил в 2005 году ,-5,4  на 1000 населения), а уровень мигрантов не перекрывает эту убыль населения. Средняя продолжительность жизни по области (рис. 3) составляет 65,8 лет (для мужчин - 59,6, для женщин - 72,5).

 

Рис. 3 Динамика ожидаемой продолжительности жизни в Новосибирской области

Уровень первичной заболеваемости за последние годы имеет тенденцию к увеличению почти по всем классам заболеваний, в том числе: болезни системы кровообращения; болезни эндокринной системы; болезни костно-мышечной системы; травмы и отравления; болезни мочеполовой системы; болезни органов дыхания; беременность, роды и послеродовой период; новообразования и т.д. Показатель первичной заболеваемости населения максимален в городах – г.Бердске; г.Новосибирске; Куйбышевском; Барабинском; Новосибирском; Искитимском; Баганском.

Наибольшие тенденции к росту первичной заболеваемости (впервые выявленное заболевание в течении года) за 2001 – 2005 годы наблюдаются в следующих территориях: Баганском, Барабинском, Чановском, Искитимском, Кочковском, Новосибирском, Карасукском, Каргатском,  районах и г. Бердске.

На втором месте по темпам роста первичной заболеваемости класс «Беременность, роды и послеродовой период», за 5 лет (с 2001 по 2005 гг)  заболеваемость выросла по данному классу на 24,3%. При анализе заболеваемости по отдельным районам обращает внимание значительный рост первичной заболеваемости по данному классу в г.Бердске в 6,8 раза, в Карасукском в 2,7 раза, в  Баганском 2,1 раза, в Барабинском 1,9 раза  и районах. Первичная заболеваемость злокачественными новообразованиями выросла за последние 5 лет на 6,7%. Наиболее высокий уровень заболеваемости по этой патологии имеют Чулымский, Каргатский и Кочковский районы.

Уровень общей заболеваемости населения области вырос за  последние 6 лет на 12,7%. Показатель общей заболеваемости населения имеет устойчивую тенденцию к росту и вырос за последние годы с 1220 на 1000 до 1364,1. Динамика общей заболеваемости в целом по области отражена на рис. 4.

Рис.4 Показатели общей заболеваемости на  1000 населения по Новосибирской области

 

Показатель общей заболеваемости населения максимален в городах –г.Бердске; г.Новосибирске; г.Оби и в районах области - Куйбышевском –; Кочковском; Баганском. Наибольшие тенденции к росту заболеваемости за последние годы наблюдаются в следующих территориях: Баганском – (более чем в 2 раза); Чановский  (в 1,8 раза), Искитимском, Новосибирском, Купинском, Барабинском районах и г. Бердске. Рост заболеваемости в г.Новосибирске произошел по следующим нозологиям: болезни системы кровообращения, болезни органов дыхания, новообразования, болезней эндокринной системы, психические расстройства, болезней мочеполовой системы и болезней кожи и подкожной клетчатки.

Ведущее место по темпам роста первичной заболеваемости занимает класс «Болезни системы кровообращения», динамика роста заболеваемости за 2001-2005 гг. составила 35,1% (рис.5). Максимальные уровни заболеваемости в г.Бердске – 237,1; и г.Новосибирске - 207,2; в районах области - Баганском – 231,9; Болотнинском -216,0; г.Новосибирске 207,2; Кочковском - 203,4; Чановский – 193,0; Куйбышевском и Кыштовском  – 187,2.

Рис. 5 Болезни системы кровообращения

У взрослого населения области идет также тенденция к росту и в т.ч. за счет следующих патологий: новообразования, болезни эндокринной системы, болезни нервной системы, болезни системы кровообращения, болезни мочеполовой системы, болезни кожи и подкожной клетчатки, болезни костно-мышечной системы, сахарный диабет, ишемическая болезнь сердца, болезни характеризующиеся повышенным кровяным давлением, цереброваскулярные болезни, хронический бронхит и эмфизема, язва желудка и 12-ти перстной кишки. Показатель общей заболеваемости у  детей последние два года имеет тенденцию к росту (см. рис.6).

 

Рис. 6. Динамика общей заболеваемости у детей по Новосибирской области

 

У детей, в целом по области, наблюдается рост следующей патологии - болезней мочеполовой системы, болезней кожи и подкожной клетчатки, болезней эндокринной системы, болезней крови и кроветворных тканей. Так, например, болезни эндокринной системы у детей имеют стойкую тенденцию к росту, что и отображено на рис.7.

 

Рис. 7. Болезней эндокринной системы у детей

 

Показатель общей заболеваемости у  детей максимален в городах –г.Бердске – 2783,1; г.Новосибирске - 2279,3; и в районах области - Куйбышевском – 2128,1; Новосибирском – 2008,9; Искитимском – 1916,3. Наибольшие тенденции к росту заболеваемости за 2001 – 2005 годы выявлены на следующих территориях: Карасукском (3 раза); Кочковском, Венгеровском и Здвинском, Кыштовском (в 2 раза); Чановский  (в 1,8 раза), Искитимском, Новосибирском,  Коченевском, Северном, Тогучинском, Черепановском, Барабинском районах и г. Бердске.

 

Выводы:

1. Демографические аспекты:

- в 2005 году произошел рост смертности населения Новосибирской области. Показатель смертности на 1000 населения составил 16,1. Этот показатель является максимальным за многие десятилетия! На ряде территорий  показатель смертности на 1000 населения составил 20,6 (Куйбышевский); 20,1 (Мошковский); 20,0 (Сузунский); 20,0 (г.Барабинск). При показателе младенческой смертности 10,8 на 1000 населения по Новосибирской области на ряде территорий  этот показатель составил 29,0 (Баганский); 27,9 – (Барабинский); 27,3 – (Мошковский). Ряд территорий имеют максимальные показатели естественной убыли населения на 1000 населения – Кыштовский 11,0 (при смертности 19,0 и рождаемости 8,0) и г.Барабинск- 10,1 (соответственно 20,1 и 10,0). Наметилась тенденция на снижение рождаемости.

 В связи с постарением населения, значительным медианным увеличением среднего возраста населения области и значительной тенденции к росту болезней сердечно-сосудистой системы - в перспективе уровень смертности будет иметь тенденцию к увеличению.

2. Аспекты, связанные с тенденциями, первичной заболеваемости населения:

- уровень первичной заболеваемости в последние годы в Новосибирской области выше, чем в среднем по РФ по следующим классам заболеваний: осложнениям беременности, родов и послеродового периода; новообразования; болезни системы кровообращения; инфекционная заболеваемость. У  детей уровень заболеваемости выше по классам: травмы; инфекционная заболеваемость; болезни органов дыхания. У взрослых - осложнениям беременности и родов; болезни системы кровообращения; новообразования; травмы. В целом по области происходит подъем и дальнейший рост первичной заболеваемости, рост болезней системы кровообращения (стержневого показателя). Ряд территорий имеют значительный рост онкологической заболеваемости (например, Чулымский район, где онкологическая заболеваемость составляет  429 при среднеобластном показателе 374 на 100000 населения. Показатели заболеваемости и смертности от травм и несчастных случаев не имеют тенденции на снижение.

3. Аспекты связанные с тенденциями общей заболеваемости населения:

- продолжается рост уровня общей заболеваемости (рост груза хронических заболеваний). Ряд территорий имеют значительный рост и уровень заболеваемости (г.Бердск, Баганский и Куйбышевский районы). Значительный рост болезней системы кровообращения создает условия для инвалидизации и ранней смертности населения.

4. Социально-экономические аспекты:

- значительная часть населения проживает ниже прожиточного уровня (до 23%), что создает условия для высокого уровня социально-обусловленных заболеваний, низкого уровня продолжительности жизни населения ослаблению результатов профилактической работы.

5. Экологический и санитарно-гигиенический аспект:

- значительная часть населения области проживает на антропогенно-загрязненных территориях (атмосферный воздух, почва, вода). Проведенные исследования показывают значительное давление окружающей среды на здоровье населения.

В связи с вышеизложенным необходимы интегральные усилия властей, медицины, образования, социальных служб по улучшению качества жизни и оплаты труда населения и реализации комплекса мер по улучшению здоровья населения в рамках принятых приоритетных программ.

Необходимо добиться увеличение продолжительности здоровой (активной) жизни, путем сокращения заболеваемости, травматизма и инвалидности за счет перераспределения финансовых потоков и вложения средств в каждого человека; усилить борьбу с факторами риска (курение, гиподинамия и т.д.) и снизить реальное потребления алкоголя и принять меры, направленные на ослабление последствий пьянства  и  алкоголизма.

Актуальными остаются задачи по усилению роли первичной медико-санитарной помощи, структурно-экономические преобразования амбулаторно-поликлинического звена, рациональное использование коечного фонда.

С целью профилактики патологии беременности и родов, сохранения здоровья новорожденных должны быть внедрены паспорта здоровья семьи, предусмотрены возможности повышения качества питания беременных, оздоровления их в санаторно-курортных учреждениях, реально увеличены пособия и выплаты при рождении детей. Необходимы также реальные поощрения за здоровье и отсутствие заболеваний снижающих  качество жизни человека.

 

 

 

 

 

Маклаков Г.В., Аминова А.И.  Эволюция торговли и коммерческой деятельности

на потребительском рынке в России

Маклаков Г.В., к.э.н., профессор, НФ РГТЭУ

Аминова А.И, ректор Западно-Сибирского

гуманитарного института

Торговля является важнейшей отраслью жизнеобеспечения населения и формирования бюджета. Эффективность развития экономики зависит от формирования развитой системы торговли. Только реализация товаров потребителям обеспечивает непрерывность воспроизводственного процесса.

В процессе доведения товаров до потребителей участвуют многие организации и предприятия. От выполнения ими функций товародвижения зависят своевременное и бесперебойное удовлетворение потребностей населения, уровень затрат живого и овеществленного труда по перемещению товаров в сфере обращения, время оборота товарно-материальных ценностей, а также полнота потребления произведенной продукции.

Рыночная экономика базируется на свободной купле-продаже. Все субъекты коммерческой деятельности независимы друг от друга и самостоятельно выбирают себе продавцов товаров. По функциональному назначению они классифицируются на производителей товаров, оптовых посредников, розничные предприятия и потребителей, которые подразделяются на физических лиц и коллективных потребителей. Всех их объединяет участие в процессе товародвижения от изготовителей продукции до потребителей. Его можно разделить на два этапа: движение товаров оптовыми партиями между субъектами коммерческой деятельности и розничная продажа товаров непосредственно потребителям. Второй этап завершает движение товаров в сфере обращения. Товар находит своего потребителя и окончательно меняет товарную форму на денежную. Тогда как на первом этапе он сохраняет вещественное состояние и неоднократно меняет собственника посредством денежного обмена.

Движение товаров оптовыми партиями необходимо для преобразования производственного ассортимента в торговый, так как товары изготовляются каждым предприятием в узком ассортименте, а потребители заинтересованы в выборе товара, представленного в широком ассортименте (по видам, моделям, фасонам, размерам, сортам и т.п.), удовлетворяя свои потребности. Формированию ассортимента товаров в розничной сети предшествует его комплектование на оптовых предприятиях, которые устанавливают хозяйственные связи с многочисленными изготовителями продукции, получая от них крупные партии товаров всевозможных разновидностей и предлагая розничным предприятиям все, что в данный период имеется на товарном рынке.

Производственные предприятия специализируются на выпуске определенных товаров, а розничные предприятия предлагают покупателям широкий ассортимент товаров. Установление непосредственных связей между многочисленными производственными предприятиями и еще большим числом розничных экономически нецелесообразно и практически невозможно, за исключением некоторой части розничных торговых предприятий, имеющих большие размеры товарооборота и близко расположенных к производственным предприятиям.

Размещение предприятий по производству товаров народного потребления не совпадает с размещением населения и объемы произведенной продукции в большей части не соответствуют потребностям местного населения, что вызывает необходимость установления экономических связей между отдельными районами страны. К тому же природно-климатические условия специализируют районы на производстве определенных видов сельскохозяйственной продукции. Перемещая товары из одних районов, где они производятся в избытке, в другие, где имеется спрос на них, оптовая торговля способствует наиболее полному использованию естественных богатств страны и развитию ее производственных сил.

Прямые связи между производственными и розничными предприятиями целесообразны по товарам с ограниченными сроками хранения или простого ассортимента, реализуемых в больших количествах. По товарам сложного ассортимента прямые связи неприемлемы в связи с их многочисленностью и малыми объемами закупок. Это приводит к измельчению поставок, неэффективности использования транспортных средств, ограниченности числа ассортиментных позиций в магазинах, увеличению объема договорно-претензионной работы, дублированию аналогичных функций всеми розничными предприятиями. Для них более целесообразно иметь минимальное число поставщиков, но с широким выбором ассортимента товаров. Следовательно, деятельность оптового звена соответствует интересам розничных предприятий.

Предприятия розничной торговли имеют возможность закупать товары разнообразного ассортимента у оптовиков небольшими партиями, своевременно пополнять ассортимент реализуемых товаров, не отвлекаясь на установление хозяйственных связей с многочисленными производителями, а больше внимания уделять изучению спроса и удовлетворению потребностей покупателей, повышению качества торгового обслуживания.

Наличие оптового звена позволяет розничным предприятиям работать без страховых запасов и складских помещений в магазинах, максимально увеличивая площадь торгового зала за счет приобщения к ней складской площади. Хранить товарные запасы в розничных предприятиях в 2,5 раза дороже, чем на оптовых складах. Высота хранения товаров в магазине не превышает трех метров, а на складе – выше 6 м. Магазины располагаются в центральных и жилых зонах поселений, а оптовые склады размещаются, как правило, в пригороде. Арендная плата 1 м² площади розничного предприятия до 10 раз выше, чем оптового склада. Существенно различны также капитальные вложения в строительство этих объектов и в развитие инфраструктуры.

Концентрация товарных запасов на оптовых складах снижает их потребность в размере Ön, где n – число розничных предприятий, которые из автономного обеспечения товарными ресурсами переходят на централизованное снабжение с оптового склада. Этим объясняется наличие 420 тыс. оптовых предприятий в США и эффективное функционирование сетевых структур в розничной торговле России.

Розничные предприятия предназначены для текущей реализации товаров. Поэтому весь товар должен быть представлен перед покупателями в торговом зале, а оптовые предприятия и производители обязаны по поступившей заявке оперативно доставить в розничные предприятия заказанные товары. При такой системе товародвижения некоторые супермаркеты в странах с развитой рыночной экономикой достигают оборачиваемости товаров в 1 день, что сокращает потребность в оборотных средствах, снижает уровень издержек обращения, ликвидирует потери товаров и до минимума снижается сумма, выделяемая на уценку. Ускоряется оборачиваемость товаров и в оптовой торговле из-за неодновременной востребованности розничными предприятиями в больших количествах товаров.

Как в прошлом, так и в настоящем, в отношении оптовой торговли проявляется недальновидность, некомпетентность исследования ее миссии, в связи с разрозненностью интересов субъектов рынка. Так, цена приобретения товара от производителя ниже, чем у оптового посредника. Но производственному предприятию неэффективно обслуживание многочисленных магазинов мелкими партиями. Оно заинтересовано отпускать свою продукцию крупными партиями (вагонами, контейнерами, автомобилями). А это приводит к увеличению издержек обращения по хранению товаров в розничных предприятиях в связи с замедлением реализации и требует наличия повышенного размера оборотных средств в торговом процессе. Часто эти дополнительные затраты превышают стоимость услуг оптовой торговли. Поэтому в выборе рационального варианта товароснабжения розничных предприятий необходимо в совокупности учитывать все затраты, обусловленные процессом товародвижения от производителя до потребителя.

Оптовая торговля в рыночной экономике становится главным коммерческим центром, где сосредотачиваются функции по формированию ассортимента товаров и подготовки их к окончательной реализации в розничных предприятиях, так как все товары сразу поступают в торговый зал. Операции по фасовке, упаковке, этикеровке, нанесению штрих-кода и другие, связанные с подготовкой товаров к продаже, перемещаются из розничных предприятий в оптовое звено, где они выполняются более эффективно, за счет переработки большого объема товаров с применением средств механизации и автоматизации, которые не используются в розничных предприятиях. Конечно, более эффективно они выполняются в производственных предприятиях, но практика показывает, что до настоящего времени большая часть товаров поступает в торговлю в производственной, а не потребительской упаковке.

На оптовых предприятиях возможно иметь лабораторию по качественной приемке товаров, оснащенную необходимыми приборами и установками, технической документацией, укомплектованные профессиональными кадрами. Проверяя партию поступивших товаров, они отбракуют несоответствующего качества, а в розничную сеть будут поставлять только качественные товары. Следовательно, масса розничных предприятий освобождается от приемки товаров по качеству. Если в розничных предприятиях фасовка товаров осуществляется преимущественно вручную, то в оптовых складах можно использовать автоматы и полуавтоматы по фасовке и упаковке товаров. Снимаются с розничных предприятий заботы по доставке товаров. Достаточно передать информацию поставщику и соответствующий товар будет доставлен в предприятие в кратчайший срок.

Таким образом, все участники процесса товародвижения связаны взаимными обязательствами, требующими установления хозяйственных связей между ними и четкого распределения функций, операций и условий. Непрерывность процесса товародвижения и оперативность исполнения принятых обязательств возможны при установлении имущественной ответственности за каждое нарушение или ненадлежащее исполнение каждого условия. Все участники должны быть уверенны и гарантированы в исполнительности другой стороны. Дисциплинированность исполнителей должна служить залогом успешной коммерческой деятельности. Поэтому любые нарушения принятых обязательств должны строго наказываться как экономическими санкциями, так и имиджем предприятия, что в условиях конкуренции ведет к банкротству и уходу с рынка.

Рациональное распределение функций товародвижения между коммерческими структурами в странах с рыночной экономикой обеспечивает товарное обращение с намного меньшими запасами, чем в России. Так, развитые европейские страны имеют товарооборачиваемость в 16 дней, американская экономика – 25, японская – 12. Россия, при всей ее бедности имеет товаров на 100 дней, а в недавнем прошлом – на 150 дней. При этом большая часть запасов находится в производственных предприятиях. Увеличенные запасы товаров требуют значительных затрат общества на их содержание и реализацию, а также на уценку и списание. Россия всегда будет иметь замедленную оборачиваемость товаров в связи с территориальной рассредоточенностью производителей и потребителей. Однако, происходящие изменения в экономике страны будут оказывать все большее влияние на ускорение оборачиваемости товаров.

Да и получение большего размера прибыли обязывает коммерческие структуры ускорять процесс превращения товаров в деньги. Так, дорогостоящие товары перевозятся ускоренными видами транспорта, несмотря на повышенные затраты. Они оправданы, так как полученные деньги после ускоренной реализации, обеспечат больший прирост денег, чем увеличенные затраты на транспортировку. О факторе времени в коммерческой деятельности интересно наблюдение немецкого ученого путешественника Адама Олеария, относящиеся к середине XVII в. «Я изумлялся, видя, что московские купцы продавали по 3,5 экю аршин сукна, которые сами покупали у англичан по 4 экю. Но мне сказывали, что это им выгодно, потому что, купив у англичан сукно в долг, и, продав его за наличные деньги, хотя и дешевле своей цены, они обращают вырученные деньги на другие предприятия, которые не только покрывают потери, понесенные при продаже сукна, но и доставляют сверх того значительные барыши»[17]. Товарам несвойственно статистическое положение. Им присуще активное движение. «Чем быстрее совершается продажа, тем быстрее протекает процесс воспроизводства» – писал К. Маркс. А это ведет к повышению темпов экономического развития, к росту прибавочного продукта, к увеличению эффективности использования вложенного капитала. Чем больше оборотов он совершает за определенное время, тем выше будет прибыль на 1 рубль оборотных средств.

В рыночной экономике результат товарного обращения оценивается прибылью. Размер ее прямо пропорционален товарооборачивемости. Поэтому в современную практику торговой деятельности внедряется условие «Товар ищет покупателя», а не наоборот, как это было раньше. Принимаются всевозможные стимулирующие средства по привлечению к товару внимания покупателей в целях обмена его на деньги.

Размер товарных запасов в обществе характеризует состояние управления экономикой страны. Чем с большими товарными запасами функционирует общество, тем менее эффективно оно использует свои ресурсы. Здесь неуместна поговорка «Запас карман не тянет». Еще как тянет: отвлекает на длительный период времени денежные средства, требует капитальных вложений в складское хозяйство, увеличивает расходы на хранение товаров, на списание товаров с потерей товарного вида и выхода из моды и тому подобное. Более справедливо умозаключение российских купцов: «Не тот товар, что лежит, а тот товар, что бежит». Ускоренное движение товаров увеличивает объем реализации и число оборотов денежных средств. А каждый оборот приносит приращение капитала.

Ускорению оборачиваемости товаров в рыночной экономике будут способствовать приближение производства к местам потребления, развитие и совершенствование транспортных связей, организация фирменной торговли и сетевых структур, электронная коммерция, условия конкурентной среды, в которой фактор опережения является одним из главных в достижении успеха.

Чем меньше затрат труда, материальных средств и времени будет вложено в процесс товародвижения, тем ниже будет конечная цена продажи товаров. А в условиях конкуренции цена является одним из главных факторов конкурентоспособности.

Эффективность распределения функций между звеньями товародвижения оценивается не только экономическими показателями. В рыночной экономике приоритет в оценке состояния экономики страны отводится потребителю, так как им определяется востребованность товара и обмен его на денежный эквивалент. Поэтому все звенья товаропроводящей сети обязаны учитывать интересы, условия и требования, предъявляемые потребителями, основными из которых являются:

-       доступность товара к приобретению;

-       качество товара;

-       своевременность, новизна, соответствие моде, лучшие потребительские свойства товара;

-       цена и порядок расчетов;

-       сервис торгового обслуживания.

Первоочередность интересов потребителя проявляется в девизах рыночной экономики: «Производить то, что может быть потреблено», «Покупатель всегда прав», «Все во имя покупателя», «Все для блага покупателя».

За период рыночных реформ торговля пережила существенные преобразования:

-       коммерциализация изменила организационно-правовой статус и форму собственности предприятий торговли;

-       многообразие форм торговли сформировало конкурентную среду;

-       повысилась эффективность предпринимательской и инвестиционной деятельности в сфере торговли;

-       в два раза увеличилась обеспеченность населения торговыми площадями, но рост числа торговых предприятий происходил не за счёт нового строительства, а путем приспособления неторговых помещений, реконструкции и переоборудования прежних торговых предприятий;

-       невысокий уровень концентрации капитала предопределяет функционирование мелких торговых предприятий;

-       потребительский рынок характеризуется высокой товарной насыщенностью. Соотношение спроса и предложения регулируется свободным ценообразованием;

-       сократился физический объем товарооборота, повысилась доля продовольственных товаров и ускорилась оборачиваемость товаров;

-       в торговле сосредоточен значительный объем теневого оборота (в целом в России в пределах 30%);

-       регулирование развития торговой инфраструктуры неоправданно рассредоточено, в результате чего проявляется диспропорциональность в развитии отдельных звеньев торговой системы;

-       ослаблено внимание к решению общесистемных проблем развития торговли, что выразилось в дезорганизации информационной системы и усиливает рыночную неопределенность;

-       издержкоемкость товарооборота за последние 10 лет увеличилась в 2,5-3 раза, что повысило составляющую торговли в цене товара;

-       многократно увеличилось в торговле число работников, не имеющих специальной профессиональной подготовки, что снижает культуру торговли;

-       роль оптового звена - места формирования торгового ассортимента снизилась и центр коммерческой деятельности переместился в розничную торговлю;

-       отсутствует единая техническая политика в развитии торговой инфраструктуры и четкая система регулирования деятельности субъектов потребительского рынка;

-       медленно изменяется мировоззрение работников торговли в соответствии с проводимыми реформами;

-       затягивается переход с «рынка продавца» к «рынку покупателя»;

-       все большее развитие получают сетевые структуры в розничной торговле;

-       на всех уровнях используются разнообразные средства рекламы;

-       возрождаются прогрессивные методы продажи товаров и внедряются современные способы торговли;

-       осуществляется компьютеризация торговых процессов, обновляется техническое оснащение предприятий торговли;

-       находят распространение ценовые и неценовые методы стимулирования продажи товаров;

-       товар ищет покупателя, а не наоборот, как было раньше.

Концепцией развития торговли предусматривается решение следующих задач:

-       обеспечение для абсолютного большинства населения доступности торговой сети в цивилизованных формах ее организации;

-       всемерное обеспечение прав граждан на безопасность и качество товаров;

-       формирование развитого внутреннего рынка потребительских товаров, создающего благоприятные условия для отечественных товаропроизводителей и способствующего оптимизации на рынке соотношения отечественных и импортных товаров;

-       восстановление финансового контроля над товарооборотом, ограничение возможностей для теневого оборота;

-       восстановление оптимального соотношения магазинных и внемагазинных форм продажи товаров;

-       укрепление нормативно-правовой базы развития торговли;

-       восстановление единой информационной системы в торговле.

В связи с тем, что многие экономические процессы, произошедшие в торговле за время реформ, полностью или частично необратимы, концепция нацелена на изменение механизма функционирования торговли. Средствами решения данной задачи должны стать:

-       целенаправленная структурная перестройка в торговле, способная обеспечить сбалансированное развитие отдельных звеньев торговой системы на принципах рыночного образования субъектов торговой деятельности;

-       стимулирование развития интеграционных процессов в торговле;

-       совершенствование системы государственного контроля безопасности и качества товаров и услуг на принципах обеспечения единства прав и ответственности контролирующих органов;

-       рационализация системы государственного регулирования торговой деятельности;

-       формирование модели механизма защиты внутреннего рынка;

-       стимулирование перехода на механизм корпоративного управления субъектами торговой деятельности.

Эффективное управление торговлей должно основываться на следующих положениях.

Перспективы развития торговли, как отрасли во многом обусловлены состоянием оптовой торговли, которая является связующим звеном товародвижения от производственных предприятий до розничной сети. Необходимость её обусловлена преобразованием производственного ассортимента в торговый.

Миссия оптовых предприятий - собрать на своих складах товары, производимые на промышленных предприятиях, и предложить их в широком ассортименте розничным предприятиям. Для производственного предприятия упрощается коммерческая деятельность по сбыту продукции, так как она реализуется крупными партиями и малочисленному числу покупателей. Упрощается коммерческая деятельность и в розничных предприятиях, так как они имеют возможность в одном месте знакомиться с многообразием товаров и выбрать их в любом количестве для формирования своего ассортимента, т.е. экономится время и средства для поиска поставщиков, заключения сделок и организации завоза товаров в розничные предприятия.

Сложившаяся сеть оптовых организаций характерна для переходного периода к рыночной экономике, когда предприниматели из-за ограниченности финансовых ресурсов создают небольшие предприятия, торгующие ограниченным ассортиментом товаров.

Вложение средств в посредническо-коммерческую деятельность считается наиболее эффективным. На начало XXI века в г. Новосибирске насчитывалось 1610 коммерческо-посреднических структур, ведущих оптовую торговлю. В среднем на одно оптовое предприятие приходится менее 100 м² складской площади, что не позволяет качественно выполнять функции оптовой торговли и не соответствует интересам розничных предприятий. Много усилий предпринимается по оптовой реализации товаров.

В перспективе наряду с малыми предприятиями должны создаваться крупные оптовые базы с высоким уровнем механизации и автоматизации труда, внедрением компьютерных технологий, формированием широкого ассортимента товаров и предоставлением розничным предприятиям большого спектра услуг.

Вся деятельность оптового звена должна быть направлена на максимальное удовлетворение запросов розничных предприятий. Предъявляемые требования розничной сети к оптовым предприятиям должны полностью выполняться. В условиях конкуренции потеря покупателя в лице розничного предприятия уменьшит объемы товарооборота и доходы оптового предприятия. Поэтому построение и функционирование оптовых предприятий будет обусловлено интересам розничной торговли.

Существующая у нас автономия розничных предприятий вынуждает каждое из них вести полный комплекс коммерческих функций, что приводит к их дублированию. Например, закупки товаров от поставщиков и их доставка в розничные предприятия. Эти функции эффективнее сосредоточить в ассоциациях объединяющих несколько десятков розничных предприятий. Они будут осуществлять закупки у поставщиков для всех участников ассоциации, обеспечивать хранение и товароснабжение розничных предприятий по мере поступления заявок на товары.

Другими словами, вместо нескольких десятков специалистов, рассредоточенных по розничным предприятиям, эти функции будут выполнять в 10 раз меньше число работников.

Сконцентрировав коммерческие и технологические операции на своих складах и эффективно их выполняя, оптовое звено создаст благоприятные условия для розничной торговли.

Основными целями развития оптовой торговли должны стать:

-       создание развитой структуры каналов товародвижения;

-       поддержание должной интенсивности товаропотоков;

-       формирование резервных источников финансового обеспечения процессов товародвижения;

-       обеспечение экономии совокупных издержек обращения.

Для выполнения поставленных целей будут решаться следующие задачи:

-       создание ресурсной основы для функционирования оптовой торговли, т.е. достижение сбалансированности товарной массы и денежных средств, выражающих платежеспособный спрос покупателей;

-       создание необходимых элементов инфраструктуры рынка, позволяющих свободно выбирать партнеров и формировать коммерческие связи для успешной реализации торговых сделок;

-       формирование системы финансово-ценовых регуляторов на всех этапах оптовой торговли, включающей элементы материального стимулирования и ответственности, направленной на удовлетворение потребностей покупателей и получение максимального дохода.

Основными направлениями создания современной сети оптовой торговли являются:

-       оптимизация организационных форм, масштабов, специализация оптовой торговли товарами и создание организационно-экономического механизма формирования сети предприятий, ведущих оптовую торговлю в соответствии с объективными потребностями и особенностями товарных и региональных рынков;

-       сочетание оптовых, оптово-розничных и коммерческих подразделений производственных предприятий с созданием сети опта;

-       диверсификация оптовых предприятий в сферу производства, сервиса и рекламы;

-       создание межгосударственных торговых компаний и оптовых предприятий с участием иностранного капитала в процессе интеграции оптовых рынков разных стран и регионов;

-       использование коммерческого кредитования в оптовой торговле;

-       разработка новых форм организации и информационного обеспечения оптовых предприятий по установлению торговых связей;

-       оснащение оптовых предприятий современными средствами складирования, перемещения грузов, автоматизация оптово-складских операций.

Оптовая торговля должна быть представлена двумя типами предприятий: общенационального (федерального) масштаба и регионального назначения. Оптовые предприятия регионального назначения предполагают трех видов:

-       независимые торговые структуры;

-       сбытовые подразделения местных промышленных предприятий;

-       оптовые структуры крупных розничных организаций (зависимые торговые структуры).

По каждому виду оптовых предприятий следует разработать стратегию их развития в соответствии со спецификой деятельности в условиях крупных городов. Сбытовые и оптовые функции будут осуществлять:

-       производственные предприятия по снабжению фирменной розничной сети, крупных по объему товарообороту розничных предприятий, других оптовых структур, формирующих торговый ассортимент, а также секции на оптовых продовольственных рынках;

-       оптовые продовольственные рынки. Их роль заключается в обеспечении широкого выбора товаров для розничных предприятий, специализирующихся на торговле продовольственными товарами универсального ассортимента;

-       ассоциации розничных предприятий. Объединение нескольких магазинов с целью концентрации коммерческой деятельности по обеспечению товарами народного потребления аналогичного ассортимента. Разновидностью данного вида оптового предприятия могут служить склады оптовых организаций, имеющих развитую розничную сеть;

-       специализированные оптовые предприятия, комплектующие ассортимент отдельных товарных групп и реализующих товары любым розничным предприятиям через залы товарных образцов;

-       постоянно действующие оптовые ярмарки или информационно-коммерческие центры, где сосредоточивается вся коммерческая информация о предложениях товаров, которые представлены в качестве образцов. Представители розничных предприятий или внегородских коммерческих структур выбирают товары, оформляют покупки, а транспортно-экспедиционная служба организует доставку товаров со складов в розничные предприятия.

Перечисленные виды оптовых предприятий привлекательны для розничной сети, так как снижают затраты времени и средств на закупку и завоз товаров, позволяют вести торговлю с минимальными запасами (оборотными средствами).

Предназначение розничных предприятий – осуществлять бесперебойную продажу товаров населению. Обслуживание покупателей – основная задача работников розничных предприятий. Функции товароснабжения, фасовки и подготовки товаров к отпуску, хранения, проверки качества и т.п. экономичнее выполнять там, где сосредоточена большая масса товаров. Руководствуясь этим, в развитых странах с рыночной экономикой, розничные предприятия не имеют помещений для хранения и предторговой подготовки товаров.

В концепции развития розничной торговли предусматривается:

-       формирование торговых сетей крупных универсальных розничных предприятий, торговых центров и торговых комплексов;

-       организация в центральных торговых зонах жилых массивов предприятий, обеспечивающих весь комплекс торгового обслуживания. Стимулирование строительства гипер- и супермаркетов европейского уровня;

-       формирование системы так называемых удобных магазинов, расположенных в радиусе пешеходной доступности и торгующих ассортиментом продовольственных и непродовольственных товаров, первоочередного спроса;

-       выделение специальных зон для уличных ярмарок и базаров, формирование автономных зон торгового обслуживания вдоль автомагистралей;

-       восстановление розничной торговли через автоматы;

-       достижение равноценного по районам размещения торговых предприятий.

В региональной модели торгового обслуживания должно обеспечиваться разнообразие структурно-функциональных параметров торговых объектов, ори­ентированных на конкретные зоны торгового обслуживания. Среди них предла­гаются:

-       магазины с традиционными формами обслуживания (через прилавок);

-       магазины самообслуживания;

-       магазины салонной торговли;

-       магазины посылочной торговли;

-       магазины-склады с технологией "Кэш энд Кэрри";

-       "клубные" магазины;

-       магазины-автоматы.

Разнообразие розничных торговых предприятий должно обеспечиваться на базе формирования и развития:

-       независимых розничных торговых предприятий;

-       розничных торговых предприятий, принадлежащих товаропроизводителям;

-       розничных торговых предприятий, принадлежащих оптовым торговым организациям;

-       муниципальных розничных торговых предприятий.

По территориальному обслуживанию они классифицируются на:

-       магазины местного значения;

-       магазины общесистемного значения;

-       магазины в составе торговых центров;

-       магазины (палатки, киоски, павильоны) вдоль автомагистралей.

Системная организация объектов розничной торговли должна опираться не только на рациональную дифференциацию магазинов, но и на развитие вне-магазинных форм продажи товаров:

 

-       вещевые рынки;

-       уличная подвижная торговля;

-       посылочная торговля;

-       сетевой маркетинг (через торговых агентов);

-       электронная торговля.

Успешная работа организаций и предприятий торговли возможна с развитием и совершенствованием коммерческой деятельности, функции которой связаны с куплей-продажей товаров.

Коммерческая деятельность появилась с началом обменных операций, развивалась в условиях товарно-денежных отношений и достигла своего апогея в рыночной экономике. Она стала вездесущей, ее функции частично или полностью выполняют все субъекты общественной жизни, обменивая деньги на товар или товар на деньги.

«Коммерция» в переводе с латинского означает «торговля», поэтому эти два термина часто употребляются как синонимы. Однако специалисты должны разграничивать эти понятия. Торговля трактуется в более широком представлении, включая помимо коммерческих функций, технологические, технические, экономические, управленческие.

В теории коммерции есть много нерешенных фундаментальных проблем, к которым относится проблема понятийного аппарата. Для целого ряда ключевых терминов пока не выработаны универсальные определения. Подобная ситуация характерна и для самого понятия «коммерческая деятельность».

Кажется неестественным, что после стольких веков раздумий о коммерции понятие «коммерческая деятельность» по-прежнему продолжает оставаться малоизученным.

В различных источниках встречается более 60 определений понятия «коммерческая деятельность». Но какого-то одного научного объяснения этой социально-экономической реальности нет, хотя существует целый ряд концептуальных подходов в ее объяснении. Разнообразие определений коммерческой деятельности обусловлено множеством альтернативных подходов к этой экономической категории, в том числе и идеологического характера. Оценивая современное состояние теории коммерции, не следу­ет опускать из вида ряд важных моментов. Своеобразие изучаемого объек­та состоит в том, что коммерческая деятельность на несколько порядков превосходит другие реалии социально-экономической жизни своей слож­ностью и многомерностью. Выводы и оценки, полученные в ходе социоло­гического анализа этого вида деятельности, по своей природе имеют под­вижный и изменчивый характер. До последнего времени в нашей экономической литературе существовал взгляд на коммерцию как на деятельность, характерную для капиталистической экономики. Так, словарь иностранных слов дает такое определение: «Коммерция – торговля, в более широком смысле – деятельность в капиталистическом обществе, направленная на получение прибыли».

В формулировках коммерческой деятельности последних лет, авторы акцентируют внимание на экономическую це­ленаправленность коммерческой деятельности - получение прибыли. Однако не для всех субъектов рынка прибыль является целью коммерческой деятельности.

Коммерческие функции выполняются многими некоммерческими организациями и учреждениями, которые приобретают товары для своей деятельности или выполнения социальной миссии. Например, больница закупает продукты питания, лекарства, медтехнику не преследуя цель – получение прибыли. Потребительская кооперация содержит 29 тысяч убыточных магазинов в сельской местности для выполнения своей социальной миссии по удовлетворению потребностей сельских жителей. Многие учреж­дения приобретают оборудование, оргтехнику, канцелярские принадлежно­сти для выполнения функциональных видов деятельности.

Для некоммерческих организаций эффективность коммерческих операций определяется экономией средств на закупку товаров путем вы­бора посредников, предоставляющих лучшие условия поставки.

В рыночной экономике человек с его потребностями становится главным объектом всей общественной деятельности. Коммерческая дея­тельность субъектов рынка нацелена на удовлетворение потребностей и получение прибыли. Первичным признается удовлетворение потребностей, а производным – получение прибавочной стоимости на функционирующий капитал участников рыночных отношений. Прибыль образуется в результа­те реализации продукции, которая возможна при наиболее полном удовле­творении спроса в разнообразных товарах и услугах достойного качества, с наименьшими затратами времени и средств, в благоприятной обстановке, с предоставлением сервисных услуг, при высокой профессиональной квали­фикации обслуживающего персонала. Следовательно, коммерческая дея­тельность начинается с решения задач социального характера, а экономи­ческая эффективность рассматривается как результат от решения соци­альной миссии.

Социальная направленность коммерческой деятельности особенно ярко проявляется в розничной торговле. Улучшая обслуживание покупате­лей, создавая им больше удобств и облегчая процесс покупки товаров, розничное предприятие привлекает к себе большее число покупателей, увеличивая объем продаж и прибыль. В цивилизованной рыночной эконо­мике всегда идет поиск нового, прогрессивного, передового в обслужива­нии покупателей, чтобы выглядеть лучше среди конкурентов, чтобы при­влекать к себе больше покупателей. Борьба за покупателя становится главной предпосылкой повышения экономической эффективности дея­тельности предприятия.

Для коммерческих структур критерием эффективности является максимизация прибыли, в достижении которой основная доля отводится экономически рациональным коммерческим решениям, принятыми специа­листами, начиная от операций по закупке товаров и завершая оказанием послепродажных услуг.

Социальная направленность коммерческой деятель­ности формирует ее экономический результат. Коммерческая деятельность не абстрактная категория, она конкретна по отношению к каждому субъекту хозяйствования, принимающему решения о продаже или покупке товаров. При этом каждый специалист руководствуется прошлым опытом, интуици­ей, маркетинговыми исследованиями рынка, заявками, неудовлетворенным спросом, модой и другой информацией, необходимой для принятия реше­ния, одновременно просчитывая возможные варианты результативности принятого решения и степень предполагаемого риска.

Обобщая изложенное, авторами предлагается следующее определе­ние: «Коммерческая деятельность - это выполнение субъектами рынка операций, связанных с куплей-продажей товаров в целях удовлетворения спроса потребителей и получения прибыли».

Социальная эффективность коммерческой деятельности определяется положительным результатом в интересах потребителя. Критериями ее оценки являются наиболее полное удовлетворение потребностей с минимальными затратами труда и времени на поиск и приобретение товаров.

На уровень удовлетворения покупательского спроса оказывает влияние множество факторов, основными из которых являются:

-       определение структуры, количества товаров и объема услуг для потребителей;

-       предложение товаров и услуг;

-       объем платежеспособного спроса;

-       качество предлагаемых товаров и услуг; современность и своевременность;

-       ценовая дифференциация ассортимента товаров;

-       среда проживания потребителей и развитость инфраструктуры;

-       исторические традиции и обычаи;

-       уровень образования и культуры, социально - профессиональный состав обслуживаемого населения;

-       адекватная реакция коммерческих работников на изменение спроса потребителей;

-       наличие розничных предприятий и доступность мест продаж для покупателей;

-       применяемые методы продаж;

-       профессиональная квалификация продавцов;

-       использование стимулирующих средств для увеличения продаж, включая рекламу;

-       привлекательность мест продаж, сервис в обслуживании;

-       постоянство (устойчивость) ассортимента товаров в продаже, его широта и глубина.

Социальную эффективность коммерческой деятельности предлагается оценивать следующими показателями:

-       степень охвата товарооборотом покупательных фондов населения;

-       соотношение спроса и предложения на товары и услуги;

-       коэффициент устойчивости (стабильности) ассортимента;

-       удельный вес товарооборота, полученного с применением прогрессивных методов торговли;

-       отношение фактически предлагаемых дополнительных услуг к рекомендуемым;

-       динамика роста товарооборота;

-       коэффициент завершенности покупок;

-       затраты времени на обслуживание покупателя;

-       оценка покупателем состояния торгового обслуживания после завершения покупки;

-       удельный вес товарооборота предприятия в общем по территориальному образованию и его изменение в динамике;

-       уровень профессиональной подготовки работников торгового зала;

-       степень обеспеченности населения торговой площадью;

-       средний радиус доступности розничных предприятий для покупателей;

-       соответствие режима работы торгового предприятия покупательскому потоку;

-       изменение числа выполненных заказов на отсутствующие товары и в их стоимостном выражении;

-       число благодарностей и замечаний в книге отзывов и предложений.

Социальная эффективность часто преобразуется в экономическую, т.к. улучшая обслуживание покупателей, создавая им больше удобств и облегчая процесс покупки товаров, розничное предприятие привлекает к себе большее число покупателей, увеличивая объем продаж и прибыль.

В цивилизованной рыночной экономике специалисты должны решать следующие задачи:

-       уметь анализировать происходящие процессы в торговле, постоянно следить за конъюнктурой рынка и чутко улавливать тенденции изменения для принятия адекватных коммерческих решений;

-       рассчитывать реальные потребности обслуживаемого контингента потребителей в товарах и разрабатывать прогнозные оценки на предстоящие периоды, необходимые для заключения договоров поставки;

-       экономически обосновывать заявки и заказы, периодичность поставок и размеры партий;

-       планировать и нормировать товарные запасы с тем, чтобы максимально ускорить товарооборачиваемость и минимизировать размер оборотных средств, участвующих в торговом процессе;

-       оптимизировать товарный ассортимент при разработке ассортиментных перечней товаров;

-       выбирать из многочисленных предложений товаров лучшего поставщика, предлагающего выгодные условия поставок и быстро реагирующего на изменение рыночной ситуации;

-       экономически обосновывать размер санкций в договорах поставки в случаях неполного или несвоевременного выполнения обязательств другой стороной, компенсирующих материальный ущерб или упущенную выгоду;

-       разрабатывать и внедрять эффективные методы продаж, стимулирующие средства увеличения товарооборота, обоснованное установление торговых наценок и скидок;

-       проводить эффективную ценовую политику;

-       анализировать конкурентную среду, выявлять положительные и отрицательные стороны деятельности конкурентов и использовать их в интересах своего предприятия;

-       использовать более эффективные средства рекламы, оправдывающие затраты и дающие прирост товарооборота и прибыли;

-       стимулировать труд работников по результатам их деятельности, выделять средства на повышение квалификации, поощрять предприимчивость и деловитость;

-       экономически взвешивать степень риска при принятии коммерческих решений;

-       анализировать формирование доходов и расходов торгового предприятия, разрабатывать мероприятия по увеличению прибыли.

Решение перечисленных задач требует принятия экономически эффективных решений и необходимости формирования у специалистов экономического мышления, связанного с объективностью и точностью выполнения расчетов с целью получения обоснованных выводов, разработки мероприятий по повышению эффективности хозяйственной деятельности, выбора наиболее оптимального варианта принятия коммерческого решения.

Коммерческая деятельность отличается большим многообразием в направленности, формах и методах решаемых задач. Принимаемые коммерческие решения формируют результаты работы предприятия. Каждое коммерческое решение вносит определенный вклад в итоговый размер получаемой прибыли. Оно влияет на размер устанавливаемой торговой наценки, на расходы по реализации товаров, на скорость оборачиваемости товаров, на размер уценки и списаний товаров, на суммы штрафных санкций полученных и уплаченных. Прибыль – это результат выражения качества коммерческой деятельности.

Основным инструментом оценки эффективности деятельности торгового предприятия является сравнительный анализ показателей в динамике и в сопоставлении с конкурентами. Общие результаты эффективности коммерческой деятельности выражаются в показателе прибыли, определяемой разницей между доходами и расходами. В ней отражаются результаты всей коммерческой деятельности предприятия: объем реализации продукции, ее состав и ассортиментная структура, состояние коммерческой деятельности с поставщиками товаров, обслуживание покупателей, оборачиваемость товаров, производительность труда, уровень затрат, использование основных и оборотных средств, качество принимаемых решений и имидж предприятия. Однако абсолютная сумма прибыли не показательна. Более объективную оценку дает ее уровень (относительный показатель) по отношению к показателям, повлиявшим на ее формирование:

-       отношение суммы прибыли к товарообороту (рентабельность) показывает долю чистого дохода в сумме реализованных товаров;

-       отношение ее к издержкам обращения характеризует долю прибыли на каждый рубль расходов по ведению коммерческой деятельности;

-       отношение прибыли к сумме основных и оборотных средств показывает какой прирост получен на один рубль вложенного (использованного) капитала;

-       отношение к фонду оплаты труда или к численности работников характеризует эффективность использования трудовых ресурсов;

-       отношение прибыли к числу совершенных покупок свидетельствует об эффективности обслуживания каждого покупателя.

Другим важнейшим показателем, характеризующим экономическую эффективность коммерческой деятельности, является оборачиваемость товаров. Чем больше оборотов сделает вложенный капитал, тем выше будет его прирост, т.к. каждый акт продажи приносит определенный размер прибыли. Ускорение оборачиваемости товаров позволит с меньшими оборотными средствами достигать соответствующих объемов товарооборота и снижает издержки обращения по реализации товаров. Следовательно, товарооборачиваемость является важным фактором формирования прибыли предприятия. Время оборота товаров зависит от принимаемых коммерческих решений. В договорах поставки покупателям следует отстаивать условие о максимальном увеличении частоты поставок по принципу «лучше чаще и малыми партиями», а в разделе «Имущественная ответственность» предусматривать существенные штрафы за нарушения графиков поставки. Ритмичность товароснабжения предприятия обеспечит работу без страховых запасов, а увеличение частоты поступления снизит рабочий запас.

На размер прибыли влияют непланируемые доходы и потери, основную часть среди них составляют штрафы полученные и уплаченные. Контроль за исполнением договорных обязательств входит в функции коммерческих работников. Чтобы иметь положительное сальдо, увеличивающее прибыль, необходимо четко и своевременно выполнять свои обязательства, не давая повода для уплаты штрафов, и принципиально действовать в случаях допускаемых отклонений другой стороной, с тем, чтобы ни одно нарушение не оставалось безнаказанным.

Каждое коммерческое решение связано с определенными затратами. Они могут быть большими и малыми, что отразится на ценах, объемах реализации и полученной прибыли. Поэтому выбор коммерческой сделки с минимальными затратами является одним из основополагающих факторов коммерческого успеха.

Используя рациональные коммерческие решения, торговые предприятия добиваются минимальных затрат, создают ресурсы для снижения цен и увеличения прибыли. Постоянная обновляемость товаров позволит предлагать покупателям товар свежего изготовления, хорошего товарного вида, исключить потери в розничной сети, снизить размеры уценок. Для ускорения товарооборачиваемости в розничных предприятиях коммерческим работникам следует усилить внимание и контроль за ассортиментным наличием товаров в продаже, своевременно выявлять товарные позиции, исчезающие из продажи, информировать поставщиков о необходимости их пополнения. Главное, чтобы достижение высоких экономических показателей отрицательно не сказалось на качестве торгового обслуживания населения. Широта, глубина и устойчивость ассортимента должны постоянно соблюдаться в торговом зале, чтобы покупатели не слышали слово «нет». Также нецелесообразно повышать экономическую эффективность предприятия за счет снижения затрат, направленных на повышение социальной эффективности. Это мнимая, временная экономия, которая в дальнейшем приведет к снижению экономической эффективности, к потере престижа и своего рейтинга в конкурентной борьбе. Разумные затраты средств на улучшение торгового обслуживания напротив, могут привести к повышению экономической эффективности.

Следовательно, социальную и экономическую эффективность коммерческой деятельности нельзя рассматривать в противостоянии, так как эти два понятия тесно связаны между собой и взаимодействуют как в интересах покупателя, так и торгового предприятия.

Таким образом, торговля и ее коммерческая деятельность претерпевают существенные изменения в рыночной экономике. Эволюционное развитие показывает, что торговля становится более динамичной, оперативной, нацеленной на потребителя, что требует от специалистов постоянного обновления знаний, проявления инициативы и предприимчивости, новаторства, проведения социальных и маркетинговых исследований, повышения экономической подготовки, умения профессионально грамотно оценивать принимаемые решения, анализировать и предвидеть развитие конъюнктуры торговли. Выполнение этих требований – залог коммерческого успеха.

 

 

В.В. Космач, Л.С. Пыжьянов. Эволюция «Советской торговли, или как мы учились торговать и управлять торговлей»

В.В. Космач, НФ РГТЭУ, профессор МСА (ЗСО)

Л.С. Пыжьянов, профессор

Историки кооперативного движения, на основе архивных данных, пришли к мнению, что начало послереволюционных преобразований потребительской кооперации в России и торговли в целом положил факт встречи председателя Совета Народных Комисаров В.И. Ленина с представителями Центрального рабочего кооператива г. Москвы.

Итогом этой встречи стал «Декрет о потребительских обществах». /Ленин В.И. П.С.С., изд. 5-е, т. 34, с. 410 /. В последствии стало очевидным, что данный документ носил явно компромиссный характер.

У большевиков не было своего налаженного хозяйственного аппарата, не было подготовленных кадров для организации снабжения и торговли в стране.

При этом в России существовала широко разветвленная массовая хозяйственная организация в лице потребительской кооперации со своей историей и традициями.

Очевиден исторический факт, что потребительская кооперация в России существует и ведет свою родословную с 1831 года, когда декабристы в Сибири создали свою потребительскую организацию «Большая артель» с выборным правлением и уставом.

Они на 13 лет опередили рочдальских ткачей, которых считают пионерами потребительской кооперации.

В дальнейшем большевики предприняли титанические усилия в виде уловок, компромиссов, обещаний, посулруководству и членам кооперативов с целью отобрать независимость кооперации от Советской власти. Титанические усилия в этом направлении проявляет В.И. Ленин, который принимает участие в III съезде рабочей кооперации 6 декабря 1918 года. /Ленин В.И. П.С.С. Изд. 5-е т. 37, с. 347-349/.

После выступления В.И. Ленина на съезде ускорился процесс высвобождения потребительской кооперации от влияния «буржуазных» кооперативов.

Московские коммунисты приступили к перестройке кооперативных систем в столице. Итогом этих преобразований стало создание Московского потребительского общества (МПО).

Параллельно с этим велась активная работа по перетаскиванию на свою сторону правление Центросоюза и кооперативов в губерниях.

В этих целях правительством Центросоюзу выделялись целевые авансы для развития заготовительной и торговой деятельности.

В январе 1919 года целевой аванс составил 246 миллионов рублей.

После периода политики военного коммунизма и приходом НЭПа активизировался частный капитал и ожила потребительская кооперация.

Длился этот период коротко. Большевики желая ликвидировать частного торговца в городах и сельских районах приняли ряд декретов, постановлений, резолюций на съездах РКП(б) о всемирном развитии государственной торговли и потребительской кооперации.

В целом развитие внутренней торговли шло по пути смены организационных форм управления.

Условно этот путь можно разбить на несколько этапов и временных периодов.

Формирование системы управления предприятиями торговли в России проходило по пути смены взглядов у ученых и руководителей государства на эффективность отраслевого и территориального управления.

Первый этап занимает период с 1918 – 1932 г.г. В это время существовала территориальная форма управления через губернские и уездные советы народного хозяйства.

С 1932г. по 1957г. в стране существовала отраслевая форма управления (народные комиссариаты).

С 1957г. по 1965г. в стране были созданы совнархозы и возобладала территориальная форма управления торговлей.

С 1965г. и по настоящее время управление внутренней торговлей пошло по отраслевой форме.

На каждом из перечисленных этапов происходили количественные и качественные изменения в формах и методах управления предприятиями.

На первом этапе СКН (Совет Народных Комисоров) и ВЦИК (Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет) осуществили ряд мер, наиболее принципиальными из которых являются следующие:

- введение рабочего контроля во всех промышленных, торговых, банковских, сельскохозяйственных, транспортных, кооперативных, производственных организациях и товариществах;

- создание Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ), задача которого – организация народного хозяйства и государственных финансов;

- образование местных органов экономического управления.

На первом этапе в годы «военного коммунизма» применялись директивно-командные методы управления сверху донизу и внеэкономические формы принуждения к труду. После окончания гражданской войны возник НЭП, который позволил использовать методы планового и стихийного развития.

На этапе НЭПа появилась возможность проведения индустриализации, т.е. перехода экономики от манифактуры к крупному машинному производству. Индустриализация вызвала необходимость совершенствования всей управленческой системы – от управления предприятием до управления наркоматом и народным хозяйством в целом.

Для активизации внедрения хозрасчетных отношений и совершенствования структуры управления было принято постановление ЦК ВКП(б) «О реорганизации управления промышленностью» / 1; Т.2, с. 126-133/. Основным звеном управления промышленностью было признано предприятие, а также хозрасчетные объединения (тресты, синдикаты).

В период НЭПа, когда в основном соблюдались принципы кооперации, ожила кооперативная работа. На селе добровольно создавались товарищества совместной обработки земли (ТОЗ), сравнительно широкий размах получили снабженческие кооперативы – бытовые, кредитные и потребительские. Но во второй половите 20-х г.г. постепенно происходит огосударствление кооперативного движения.

На третьем этапе развития менеджмента в России еще более активно проводился курс на совершенствование системы управления экономикой как на микро-, так и на макроуровне.

Особенно принципиальным решением в этом направлении является переход в 1957 г. от отраслевой системы управления через министерства и союзные ведомства к территориальной – через совнархозы.

Тенденции к автономии серьезно сдерживали использование преимуществ территориальной системы управления, которая была ликвидирована реформой системы управления экономикой 1965г.

В 1965 г. был осуществлен возврат к отраслевой системе управления всеми отраслями народного хозяйства. Управление внутренней торговлей по вертикали стали осуществлять Министерство торговли СССР и Центросоюз СССР.

Экономический кризис в эпоху перестройки завершился развалом народного хозяйства СССР и ликвидацией советской политической системы.

В итоге розничный товарооборот предприятий Центросоюза России составляет около 3 %. Государственная торговля и контроль за ней сведены до уровня управления муниципальными предприятиями в структуре территориальных субъектов управления РФ.

Литература:

 

1.     Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам. Т. 1;2. – М.: Госполитиздат, 1957

 

 

О.П.Кузьменков. Физкультурный парад победы

(воспоминания старого московского студента)

О физкультурном параде Победы сейчас мало кто знает - о нём не помнят   даже многие ветераны, а люди среднего возраста и молодые совсем не имеют о нём представления.На самом деле это было большое не только спортивное, но также культурное и политическое событие. Правящий режим Советского Союза хотел подтвердить свою прочность и жизнеспособность, показать, что несмотря на изнурительную четырехлетнюю войну с фашистской Германией страна сохранила свой резерв, свой основной потенциал в виде здорового сильного и жизнеспособного молодого поколения, воспитанного в духе советской идеологии и готового выполнить любые замыслы советского руководства.

Значение этого события подчёркивалось тем, что физкультурный парад Победы проводился на Красной площади (в отличие от последующих, которые все проходили на стадионе “Динамо”) и на нём присутствовало правительство  страны и главы некоторых   дипломатических миссий. Это было грандиозное представление, которое одновременно являлось отчётом о работе всех добровольных (читай, грсударственных) спортвных обществ страны: “Динамо”, “Спартак”, “Буревестник”, “Локомотив” и десятков других. В нём участвовали спортивные делегации всех шестнадцати союзных республик, все выдающиеся советские спортсмены, в том числе имеющие мировую известность, а также физкультурные коллективы крупнейших предприятий и учебных заведений Москвы.

Было бы неправомерным сопоставлять историческую значимость двух парадов, ознаменовавших окончание войны - военного и физкультурного, но и тот и другой были парадами Победы и если военный - это славное и героическое, хотя и совсем недавнее, но всё таки прошлое, то физкультурный парад - это будущее страны. Нужно было показать всему миру, что это светлое, радостное будущее.

В 1945 году я жил в Москве, будучи студентом Московского энергетического института имени Ленина (МЭИ) - одного из крупнейших и известнейших вузов страны.

Получив  в Саратове, после окончания средней школы, аттестат с отличием (без единой четвёрки), я имел право без экзаменов поступить в любое учебное заведение Советского Союза. Почему же выбрал именно МЭИ? Никаких советов мне никто не давал, но откуда-то возникла очень здравая мысль, что если поступать, то в самое лучшее учебное заведение по той специальности, которая мне нравилась.

А специальность была выбрана уже давно и тоже вполне самостоятельно. Еще до войны, когда мы жили в городе Пскове и я учился в седьмом классе,  моему школьному другу подарили отлично изданную книгу “Моделист - конструктор” с картинками, чертежами и описаниями многих машин и технических устройств. Поначалу мы с ним хотели сделать действующую модель         паровой турбины с паровым котлом, чтобы установить их на плавучую модель корабля, но для этого потребовались материалы и инструменты, которых у нас не было. Из других наиболее простой  мне показалась конструкция  электродвигателя, так как для его изготовления нужны были только жесть, обмоточный провод и умение паять.

Паять я научился, помогая отцу - шофёру в ремонте радиатора автомобиля, трубки которого иногда начинали подтекать, жесть нарезал по указанным в книге размерам из консервных банок ( при этом получил взбучку от матери за вконец  затупленные ножницы), а набор проводов купил в магазине. Удивительно, что построенный электродвигатель работал не только от автомобильного аккумулятора, для чего и был предназначен по замыслу, но и от электрической сети освещения 127 вольт —  правда, при этом он сильно перегревался.  Я очень гордился своей работой, слышал много похвал от окружающих - и  по этой причине с тех пор полюбил электричество (это не очень правильный словесный оборот “Любовь к электричеству” -   но один очень известный писатель дал такое название своей книге) и захотел получить профессию, связанную с электротехникой. Это желание сохранилось и в последующие годы.

К тому же в Москве жили наши родственники -  родные братья отца Степан с женой и сыном и Александр со своим многочисленным семейством - на втором этаже небольшого старого дома в Госпитальном переулке, невдалеке от станции метро “Бауманская”.

Шла война, но во второй её половине, когда стала ясно видна реальность нашей победы, многим ведущим техническим вузам было предоставлено право давать своим студентам отсрочку от призыва в армию. Этим правом пользовались и студенты МЭИ. Как потом выяснилось, это был не только один из крупнейших вузов страны, но и в какой-то степени вуз привилегированный. Потому что директором МЭИ была     Голубцова, жена Г.М.Маленкова, Председателя Совета  Министров Советского Союза и, в то время, второго лица в государстве после Сталина. Наверное поэтому, когда в дальнейшем правительство СССР приняло решение о проведении физкультурного парада Победы, Московскому энергетическому институту было предоставлено право не только провести колонну своих студентов - физкультурников по Красной площади, но и участвовать в показательных выступлениях лучших спортсменов страны со своей собственной программой.

Подготовка к физкультурному параду началась примерно за месяц до его проведения. Для того, чтобы институт выглядел достаточно солидно, к участию в параде отобрали не только членов спортивных секций, но и “неорганизованных” студентов подходящей комплекции, распределили их повзводно и стали проводить ежедневные тренировки на стадионе МЭИ. Я был назначен командиром одного такого взвода и “муштровал” своих товарищей - студентов таким же образом, как учили меня во время военных занятий, которые постоянно проводились в школе в те годы. Наша задача была приобрести красивую выправку, чётко и слаженно ходить строем и безукоризненно держать равнение в шеренге. Это не так легко, как может показаться, потому что шеренга состояла из двадцати человек и нужно было много тренироваться , чтобы выдержать строгое равнение  во время движения фронтом. Нашу работу регулярно  проверяла  специальная комиссия и, в общем, оценивала положительно, только однажды, в первые дни тренировок, какой-то старый военный сделал мне замечание:

— Что ты командуешь, как старорежимный унтер: Ать-два, ать-два?  

— Виноват, увлёкся. Постараюсь исправиться!

Многочасовые строевые занятия сопровождались большими энергозатратами и требовали усиленного питания, да и сами физкультурники должны были набрать свой вес, чтобы не выглядеть такими тощими и худосочными, какими они были по причине постоянного недоедания . Это было голодное время, продукты в магазинах выдавались строго по карточкам, а на базаре всё стоило баснословно дорого и, практически, недоступно для большинства студентов. К   примеру, буханка хлеба (как и поллитровая бутылка водки) стоила  800 рублей, тогда как средняя заработная плата составляла 500 - 600 рублей в месяц. Я хорошо помню установленные нормы потребления продуктов, которые можно было приобрести по карточкам по государственным цнам. Они диференцировались по основным категориям  населения: хлеб - 800 грамм в день рабочим, 600 грамм служащим и 400 грамм иждивенцам, в том числе и учащимся школ. Мясо или рыба - до одного килограмма в месяц (по разному для разных категорий населения), а так как эти талоны отоваривались колбасой или консервами, которые считались концентратами, то норма выдавалась в половинном размере. Жиры 300 - 400 грамм на месяц, столько же сахара, но его отоваривали , обычно, конфетами в виде обсыпной карамели без обёртки, которая называлась “Дунькина радость”.

А иногда эти талоны вообще не отоваривались из за нехватки продуктов, или отоваривались не во всех магазинах, к которым были прикреплены владельцы продовольственных карточек.

Поэтому основным продуктом питания был хлеб, и если сейчас кажется, что 800 или даже 400 грамм хлеба в день никто не съедает, то попробуйте обойтись такой порцией, не потребляя ничего другого! В современном понимании хлеб - это просто некое дополнение, разбавитель другой еды, мясной, молочной  или овощной. Но я отлично помню, как здоровый парень - десятиклассник, я съедал кусок  хлеба из своей школьной пайки - это было вкуснее, чем сейчас любое пирожное. С тех пор я никогда не оставляю объедков и не выбрасываю даже зачерствевшие горбушки - их можно распарить в кастрюльке или засушить и использовать для приготовления  хлебного кваса.

Большим подспорьем в питании населения была картошка, но нам приходилось покупать её на базаре и  по таким ценам, что её хватало лишь для того, чтобы заправить суп. Использовали для еды всяческие суррогаты: отруби, мякину, различного рода жмыхи. В Саратове мать иногда жарила оладьи из картофельных очисток с добавлением отрубей, а  прессованный подсолнечный жмых называли “колоб” и грызли, как лакомство. Когда я ходил подрабатывать разнорабочим на мельницу, то с нами обычно расплачивались колобом — плитка жмыха с килограмм - полтора весом за целую ночь тяжелой работы.

В институте мы обедали в студенческой столовой, где нас кормили пустым супом и эрзац-котлетами без признаков мяса, которые оправдывали своё название только формой, с гарниром в виде перловой каши, вследствие  жёсткости и безвкусности называемой “шрапнель”. За это из наших продовольственных карточек вырезали купоны на мясные продукты и крупу. Правда, имелась возможность получить в деканате талоны на добавочное питание, в МЭИ они были двух сортов: ДП - дополнительное питание и УДП - усиленное дополнительное питание. Они выдавались, обычно, членам спортивных секций, а также за особые заслуги —  профоргам, комсоргам и старостам студенческих групп. По талону ДП можно было получить порцию гарнира -  каши или лапши без масла, а УДП —  это порция водянистого картофельного пюре (почему-то всегда с синеватым оттенком) и маленький кусочек селёдки. Студенческие острословы, для которых дополнительное питание было недоступно, в отместку сочинили саркастическую частушку, которую я помню и сейчас:

 

                                         УДП, ДП и допы

                                         Увеличивают  ж...

 

Но скорее были правы те, кто придумал другую расшифровку для УДП:”Умрешь днем позже”.

В МЭИ, занимаясь ночами, я по настоящему начал курить. Табачные изделия (как и водка и прочие товары) тоже выдавались по карточкам  - обычно это был низкосортный табак, махорка или третьесортные папиросы “Звезда” или “Норд”, которые из-за малого размера  называли “гвоздиками”.Курили табак или махорку двумя способами - делали “самокрутку” или “козью ножку”. Для изготовления самокрутки от газеты отрывали прямоугольный клочёк бумаги, загибали его край, в получившийся лоточек насыпали махорку или табак и, прижимая указательными пальцами, скатывали в трубочку, наружный край которой заклеивали слюной - получалось нечто вроде сигареты без фильтра.

Козья ножка скручивалась из косой полоски бумаги в виде рожка или узкого фунтика. Узкий край заклеивали слюной, а в широкой части рожок перегибали под прямым углом и насыпали в него табак, утрамбовывая пальцем, как в курительной трубке.

              Ближе к концу войны по карточкам стали выдавать, в больших стограммовых пачках, новый сорт табака, который назывался  “Филичёвый”. Упоминаю о нём потому, что он скоро исчез и боюсь, что этот шедевр нашей табачной промышленности может оказаться в полной неизвестности потомкам.Это была какая-то адская смесь грязно-коричневого цвета, где вместе с сушеными листьями  находились тонкие палочки, комочки неизвестного состава и опилки. Самокрутка из такого табака горела неравномерно, то одним, то другим боком, то производя внутри какие-то микровзрывы, во время которых она стреляла  крупными искрами, распространяя  вокруг едкую вонь. Неизвестно, из чего изготовляли такой табак, но те же народные юмористы говорили, что это смесь сушеного конского помёта с прошлогодним бурьяном и добавлением селитры для поддержки горения. Но как ни подшучивали над филичёвым табаком, а продолжали курить - привычка сильнее здравого смысла, в чём мы убеждаемся и по сию пору.

Руководство МЭИ взяло на себя благородную задачу - за месяц привести своих студентов - физкультурников в надлежащий вид, чтобы они могли продемонстрировать на параде атлетические фигуры,  а не выпирающие рёбра и ключицы. Нас стали кормить по-настоящему, в основном, американскими продуктами, наверное из армейских запасов и по армейским нормам. Для студентов это был резкий, прямо-таки фантастический переход от голодного состояния к сытому довольству.Не могу забыть, с каким удовольствием мы ели наваристый суп и рисовую кашу с американской тушонкой, необыкновенно вкусной и ароматной. Нам стали давать пайки, в которые включались консервированная колбаса  и сгущённое молоко. Колбаса была в четырехгранных жестяных банках слегка конической формы (это чтобы удобнее было вытряхивать содержимое), в неё добавляли какие-то специи, придававшие ей своеобразный вкус и приятный запах, а от сгущёнки было невозможно оторваться до тех пор, пока не выскребешь банку до дна . Вместо Филичёвого табака нам выдали папиросы “Беломор” - хотя и советские, но первого сорта.В студенческой среде (как, в дальнейшем, и в курсантской) всегда был недостаток курева и, находясь в компании, редко удавалось одному выкурить целую папиросу или самокрутку. Обычно кто-нибудь из окружающих, обращаясь к курящему говорил:”Сорок!” - это значит , надо было оставить меньшую половину (сорок процентов) для докуривания своему товарищу, а то находился еще и третий, который говорил:”Десять”.

В последние месяцы войны всеми овладела  эйфория, происходившая от беспрерывных побед нашей армии на всех фронтах. Никто уже не следил за продвижением войск по картам, не рисовали на них линию  фронта ,  не перемещали флажки, как в начале войны. Зачем? Почти каждый  день торжественный голос Левитана сообщал о взятии тех или иных  городов, вечером в Москве гремели салюты  из всё большего и большего числа орудий - вплоть до трехсот, в небе светили прожектора и взлетали красочные фейерверки. Иногда за вечер давали два, а то и по три салюта. В праздничный день 2 Мая 1945 года сообщили о взятии Берлина, со дня на день ожидали окончания войны, радиоточки и громкоговорители не отключали ни днем, ни ночью, вся последующая неделя прошла в напряжённом ожидании. И всё-таки это оказалось неожиданным, когда в два часа ночи с 8 на 9 Мая  по радио передали правительственное сообщение о подписании Германией акта безоговорочной капитуляции.

             Всё! Война окончилась! Наступил великий час Победы, в его приходе большинство наших граждан не сомневалось даже в самые тяжелые дни  отступления и военных поражений, но которого пришлось ждать так долго —  почти четыре года —  и за который пришлось отдать свои жизни десяткам миллионов людей.

           Короткая майская ночь была на исходе. Из всех двенадцати корпусов студенческих общежитий МЭИ на Красноказарменной  студенты высыпали на улицу, прыгали, обнимались, кричали  “Ура!”, “Победа!”, “Конец войне!”, неимоверную радость и счастье каждый выражал, как мог, пели и кричали всё, что приходило в голову. Всю оставшуюся часть ночи танцевали и куролесили, но пьяных совсем не было - видимо, огромный эмоциональный накал, который все ощущали, уже не требовал подстёгивания спиртными напитками, да и негде было их взять.

  Потом я пошел на Красную площадь, была хорошая погода, ярко светило солнце, во всём окружающем пространстве ощущалась  какая-то восторженная торжественность. На площади собралось очень много народу, но не равномерной массой, а небольшими толпами, кучками, которые быстро образовывались вокруг людей, одетых в военную форму. На призыв: ”Качать!” сбегалось множество желающих, особенно молодёжи и, без различия чинов и званий, их подхватывали десятки рук, с криками и смехом несколько раз подбрасывали вверх, а потом бережно опускали, помогая встать на ноги и кто-то подавал отлетевшую в сторону фуражку. Наиболее эмоциональные женщины кидались целовать незнакомых мужчин, лишь бы на нём были погоны. Ведь они так долго ждали возвращения домой своих мужей и женихов, да и вообще полноценных мужчин,  о которых истосковались не только женские сердца, но и руки, а теперь эти ожидания подошли к концу. На время все забыли свои личные беды и проблемы,свои несчастья и потери перед лицом такого огромного, долгожданного и светлого события - Победа, радость-то какая неимоверная! Сейчас можно сказать, что за все пршедшие с тех пор шестьдесят лет не было -  а может быть и не будет такой великой всенародной радости и ликования, как в тот день. Некоторые компании образовывались песней - как только несколько человек начинали петь, к ним присоединялись подпевающие, поскольку все знали слова  и мелодии, так называемых,“массовых” песен, теперь совершенно забытых:

                  

                      Кипучая, могучая, никем не победимая,

                      Страна моя, Москва моя, ты самая любимая!

 

Или самая известная, самая популярная, самая всенеродная песня, которая потом распространилась по всему миру:

 

                       Расцветали яблони и груши,

                       Поплыли туманы над рекой,

                       Выходила на берег Катюша,

                       На высокий берег, на крутой.

 

Если когда-нибудь у кого-то возникнет идея поставить памятник песне, то это должен быть памятник “Катюше”.

Усталый и голодный, я прошел по набережной Москва-реки, вдоль кремлёвской стены, через Каменный мост, мимо кинотеатра “Ударник” на Большую Полянку,  в дом,  куда   меня всегда влекло , но куда я стеснялся ходить отчасти из-за своей плохой одежды, а отчасти потому, что у жившей там девушки, которая мне нравилась, в то время были другие кавалеры. С этим домом на углу Полянки и Серпуховской площади с большой мансардной комнатой, через окно которой виднелись, в отдалении, Кремлёвские звёзды, у меня связаны воспоминания о многих, проведенных в ней, счастливых днях и часах. В тот день там уже были двое молодых парней - лейтенанты  Юра, дальний родственник хозяйки дома, и его друг Вася, носивший золотую звезду героя Советского Союза. Лейтенанты  принесли с собой бутылку вина, и хозяйка дома тётя Лиза накормила нас обедом. Я не помню, что было на обед в этот праздничный день - скорее всего всё те же стандартные блюда, которые она, за недостатком других продуктов, готовила обычно: кислые щи с грибами и гороховая каша с хреном. Никогда и нигде больше мне не доводилось есть гороховую кашу с хреном, но тогда казалось - вкусно.

Образовалась весёлая компания, состоявшая из двоих девиц Лиды и Ляли (дочери и племянницы тёти Лизы) и трёх кавалеров. Я не думаю, что пятый был здесь лишний - все от души веселились и радовались празднику, танцевали под патефон, острили, говорили скрытые и явные комплименты - каждый старался выделиться в глазах симпатичных девушек, а тётя Лиза не отставала от молодёжи и подливала масла в огонь своими репликами, так как имела живой характер и была остра на язык.

Вечером, в девять часов, прослушали речь Сталина, в которой он говорил о полной и окончательной победе над Германией и поздравлял с нею весь советский народ. Никто и не вспомнил о той речи, которую он произнёс в самом начале войны, 3 июля 1941 года, где впервые называл народ “братья и сёстры”, напоминал о наших великих предках, которые до тех пор были в забвении, и призывал к священной войне против коварного агрессора. Тогда, чтобы придти в себя после провала всех его планов и решиться выступить перед страной, ему потребовалось десять дней, теперь он нашел нужные  слова без всякого промедления. Между этими событиями прошло  почти четыре года, народ претерпел неисчислимые муки и страдания, погибли  почти 28 миллионов российских граждан - сознавал ли он свою вину, как высший,  ничем не ограниченый властитель государства, ответственный за всё, что было? Но победителей не судят, теперь все забыли о прежних ошибках - теперь имя Сталина целиком олицетворялось с Победой, он был её главным героем и кумиром,  был возведён в сан Генералиссимуса и провозглашен льстивыми приспешниками Величайшим полководцем всех времён и народов.

В наше время все прошлые оценки меняются, но огромное значение Сталина в достижении победы над фашистской Германией остаётся неизменным, и, на мой взгляд, состоит не в его полководческом гении, а в том, что он сумел создать в стране такую жёсткую  партийно - государственную систему, которую невозможно было сокрушить никакому врагу

 Поздним вечером вся наша компания пошла на берег Москва-реки смотреть салют Победы. Пошли по Большой Ордынке - одной из красивейших улиц Замоскворечья, да и всей Москвы, застроенной живописными особняками, со стройными рядами ухоженных лип вдоль чистых, ровных тротуаров со старинными гранитными тумбами по краям. Вдоль нее, в том числе и по проезжей части, беспрерывным потоком, свободно и весело шли люди, практически было тихо - никто не пел и не кричал, но чувствовалось всеобщее радостное возбуждение

 У Чугунного моста, откуда был наилучший обзор, собралась густая толпа. И вот, всё небо покрыл огромный разноцветный фейерверк - пиротехники, за время многих предыдущих салютов, уже достаточно натренировались и строили в небе из разноцветных огней то раздувающиеся шары, то полосы в виде полярных сияний, то многолучевые звёзды, рассыпающиеся каскадом сверкающих брызг. Всё это искрилось, двигалось и переплеталось на большой высоте. Лучи  прожекторов то вращались, то скрещивались над головами, образуя нечто вроде больших, во весь небосвод, светящихся римских цифр. По небу  медленно поплыл огромный портрет Сталина, рядом красное знамя, поднятые вверх воздушными шарами и ярко подсвеченные снизу десятками мощных прожекторов.

Ударил залп из тысячи орудий - такого еще не было никогда ранее. Я не знаю, как далеко от нас находились орудийные батареи - по крайней мере вне пределов прямой видимости - однако каждыйй залп воспринимался не только ушными перепонками как звук, но и всей поверхностью тела, как некий акустический удар.

Этот незабываемый день - первый День Победы - прошел задолго до проведения физкультурного парада, но имеет прямое отношение к нему, так как у них одна первопричина.  После многодневных занятий строевой подготовкой наступила пора генеральных репетиций всего парада, они проводились ночами, когда прекращалась работа городского транспорта. Движение нашей кколонны начиналось от  набережной Москва-реки, вдоль стен Манежа и ограды старого Университета, по Манежной площади, через проход у Исторического музея, а затем по Красной площади, мимо Мавзолея, к Васильевскому спуску. Вначале шли вольным строем, попутно веселились и дурачились, как всегда в молодёжнех компаниях, испытывали силу и реакцию свою и своих соседей и товарищей. Искали любой повод поозорничать - однажды навстречу колонне выехал открытый армейский джип с какими-то военными. Когда он остановился, чтобы пропустить нас, десятки рук подхватили его за бамперы и все выступающие части, приподняли и понесли в обратном направлении, несмотря на увещевания и ругань сидящих в нём офицеров.

Начиная с Манежной площади шли по команде, строго держали равнение. На Красной площади располагался военный оркестр из тысячи музыкантов и уже на подступах к ней слышался его гром - еще не различалась мелодия марша, только глухие удары: тум-м, тум-м, тум-м ...

В день парада, 12 августа 1945 года, была ясная солнечная погода, по Красной площади физкультурники проходили широкими многоцветными колоннами, с множеством сияющих шелком знамён , сотнями разнообразных спортивных стягов, значков и эмблем  и морем цветов. Затем поток раздвоился - часть пошла вниз по Васильевсому спуску, другая часть, которая должна была  участвовать в показательных выступлениях, свернула налево, в Ветошный переулок. В Ветошном переулке спортсмены перестраивались и, захватив необходимый  реквизит, вновь выходили на Красную площадь,  она вся была устлана толстым зелёным войлочным ковром, имитировавшим травяной покров. На этом ковре разыгрывался грандиозный красочный спектакль во многих актах, с участием тысяч актёров - и профессионалов, и натренированных спортсменов - физкультурников. Это были коллективы спортивных обществ, многочисленные делегации всех союзных республик - показывали гимнастические и акробатические упражнения, народные танцы, приёмы национальных видов борьбы, массовые театрализованные сцены  из жизни разных народов СССР.  Сюжет спортивной программы коллектива МЭИ заключался в изображении, при помощи синих матерчатых полотен,  морских волн, над которыми поднималась вышка для прыжков в воду. На неё поочерёдно поднимались спортсмены - гимнасты, делали красивую “ласточку” в воздухе и ныряли вниз. Для того, чтобы “ныряльщик” не разбился, внизу была установлена широкая наклонная труба, в которой гасилась инерция падения, на её выходе “ныряльщика “ подхватывали ассистенты и ставили на ноги. Чтобы облегчить скольжение спортсмена в трубе, изнутри её густо посыпали тальком и ныряльщик вылетал из неё в белом “туманном” облаке.

В этой части выступления моя роль была очень скромной - я был один из тех, кто держал трубу в нужном положении. Зато моё внимание ничем не отвлекалось от созерцания трибуны мавзолея, на которой находилось всё руководство страны и некоторые дипломатические представители. Я мог каждого внимательно разглядывать и сопоставлять их вид с теми портретами и фотографиями, которые распространялись в сотнях тысяч экземпляров и были известны  всему населению.

Конечно, портретное сходство не нарушалось, но на  парадной печатной продукци  все наши вожди изображались в приукрашенном виде, в таком  ракурсе, который соответствовал их  наилучшему  имиджу. На самом деле и Сталин, и Ворошилов, и Будённый и ряд других - все были маленького роста, что особенно подчёркивалось в сравнении со стоявшим неподалеку высоченным американским послом Гарриманом,  сопровождавшим генерала Д.Эйзенхауэра, главнокомандующего западными союзными войсками, будущего президента США. Из наших подстать ему был разве только Л.Каганович. У Сталина было какое-то серое, нездоровое лицо, Ворошилов выглядел сугубо простецки как типичный русский Иван, а Будённому придавали значительность его большие ухоженные чёрные усы, возможно, крашеные. Негласный шеф нашего института Г.М. Маленков  широким лицом и рыхлой фигурой походил на располневшую женщину с фуражкой на голове вместо женской шляпки. В целом эти люди, известные всей стране, прославленные выдающимися деяниями на благо советского народа, внешне выглядели совершенно заурядно, чем опровергали теорию о том, что внутреннее содержание человека накладывает отпечаток на его внешний вид. Или наоборот, оправдывали её, так как все были, грубо говоря, холопами одного хозяина. Они готовы были на всё, на любые интриги и самоуничижение, лишь бы сохранить его благосклонность, как приближённые самовластного восточного сатрапа - каковым, видимо, Сталин и был по своему характеру и методам правления.

 В настоящее время, имея полную информацию о жизни и деятельности И. Сталина, всё же нельзя склоняться к однозначной оценке его личности. Он был тонкий политик, умный и хитрый, сильный государственник - реформатор, не обременённый никакими моральными нормами и нравственными обязательствами. Родом с Кавказа, он был настоящий знаток межнациональных отношений и сумел построить такую властную систему, которая одна могла удерживать многонациональную Российскую империю в сплочённом состоянии, в то время, как все остальные мировые империи уже разрушились. Он это делал для сохранения величия России или для собственного самоутверждения - кто знает... А может быть им продолжала владеть бредовая марксистская идея о мировой революции, которую он надеялся осуществить силовыми методами, удерживая все нации в своём неразгибаемом кулаке?

Он был чистокровный грузин, но сумел подняться выше своего национального самодовольства и достойно оценить вклад русского народа в Победу над врагом и вообще его ведущую роль среди других народов нашего государства, о чём стараются не упоминать даже теперь, боясь обвинения в русском национализме.

 Поэтому я хочу напомнить слова  тоста, произнесённого Сталиным  на большом приёме, устроенном 24 мая 1945 года  в Кремле, в честь победы над Германией:

“Я пью прежде всего за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза

... я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он - руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и великое терпение”.

Нельзя не поверить искренности этих слов Сталина и не согласиться с ним, они звучат особенно актуально теперь, после распада Советского Союза. Сожалея об этом историческом событии, мы должны ясно понимать, что оно не произошло не по злой воле какого-то человека или группы лиц, а является неизбежным последствием всеобщего выбора народа – за демократию против тоталитаризма.

 

 

Л. С. Пыжьянов, В.В. Космач.  Совершенствование методов преподавания экономических дисциплин на базе информационных технологий.

Л. С. Пыжьянов. НСИ

В.В. Космач, НФ РТЭУ

Новые информационные технологии, том числе в сфере образования, значительно изменили методы преподавания и изучения многих дисциплин.

Здесь можно выделить несколько направлений. Одними из наиболее распрас-транённых методов является методы активного обучения. Если рассматривать

экономические дисциплины, то здесь можно широко использовать интернет-технологии, решение прикладных задач, а для контроля знаний – методы тестирования.

Так в Ольденбурском университете ФРГ, совместно с рядом университетов России разработана и адаптирована к российским условиям новая методика формирования учебных материалов для преподавания экономических дисциплин. Основная идея здесь заключается в формировании преподавателем каждой конкретной лекции на основе имеющеся базы данных, которая разделена по отдельным экономическим дисциплинам и разделам. Такой подход обеспечивает

формирование конкретных лекционных материалов для каждого преподавателя за короткие сроки и с небольшими затратами.

Для более ускоренного и широкого внедрения этого метода в практику преподавания была использована система подготовки тьюторов, которые должны после обучения обучить этим методам других преподавателей. Нужно отметить, что такой подход  оказался очень эффективным при переподготовке преподавателей экономических дисциплин по международной программе «ТАСИС». Но, если по программе «ТАСИС» финансирование было весьма высоким , то здесь финансовых средств оказалось явно недостаточно. И поэтому дальнейшие работы здесь пока приостовлены.

Но, на наш взгляд, наилучшим вариантом сейчас является наличие различных образовательных сайтов, которые уже сейчас позволяют каждому преподавателю широко использовать интернет.- ресурсы для эффективного формирования лекционных материалов. Поэтому основная задача преподавателя сейчас - научится эффективно пользоваться интернет - ресурсами.

Важное место при изучении экономической теории должно отводится решению задач. Если рассматривать микроэкономику , то здесь наиболее распространённым является учебник Нуреева Р.М. (1) , в котором содержится общирный контролирующий материал в виде задач и тестов. Но у преподавателей часто возникают трудности с определением порядка изложения этих материалов. Здесь можно порекомендовать такой вариант - контролирующие материалы, особенно задачи, должны излагаться в соответствии с лекциями.

В этом случае происходит качественное закрепление изученного материала, при этом задачи лучше ориентировать на российские условия. Такой подход был реализован в учебном пособии автора (2). В нём все задачи  по микроэкономике расположены внутри каждой темы по степени возрастания сложности изучаемого материала, при этом в каждой теме имеются задачи на основе дискретных и непрерывных величин. Для каждой задачи дано подробное решение, это позволяет преподавателю использовать сборник задач в качестве методического материала по преподаванию микроэкономики  в различных учебных заведениях.

На основе указанного учебного пособия  был разработан электронный генератор задач , в котором  для каждого студента  преподавателем формируется перечень задач по выбранным темам. После решения задач студенты вводят ответы по задачам . На ПК присходит сравнение ответов студентов с ответами генаратора задач с выдачей необходимой информацией для преподавателя. Такой подход позволяет значительно сократить затраты преподавателей по контролю знаний студентов.

_______

1.     Нуреев Р.М. Курс микроэкономики: Учебник. – М.: ,2002

2.     Пыжьянов Л.С. Микроэкономика (сборник типовых задач с решениями) Учебное пособие.-Новосибирск:Изд. НГПУ,2002.

 

 

Ю.А. Фабрика.  Золотой крест православного храма

 

Ю.А. Фабрика, заслуженный работник культуры РФ, член-корреспондент Международной Славянской академии наук, образования, искусств и культуры, войсковой старшина Сибирского казачьего войска

 

… Где загорится золотой крест

православного храма, там, значит, крепко свито гнездо русской христианской культуры.

(Азиатская Россия. – СПб., 1914. Т, 1, с. 238)

 

Культура в России и в Сибири своим существованием и расцветом обязана прежде всего двум институтам – Русской Православной Церкви и Российской Армии, всегда игравшим в общественной и частной жизни сибиряков огромную роль.

Известно, что во время похода в 1581–1582 гг. Ермак имел подвижную часовню с иконами и священнослужителями для отправлений богослужений. Примеру его следовали казаки и стрельцы при дальнейшем продвижении в Сибирь.

Не прошло и пятидесяти лет, как в Сибири вера христианская уже прославлялась во многих православных храмах от восточных склонов Урала до берегов Енисея.

Во вновь устраиваемые церкви Государями Федором Иоанновичем и Борисом Годуновым присылались иконы, ризы, богослужебные книги, утварь, ладан, воск, вино церковное, колокола.

Забота правительства о церковном деле в Сибири была необходима для укрепления здесь русской государственности: исторический опыт Москвы говорил о том, что объединение и коренных русских областей под главенством Москвы совершилось под влиянием христианской веры и при содействии высшей церковной власти. Следовательно, историческое развитие русского государства давало в руки правительства того времени уже испытанное средство для укрепления за собою новых приобретений с иноверческим населением.

Первым актом правительственных забот о церкви сибирской было установление в ней особого епархиального управления в 1620 году. Местопребыванием первого сибирского архиепископа Киприана Старорусенина, с присвоением ему титула архиепископа Сибирского и Тобольского, был назначен г. Тобольск, где и проживал главный царский воевода. В 1621 г. открывается Сибирская кафедра: 30 мая в Тобольск прибыл архиепископ Киприан. Вскоре по прибытии он призвал к себе оставшихся еще в живых товарищей Ермака, собрал от них сведения о походе в Сибирь и сведения эти велел записать; он же записал в Тобольский синодик имена павших в битвах сподвижников Ермака и приказал их поминать в церквах. Кроме того, он же положил начало обращению в христианство сибирских инородцев и основал несколько новых монастырей: при архиепископе Киприане было уже 30 церквей, 12 монастырей и несколько молитвенных домов.

Первыми носителями православной культуры в Сибири стали монастыри, возникающими одновременно с продвижением России на Восток. Вместе с созданием административного центра Сибири – Тобольска, рядом с ним был заложен и первый сибирский монастырь – Тобольский Знаменский (1587 г.), в 1601 г. – тоже в Тобольске – во имя Зосимы и Савватия.

Наиболее почитаемыми православными христианскими святынями в Сибири были Абалакская икона Богоматери, копия ее именуемая «Семипалатинско-абалакская (в Семипалатинске), святителя Иннокентия, первого епископа Иркутского, преподобного Симеона Верхотурского.

Абалакская икона Богоматери особо почиталась в Сибирском казачьем войске, считавшем ее своей покровительницей.

Изображение на иконе состоит из следующих ликов: в середине Богоматерь с Предвечным Младенцем, написанные по точному подобию иконы Знамения Пресвятой Богородицы, с правой стороны – св. Николай Чудотворец, с левой – преп. Мария Египетская. Происхождение этой иконы тесно связано с построением в погосте Абалакском (погост Абалакский находится в 25 верстах от г. Тобольска, на правом берегу р. Иртыша) Знаменского храма. Летописное сказание повествует об этом построении как о событии необычайном. Вдохновительницею святого дела явилась одна благочестивая вдовица из новгородской области по имени Мария. Она требовала, вследствие бывших ей откровений, именем Божией Матери, устройства на Абалаке храма в честь иконы Знаменья, с приделами во имя св. Николая и преп. Марии Египетской. По благословению третьего архиепископа Сибири Нектария, в 1636 г., усердием прихожан – именитых граждан и простых жителей – стал строиться храм с означенными приделами. Все строители выказали при этом необычайное усердие: своими руками рубили лес, сплавляли и выгружали его на высокий берег Иртыша, на свой счет наняли рабочих для постройки церкви. Во вновь устроенный храм поставлена икона «Знаменье», написанная самым искусным иконописцем того времени в Сибири, протодиаконом Тобольского собора, Матфеем. Икона покрыта ризою из чистого золота, со многими алмазами и жемчугами. Храм деревянный заменен каменным; приход закрыт, и в 1783 г., по Высочайшему указу, сюда переведен монастырь из села Невьянского Пермской губернии, с наименованием его «Абалакский Знаменский».

Благодаря многим чудесам, совершившимся по молитве верующих у святой иконы, она прославлялась всей обширной Сибирью. На поклонение ей стекались богомольцы даже с берегов Дона и Черного моря. Абалакская икона для православных Сибири такая же святыня, какими почитаются в Европейской России иконы Богоматери Владимирской и Смоленской. Копии с этой иконы распространены во многих храмах сибирских. Особенным почитанием пользовались списки с иконы в городах Кургане, Петропавловске, Томске, Иркутске, Омске*.

20 января 1701 г. царским указом в Тобольск командирован Андрей Иванович Городецкий с повелением открыть при архиерейском доме первую в Сибири школу для подготовки церковнослужителей (открыта в 1702 г.). Митрополит Сибирский Филофей Лещинский (1650–1727), насаждая православие, объехал всю Сибирь, открыл ряд школ, в том числе первую в Сибири – Тобольскую архиерейскую; организовал первый в Сибири театр.

В 1710 г. Петр I повелел сибирскому архиерею Филофею обращать в христианскую веру иноверные племена, что не зависит от царской власти, но от проповеди слова Божия, а новокрещан повелел обучать русской грамоте.

Первая духовная семинария в Сибири была открыта в Тобольске, будучи преобразованной из школы при Тобольском архиерейском доме (1743–1748 гг.). Второй духовной семинарией в Сибири была Иркутская, преобразованная в 1780 г. из школы при Иннокентьевском монастыре. В 1857 г. к этим двум духовным семинариям присоединилась третья – в Томске. В эти же годы в Якутск переносится духовная семинария, существовавшая в Русской Америке (после продажи Аляски Соединенным Штатам Америки). В конце XIX – начале XX вв., с открытием новых епархий, учреждаются духовные семинарии в Красноярске и Благовещенске.

В XVIII веке в Сибири возникают гарнизонные школы (1732 г.), а в начале XIX в. (1803 г.) создаются приходские училища.

В 1813 г. в Омске открывается казачье училище на войсковые средства. Положение об училище, одобренное генерал-лейтенантом Г.И. Глазенапом, указывало на цель его учреждения – «наставить юношество в познании должностей человека, в добродетели, смиренномудрии и страхе Божием». Заботами войскового атамана С.Б. Броневского (5) при училище основывается библиотека, в которой преобладали книги религиозно-нравственного содержания. На религиозное воспитание мальчиков обращалось особое внимание. С устройством училища внесена была в него пожертвованная войском икона Св. Николая Чудотворца, который считался покровителем заведения.

В 1815 г. атаман С.Б. Броневский предписал завести школы  по всем казачьим поселениям, редутам и форпостам (впервые в истории казачества! – Ю.Ф.), требуя, чтобы все дети мужского пола от семилетнего возраста ходили в них обязательно (С.Б. Броневский в это же время, кстати, заметил: «Сибирские обитатели имеют достаточные способности к музыке, особенно духовного ведомства и казаки»).

Результатом этой меры было то, что в 1825 г всех школ было 117, а училось в них 2638 мальчиков. Но после 1825 г. обязательное обучение было отменено из-за недостатка средств. (Военный сборник, 1878, № 11, с. 121).

В 1830 г., 11 сентября на Алтай прибыл архимандрит Макарий, начинает свою деятельность Алтайская духовная миссия.

В 60–70-х годах XIX века казачье население Сибири, относясь к делу образования весьма сочувственно, дает достаточные пожертвования на устройство школ, наем учителей и учебные пособия и добивается в отношении народного образования значительных успехов. (Военный сборник, 1878, № 11, с. 121). Усилиями войскового начальства и казачьего населения в Сибирском казачьем войске в 1861 г. вновь вводится обязательное (для мальчиков) обучение, о котором в то время «только еще могли мечтать даже наиболее благоустроенные земские губернии Европейской России». «Казаки смышлены, умны от природы и сильны опытом и наглядностью», – отмечал «Военный сборник» в 1859 г. (№. 7. с.96).

К 1865 г. на территории Сибири от Урала до Енисея насчитывалось 21 приходское училище с 1164 учащимися. В 60-х годах XIX века стали возникать в Сибири и сельские школы. Учреждаются в это время и начальные школы – одноклассные и двухклассные. В 1868 г. училищ окружных, станичных и поселковых было 77, в 1876 г. – 136, в них обучалось 1280 и 2702 учащихся соответственно.

По числу мужских школ Сибирское войско в 1876 г. занимало одно из первых мест между всеми казачьими войсками, уступая только Оренбургскому. Станичные и поселковые общества на улучшение мужских и дальнейшее распространение женских школ выделяли 28 процентов общей суммы станичных годовых доходов. (Военный сборник, 1879, № 12, с.147, 325-327).

В 80-е годы XIX века в России появляются и церковно-приходские школы, и количество их быстро растет. За первые 25 лет их существования (1884–1908 гг.) число их выросло до 42 тыс., что составило почти одну треть всех школ в стране (Гос. Дума. Третий созыв. Сессия первая. Часть III. Стен. отчет. – СПб., 1908, с. 714). В Сибири их рост выглядел таким образом: в 1881 г. их было 229, в 1896 г. – 2251 (Сибирская Советская Энциклопедия, М., 1929–1931. Т. 2, с. 647).

Растет в Сибири и число монастырей. К 1914 г. в Сибири их было 17. Растет и количество храмов: только за время царствования Николая II по 1913 г. в России было построено около 600 храмов – 249 каменных и 347 деревянных церквей. Немало из них было построено и в Сибири.

В связи с переселением в Сибирь крестьян из Европейской России в конце XIX и особенно в начале ХХ века (1907–1913 гг.)* получило широкое распространение дело церковного строительства в районах заселения. Помог этому делу особый фонд имени императора Александра III.

Этот фонд возник в 1894 г. в связи с постройкой Сибирской железной дороги, когда и был предпринят сбор пожертвований на постройку церквей и школ сибирских переселенцев. На 1 января 1904 г. фонд в течение десятилетия возрос до 1873453 руб. На эти деньги в Сибири было построено свыше 200 храмов и школ. В 1910 г. на церковно-школьное строительство в Сибири было израсходовано около 400000 руб., в 1911 г. – 525000 руб., в 1912 г. – 1125000 руб., в 1913 г. – 1110000 руб.

На сколько значительны были результаты церковно-школьного строительства за Уралом, говорят следующие данные. За 1909–1910 гг. в Сибири было открыто 172 новых прихода, обеспечена постройка 95 церквей, 28 молитвенных и 81 причтовых дома. В 1911 г. открылось 152 новых прихода и обеспечена постройка 82 церквей и молитвенных домов, 39 причтовых домов и 46 церковно-приходских школ. В 1912 г. была обеспечена постройка 146 церквей и молитвенных домов, 170 причтовых домов, 45 церковно-приходских школ, открыто 130 новых приходов, выслано в Сибирь 100 походных церквей и содержалось 27 разъездных причтов (Азиатская Россия. – СПб., 1914 г., т.1, С.238-240).

Поскольку Великая Сибирская железная дорога пересекла войсковые земли Сибирского казачьего войска, ряд церквей и церковно-приходских школ возникли и здесь, и на 1 января 1916 г. в станицах и поселках войска насчитывалось 52 церкви.

В начале ХХ века каждый год в Сибири открывалось в среднем по 95 церковно-приходских школ. По данным переписи 1911 г. число начальных школ в Сибири достигло 5197.

В России второй половины XIX в. – начала ХХ в. существовало несколько типов церковно-приходских школ: двухклассные, одноклассные, школы грамоты и воскресные школы. В них, согласно программам, утвержденным Святейшим Синодом в 1886 г., преподавались Закон Божий**, церковное пение, церковнославянское чтение, русский язык, счисление и чистописание.

В программах начальных приходских школ из 27 недельных часов 15 отводились на молитвы, Ветхий и Новый Завет, историю церкви, церковнославянский язык и пение. В одноклассных с трехгодичным курсом обучения уроки духовного пения полагались четыре раза в неделю и два получасовых занятия.

Почти во всех приходских школах имелись хоры, которые под руководством своих педагогов, как правило, участвовали в богослужениях.

В церковно-приходских школах проводились и народно-просветительские чтения для взрослых. Начинались они традиционным пением молитвы «Царю Небесному», оканчивались молебном и Акафистом Пресвятой Богородице.

Церковно-приходские школы, возникающие в Сибири повсюду – в переселенческих районах, на приисках, промыслах и заводах, при воинских частях, становятся не только самым массовым институтом начального общего, но и музыкального образования.

Церковному пению придавалось исключительное значение, и местные архипастыри внимательно следили за обучением этому предмету, методике его преподавания, принимали необходимые меры к подготовке педагогических кадров, требования к которым были весьма высоки и непререкаемы, и которые являлись залогом успешного обучения музыке и пению. В Сибири к ХХ веку имелись три учительских и шесть духовных семинарий, 10 гимназий. Их главное назначение заключалось в подготовке учительских кадров. В семинариях хоровым занятиям отводилось по пять часов в неделю, урокам пения – пять, в духовных училищах – четырнадцать.

Почти во всех духовных и светских учебных заведениях работали их выпускники. Напомним, что из 72 студентов первого набора Томского университета 42 человека окончили духовные семинарии (Музыкальная культура Сибири. – Новосибирск, 1997. Т. 2, с. 434, 439-440).

Как видим, петь учили. Учили прежде всего в церкви, учили петь дома, учили петь старики, учили петь в церковно-приходских школах, где пение и игра на музыкальных инструментах были обязательным предметом.

Духовное музыкальное образование было самым распространенным в Сибири, и учителя, и учащиеся духовных учебных заведений находились в рядах ведущих сил, двигавших поступательное музыкальное развитие сибиряков, в том числе и казаков.

Церковь давала музыкальное образование духовенству, а участие в церковном пении способствовало музыкальному развитию мирян.

Закон Божий, церковнославянское чтение, письмо, арифметика, а также церковное пение (для детей христиан) были обязательными предметами и в начальных школах Сибирского казачьего войска (программа 1885–1886 гг.).

Предметами преподавания по программам 1878 г., 1888–1889 гг. были назначены Закон Божий, церковнославянская грамота, русский язык, чистописание, арифметика и пение. В школах дети должны были заниматься: мальчики – гимнастикой, девочки – рукоделием, учащиеся приучались петь Народный гимн – «Боже, Царя храни» и некоторые детские, народные и военные песни.

Пению в школе вообще, а в начальной в особенности, программой придавалось весьма важное значение. Церковное пение возвышало религиозно – нравственные качества учащихся, а если к тому же они пели и в церкви, то и теснее сближались с нею, что и было одною из главных целей в воспитании детей.

Пение же народных и военных песен патриотического и бытового характера, кроме развития эстетического чувства, пробуждало любовь к Родине.

В Сибирском казачьем войске начальное образование находилось в ведении войсковой администрации. Почти во всех казачьих станицах и поселках войском содержались станичные и поселковые школы. Способствуя дальнейшему развитию народного образования, войсковое начальство намечало открытие школ в тех немногих поселках, где их до того времени не имелось, а также снабжение существовавших школ учебными пособиями и устройство при них школьных библиотек; сверх того, принимались меры по улучшению материального положения учителей и учительниц, им увеличивались оклады содержания.

Кроме станичных и поселковых школ, дети казаков получали начальное образование в народных училищах ведомства министерства народного просвещения и в церковно-приходских школах. Большую поддержку школам осуществляли причты православных церквей, каждый из которых наделялся пахотной землей по норме 99 десятин (108,16 га), а при образовании новых станиц предусматривалось отведение 300 десятин (327 га) удобной земли на каждую имеющуюся в станице церковь (приказ по в.в. 1903 г. №73).

Во всех казачьих школьных училищах курс преподавания был приноровлен к курсу начальных училищ министерства народного просвещения.

Кроме того, дети обучались пению молитв, патриотических и казачьих песен; во многих храмах войска имелись певческие хоры из учащихся местных школ.

Число обучавшихся в конце XIX – начале ХХ веков и далее росло из года в год, как из года в год росло и число школ. В 1891 г. было учащихся 4557 в 157 учебных заведениях (приходские училища, школы, приюты), в 1904 г. – 7405, в 1906 г. – 9375.

По сложившейся практике тех лет, войсковые наказные атаманы Сибирского казачьего войска, одновременно являвшиеся генерал-губернаторами Западной Сибири (с 1882 по 1917 гг. – Степного края) и командующими войсками Омского (Сибирского) военного округа (Свод Законов Российской империи. – СПб., 1913, с. 1382. Раздел пятый, ст. 328), совершали ежегодные инспекционные поездки в войска округа, отделы и станицы Сибирского казачьего войска. В числе вопросов, внимательно изучавшихся во время поездок, были такие: «1. Мобилизационная готовность. 2. Устройство церквей, молитвенных домов, кладбищ. 3. Школы. Инспектора. … 15. Быт казаков, препровождение времени, песни, музыкальные инструменты, танцы» (ГАОО. Ф. 54. Оп. 1. Д .51. С. 2-3).

Хорошо понимая роль и значение храмов и церковно-приходских школ в воспитании русского воинства, войсковые атаманы особое внимание обращали на их состояние, оказывали всестороннюю поддержку укреплению и развитию православной культуры.

Командующий войсками Омского военного округа генерал, войсковой наказный атаман Н.А. Сухомлинов (41) в приказе войскам от 7 августа 1915 г. № 231 подчеркивает: «При поездке <…> посетил ряд станиц и поселков. Во всех этих станичных поселениях: Урлюпинское, Павлодарское, Семиярское, Семипалатинское и поселок Черноярский станицы Павлодарской имеются храмы Божьи; содержатся они в чистоте и порядке…

Храм Божий, как место душевного отдыха христианина от житейских забот и мирской суеты, должен быть настолько благолепно обставлен, чтобы самая обстановка его и торжественность христианского богослужения располагали молящихся к благоговейно-молитвенному сосредоточению для восприятия слов Евангельской Истины. Для этого необходимо приложить все старания и заботы, чтобы храм возможно лучше украсить внутри, и содержать его в полном порядке снаружи, обсадив садиком; иметь из прихожан хороший хор певчих, ибо ничто так не умиляет человеческой души и сердца, как стройное молитвенное песнопение; воспитывать детей в духе уважения к своей Вере…».

В середине XIX века все большую роль в экономическом, военном и культурном отношении в Западной Сибири приобретает г. Омск. Он являлся центром Западно-Сибирского, а с 1882 г. – Степного генерал-губернаторства. Здесь, в Омске, до 1865 г. находился штаб Отдельного Сибирского корпуса, а с образованием Западно-Сибирского военного округа (с 1882 г. – Омского, с 1899 по 1906 гг. – Сибирского, а затем снова по 1917 г. – Омского). Пределы Сибирского военного округа распространялись на Тобольскую, Томскую, Енисейскую, Иркутскую губернии, Акмолинскую, Семипалатинскую и Якутскую области. В распоряжении округа имелись значительные вооруженные силы, размещавшиеся на громадной территории и защищавшие ее. В Омске находился 2-й отдел Сибирского казачьего войска и казачий отдел штаба военного округа.

Омск, будучи крупнейшим экономическим и военным центром Сибири, одновременно являлся центром культурной жизни. Город был заселен в большинстве своем военными, казаками, большим количеством чиновников – представителями военной и гражданской администрации, а также ссыльными, в значительном числе политическими. По традиции того времени представители этих социальных групп получали хорошее образование, в том числе и музыкальное. Омск, военно-административный центр Западной Сибири, становится и центром культурной и общественной жизни.

Развитию культуры в Сибири способствовали и различные формы меценатства – прямое материальное поощрение, привнесение деловой и творческой инициативы, забота о личном благополучии талантливых деятелей культуры и т.п. Огромный вклад в развитие культуры Сибири внесли командующие войсками Сибирского военного округа, как уже было отмечено, одновременно являвшиеся генерал-губернаторами края и войсковыми наказными атаманами Сибирского казачьего войска. Особую заботу о развитии сибирской науки и культуры проявили А. П. Хрущов (45) (основал в 1868 г. в Омске первое научное краеведческое общество), Н. Г. Казнаков (14), основавший Западно-Сибирский отдел императорского русского музыкального общества (в его организации деятельное участие принял А. М. Редров – капельмейстер оркестра Сибирского казачьего войска) (Музыкальная культура Сибири. – Новосибирск, 1997. Т. 2, с. 73), Томский государственный университет (1880 г.) – первое высшее учебное заведение в Сибири, и другие.

Для подготовки офицеров в Омске в 1813 г. создается войсковое училище (Омский кадетский корпус), основателем которого стал первый командир Отдельного Сибирского корпуса, войсковой атаман Сибирского казачьего войска, генерал-губернатор Западной Сибири Григорий Иванович Глазенап. Омский кадетский корпус сыграл исключительно важную роль и оставил неизгладимый след в развитии военной музыки и культуры Сибири. При обучении кадет руководствовались типовыми программами военно-учебных заведений. В числе изучаемых предметов был Закон Божий (для лиц православного вероисповедания) и учение Магомета (для мусульман); русский и татарский (исключительно для воспитанников из казачьего сословия), французский и немецкий языки; математика и геодезия; основы артиллерии с практическими занятиями; полевая фортификация; начальная тактика; военное судопроизводство и правила деловой переписки; чистописание, рисование и черчение. Помимо этого, кадеты занимались гимнастикой, плаванием, танцами, пением, фехтованием и верховой ездой. Кадеты имели возможность читать «Отечественные записки», «Современник», «Вестник Европы», знакомиться с русской и зарубежной классической литературой. Корпус был, по сути, единственным учебным заведением подобного рода на территории края. За ним уже вскоре заслуженно утвердилась слава лучшего учебного заведения Сибири. Уже в 1830-х образовательный уровень офицеров-сибирцев был выше, чем у их сослуживцев по Киргизской степи. Тогда же Сибирское войско стало выделяться образованностью и урядников и рядовых казаков.

Главными отличительными чертами российских кадет всегда были патриотизм, верность воинскому долгу, честь, порядочность, бескорыстие, скромность, любовь к порядку, широкая образованность, глубокие профессиональные знания. Длительное совместное пребывание в стенах кадетского корпуса, общий уклад жизни в значительной степени способствовали воспитанию кадет в духе товарищества и взаимной выручки. Кадетские корпуса создавали военную касту, проникнутую лучшими историческими традициями, формировали тот слой общества, который способствовал приумножению славы России.

Омский корпус дал России целую плеяду выдающихся общественных, военных деятелей, ученых, публицистов, сделал немало для музыкального образования сибиряков.

Постановка пения, как занятия образовательного и обязательного для всех кадет в течение всех семи лет, а также введение обучения музыке относится к 60-м годам XIX века. (Военный сборник, 1899, № 2, с. 371-372). В младших классах вместе с элементарными практическими упражнениями кадетам сообщались и начальные теоретические сведения. Это общее пение служило серьезным дополнением к общеобразовательному кругу знаний. Кадеты, способные к музыке, по собственному желанию могли обучаться игре на музыкальных оркестровых инструментах. Корпус имел свои оркестры – духовой и струнный, что давало возможность при участии хора певчих устраивать домашние музыкальные вечера. Публичные же концерты, а тем более с платою за вход, по воспитательным соображениям не допускались. (Военный сборник, 1899, № 12, с. 383).

В 1828–1831 гг. в Тобольске отбывал ссылку известный русский композитор А. А. Алябьев (2). Годы, проведенные в Сибири, для него не прошли даром. Он много занимался музыкой: организовал оркестр казачьей военной музыки (впоследствии войсковой казачий оркестр, который вместе с корпусным штабом в 1839 г. был переведен в Омск), преподавал фортепианную музыку и в особенности много сочинял – романсы, оркестровые камерные произведения. П. А. Словцов (7), видный историк Сибири, с благоговением относившийся к музыке, называл композитора А.А. Алябьева «тобольским Россини».

Подготовка же музыкантов для оркестра и для полков Сибирского линейного казачьего войска осуществлялась музыкальной школой Святковского, расположенной в Тобольске. Военным ведомством была отпущена денежная сумма на приобретение музыкальных труб для полков и учебно-артиллерийской бригады Сибирского линейного казачьего войска (1851 г.). (Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 3-е. – СПб., 1873. Т. 43. Отд. 1-е, с. 821). Штат музыкантского хора Сибирского казачьего войска определялся приказом по в.в. 1885 г. № 169.

Во второй половине XIX века музыкальная жизнь Омска заметно активизировалась благодаря Л.С. Буланже*, К. Волицкому**, А. Редрову, И.Ф. Гровесу***, А.С. Головесову**** и другим, оказавшим большое воздействие на развитие военной музыки Сибири.

Создание общества любителей музыки (1870 г.) и Омского отделения Императорского Русского музыкального общества (1876 г.) сделали жизнь кадет Омского кадетского корпуса более оживленной, а их интересы более разнообразными. В стенах корпуса появляются любители игры на фортепиано, скрипке, флейте, имевшие предварительную домашнюю подготовку. Из питомцев корпуса создаются любительские духовые оркестры, а в начале XIX века и струнные оркестры русских народных инструментов. Ими устраиваются публичные концерты, квартетные вечера, создаются хоры и оркестры.

«Военный сборник» имел все основания утверждать: «Благодетельные результаты обучения пению и музыке сказываются и по выходу кадет на службу. Музыка дополняет досуг офицера; в полках устраиваются музыкальные кружки, иногда целые оркестры любителей».

«Сибирский кадетский корпус, будучи оплотом русской гражданственности и колыбелью верных и преданных Царю и Отечеству ратных людей и общественных деятелей, с именами которых связано завоевание и гражданское устройство обширного Степного края и расширение наших границ в районах Туркестана и Приамурья, служил рассадником просвещения далекой окраины нашего Отечества во все дни своего существования» (Краткий исторический очерк Первого Сибирского Императора Александра I кадетского корпуса. – М., 1915).

В течение 1888 г. командующий войсками Омского военного округа генерал, войсковой наказный атаман Г. А. Колпаковский (17) осмотрел ряд воинских частей округа, в том числе и летний лагерь Томского резервного батальона. «Лагерные бараки Томского резервного батальона и все хозяйственные к ним постройки, как то: кухни, пекарни, столовые и т.д. устроены прекрасно; окружены богатою растительностью. При лагере разведен великолепный сад, в котором помещается сам губернский воинский начальник, батальонный командир и все офицеры, в саду же помещается офицерская столовая и офицерское собрание. Лагерь снабжен обильно водою, проведенною посредством водоподъема на высоту 22 сажен; тем же порядком проведена свежая чистая вода во все роты, кухни, в баню и устроенные души, а в саду на значительную высоту бьют фонтаны. Прекрасно устроена лагерная полотняная церковь, в которой производится Богослужение священником, командированным епархиальным начальством. Во время Богослужения все воинские чины батальона поют следующие молитвы: Символ Веры, Молитву Господню и молитвы за Царя, пример, достойный подражания для всех остальных частей округа», – отмечается им в приказе 31 октября 1888 г. № 147 (ГАТО. Ф. 502. Д. 134. С. 135^об-136).

Благотворное действие на войска, оказываемые пением молитв, исполняемых хором, то есть целыми частями войск, отмечал «Военный сборник» еще в 1865 г. (№ 10, с. 421).

Важная роль в патриотическом воспитании отводилась церковным и военным парадам, осененным священными стягами, озвученным музыкой и хорами.

Под звуки военных оркестров и пение молитв праздновались «царские» и победные дни, принималась присяга, проходили ритуал прибивки и освящения знамен и штандартов, награждение георгиевских кавалеров, проводы солдат России в последний путь…

Церковь и армия, напрягая все силы, сознательно и напряженно работали над воспитанием  патриотических и художественных чувств самой широкой аудитории – и военной и гражданской, серьезно занимались ее образованием и просвещением.

За долгие века казачество обрело зрелую, самобытную культуру, свидетельствующую о его собственном и весьма значительном вкладе в культуру отечественную и мировую. Именно казачья культура есть то основание, на котором укрепится будущее казачество, и ее возрождение немыслимо без прочного казачьего образования, знания истории и традиций, семейного воспитания, государственной и общественной поддержки, без опоры на Русскую Православную Церковь.

В стихотворении «Внукам» (Ницца, 1933 г.) казачий поэт Сергей Бехтерев писал:

 

Пусть льется смрадная река,

Грозя культуре потопленьем,

Я говорю через века

С грядущим новым поколеньем.

 

Оно полюбит древний быт

Своей страдальческой России

И снова Храмы воскресит

Для православной литургии.

 

Сегодня, после всех драм советской эпохи, когда выросло почти два поколения, не знавших Бога и Его святую церковь, приобщение к духовным ценностям Церкви, упрочение связей с нею, воспитание любви к ближним, к семье, к труду, к родной земле и могилам предков, почитания родителей, стариков, уважение обычаев казачества и сопредельных народов сформирует Христолюбивого, человеколюбивого воина, не только прекрасно владеющего оружием, но и умеющего хранить свою честь и уважать достоинство других людей. Многовековая служба казачества России подтверждает: чем крепче христианская Вера, тем лучше сражаются войска. Самые элитные части (а к ним всегда относилось и казачество) – обычно самые религиозные, поэтому внедрение Веры в войсках – вопрос несокрушимости и победоносности Вооруженных Сил, вопрос безопасности государства.

 

 

Подвижник Сибири и Алтая

Культурная музыка в Ойротии 

начинается композитором-этнографом

А.В.Анохиным. -

А.К.Кочарян (репрессирован-

 ный композитор 1931-34гг.

в Ойротию)(1)

Прежних или теперь бывших партийных деятелей мало кто хвалил по-настоящему, но за редким исключением такое случалось.

И вот, у меня как раз тот самый случай. Благодаря секретарю краевого комитета партии Барнаула Александру Николаевичу Невскому вышла в свет первая книга с емким исследованием автора этих срок биографии и творчества сибирского композитора-этнографа – «Композитор А.В.Анохин – сказание об Алтае» в Горно-Алтайском отделении книжного издательства в 1989 году. В предисловии к этой книге ученый-искусствовед В.И. Эдоков писал: « Имя Андрея Викторовича Анохина мне пришлось встретить в начале своей научной деятельности. Собирая материал к биографии первого алтайского художника Г.И.Гуркина, я сразу же столкнулся с фактом, что именно А.В.Анохин уговорил молодого алтайца, увлекающегося живописью и никогда не выезжавшего дальше Бийска поехать  с ним в Петербург и попробовать поступить в Академию художеств.

С той поры эти два человека – один из которых стал основоположником алтайского изобразительного искусства, а другой заложил основы профессиональной музыки в Горном Алтае – сохранили до последних дней своей жизни дружбу и взаимное уважение…

Лишь в последние годы появились более систематизированные сведения об Анохине-композиторе. И связано это во многом с инициативой Владимира Хохолкова, известного на Алтае композитора, автора многих популярных песен. Он кропотливо собирал материалы о композиторе не только в музейных фондах, библиотеках и научных архивах Барнаула, Ленинграда, Москвы, Томска, Горно-Алтайска и т.д., но и записывал воспоминая его современников и учеников, навсегда запомнивших своего замечательного учителя.»

В начале  1985 года я был приглашен известным в Новосибирске музыковедом Ю.И.Шейкиным на семинар музыковедов Западной и Восточной Сибири в консерваторию (Новосибирск). На данном семинаре каждый из приглашенных читал свои доклады по 20 минут. Но когда я вышел со своими изысканиями творчества и биографии А.В.Анохина, то обнаружил, что для сей аудитории имя этого человека абсолютно неизвестно.Тогда Юрий Ильич Шейкин спросил меня: «А у Вас есть материал на 1 час времени?». На что я охотно ответил – «Конечно, есть!». Мой доклад был для всех открытием.

Несмотря на то, что имя Андрея Викторовича Анохина давно и прочно закрепилось в научной этнографической литературе, сведений о его жизни сохранилось совсем немного. До недавнего времени не была известна даже точная дата его рождения. Изыскания последних лет – подлинные документы, воспоминания родственников и учеников – позволяют восстановить некоторые страницы биографии, особенно те, которые непосредственно связаны с его музыкальной деятельностью.

Так, установлено, что он родился 15 октября (по старому  стилю) 1869 года в селе Правые Ламки Моршанского уезда Тамбовской губернии (ныне Сосновский район Тамбовской области) в семье крестьянина Виктора Захаровича Анохина(2). В начале семидесятых годов прошлого столетия семья переехала на Алтай и поселилась в Бийске. Отец повел хозяйство неудачно, разорился, а вскоре трагически погибает мать.

Родственники определили Андрея сначала в местную церковно-приходскую школу, а позднее на полное содержание Бийского катехизаторского училища, в котором готовились кадры для Алтайской духовной миссии. В училище он познакомился с учениками-алтайцами, от них впервые услышал рассказы о Горном Алтае.

В 1894 году, по особому распоряжению обер-прокурора Святейшего Синода, Андрей поступил в Московское Синодальное училище церковного пения, директором которого был удивительный педагог С.В.Смоленский. Молодой Анохин осваивает не только теорию музыки, но и овладевает навыками  игры на фортепиано и скрипке(3).

Для получения образования нужны были средства и Анохин был вынужден обратиться к Томскому архипастырю Макарию. Тот согласился помочь, но и поставил условие: после завершения учебы молодой регент в течение пяти лет будет работать в его ведомстве. Благодаря помощи отца Макария, Анохин два года обучался в Петербургской Придворной певческой капелле (1895-1897).

С начала 20-го века и до Октябрьской революции  Анохин живет в Томске, преподает пение и  музыкальные дисциплины в учебных заведениях столицы, является регентом вТроицком кафедральном соборе и в то же время активно общается с революционно настроенной молодежью, даже участвует в выпуске подпольного журнала «Рабочие голоса».

Под влиянием освободительного движения рабочего класса в России в 1905 году Анохин пишет ряд песен революционного содержания, такие, как «Реквием», «Колодники», «Похороны» и «Узники». Песня «Море яростно стонало» является прямым откликом на события, связанные с восстанием моряков на броненосце «Потемкин». Кроме того, Анохин организует большой хор из студентов, рабочих и интеллигенции, который поет революционные песни в учебных заведениях Томска, на предприятиях и прямо перед домом губернатора, что являлось открытой демонстрацией поддержки тех революционных событий, которыми был насыщен 1905 год.

За такие концерты Анохин был отовсюду уволен, осужден и выслан на десятилетнее поселение в Белоцарск (ныне г.Кызыл). В ссылке он не теряет времени даром: собирает материалы по музыкальному фольклору, в частности, записывает  образцы оригинального вокала – тувинского горлового пения с его разновидностями.

В начале 1906 года Анохину разрешают вернуться в Томск, но работать учителем он может только в частных учебных заведениях.

В 1907 году он становится членом Томского отделения Русского Музыкального Общества (РМО) и членом Томского общества изучения Сибири, которым руководил крупнейший исследователь Азии Г.Н. Потанин. С этого времени научно-исследовательская работа наряду с профессиональной музыкальной деятельностью становится главным жизненным направлением. «Меня увлекла новизна и желание что-нибудь сделать в этой, еще не исследованной музыкальной области»(4), - писал он позднее в одном из докладов. Патриарх сибирской науки Г.Н.Потанин был чрезвычайно рад тому, что в Сибири, наконец-то, появился свой музыкальный этнограф.

Предреволюционные годы в жизни Анохина заполнены неутомимой исследовательской деятельностью. Первые его фольклорные записи относятся к 1904 году (Горный Алтай). География его путешествий была довольно широка: Алтай, Горная Шория, Хакасия, Тува, Северная Монголия, Турция, Поволжье и Приуралье. И везде, где бы он ни был, его интересовал этнографический мир народов, населяющих эти страны и регионы, который он понимал как своеобразие духовной культуры, проявляющейся особенно ярко в различных видах фольклора, устной поэзии, народной музыке и изобразительном искусстве.

Анохин тщательно фиксировал народные песни и наигрыши на национальных инструментах, легенды, мифы, сказки и эпические сказания, шаманские мистерии и мелодии к ним, заговоры и присушки, в Монголии записывал буддийскую храмовую музыку, зарисовывал орнаменты на одежде, предметах быта и многое другое. При записях он старался не упустить ни одной мельчайшей детали во всем, что стало объектом его внимания. Если собеседник знал слова песни и ее мелодию, Андрей Викторович тут же брал чистый лист бумаги, чертил от руки нотоносец, а иногда записывал цифровой ступенчатой системой, отмечая над цифрами длительность и октавы. Обладая природным абсолютным слухом, Анохин записывал с голоса легко и быстро. И делал все это грамотно, хорошо осознавая необходимость сохранения культурного наследия для будущих поколений.

Путешествия совершались обычно летней порой, а долгие сибирские зимы он проводил в Томске, обрабатывая экспедиционные записи и выступая с докладами и лекциями в научных обществах. В докладе «Народное песенное музыкальное творчество алтайцев, монголов и шорцев»(5), прочитанном в отделении Томского Императорского Русского Музыкального общества (20 марта 1908г.), Анохиным ставится проблема музыкального творчества народов Сибири: «Мы, русские, по отношению к нашим инородцам находимся в большом долгу по части музыкального творчества.В то время, как в Америке, например, любой отчет миссионера дает нередко любопытный и ценный материал по этому предмету, у нас даже в специзданиях учебных обществ редко можно разыскать какие-нибудь достоверные данные для музыкальной характеристики наших народов». Первые анохинские экспедиции и весомые результаты их, делали его имя известным в ученом мире. Для него всегда средством существования была регентская служба и преподавательская деятельность. А что касается музыки, то популярность Анохина была широкой и устойчивой. На любительских концертах и студенческих вечеринках исполнялись его песни «Колодники», «Узники», «Ивушка» и другие. Известный советский писатель А.М.Топоров вспоминал, что летом 1923 года он приехал в «Сибирские Афины» - Томск и услышал в новом соборе знаменитый хор под управлением регента-композитора Анохина, который привел его в восхищение.(6). Есть сведения, что Анохин не то в шутку, не то всерьез не раз приглашал в свой хор В.Я.Шишкова с его сочным баритоном. Но Шишков отнекивался: «Где уж мне, сибирскому медведю, с вашими барышнями тягаться на виду у всего томского общества. Мой голос свободно изливается там, в тайге. Нет уж, увольте, Андрей Викторович, увольте…»(7).

После Октябрьской революции Анохин преподает пение и краеведение в Чемале. Современники утверждали, что в 1919 году он издал сборник, в который вошли песни Горного Алтая. Некоторые авторы в своих статьях упоминают это издание, но найти сборник пока не удалось.

Весной 1920 года в Чемал впервые съезжались алтайцы из близлежащих долин и урочищ, чтобы слушать оперу А.С.Даргомыжского «Русалка». Опера (фрагмент ее) под управлением А.В.Анохина была поставлена силами интернатовсих ребят, учителей и местной интеллигенции. Ему пришлось вложить много труда и энергии в подготовку солистов и массовых сцен. Известные певцы И.Я.Бобрак (тенор) и Полиглотов (бас) готовились сами. Народно-бытовая лирическая драма произвела сильное впечатление на жителей гор.(8).

Анохин не прекращает свои путешествия по горным долинам. Его постоянно сопровождали большой друг Степан Сергеевич Тозыяков (Степанак) и его дочь Липа, помогая композитору и ученому в расшифровках иносказательных моментов шаманских мистерий.(9).

О результатах его многолетней подвижнической деятельности по сбору только музыкального фольклора южно-сибирских тюрков свидетельствует, например, такой     факт. В одном только фонограм-архиве хранится около трех тысяч фонографических записей, сделанных Анохиным. После реставрации эти записи перенесены на магнитную пленку, но до сих пор не использованы, то-есть не нотированы и не опубликованы.

Необходимо добрым словом вспомнить учеников Андрея Викторовича, которые сохранили большую часть его ученого наследия. После кончины Анохина основной архив был увезен в Ленинград Александром Иосифовичем Новиковым и долгое время находился практически без присмотра. Сейчас архив приведен в надлежащий порядок и находится в Институте этнографии и в фондах Государственного музея этнографии АН СССР. Тогда же Константин Александрович Вертков (музыковед, Лауреат Государственной премии РСФСР имени М.И.Глинки) с черновиков переписал более сотни народных песен различных племен, в основном только мелодии, без поэтических текстов. Материалы хранятся в фонде областного краеведческого музея.

Зная аккуратность Анохина, можно сказать, что поэтические тексты как в оригинале, так и в переводе на русский язык имелись к каждой записанной песне, но архив оказался настолько разбросанным по музеям, институтам страны, частным коллекциям, а часть бесследно исчезнувшая, что ныне восстановить их вряд ли возможно.

В 1920 году Анохин по приглашению Алтгубоно переезжает в Барнаул и преподает этнографию, археологию, краеведение, естественно, музыку в школе № 22 и новой школе им. З-го Коминтерна, которая предназначалась для детей из семей пострадавших от контрреволюции. Одновременно он руководит курсами хормейстеров при Рабоче-Крестьянской консерватории и ведет хор в педтехникуме.

Есть основания предполагать, что барнаульский период оказался самым продуктивным для музыкального творчества Анохина, У него был свой, послушный его дирижерской палочке, хор, благодарные слушатели, а музыкальные идеи буквально переполняли его. Анохин на основе собранного фольклорного материала создает ряд крупных произведений: сюиту в 5 частях для хора и оркестра «Хан-Алтай», композиции «Талай-Хан» (Морской бог) – шаманское действо в миниатюре, «Хан-Эрлик» (Подземный бог).Первый ее акт «Эрлик» - оперный этюд (для низкого баса),второй акт «Песнь Эрликовых дочерей» - балет в сопровождении вокального дуэта (Дисканта и Альта). Все три музыкально-драматических сочинения впервые были поставлены Анохиным в Барнауле силами сплоченных любителей музыки. Вот как описывала один из анохинских музыкальных вечеров газета «Красный Алтай»: «Давая пояснения к сюите «Хан-Алтай» т. Анохин сказал, что в этом произведении он собрал все красоты алтайской музыки, которые ему приходилось слышать в различных частях Алтая.

То же самое можно сказать о самом вечере. Это был не только букет алтайской поэзии и музыки – это были цветы и запахи Алтая: это была география, история и этнография Алтая. Перед художником была задача не только передать портрет или фотографию страны и народа, но и проникнуться в нутро особенностей его быта.

И это удалось ему в большей степени.  Гармонизация этим настроениям дана, конечно, европейская, но в том-то и заключается своеобразие творчества Анохина, что европейская гармонизация не мешает, а помогает уяснению алтайского национального духа…

Хор и небольшой оркестр школы Ш Коминтерна достаточно гибки и дисциплинированны, отдельные солисты из учащихся прекрасно справляются со своими ролями…»(10)

В докладе «Народное песенное музыкальное творчество алтайцев, монголов, шорцев» Анохин писал: «Со стороны передачи своей алтаец стоит высоко: на простой по форме мелодии он успел развить все тонкости экспрессии культурной музыки…».

За время работы в Барнауле Анохин пишет много так называемых «агиток», песен с легко запоминающейся мелодией и текстом на злобу дня, почти лозунгами. Вот одна из них – «Октябрьская песня»: «Напрягайте, товарищи, силы, дружно двинемся массой сплошной. Прочь с дороги слабый и хилый, нам нужны те, кто силен душой!». Зачастую слова сочинялись на знакомые мелодии. Например, песня «В бой с книгой» исполнялась на мелодию революционной песни «Смело мы в бой пойдем»: «Смело мы в бой пойдем с прежнею тьмою. С книгой в руках живем и жизнью иною». Эта песня-агитка своей острой социальной направленностью помогала решать важную проблему страны – ликвидацию неграмотности. Так, средствами музыкального искусства Анохин пытался внести свой вклад в утверждение новой жизни. Простота и доходчивость его песен-массовок делала их весьма популярными в народе. Как вспоминают очевидцы, песни Анохина распевались на Алтае повсюду.

Неотъемлемой частью  своей музыкальной деятельности Анохин считал сочинение музыки для детей. Для них он написал две небольшие оперы «Зима» и «Репка», к сожалению, не сохранившиеся.

Большое значение имеет краеведческая деятельность Анохина. Ему принадлежит заслуга в зарождении систематического изучения Алтая.

С 1922 по 1926 годы он вместе с коминтерновцами, во время летних каникул, совершает пять этнографических экспедиций по Горному Алтаю. Как правило, каждая из них завершалась выставкой этнографических экспонатов, рисунков, фотографий, найденных и приобретенных этнографических экспонатов, а также отчетным концертом. Такие вечера-отчеты вызывали большой интерес не только у школьников и педагогов, но и у многих горожан, любителей народной музыки. Ежегодно в Барнауле проходили анохинские вечера алтайской народной песни и музыки, которые имели большое  культурно-просветительское значение, в сохранении и пропаганде самобытной национальной культуры.

В 1924 году в Ленинграде в издательстве Российской академии наук выходит главный научный труд Анохина «Материалы по шаманству у алтайцев».

Отныне имя его как исследователя сибирского шаманизма в целом и алтайского в частности стало широко известно в мировой тюркологической и этнографической литературе. Годом раньше он стал сотрудником  Академии наук. Вот как писал об этой книге своему другу М.А.Жаркову этнограф А.И.Новиков: «Судя по рецензиям, ее штудировали в Германии, а в Турции так и переводили главу за главой…»(11). В наше время профессор Л.П.Потанин писал: «Опубликованные записи А.В.Анохина имеют большое научное значение. Они уникальны, так как с исчезновением шаманизма как религии, они уже не повторятся и останутся единственным памятником таких текстов. Вопреки примитивным, обывательским взглядам, что такого рода данные являются бессмыслицей, какой-то чертовщиной и шарлатанством и заслуживают лишь отрицательного отношения, напротив, необходимо подчеркнуть их высокую источниковедческую историко-этнографическую ценность»(12).

Это свидетельсво известного советского ученого-алтаеведа, лично знавшего Андрея Викторовича, помогает, на наш взгляд, по достоинству оценить информационную и художественную ценность музыкальных сочинений Анохина, основанных на таких первоисточниках, как «Хан-Алтай», «Эрлик» и особенно «Талай-Хан» - художественное воплощение древнего шаманского действа.

По форме и содержанию эта композиция уникальна настолько, что едва ли ей можно отыскать аналогии и в мировой музыкальной литературе. Поэтому считаю полностью привести здесь пояснение, которым А.В.Ано-

хин – объективный, хорошо знающий свое дело ученый и незаурядный композитор – снабдил свое сочинение:

«Шаманство, первобытная религия, сохранившаяся в настоящее время только кое-где на земном шаре. Так, шаманство наблюдается, прежде всего, у инородческих племен северной полосы Южной Сибири – за Байкалом, около Камчатки, на островах, принадлежащих владению Китая и Японии и, наконец, шаманство мы встречаем среди инородцев Алтая, живущих на юго-востоке нынешней Алтайской губернии.

О шаманстве, хотя и есть в русской этнографии литература, но она, прежде всего, в редких случаях попадает в руки нашему мыслящему обществу, а, во-вторых, шаманство до сих пор не изучено, а вернее изучается. Нужно согласиться и с тем фактом, что далеко не ясно представляет себе сущность даже и в том случае, если бы под руками был материал по шаманству, потому что в нем всегда встречается недоговоренность, а именно: в нем нет самого главного живого действа и реально не выражены те картины, которые представляются подверженному экзальтации шаману. Одни рассказы, систематически изложенные исследования, даже философия о шамане и шаманстве, без живого действа, все-таки не дадут полного представления об этой религии. Эти соображения натолкнули меня на мысль написать для сцены шаманское действо для того, чтобы выявить в нем реально то, что скрыто для большинства из нас в шаманстве.

В той же работе мной руководили и другие мысли чисто художественного порядка. Мне хотелось выказать шамана (по алтайски – кам) как артиста, может быть первого в мире, если глубже заглянуть в историю развития  религиозного искусства, такого артиста, который чрезвычайно глубоко и искренне погружается  в свою роль, весь отдается экстазу до обморочного состояния.

Мы имеем возможность наблюдать в Алтае много таких случаев.

Во всяком случае здесь меньше всего встречается той искусственности, которой пользуются наши артисты на своих сценах. Кам, в своей роли,  больше артист, чем наши артисты на сцене. Помимо психологического достоинства, о котором я сейчас сказал, кам интригует внимание своей оригинальностью: костюмом, ритмическими ударами в бубен, пластичностью движения, пляской, кружением, экстазным пением молитв и пр…

Сюжетом для шаманского действа я выбрал из своих этнографических записей мистерию «Талай-Хан» (Морской бог). Эта мистерия совершается только у одного алтайского племени, а именно у Телеутов.

При обработке же деталей шаманского действа я пользовался элементами из шаманства и других племен Алтая, а что касается мелодий, то сюда вошли даже мелодии из монгольских лам, записанные мною в Монголии и Улангомском монастыре и в Саксайской курее. Таким образом, «Талай-Хан» представляет собой такую творческую комбинацию, в которую вошли элементы из нескольких мистерий алтайских камов с добавлением монгольских храмовых мелодий.

Это не что иное, как идеализированное действо.

Фабула подлинных алтайских мистерий слишком широка, она затягивает действо на несколько часов, а иногда на целую ночь. Все мистерии у алтайцев совершаются с кровными жертвоприношениями, когда животное: корову, быка, овечку, лошадь умерщвляют путем удушения, завязавши им рот веревкой и раздирая им ноги на четыре стороны. Так требует шаманская традиция.

Смысл этих мистерий и жертв двояки: или шаманисты благодарят доброго духа за благо, или умилостивляют при тяжелых болезнях человека.

В своей композиции я беру второй случай, т.е. такую мистерию, когда она совершится с кровной жертвой над больным человеком. Провести ее целиком в своей композиции я не мог, из мистерий я взял только три картины, заключительная из них еще не написана, которые я надеюсь, дадут довольно яркое представление о шаманстве алтайском.

Первая картина моей пьесы, представляет собой обычное начало действа, в котором кам (священное лицо) совершает обряд, созывает своих служебных духов с снежной тайги, с чистых озер и делает им кропление вином. Действие происходит в юрте.

Все служебные духи, призываемые камом, подразделяются на две категории: на духов кровных предков (души умерших камов и камок) и духов без плотского происхождения. К последним принадлежит: Яйык, олицетворение весенних сил природы, живущий в поднебесной синеве и Сюйля с конскими глазами, руководитель камских процессий. В это же момент действия кам славословит свою одежду (шубу и шапку) и бубен, призывает два сокола, которые парят над его плечами, а также Кырлыка(быстролетную птицу).

Кырлык дает Каму разные известия об опасности от других духов, или о какой-либо беде семье Кама. Кырлык в большинстве случаев выполняет у кама роль посыльного или разведчика, но всегда врет.

Служебные духи кама суть его, броня, его щит.

С их только помощью он может совершать то или другое моление, с их же помощью он совершает, по смыслу мистерий, дальнее путешествие к Морскому богу. Поэтому после созывания, кам просит духов сплотиться вместе и идти с ним к грозному Талай-Хану. Духи ободряют кама и дают согласие лететь вместе с ним к морскому богу.  Окружив кама кольцом, духи летят из юрты к Талай-Хану. Такую картину представляет себе совершающий мистерию кам.

В камских мистериях действо в юрте считается первым этапом. В дальнейшем на пути к Талай-Хану кам встречает новые этапы – место соединения семнадцати океанов, которые он с духами переплывает на рыбах. В этих океанах его встречают знакомые утопленники и просят его о помощи. За океанами кама встречает следующий этап – семнадцать плесов с сильно волнующейся водой, где живет морское существо Кербалык. С большой опасностью он проплывает со своими духами и этот страшный этап.

В своей пьесе я миновал указанные два этапа.

Вторая картина – действо кама  у морского бога. Кам и духи просят у грозного хана дозволение войти с ним в общение и изложить перед ним свою нужду – мольбу о страдающем под солнцем человеке, который по воле Талай-Хана болеет и предназначен к смерти.

Морской бог свирепо принимает пришельцев земли, узнает кто они и зачем пришли. Но когда кам сообщает, что хану принесена на земле жертва за искупление страдающего человека, и после слов кама – «За душу человека прими душу чистого животного, принесенного тебе в дар на заре красного утра, в первых лучах солнца». Талай-Хан свой гнев сменяет на милость: разрешает больного от страданий, дает ему и другую милость – зародыши на скота, на зверей, на людей.

В длительном восторге кам и духи выслушивают милость Хана и выражают это общим пением магических слов: «Ок пурый, пурый». Далее поется слава Талай-Хану и начинается прощание  с последним.

В заключении кам призывает двух гусей, по смыслу мистерий они всегда сопутствуют Каму при обратном путешествии домой из воображаемой области, где живет дух. Это камская подвода, как выражаются сами алтайские шаманисты.

Напутственные благословления Морского бога, кам, духи и гуси летят домой, в мир страданий и несчастий.

Третья картина – в юрте у больного: а) Возвращение кама от Талай-Хана. б) Вдувание кута (жизненного начала). в) Распускание камом своих духов. г)Изгнание узутов (злых духов, чертей) из юрты больного.

Пьеса написана в одном действии и в двух картинах.»(13)

Анохина всегда тянуло в Горный Алтай. Когда-то он сказал: «…Я мог бы жить в любом краю России, но гигантская мощь красоты Алтая, как магнитом притянуло меня»(14). И это были не пустые слова. Как только представилась возможность, Анохин вернулся в полюбившийся край. С ноября 1926 года он живет в Улале (ныне Горно-Алтайск), работает учителем музыки и алтаеведения в школе 2-й ступени им. В.И.Ленина. Снова, как и везде, где бы он ни работал, организует большой хор из школьников, интеллигенции, а позднее к ним присоединяются слушатели совпартшколы и учащиеся педтехникума. Как и раньше, он в летнее время не прекращает этнографические поездки и путешествия по Алтаю, иногда один, но чаще в сопровождении своих учеников. В Улале он организует общество краеведов, а когда краеведческий музей был переведен из помещения бывшего женского монастыря в Кызыл-Озеке в город, становится его первым директором.

В ноябре 1927 года состоялся 1-й Областной съезд краеведов, на котором Анохин был избран членом Совета. В своем выступлении  на съезде он на личном примере убедительно доказал необходимость планомерного и разностороннего изучения  духовного богатства народов Алтая.

Его авторитет знатока истории и культуры Горного Алтая был высок. Когда в 1929 году Ленинградская киностудия «Союзкино» снимала в области фильм «Одна» и режиссер А.Минкин долго не мог найти исполнительницу на роль местного типажа, он обратился к Анохину, Тот посоветовал ему попробовать на эту роль Яйхан из Усть-Кана. Вскоре режиссер восторженно телеграфировал Анохину: «Яйхан снимается отлично! И несмотря на то, что она плохо знает русский язык, все понимает с полуслова. Просто молодец!» Это был один из первых звуковых фильмов в стране.  Музыку к фильму предложено было написать тогда молодому композитору Дмитрию Шостаковичу, который на это предложение ответил: «С данной работой как никто другой блестяще справится сибирский этнограф и композитор А.В.Анохин»(15).

В 1929 году Анохин участвует в работе Алтайской тюркологической экспедиции, избирается член-корреспондентом Центрального Бюро краеведения РСФСР(16).

Н.И.Шатинова пишет: «В 1930 году экспедиция московских этнографов, руководимая С.А.Токаревым, встретилась с Андреем Викторовичем в селе Куюм. Растроганный встречей с коллегами, он, как вспоминал С.А.Токарев, устроил в их честь Байрам-праздник, много играл на пианино и пел»(17).

В январе 1931 года Анохина избирают делегатом от Ойротской области на Всероссийскую конференцию тюркских народов Сибири, а в феврале он едет на первый Западно-Сибирский краевой съезд Советов(18).

Планов было много – научных и творческих, но 31 августа Андрея Викторовича не стало. Он неожиданно умер в урочище Куюм. Там и захоронен.

В 1989 году впервые в Горно-Алтайске отмечала общественность 120 лет со дня рождения этого замечательного человека – ученого и композитора. Торжественный  юбилейный концерт прошел с большим успехом. Музыка звучала в исполнении Барнаульского оркестра Великороссов под управлением Е. Борисова. И музыка Анохина инструментальная и вокальная стала откровением для жителей Горно-Алтайска.

В данном очерке я приведу три записанные Анохиным народные легенды о происхождении музыки: «Сами алтайцы, по своей культурной неразвитости, не в состоянии критически отнестись к своему музыкальному творчеству. Их общественный взгляд на музыкальное творчество довольно узкий.В пении песен они видят пустую забаву, которой занимаются пьяные люди и люди праздные. Что касается красоты творчества и пения, то алтайцы всегда одобрительно относятся к этому и выражают одобрение к песне или певцу словом «дякши» - хорошо.

Скудны у алтайцев и легенды о происхождении музыки. Из легенд алтайцев имеется одна – о топшуре. Легенда эта, как и легенды других народов, проникнута таинственностью, она говорит, что музыка есть дар неба или богов.

Давным-давно жили на Алтае два богатыря. Жили они на двух высоких горах, которые отделялись быстрой гремучей рекой. Сначала жили они дружно, а потом завистливое чувство нарушило их дружбу. Одна гора была лучшая, каждому из них хотелось обладать ею. Вопрос из-за обладания горою богатыри согласились решить мирным путем и сказали: «Кто первый заговорит во время постройки через реку моста о женщине, тот лишается права на лучшую гору…».

Начали строить мост. В одно прекрасное летнее утро, когда золотое солнце своими лучами облило вершины гор и птицы, пробудившись, запели свои веселые песни, богатыри были поражены необыкновенным явлением. Из кустов густой чащи до них доносилось дивное пение женского голоса и бряцанье инструмента. Обаятельное пение женщины поразило богатырей. Один из них, позабыв об условии, в восторге закричал «О, уй Кижи (О, женщина). В этот момент засверкала молния, раздался гром и подземный гул, а за ним оглушительный треск. Мост и река провалились и образовали впадину неизмеримой глубины. На том месте образовалось Телецкое озеро.Увлеченный видением, богатырь кинулся туда, где раздались звуки. На скале он увидел женщину, которая на его глазах ударила по камню инструментом и исчезла. От удара на камне остался отпечаток инструмента, по форме этого отпечатка алтайцы и стали делать топшур (двухструнную балалайку)».

О музыкальном народном творчестве монголов, к сожалению, в литературе нет никаких данных. Вся богатая литература наших русских ученых о Монголии, как будто намеренно умалчивает о пении монголов. Один А.Позднев в своем труде «Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии» дает сухой перечень музыкальных инструментов, которые употребляются при богослужениях в кумирнях.

Через Г.Н.Потанина и И.А.Шадрина удалось достать две легенды о происхождении музыки, которые и послужат для характеристики пения монголов.

Легенда вторая, переведенная с монгольского наречия И.А.Шадриным: «Человек родился и все земное родилось с ним. Жизнь первого человека была самой жалкой  среди тварей и чудного мира природы.

Долго человек скитался по горам и лесам, ища себе успокоения от душевной тоски, но нигде не находил его. Человек стал просить небо, чтобы оно послало ему радостную жизнь. Бог неба услышал и послал к человеку птицу. Птица стала для него петь человеческим голосом божественные песни. Человек попросил ее научить этому пению, а она ему ответила: «Я научу тебя петь только тогда, когда ты исполнишь мою просьбу».

Человек согласился исполнить все, что она велит ему. Она сказала: «Пусть место, где ты стоишь, будет твоим постоянным жилищем, и на этом месте построй богу храм. Другие птицы будут летать к тебе и во время работы твоей будут учить тебя петь».

Стал человек носить камни, деревья, глину для постройки храма, а птицы летали к тому месту и пели дивные песни, Когда был построен храм, то человек заснул крепким сном. После долгого сна он проснулся обновленным и чувствовал радость в своем сердце. Он начал скакать по земной траве и петь хвалебную песню богу.»

Поэтому на нашей родине до сих пор поют песни и в горе и в радости.

У монголов есть и другое предание, которое представляет дело иначе: оно изображает монголов не учениками неба, а плохими подражателями киргизам, которые в пении большие артисты. Они захотели перенять искусство петь у киргизов, но не надеялись, чтобы киргизы научили их этому искусству, они порешили приобрести его украдкой. Они выбрали из своей среды ловкого молодого человека и послали его в ближайший киргизский аул, стоявший за скалой, подслушать пение. Молодой человек осторожно, прячась за кустами так, чтобы его не увидели киргизы, подошел к скале и спрятался за нею. Но в это время под скалою уже не было киргизского аула: он несколько дней назад скочевал. От аула остались только огнища с охладевшей золой, да осталась старая хромая собака, которая не в состоянии была уйти вместе с откочевавшими киргизами. Она сидела и выла от голода.

Молодой монгол думал, что это киргиз поет песни и перенял вой собаки. Выучившись петь, он возвратился к своему народу и научил их тому, чему сам научился от собаки»(19).

К этой легенде Анохин делает вывод: «Вот почему пение монголов походит на вой собак. Это, конечно, едва ли может служить основанием, что монголы научились петь от степняков-киргизов.

Все их музыкальное искусство имеет полнейшее сходство с восточно-китайской музыкой. Во второй легенде нужно видеть одну едкую иронию монголов над своей манерой исполнения мелодий»(20).

Сегодня мы можем с уверенностью сказать, что Андрей Викторович явился основоположником алтайской профессиональной музыки, организатором и первым директором краеведческого музея, в основу которого легла коллекция фольклористов барнаульских – Гуляевых, закупленная в 1918 году Алтайской Горной Думой, инициатором системного изучения Алтая, был одним из ревностных просветителей алтайцев.

В Российской Федерации вклад Анохина в изучение этнографии народов Сибири был замечен. Он стал первым доктором алтаеведения и членом-корреспондентом Центрального Бюро краеведения, был авторитетным тюркологом страны и почетным членом Всесоюзного географического общества. Его другом в первом этнографическом путешествии (1907г.) по Южной Сибири был студент Томского университета Л.А. Уткин (позднее доктор-ботаник). Своим учителем гордились Л.П.Потапов (доктор алтаевед), А.П.Новиков (композитор, народный артист РСФСР), К.А.Вертков –музыковед (оба с Андреем Порфирьевичем лауреаты Госпремии М.И.Глинки), А.И.Новиков – этнограф, В.П.Лизунов-Арканов – певец, народный артист РСФСР, народный артист СССР М.М.Яншин, его племянник Афанасий Степанович Анохин – известный в Алтайском крае музыковед и композитор.

В своей монографии К.А. Вертков писал: «Это был человек большой культуры и в полном смысле слова просветитель Сибири и Алтая, отдавший всю свою жизнь и даже личное счастье делу просвещения людей, науке и искусству».

Анохиным были собраны около тысячи народных песен, сотни легенд и преданий, около семидесяти камских мистерий – в итоге получился громадный рукописный материал(более  десяти тысяч страниц). Многое из его архива за советский период исчезло безвозвратно, о чем остается лишь сожалеть, оставшаяся часть приведена в порядок.

Земной путь, как выше уже говорилось, А.В.Анохина закончился 31 августа 1931 года в Горном Алтае в урочище Куюм. Алтайцы, видя его бескорыстный подвижнический труд уважительно называли Андрея Викторовича - Белым Шаманом, Ханом Алтая, Русским Богатырем, Высокочтимым Господином и Духовным Учителем. В том, что алтайцы похоронили Духовного Учителя – Анохина на священном месте в Куюмской долине, вблизи отвесной белой скалы (Ак-Туу), нет случайности. Это знак особого уважения народов Горного Алтая(21).

Ныне на его месте стоит прекрасный   гранитный памятник – автор заслуженный скульптор РФ А.Гурьянов – с надписью, мысль, которую он однажды произнес на одном уроке музыки в Горно-Алтайске в те 20-е годы: «Я мог бы жить в любом краю России, но гигантская мощь Алтая, как магнитом притянула меня» (на двух языках – русском, алтайском).

На сегодня краеведческий музей Горно-Алтайска носит по праву имя А.В.Анохина, на старом музее имеется мемориальная доска, выполненная К.Басаргиным и А.Родиковым. Под управлением Е.Борисова выпущен диск-гигант (фирмой «Мелодия») с музыкальными произведениями Анохина под названием «Хан-Алтай». В день его рождения 28 октября проводятся в краеведческом музее «Анохинские чтения», с озвучиванием различных изысканий в науке и искусстве. На его родине в Тамбовской области, Сосновский район, село Правые Ламки восьмилетней школе присвоено имя просветителя А.В.Анохина и, благодаря моей переписке с учителями-энтузиастами, супружеской парой Екатериной Федоровной и Владимиром Владимировичем Лукиными в школе открыт музей их земляку, который в малом возрасте уехал вместе с родителями и родными в Сибирь, на Алтай. И его прекрасные хоровые произведения еще лежат в фондах Горно-Алтайского музея и ждут своего дирижера-энтузиаста академического хорового пения. Имена таких людей должны быть вписаны золотыми буквами в историю культуры не только Алтая, Сибири, но и России, а его сочинения должны звучать на широкой аудитории.

 

                                                                       В.Ф.Хохолков – заслуженный

                                                                       работник культуры РФ, член-

                                                                       корреспондент Петровской

                                                                       академии науки и искусства,

                                                                       лауреат премии А.В.Анохина.

                                                                                    18 апреля 2006 г.

 

Литература:

 

1.     Кочарян А.К. «Песни Ойротии». Горно-Алтайский областной краеведческий музей.

2.     Копия свидетельства о рождении, архив автора.

3. Анохин А.В. «О директоре Московского Синодального училища

С.В.Смоленском». –Ленинград: Кунсткамера. Ф.№ 11, оп. 1, № 137.

      4. Анохин А.В. Доклад «Азиатская музыка тюркских и монгольских племен». Архивные материалы Горно-Алтайского научно-исследовательского института истории, языка и литературы.

      5. Там же.

      6. Топоров А.М. «Воспоминания». – Барнаул: 1970.

      7. Кондаков Г.В. «Среди долины ровныя». – Звезда Алтая. – 1982. – 13 авг.

      8. Алтайчинова Е.П.(ученица Анохина). Воспоминания, архив автора.

      9. Тозыякова О.С. Воспоминания, архив автора.

     10. Газета «Красный Алтай» от 1 января 1924 г.

     11. Новиков А.И. Письма к М.А.Жаркову. – 1958, архив автора.

     12. Потапов Л.П. «А. В. Анохин как исследователь шаманства у алтайцев.- Вопросы истории Горного Алтая. – Горно-Алтайск: 1988.

     13. Анохин А.В. «Талай-Хан». Горно-Алтайский областной краеведческий музей.

     14. Параева З.Н. (ученица Анохина). Воспоминания, архив автора.

     15. Газета «Ойротский край» от 13 сент. 1929 г.

     16. Архив Анохина. Горно-Алтайский краеведческий музей.

     17. Шатинова Н.И. «Анохин – этнограф и фольклорист» - Горно-Алтайск: 1982.

     18. Архив Анохина. Горно-Алтайский областной краеведческий музей.

     19. Анохин А.В. Доклад «Народное песенное музыкальное творчество алтайцев, монголов и шорцев». Архивные материалы Горно-Алтайского научно-исследовательского института истории, языка и литературы.

     20.Хохолков В.Ф. Композитор А.В.Анохин – сказание об Алтае. – Горно-Алтайск: 1989.

     21. Хохолков В.Ф. Русский богатырь . – Звезда Алтая. – 1994. – 25 окт.

 

 

Б.П. Черник. Творить свое и по-своему: образовательная выставка как зеркало русской ментальности

Выставочное движение в современном своем понимании пришло к нам из-за рубежа. Вместе с тем, в выставочном деле у нас никогда не было подобострастной подражательности Западу, которая началась в России с реформ Петра I.  Возникшие в Европе выставки стали подлинно русским явлением, во всяком случае, по сути своей больше русским, нежели европейским. Стоит вспомнить о том, что на Руси издавна – со времен Ивана Грозного существовали ярмарки как способ организации розничной торговли, место заключения оптовых сделок. А Нижегородские ярмарки в XIX в., поражавшие иностранных купцов  возможностью купить на них буквально все – от подковы до парохода, порою, были крупнее всемирных. Причем этому  изначально коммерческому мероприятию был присущ особый дух, особый колорит.  Само слово «ярмарка» до сих пор является символом праздника, веселья,  душевной щедрости, гостеприимства и хлебосольства.

И это не случайно. Такова наша русская ментальность, особенности «загадочной» русской души и национального характера. Чисто коммерческий деловой интерес у нас сочетается с душевностью,  эмоциональностью, которые не только дополняют и обогащают деловое общение, но и имеют отдельную самоценность  для русского человека.

В настоящей работе делается попытка исследования современных российских образовательных выставок[1] с позиций русской ментальности (здесь «русское» не связывается с собственно национальностью: не случайно же всех наших соотечественников за рубежом называют русскими;  нам импонирует позиция философа И.А. Ильина,  что «быть русским значит верить в Россию так, как верили в нее все русские великие люди, все ее гении и строители»[2, 167]).  Такие выставки возникли в последнее десятилетие XX в., когда энергично шло усвоение зарубежного коммерческого опыта. В период «инновационного бума» они «дали слово» тем педагогам, чьи мысли и дела занимают научно-педагогическое сообщество, влекут на соразмышление, сопереживание. Они принесли на наш рынок образовательных услуг, во многом способствуя его развитию, передовые зарубежные выставочные технологии. Но уникальность их социокультурного феномена  в том, что они сохранили  и на новом историческом витке по–новому высветили грани национальной российской самобытности. Именно под таким «новым» углом рассматриваются нами современные отечественные образовательные выставки. Хочется, чтобы именно так была воспринята эта статья – как размышление (безусловно, далеко не полное) об одной грани неповторимого российского своеобразия и самобытности, как опыт нашего самопознания. Сама жизнь заставляет нас сегодня обратиться к закономерностям развития нашего общества, открыто обсуждать их и учитывать. В исследовании мы будем опираться на особенности, характеристики и результаты крупнейшей в России Международной выставки УЧСИБ, которую проводит в Новосибирске Выставочное общество «Сибирская Ярмарка»,

Эмоциональность, искренность, душевность с одной стороны -  спонтанно присутствуют как компонент атмосферы «Сибирской Ярмарки», являясь неотъемлемым элементом  ее корпоративного духа. С другой - эти черты российского менталитета  напрямую связаны с информационно-коммуникативной функцией образовательных выставок. Выставка УЧСИБ в силу специфики ее тематики, в силу особенностей нравственного облика и предназначения  ее основных участников –  представителей научно-педагогического сообщества   в полной мере воплотила эти черты,  придав им особое звучание и значение. 

Есть и еще одна черта российского менталитета, искоренить которую не способны никакие революции и катаклизмы – это соборность, общинное сознание, приверженность к коллективизму.  По-видимому, это вызвано, как отмечает в сборнике «Русская идея» философ Н.А. Бердяев, имеющимся соответствием «между необъятностью, безграничностью русской земли и русской души, между географией физической и душевной»[2, с. 34].

  Рыночная экономика вызвала тотальную трансформацию ценностей, зачастую возводя в ранг абсолюта эгоцентризм, индивидуализм и материальные ценности. Поэтому  для педагогов  особенно важно сейчас не замкнуться, не потерять ощущение духовной общности. Образовательная выставка, выступая как мощный интегрирующий, объединяющий фактор,  всемерно содействует сохранению и развитию не только партнерства, но и единства, основанного на общих духовных и нравственных ценностях российского учительства, сохраняемых им во многом вопреки давлению рынка.

Рассмотрим подробнее эти особенности выставки в контексте выполнения ею своих базовых функций.

 

Общение от слова «общность»

Коллективизм, склонность к  общению  и взаимодействию на основе сотрудничества, товарищества, общности духовных ценностей и нравственных ориентиров имеют глубокие корни в историческом становлении российского человека и российской государственности.

Наши вековые традиции, уклад жизни и картина мира, и как следствие – национальный характер - сформировались под влиянием  таких факторов, как климатические условия, ландшафт,  религия, культура, исторические события.

Под национальным характером понимают типическую модель поведения, характерную для определенного народа, обусловленную единством общественного сознания, представлений о мире и нормах поведения[3, с. 142]. С понятием национальный характер соотносится понятие «менталитет» 

Менталитет  трактуется как совокупность этнокультурных, общественных  и духовных установок, стереотипов, в  основе которой лежит система ценностных ориентаций.  Большинство черт русской ментальности  связывают с  географическими особенностями страны. По мнению Г. Гачева,  огромная территория России во многом определяет русское самосознание и является причиной доминантности горизонтальной ориентации русского человека в мире. Она же является истоком многих русских архетипов («путь-дорога», «бескрайний простор»)[4]. Немаловажную роль сыграл и климат - только сообща можно было выжить на просторах России в суровых климатических условиях. Поэтому русскому человеку  столь важно осознавать свою принадлежность к какому-либо целому, больше него – роду, семье,  общине, коллективу.

Недаром синонимом слова «община», как отмечает Г. Гачев[4] являлось слово «мир», которое было центральным в мироведении русских людей  («На миру и смерть красна»). 

В книге «Самодержавие духа. Очерки русского самосознания»,  посвященной роли православия в русском менталитете, митрополит Иоанн  говорит о том, что «абсолютизация индивидуализма свойственна лишь западному менталитету, но она глубоко чужда русскому национальному  самосознанию».

Общинный образ жизни в свою очередь сыграл важнейшую роль в формировании общественного государственного сознания. Русское общество стремилось самоорганизовываться на началах державной государственности – свидетельство тому – вся история Руси, не исключая советского периода. Режим во многом пользовался многовековыми общинными традициями русского народа и приверженности к коллективизму и взаимопомощи.

«Наше общинное происхождение и сознание, присущее нам чувство коллективизма, как их не подавляет современная корысть, обусловливают нашу склонность к духовному единению….».

 «Индивидуализм, развитый в западных странах, эгоцентризм, являющиеся основой их морали – все это противоречит духу солидарности», - пишет Виктор Шепель, усматривая   в опоре на коллективистские качества народа причину мирового авторитета и успехов советской власти [5, с. 228].

В научно-практической программе выставки УЧСИБ нетрудно разглядеть органично присущие русскому народу и российской интеллигенции традиции обсуждать социально значимые проблемы «всем миром», привлекая всех заинтересованных, всю общественность, а не только узких профессионалов.  Тысячи специалистов – учителей, вузовских преподавателей, ученых, сотрудников управленческих структур, специализированных средств массовой информации и общественных фондов, работников предприятий и фирм, обслуживающих образование,  участвуют в этой масштабной программе. В ней выделяются следующие разделы: научный  (конференции, симпозиумы, семинары), практический (творческие мастерские, мастер-классы, экспериментальные площадки) дискуссионный ( круглый стол, обсуждение пилотных проектов, подиум-дискуссии) и презентационный (профессиональные и творческие презентации, разного рода демонстрации, показы).

Традиции  публичного коллективного обсуждения сформировались еще в дореволюционной России.  Показательно, что к проведению Западно-Сибирской выставки (Омск, 1911 год) и  II–ой Сельскохозяйственной  промышленной  выставка Забайкалья (Чита, 1899 год), были приурочены съезды представителей  общественности, посвященные обсуждению состояния народного образования Сибири.

Общинность и коллективизм, свойственные российскому менталитету,  под новым углом преломились  в современной России. Можно с полным основанием утверждать, что с необходимостью решения проблемы взаимодействия, профессионального общения было связано возрождение в конце XX века российских образовательных выставок как особого вида коммуникаций и практики взаимодействия в системе социальной коммуникации, порождающей новые идеи, смыслы, инициативы, цели развития субъектов выставок и их совместной деятельности, и следовательно, развития продуктивных процессов, протекающих в образовательных системах.

Ключевой проблемой в развитии образования в мире сегодня, в частности, является недостаточность сотрудничества педагогического персонала в его профессиональной деятельности[6]. В этом смысле значение выставки трудно переоценить. Востребованность общения, обмена опытом – компонентов сотрудничества в рамках образовательных выставок подчеркивают данные обследования на выставке УЧСИБ-2001. Так, среди ожиданий от участия в этой выставке наиболее «популярными» для государственных учреждений-экспонентов были следующие: «заимствование у коллег идей и опыта» - 40,7 %, «общение» с коллегами – 43 %, «демонстрация коллегам своих идей и опыта» - 53,5 % (см., например, [7], с. 154).

Причем, как свидетельствуют данные статистической обработки опроса, среди основных ориентаций опрошенных наиболее выражена направленность на диалогическое общение (53 %), направленность «на себя» характерна для 28 % респондентов, направленность на решение педагогических и управленческих задач в рамках выставочного процесса – для 19 %. [1, с 71}.

В качестве макрофункции образовательной выставки выступает информационно-коммуникативная функция организации поля коммуникации для всех, кто связан с решением проблем образования[1, с. 66].

Интенсивность и масштабы становления и роста российских образовательных  выставок  в конце XX-начале XXI века поддерживаются широкой вовлеченностью в  выставочный процесс  не только учителей, вузовских преподавателей,  но и сотрудников управленческих структур, работников специализированных  СМИ, учреждений и предприятий, обслуживающих потребности образования.

Ценность этого  взаимодействия состоит, в частности,  в содействии процессам актуализации творческого потенциала педагогического корпуса и повышении мотивации педагогической и управленческой инновационной деятельности.

Участники и гости выставки УЧСИБа в ходе экспертных опросов указывают на важность коллективного духа,  выставочную атмосферу демократичности и лояльности, плюрализма и в то же время, глубокого внутреннего единства устремлений. «Выставки – это пример формирования образовательной коалиции. На эту выставку выходит авангард образования. И он не только будет обсуждать накопившиеся проблемы, но и искать пути их решения, ему это по силам» (С.А. Смирнов, кандидат философских наук). «На УЧСИБе научились многому, хотя нас персонально не учили: было коллективное спонтанное научение и индивидуальное осмысление всего увиденного и услышанного, с мгновенными озарениями и открытиями, подчас критическими оценками, а чаще с восхищением и ободрением, с зарубками на память, выводами для себя, и конечно же, обобщениями», - отмечает заведующий ЦПИ Читинского института повышения квалификации работников образования А.И.Черепахин.

 

Радость сотрудничества

Среди особенностей российского менталитета: душевность, эмоциональность занимают важное место.  Сущестововало множество попыток описать и выявить причины и склонности русского человека к повышенной эмоциональности – многие исследователи считают ее одним из базовых аспектов менталитета русского человека. Зачастую ему трудно разграничить общественное и личное, заглушить эмоции голосом разума.

«Ведь по настоящему человек только тогда осознает себя существом высшего порядка, когда его биос насыщается духовной энергетикой, в нем начинают звучать некие необыкновенные струны, воспроизводящие мелодию радости жизни, труда, дела, которым человек занимается… Без такого мажора плодотворная деятельность людской организации нереальна. Это тем более важно, когда речь идет о русских людях, фермент душевности обязательно должен присутствовать в их деловом общении», – пишет Виктор Шепель[5, с. 229]. 

 В данном аспекте образовательные выставки служат своеобразным интегратором актуализации и реализации обозначенных потребностей. «Атмосфера выставки отличается праздничностью, эмоциональной щедростью и предельной открытостью для общения. Это праздник интеллекта, образования и добра» - подчеркивал гость выставки  УЧСИБ-2001 первый заместитель министра образования Российской Федерации А.Ф. Киселев. Удивительно точно и лаконично подмечен дух выставки, выражающийся в своеобразном синкретизме – слиянии воедино всех планов человеческого бытия – от материального, сугубо практического, до интеллектуального и эмоционального. Как мы дальше увидим, сюда входит и высший – духовный план.

Применительно к выставочной специфике эмоциональность можно трактовать как   один из параметров второго уровня в системе комплексной характеристики результативности  выставки. Параметры второго уровня  относятся к характеристике психолого-педагогической организации выставочной образовательной среды (зона взаимодействия образовательных систем, их элементов, образовательного материала и субъектов образовательных процессов). К эмоциональному компоненту относится организация выставочного пространства, воздействие на разные каналы восприятия участников – логико-аналитический, чувственный, психомоторный, а также стилистика работы персонала выставки, присутствие особой праздничности в зале или, пользуясь терминологией известного американского маркетолога Ф.Котляра, диснейлендовского элемента[1, с. 213].

Вот как, например, отзываются  о выставке УЧСИБ-2001 ее участники, характеризуя  эмоциональный компонент общения, неразрывно связанный с профессиональной, интеллектуальной стимуляцией.

Л.В. Судоргина, директор средней школы № 127 г. Новосибирска: «Мы не первый раз приезжаем на выставку. Я просто в восторге: так все интересно,  такие возможности открываются для обмена опытом. С куйбышевцами мы уже успели подружиться. Нас заинтересовала работа муниципальной школы-интерната с социальными сиротами, планируем туда визит нашего социального педагога».

В качестве итога, результата участия в выставке в ходе социологического опроса указан обмен опытом, профессиональное общение, переходящее чисто деловые рамки – дружеские отношения – это иная категория общности.

А ведь именно «сотрудничество, товарищество и дружба» – те формы общения, которые придают жизни и производственной деятельности истинно человеческий смысл[5, с. 226].

Приведем еще несколько мнений:

А.И.Черепахин (заведующий ЦПИ Читинского института повышения квалификации работников образования): «Весь день прошел в осмотрах экспозиций других участников выставки, переговорах, диалогах, обменах мнениями и буклетами, адресами и приглашениями к сотрудничеству. Царила атмосфера открытости, доброжелательности и деловитости.

И все внове: учимся деловому общению, вырабатываем поведенческий стиль  и умение рекламировать свою продукцию, - и во всем этом такт, корректность, допустимая эмоциональность…Выставка – это консолидирующий центр инноваций, праздник общения и объединения, это научность и практика, красочность, это настоящий фестиваль, смотр талантов!»

И снова мы видим тот же акцент: эффект  делового общения усиливается в  располагающей к эмоциональной открытости и взаимопониманию среде.

Выставка является мощным фактором актуализации, мобилизации и развития коммуникационных и информационных процессов. Процесс обмена информацией на выставках имеет специфические особенности – одна из них состоит в том, что протекает он в комфортных условиях. Вполне понятно, только в таких условиях могут генерироваться положительные эмоции и возникать расположенность к деловому партнерству и конструктивному взаимодействию.

Комфортность – критерий интегральный и включает следующие компоненты:

- психологический (нейтральная территория выставки позволяет всем участникам на равных обсуждать, доказывать, критиковать, спорить, принимать и отвергать, сохраняя собственное достоинство и адекватно воспринимая диалог).

- нравственный (всем предоставляется возможность взаимодействовать в соответствии со своими взглядами, нравственными принципами, высказывать свои мнения, обосновывать и отстаивать свои позиции, убеждения)

- социальный (обеспечена включенность участников в решение социально значимых для образовательного пространства вопросов, присутствует ощущение социальной значимости их собственного труда и попыток улучшить ситуацию в образовании). Этот фактор приобретает особо важное  значение в связи с вышеупомянутой особенностью российского менталитета –  потребностью осознавать себя  частью целого. Применительно к педагогам эта потребность, одухотворенная ценностями высшего порядка -  служению задаче «сеять разумное, доброе, вечное», поднимается еще выше в иерархии потребностей – к ступеньке самореализации. (пирамида  потребностей А. Маслоу).

Неслучайно 46 % экспонентов в качестве ведущего мотива своего участия в выставке УЧСИБ-2002 отметили такой факт, что выставка «помогает осознать свою причастность к решению проблем образования».

Усиленный комфортностью условий и вдохновляющей ярмарочной праздничностью, неизменно присутствующей на выставке, срабатывает эффект активного группового взаимодействия – групповой дискуссии, само- и взаимо-диагностики, моделирования и анализа педагогических проблем. Таким образом,  выставки стимулируют и актуализируют глубинные ассоциации, что заставляет увидеть и высказать то, на что не обращалось внимание в других условиях.

 

Духовность как главный критерий

Образование – не просто услуга, но и социально-значимый процесс, включающий компонент нравственного воспитания и связанный с передачей из поколения в поколение духовных, нравственных ценностей. Здесь образовательные выставки выполняют важную роль: они аккумулируют, транслируют, оценивают новинки системы образования и произведенные для нее в других отраслях, выявляют ценности, которые могут стать достоянием и состоянием духовного мира и практической деятельности каждого.

Например, на выставке УЧСИБ-99 в Новосибирске образование впервые было представлено широкой педагогической общественности как один из важных механизмов преодоления  «кризиса здоровья» и «кризиса семьи» путем изменения системы ценностных приоритетов в области человековедения, историко-этнического, валеологического просвещения (научный куратор направления – академик В.П.Казначеев).

Более того,  говоря об образовательной выставке как зеркале русской ментальности, с одной стороны, и феномене, удовлетворяющем комплекс потребностей – как социальных, так и личностных,  вполне уместно применить такое понятие, как духовность. 

Являющееся непременным атрибутом образовательной выставки диалогическое общение, происходящее в эмоционально- смысловом поле совместной деятельности,  не только стимулирует профессиональный и личностный рост  ее участников. Оно также создает общее менталитетное пространство – «духовную общность людей, ориентированных на поиск новых идей, предложений, получающих от душевного и интеллектуального взаимодействия огромное удовлетворение». И это не случайно – «духовная конструкция, как отмечает В. Шепель[5, с. 231],   наиболее соответствует российскому менталитету, национальному характеру народа нашей страны.  Мы никогда безоговорочно не признавали главенства в своей жизни  материальных ценностей»    Поэтому вполне закономерным представляется тот факт, что  долгое время в одном блоке с   образовательной выставкой проходила Всесибирская Духовная выставка.

Как подчеркивала газета «Наука в Сибири», «настало время единения всех, кому близки проблемы познания, воспитания, духовности. Не случайно ведь вместе организованы три выставки: Всесибирская образовательная, Книжная и Духовная. Они представляют собой бессмертное триединство Науки, Духа, и Слова».  «Объединяя всех, кто чувствует себя духовно живым, выставка способствует миру и взаимопониманию в обществе», отмечал Его преосвященство Сергий, архиепископ Новосибирский и Бердский.

 

Вместо заключения

Целенаправленный поиск мер, формирующих условия для развития инновационной деятельности в отечественном образовании на рубеже XX-XXI вв., позволил поставить вопрос о механизмах формирования этих условий. Одним из таких механизмов является участие субъектов образовательной деятельности в образовательных выставках.

Реализуя  свою макрофункцию, выражающуюся в организации поля коммуникации в научно-педагогическом сообществе, российская образовательная выставка работает комплексно: на удовлетворение потребностей социума (в образовании, воспитании, трансляции ценностей), самого образовательного сообщества (в инновациях, передовых технологиях, адаптации к рынку) и педагогов как субъектов этих многомерных и разноплановых процессов.

Актуализация творческого и интеллектуального потенциала, личная причастность и приобщение к поступательному развитию образования, включенность в информационное поле коммуникаций, возможность сообща обсудить насущные  проблемы, моральное стимулирование как результат востребованности представленных в экспозиции материалов, победы в конкурсах -  и это еще не полный перечень того эмоционально-смыслового  «наполнения», которое рождается у педагога участием в образовательной выставке.

А если принять во внимание, что в России арсенал возможностей  образовательных выставок только начинает осваиваться педагогическим корпусом, как в концептуальном, так и в технологическом планах, то становится ясно: перспективы и горизонты – практически беспредельны.  Еще предстоит усвоить не только «букву», но и дух выставочной идеологии, в полной мере  осознать суть и ресурсы выставок, и использовать их как средство развития образования на благо личности и общества.   Главное – не останавливаться на этом пути, осознавая, что с возрождением в конце XX-начале XXI вв. выставочного дела в России у нас появилась возможность развивать свое, «творить свое и по-своему – русское по-русски». Именно в этом, как отмечает И.А. Ильин[2, с. 192], наше призвание. 

 

Литература:

1. Черник Б.П. Выставки в развивающемся образовании. – Новосибирск: Изд-во «Наука», 2004. – 335 с.

2. Из русской мысли о России / Авт.-сост. И.Т. Янин. – Калининград: ФГУИПП «Янтар. сказ», 2002. – 472 с.

3. Певнева И.В. Коллективизм как основа русского национального сознания //   Социальные, экономические и культурные проблемы устойчивого развития современной России: Материалы международной научно-практический конференции 23-24 марта 2005 г. – Новосибирск: «Архивариус-Н», 2005. – с. 142-145.

4. Гачев Г. Национальные образы мира. -  М.: «Прогресс-культура», 1998.

5. Шепель В. Мудрость руководителя: способность мыслить по-русски» // Народное образование. -  2005. - № 5. – с. 225-231.

6. Управление в образовании: проблемы и подходы: Практическое руководство / Под ред. П. Карстанье, К. Ушакова. – М., 1995. – 332 с.

7. Черник Б.П. Образовательные выставки как интегральный феномен. – Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2001. – 159 с.

 

 

Г.И. Мурыгин. Использовать творчество Л. Н. Толстого в целях панславянства

Г.И. Мурыгин,

профессор Международной

Славянской Академии

В прежние времена славянские племена в Европе проживали на большой территории, чем сейчас. Но быстро размножающиеся германцы стали оттеснять их на Восток. Немцы провозгласили лозунг «Дранг нах Остен». Они не останавливались даже перед полным уничтожением целых народов. Так, от пруссов осталось только название земли, на которой они проживали. 

Немцы заселяли земли Польши, Прибалтики, Чехословакии. Они пытались вооруженным путем захватить русские края. Но в 1242 году получили отпор на Чудском озере.

Понимая опасность, славяне объединялись. Так, в битве при Грюнвальде в 1410 году против немецких рыцарей сражались не только поляки, но и литовцы, чехи. Смоленские полки сыграли большую роль. Это они выдержали напор тяжелой немецкой конницы и тем обеспечили победу.

Понимая опасность, передовые умы славян выдвигали идею панславянства, объединения всех славянских народов от Балтики до Адриатики. Эта идея поддерживалась не только российскими декабристами, но и представителями других народов. Так, знаменитый польский поэт Адам Мицкевич в 1829 году, прощаясь со своими московскими друзьями, говорил: «Россия должна непременно покровительствовать все славянские партии и этою мерою она привлечет к себе более, чем войсками».

В русском обществе идея панславянства активно поддерживалась. Зверства турков в Болгарии вызвали широкий отклик в России. Тысячи россиян просились в армию, чтобы помочь болгарам. К сожалению, из-за противодействия Германии и Австро-Венгрии плоды борьбы и побед не были полностью использованы. А Австро-Венгрии даже удалось утвердить мандат на славянские провинции Боснию и Герцеговину.

Но все равно взоры славян Европы были устремлены к России. В ней они видели опору идеи панславянства.  В  Россию ехали,  чтобы укрепить  ее своим трудом, своим творчеством. Известен чех-композитор Направник – создатель оперы «Дубровский». Болгарин Дмитрий Паренсов получил военное образование в России. Позже он стал военным министром Болгарии. В русской армии служил потомок польских королей Корибут-Кубитович. Чех Константин Дитерихс поступил на русскую службу и дослужился до генерала. Его дочь Ольга вышла замуж за Андрея Толстого, сына писателя. Это их дочь Софья Андреевна много лет в СССР руководила музеями Толстого.

В те годы   воссияла творческая звезда Льва Николаевича Толстого. Его произведения переводились на другие славянские языки. Так, еще в позапрошлом веке чех Эм. Вавра активно занимался этим. В 1867 году он провел 9 недель в Петербурге и Москве. Он писал тогда: «Я глубоко убежден в огромной важности, какую имеет  для нашего чешского народа по сравнению с другими славянскими языками язык могучего русского народа, стоящего ныне во главе славянства.»

Словацкий врач Душан Петрович Маковицкий с 1904 года поселился в Ясной Поляне. Он стал ближайшим другом Льва Николаевича. Доктор сопровождал Толстого до последнего часа  его жизни.

Будущий президент Чехословакии Масарик трижды встречался с Толстым в Ясной Поляне.

Все славянские народы гордились тем, что они – соплеменники великого писателя. В нем они видели своего защитника.

В 1908 году австрийцы заявили о включении Боснии и Герцеговины в состав своей империи.

Это вызвало гнев всех славян. 7 октября 1908 года сербская патриотка Анджа Петровичева писала Толстому. Она спрашивала: «Можем ли мы рассчитывать на помощь англичан и немцев, желающих, в сущности, ослабления славянства?» В следующем письме от 19 ноября она писала Льву Николаевичу: «Германская раса… старается вытеснить славянские народы».

Писатель опубликовал статью в защиту южных славян. Он назвал Австро-Венгрию «разбойничьим гнездом», а захват южных провинций «грабежом». Своим заявлением Толстой, который имел международный авторитет, заклеймил позором захватчиков.

Поляк Ярослав Ивашкевич сообщал: «В самые трудные времена поляки читали «Войну и мир» Толстого… Мы видим писателя такого нам любимого  и близкого».

Польский живописец Ян стыка посвятил Толстому целый цикл своих картин. Одна из них имеет символическое название: «Толстой, пишущий свои манифесты, окружен страданиями своего Отечества». Поляк создал замечательные портреты Льва Николаевича. Его уходу из Ясной Поляны он посвятил картину «Дорога в вечность». Поляк, очевидно, не знал подробностей этого события. Поэтому он изобразил Толстого среди снежной равнины, уходящего с палкой в руке и мешком за плечами.

В годы I мировой войны славяне оказались во враждующих лагерях. Но, появившись на русском фронте, они старались покинуть ряды австро-венгерской армии.

Так, хорват Иосип Броз Тито оказался в Кунгуре. Ярослав Гашек и другие тоже не захотели проливать братскую кровь. Многие пленные славяне приняли участие в Гражданской войне. Тогда прославился конник серб Олеко Дундич.

Во II мировой войне славяне также активно участвовали. А на завершающем этапе против Германского фашизма наряду с советскими воинами сражались поляки, чехословаки, болгары, югославы. Вот бы тогда осуществить идеи панславянства! Но руководство СССР стремилось внедрять идеи коммунизма. Этому воспротивились. И тогда стали использовать и вооруженную силу. Это совсем оттолкнуло братьев-славян от России.

В настоящее время они все стремятся в НАТО. Даже Украина.

Поэтому  необходимо  прилагать  все  усилия  для  возрождения  идеи

панславянства. Большую роль в этом может сыграть авторитет творчества Л. Н. Толстого. В 2008 году исполняется 180 лет со дня его рождения. К этой дате желательно приурочить различные мероприятия не только в России, но и в братских славянских странах.

В настоящее время музей Л. Н. Толстого и музей-заповедник «Ясная Поляна» проводит большую работу по пропаганде творчества писателя. Так, директор музея-заповедника в своем последнем интервью сообщал об успехах выставки в Малайзии. Но желательно, чтобы эти организации планировали свои мероприятия совместно с братскими славянскими странами, делая упор на это.

Нужно активнее организовывать художественные выставки, кинофестивали,  ярмарки, гастроли творческих коллективов, туристические маршруты.

Желательно организовывать конкурсы на создание кинофильмов, драматических постановок, опер, балетов на сюжеты произведений Л. Н. Толстого. При этом использовать все, что будет способствовать идеям панславянства.

 

 

В.С. Баландин. Аналогии в процессах зарождения и развития двух крупнейших областных центров России

 

В.С. Баландин

Новосибирская государственная

архитектурно-художественная академия

 

Нелинейный процесс исторического развития позволяет обнаружить любопытные парадоксы. Многим явлениям недавнего бытия можно найти исторический аналог в самых отделенных эпохах. Подобный пример являет собой генезис двух крупнейших российских городов С. Петербурга и Новосибирска.

Оба города создавались в эпохи разрушения сложившегося уклада и попыток создать новый. С. Петербург мыслился Петром I как некая «контр-столица», альтернативная увязшей в «старом быте» Москве. В свою очередь, российские коммунисты, используя пример царя-революционера пытались превратить Новосибирск в новую столицу Сибири в пику «белогвардейскому» Омску, бывшей столице Верховного правителя России адмирала Колчака. Естественно, что прямые параллели здесь неуместны, но некоторые общие тенденции не лишены  интереса.

Первая позиция сходства состоит в том, что как и в первом, так и во втором случае имела место не естественная социально-экономическая причина, а императивная воля индивидуального лидера - Петра I  или группового - ЦК РКПБ и его Сиббюро. Новые столицы закладывались почти на пустом месте: у впадения Охты в Неву имелась маленькая шведская крепость, а Новосибирск (до 1926г. Новониколаевск) имел низший в Императорской России городской статус – был безуездным городом.. В результате естественного хода истории им никогда не суждено было бы стать ни центром одной империи, ни центром крупнейшего региона другой империи. Ни то, ни другое место не несли на себе груза ни хозяйственной, ни социальной традиции. Все же были утилитарные соображения, сыгравшие свою роль в выборе места создания обоих столичных городов. Это транспортные коммуникации. В XVIII веке эффективным и грузоподъемным был конечно  водный транспорт, и С. Петербург закладывался с учетом возможности создания как крупного морского, так и речного порта, обеспечивавших как внешние, так и внутренние торгово-промышленные связи империи. Устремления Петра I простирались и дальше: С. Петербург должен стать форпостом на торговых путях из Западной Европы через водную Мариинскую систему и Волгу к российскому центру и югу, и далее в Азию. В начале ХХ века лидирующее место среди прочих видов транспорта, занимает железнодорожный и местоположение Новосибирска позволяло создать здесь крупнейший железнодорожный узел почти в центре огромной континентальной империи, дополненной крупным речным портом на оживленной водной артерии, связывающей почти всю Западную Сибирь. Новосибирску суждено было стать экономико-географическими воротами на Восток от Урала к сырьевым и топливным регионам страны, а так же в страны Центральной и Юго-Восточной Азии.

Ориентированному на глобальную ломку уклада Петру I не нужна была Москва, как традиционный центр державы. Большевикам по тем же причинам не нужен был Омск, Томск и Красноярск. Не подошел на роль региональной столицы и Барнаул или Тобольск, находящиеся на периферии, а в петровское время на роль политического центра не подошли периферийные Новгород, Псков, Архангельск или Вологда.

Оба города объединяет и небывало бурный рост, буквально в несколько десятилетий превративший их в крупнейшие промышленные и социокультурные центры. Не следует забывать и о том, что в следствии концентрации в них административных функций, оба были центрами военных округов, в которых располагались огромные военные группировки и развитая военная промышленность.

Сходство прослеживается и в исходных градостроительных тенденциях: оба города разделены на две части водной артерией. Один берег с явно преобладающей хозяйственной функцией, другой - репрезентативный, с культурными и управленческими структурами, с архитектурными доминантами: адмиралтейством в С. Петербурге и театром оперы и балета в Новосибирске к которым сходятся 2 или 3 радиальные городские магистрали, и одна главная центрообразующая магистраль: петербургский Невский проспект и Красный проспект в Новосибирске.

Петра I с российскими коммунистами роднят способы реализации своих идей через отрицание предыдущего исторического опыта, а особенности любопытным образом воплотились в материальных архитектурных артефактах С. Петербурга и Новосибирска.

Петр I, вдохновленный моделями западноевропейского меркантилизма, избрал архитектурно-планировочной доминантой своей столицы адмиралтейство - предприятия по постройке водных транспортных средств для удовлетворения нужд промышленности, торговли и обороны. Российские большевики, исповедующие идеалистические теории всеобщего равенства и социалистических форм хозяйствования - утопические иллюзии, апеллирующие к человеческим эмоциям, избрали архитектурной доминантой в создаваемом ими урбанистическом образовании театр, то  есть объект не практический, а сугубо идеологический, в первую очередь воздействующий на человеческие эмоции. И подобные примеры можно множить бесконечно долго.

Ни Петру I,  ни большевикам старый мир разрушить полностью не удалось, но и тот и другие оказали огромное влияние на развитие российского социума. Как сейчас мы не можем полностью мыслить ни политическими, ни социальными, ни философскими, ни эстетическими категориями начала века, так, несмотря на постепенный отказ от западничества, начавшийся  через 150 лет после Петра, Россия не смогла вернуться к догмам допетровской Руси, хотя общество стало более взвешенно относится как к истинно русским ценностям, так и к достижениям западной цивилизации. В наследство нашему времени остались два крупнейших города России, оказывающие громадное экономическое, социально-политическое и культурное влияние, один на запад и северо-запад России и далее на Европу, другой на весь регион Западной Сибири, Кузбасса, Алтая, а также на ближнее и дальнее азиатское зарубежье.

 

 

Е.Л. Мальгин.  Совершенствование нормативной правовой базы - важнейший организационно - методический источник успешного  решения проблемы патриотического воспитания студенческой молодежи

Е.Л. Мальгин, доцент МСА (ЗСО)

В целях создания нормативной право­вой основы патриотического воспитания и формирования государственной политики в этой области был разработан ряд доку­ментов, способствующих организации патриотического вос­питания граждан. Ряд законов и подзаконных актов закрепляют основополагающие позиции, дают магистральные  направления в развитии правовой базы патриотизма и патриотического воспитания. С целью оценки современного состояния патриотического воспитания молодежи, имеется  необходимость провести анализ основных документов, в той или иной мере, повлиявших на развитие гражданско - патриотического направления воспитания в новых социально - экономических условиях России.

Конституция Российской Федерации, принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 года, в своей достаточно патриотичной преамбуле “...чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость,...стремясь обеспечить благополучие и процветание России,...исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями...”[1], дает мощный импульс развитию всей законодательной базы патриотического воспитания в нашей стране. Вместе с тем, в п. 1 ст. 13 сказано, что “В Российской Федерации признается идеологическое многообразие”, а в п.2 “никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной и обязательной”[1]. Как же тогда быть с формированием национально - государственной идеологии - патриотизма? И не поэтому ли, так тяжело идет процесс патриотизации населения, и в первую очередь, молодежи?  Несмотря на всю оголтелость  и разгул космополитизма  в стране в 90-е годы, здоровые патриотические силы готовили нормативную базу для дальнейшего патриотического рывка.                                

В 1993году принимается Закон РФ от 14.01.1993 “Об увековечении памяти погибших при защите Отечества”, в преамбуле которого говорится: “Уважительное отношение к памяти погибших при защите Отечества или его интересов является священным долгом всех граждан”[3]. Закон определяет: основания увековечения памяти погибших при защите Отечества, объединений, соединений и учреждений, отличившихся при защите Отечества, мест боевых действий вошедших в историю как “символы героизма, мужества и стойкости народов нашего Отечества” (ст.1.), формы увековечения памяти (ст.2.), организацию поисковой работы и порядок ее проведения (ст.ст.8.,9.), органы управления этой работой и их полномочия (ст.ст.10.,11.), организацию культурной, массово-политической работы и пропаганды подвигов (ст.11.).                                                                  

В 1995году принимаются два закона.  Закон РФ от 12.01.1995 №5 - ФЗ  “О ветеранах”, “...устанавливает организационные, экономические и правовые основы социальной защиты ветеранов Российской Федерации в целях создания условий, обеспечивающих им достойную жизнь, активную деятельность, почет в обществе” (преамбула). Статья 8. Закона предусматривает государственную политику в отношении ветеранов основанную на целенаправленной пропаганде с использованием СМИ “...важности добросовестной военной службы и трудовой деятельности, престижа государственных наград за ратные и трудовые подвиги”[4]. Надо сказать, что, к сожалению, многие положения этого Закона  пересмотрены Законом от 22.08.2004 №122 - ФЗ “О монетизации льгот” уже  в наше “патриотическое время”. Замечательный Федеральный  Закон  от 13.03.1995 года №32 - ФЗ “О днях воинской славы (победных днях) России” будоражит сознание наших современников, заставляет задумываться нас о героическом прошлом нашего Отечества, который налагает на нас ответственность за нашу Родину, за достоинство нации перед памятью предыдущих поколений -  “собирателей страны” и международным сообществом в жестких условиях сегодняшней глобализации. Закон является  постоянным напоминанием нам о величии нашей страны, ее истории, о том,  что мы “не Иваны, не помнящие родства”, что, по нашему мнению, должно оказывать мощное стимулирующее действие   на патриотическое сознание российского народа. В законе объявляется перечень победных дней, “...которые сыграли решающую роль в истории России и в которых российские войска снискали себе почет и уважение современников и благодарную память потомков” (преамбула) [5]. Статья 2. определяет формы увековечения памяти воинов России (создание и сохранение мемориальных музеев, организацию выставок, публикации в СМИ. присвоение имен национальных героев, сохранение и обустройство территорий), а статья 3 - организацию проведения дней воинской славы России (разработку планов и программ военно_- исторической работы, пропаганду дней воинской славы, согласование  с иностранными государствами вопросов сохранения объектов, связанных с памятными датами). С целью массовой пропаганды памятных победных дат можно было бы предложить, на всех телевизионных и радиоканалах, перед началом новостных передач, объявлять о том или ином Дне воинской славы России, с краткой аннотацией того, когда, где, как и что происходило.  На наш взгляд, не хватает, пока еще у нас государственного напора (воли), по поддержке и претворению в жизнь собственно принятых законов.

Закон РФ от 28.03.1998 года № 53 - ФЗ “О воинской обязанности и военной службе” “осуществляет правовое регулирование в области воинской обязанности и военной службы в целях реализации гражданами Российской Федерации конституционного долга и обязанности по защите Отечества” (преамбула)”[7]. В советское время военную службу называли “священным долгом и почетной обязанностью каждого гражданина СССР” (из текста военной присяги). Статья 14. Закона  посвящена военно - патриотическому воспитанию граждан.   Она  возлагает обязанности по  решению этих задач на “Правительство РФ, органы исполнительной власти субъектов РФ и органы местного самоуправления, которые совместно с Минобороны, федеральными органами исполнительной власти, в которых....предусмотрена военная служба, и должностными лицами организаций, обязаны систематически проводить работу по военно - патриотическому  воспитанию граждан” [7]. В связи  с этой статьей закона возникают два вопроса: “А разве, федеральные органы исполнительной власти, там, где не предусмотрена военная служба не обязаны проводить эту работу? Например, Минобрнауки. И второе, каким “должностным лицам”, и каких “организаций”  вменяется  в обязанность “систематически проводить работу по военно - патриотическому воспитанию граждан”? Только тем, где определена военная служба, или  всем организациям страны? Такой подход, по нашему мнению, к мобилизации сознания, прежде всего,  молодежи, на выполнение долга граждан защищать свою Родину, особенно в сегодняшних, повального нежелания молодых людей служить в армии, а также демилитаризованного общественного сознания условиях,  никак не назовешь патриотичным. По - нашему мнению, эта задача поставлена крайне ведомственно, не отражает государственной политики  и государственной воли в области военно - патриотического воспитания.  Напрашивается  закономерный ответ, раз вам нужны, в Минобороны и других силовых структурах, где предусмотрена военная служба, патриотически настроенные молодые люди, которые будут служить  у вас, вы и занимайтесь этими проблемами.

В Законе РФ от 10.07.1992 года № 3266 - 1 (ред. от 06.07.2006) “Об образовании” в ст.1. п.1. достаточно патриотично заявлено, что “Российская Федерация провозглашает область образования приоритетной”,  а первыми, в качестве основных принципов государственной политики в области образования объявлены: “гуманистический характер образования, приоритет общечеловеческих ценностей, жизни и здоровья человека, свободного развития личности. Воспитание гражданственности, трудолюбия, уважения к правам и свободам человека, любви к окружающей природе, Родине, семье; единство федерального, культурного и образовательного пространства. Защита и развитие системой образования национальных культур, региональных культурных традиций и особенностей в условиях многонационального государства”[2]. Почему-то, на первом месте стоит приоритет общечеловеческих ценностей, а не национальных, а воспитание любви  к Родине, семье, законодатель,  как бы извиняясь, определил на последнее место.  По нашему мнению, в этом выражена достаточно четкая позиция  в системе образования  по формированию не патриота, а человека мира. Можно контраргументировать, ведь закон был принят в1992 году, в условиях антипатриотической истерии, но ведь, условия меняются, редакция закона  изменялась, а поправки вносящие в систему образования духовно – патриотический стержень,  к сожалению, до сих пор не сделаны. В закон не включены не только глава или раздел главы, но даже нет статьи определяющей воспитательную работу в образовательных учреждениях, как будто ее вообще не существует, не говоря уже о патриотическом воспитании, о нем  упоминается лишь  отчасти, как “воспитание ...любви... к Родине, семье”. В ст.14. общих требований к содержанию образования говорится, что оно должно обеспечивать “формирование человека и гражданина, интегрированного в современное ему общество и нацеленного на совершенствование этого общества” [там же], желательно было начать ее словами “формирование патриота и гражданина”.   

 Закон РФ от 22.08.1996 года №125 - ФЗ “О высшем и послевузовском профессиональном образовании” в ст. 9., определяющей основные задачи вуза  в п.4. сказано о “формировании у обучающихся гражданской позиции, способности к труду и жизни в условиях современной цивилизации и демократии” [6], законодатель почему – то, постеснялся указать “на благо Родины”. В п.5. этой же статьи вузам поставлена достаточно патриотичная задача “сохранение и приумножение нравственных, культурных и научных ценностей общества” [там же].  Больше в прямой постановке этой проблемы в законе не прозвучало.

В Национальной  доктрине образования в Российской Федерации до 2025 года, по нашему мнению, впервые появившемуся за  последние годы государственному документу, рассчитанному на длительную перспективу, и это уже патриотично, где, наконец, определены “цели воспитания и обучения как единого образовательного процесса”[16]. По очень справедливой оценке Л.Виноградовой  этого важнейшего документа, “...сегодня в сознании педагогов, родительской общественности произошел перелом: все поняли, что только смещение приоритетов в образовательной среде в сторону воспитания подрастающего поколения способно преодолеть многие негативные тенденции, осложняющие жизнь общества” [21 , С.7].

Федеральная  программа развития образования на 2000 – 2005гг., утвержденная Федеральным законом от 10.04.2001г. № 51 – ФЗ, а постановлением Правительства России № 1037 от 30.12.2000 г. “Об организации выполнения Федеральной программы развития образования”, утвердившим основные направления ее реализации, являлась “организационной основой государственной политики в области образования”[11] в эти годы и была направлена на реализацию стратегии воспитания подрастающих поколений. В числе приоритетных направлений воспитания выделено патриотическое и гражданское воспитание.

Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года, утвержденная распоряжением Правительства РФ от 29.12.2001 года определяет образование одним из важнейших “факторов национальной безопасности и благосостояния страны, благополучия каждого гражданина; сохранения единого социокультурного пространства; развития русского и родного языков, формирования российского самосознания и самоидентичности; ключевой роли в сохранении нации, ее генофонда, обеспечения устойчивого, динамичного развития российского общества - общества с высоким уровнем жизни, гражданско - правовой, профессиональной и бытовой культурой” [14, п.1.2.]. Так концепция  заявляет о новых требованиях к системе российского образования. “Модернизация образования - это политическая и общенациональная задача” [там же, п.1.4.]. “С целью борьбы с асоциальным поведением детей и молодежи,...Правительство планирует осуществить комплексные меры, в их числе: создание сети учебно - воспитательных учреждений по типу суворовских, нахимовских училищ, кадетских школ и корпусов, казачьих школ,  летных, мореходных, речных, промышленных, сельскохозяйственных и других училищ” [там же, п.2.1.]. С целью создания условий для повышения качества  образования, одним из существенных условий, названо  воспитание. “Воспитание, как первостепенный приоритет в образовании должно стать органичной составляющей педагогической деятельности, интегрированной в общий процесс обучения и развития” [там же, п.2.2], а важнейшими задачами воспитания - “формирование... гражданской ответственности и правового самосознания, духовности и культуры...” [там же]. Напрашивается  вопрос: “Почему не патриотизма? Ведь  к этому времени, прошел уже год, как работала программа патриотического воспитания.  В концепции,  в плане создания условий для повышения качества профессионального образования ничего не сказано о патриотическом и гражданском  воспитании. В этом  видится, по нашему мнению, основной недостаток в создании нормативно - правовой базы патриотического воспитания - несогласованность нормативно - правовых документов.

Концепция национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная Указом Президента Российской Федерации от 10.01.2000 года №144 достаточно комплексно рассматривает вопросы защиты национальных целей, ценностей и интересов от угроз национальной безопасности. В разделе 4. “Обеспечение национальной безопасности РФ” сказано, что “укрепление единства, солидарности народов многонациональной России является основой воспитания ее граждан и должно стать важнейшим принципом развития общественных отношений и современной отечественной культуры... особого внимания требует пропаганда через средства массовой информации опыта работы творческо - педагогических школ, культурных и национальных центров, общин, союзов и других учреждений, в том числе для детей,  подростков, молодежи и студенчества,  а также пропаганда национальных культур народов России, духовно - нравственных, исторических традиций и норм общественной жизни”[13, раздел 4.].

Концепция воспитания личного состава Вооруженных Сил Российской Федерации, принятая  в мае 1998года объявляет в разделе 2., что “основной и приоритетной целью воспитания личного состава является формирование и развитие у него качеств и отношений гражданина - патриота, военного профессионала и высоконравственной личности”[12, раздел 2...]. Главным направлением “Содержания системы воспитания” (раздел3.), названо государственно - патриотическое, “которое направляется на формирование  и развитие личности, обладающей важнейшими качествами гражданина - патриота России и способной успешно выполнять профессиональные обязанности в мирное и военное время” [там же, п.1.], а основными путями государственно - патриотического воспитания являются:

·       “разрешение противоречий процесса формирования гражданина - патриота с учетом условий современного периода российской государственности;

·       совершенствование воспитания в духе дружбы народов Российской Федерации;

·       воспитание  военнослужащих на героических традициях народов России  и Вооруженных Сил;

·       творческое использование воспитательного потенциала различных религиозных конфессий” [там же, п.1.]. Необходимо  отдать должное Минобороны РФ, что еще за три года до принятия Государственной  Программы “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001 - 2005годы”, в  их концепции достаточно убедительно прозвучала эта тема.

Концепция патриотического воспитания граждан Российской Федерации разработана  Росвоенцентром  при Правительстве России совместно с федеральными министерствами и ведомствами, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации во исполнение  пункта 6 Перечня мероприятий по реализации государственной программы “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001 - 2005годы”. Она одобрена Правительственной комиссией по социальным вопросам военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей (протокол № 2 (12) - П 4 от 21 мая 2003г.). “Концепция представляет собой документ, отражающий принятые в стране взгляды на государственную политику в области патриотического воспитания. Основной ее целью является определение места и роли воспитания патриотизма у российских граждан как важнейшего направления деятельности государства” [15, С.3]. Впервые заявлено, что это не только ведущее направление воспитания, а именно “важнейшее направление деятельности государства”. В ней  в концентрированном виде раскрываются современные представления о патриотизме и патриотическом воспитании: определяется их содержание, цель, задачи, принципы, общие функции государственных органов, объекты и субъекты, роль и место общественных объединений и организаций по воспитанию патриотизма в современном российском обществе, содержание, механизмы управления системой патриотического воспитания и ее организационные структуры, виды обеспечения патриотического воспитания (научно - теоретическое и нормативно - правовое, педагогическое и методическое, информационное, кадровое и финансово - экономическое, наконец, обеспечение взаимодействия субъектов РФ в системе патриотического воспитания. В концепции говорится об “оценке результативности патриотического воспитания на основе использования системы объективных критериев: целенаправленность воспитательного процесса  и его системный характер; научная обоснованность методов и использование современных технологий воспитательного воздействия; широта охвата объектов воспитания”[там же, С.18,19], но не раскрываются качественные  критериальные показатели сформированности патриотизма, сказано только “о позитивных ценностях, социально значимых патриотических  ценностях” [там же, С.10], но не объявляются сами эти ценности. На наш взгляд, указанные недостатки концепции существенно занижают ее достоинство и качество.       

Государственная программа “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001 - 2005 годы”, утвержденная постановлением  Правительства России от 16 февраля 2001г. № 122, впервые принята в нашей стране и имеет государственный статус, что говорит о ее важности и о той роли, в патриотическом воспитании, которую, наконец, берет на себя государство. В Программе  указаны: “содержание проблемы патриотического воспитания и обоснование необходимости ее решения программными методами, цель - развитие системы патриотического воспитания, ... для достижения ее, решаются ...задачи по созданию механизма, обеспечивающего становление и эффективное функционирование государственной системы патриотического воспитания, по формированию патриотических чувств и сознания  граждан на основе исторических ценностей и роли России в судьбах мира, сохранению и развитию чувства гордости за свою страну, по воспитанию личности гражданина - патриота Родины, способного встать на защиту государственных интересов страны, по формированию комплекса нормативного, правового и организационно - методического обеспечения функционирования системы патриотического воспитания”[8, С.3,5]. В Программе отражена система программных мероприятий (раздел 4.), о ней уже говорилось выше, определены  механизм реализации Программы (раздел 5.), ресурсное обеспечение (раздел 6.) и оценка ее эффективности (раздел 7.), то есть ожидаемые результаты. Прилагаются план мероприятий  и размер средств, выделяемых из федерального бюджета на реализацию Программы. Главное предназначение Программы, на наш взгляд, - обоснование важности проблемы “патриотическое воспитание” и создание ее системы. В качестве недостатков можно отметить следующие: не произведена оценка ценностей, не дана иерархия патриотических ценностей и недостаточно внимания оказано патриотическому воспитанию в вузах да и, вообще, в образовательных учреждениях.

Часть задач гражданско - патриотического воспитания молодежи была представлена Федеральной целевой программой “Молодежь России (2001 – 2005 годы)”, утвержденной постановлением Правительства РФ от 27.12.2000 года №1015. В Программе определены: “цель – создание и развитие правовых, экономических и организационных условий для воспитания у молодежи гражданского сознания..., спланированы основные мероприятия, в том числе, воспитание гражданственности и патриотизма, работа со студенческой молодежью, определены исполнители Программы, в списке первых значилось Минобразования РФ, объемы финансирования и ожидаемые конечные результаты реализации Программы как повышение уровня гражданского и патриотического воспитания, деловой и социальной активности молодежи” [10, С.37,38].  В Программе обосновывалось содержание проблемы и необходимость ее решения в связи с нарастающими негативными тенденциями в молодежной среде. Заявленные задачи определяют и соответствующие направления реализации Программы. В числе этих направлений, обозначено одно очень важное для нашей проблемы, которое выведено в специальную подпрограмму “Формирование условий для гражданского становления,  патриотического, духовно - нравственного воспитания молодежи. Увековечение памяти защитников Отечества”[10,С.42]. В рамках Программы  для ее реализации в системе образования  была утверждена приказом  министра образования от 30.10.2001г. № 3511 подпрограмма Министерства образования РФ. Она была “ориентирована на повышение общественного статуса патриотического  воспитания в учреждениях образования всех уровней - от дошкольного до высшего профессионального, и что очень важно, обновление его содержания и структуры на основе отечественных традиций и современного опыта”[17, С.15]. В общем, она практически повторяет Программу, с учетом специфики субъекта - образовательного учреждения и объекта воспитания - учащейся молодежи.

Государственная программа “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2006 - 2010 годы”, утверждена постановлением Правительства Российской Федерации от 11 июля 2005 г. № 422. Так как основная цель предыдущей программы – создание системы патриотического воспитания, в основном, достигнута, поэтому целью новой Программы “является совершенствование системы патриотического воспитания, обеспечивающей развитие России как свободного, демократического государства, формирование у граждан Российской Федерации высокого патриотического сознания, верности Отечеству, готовности к выполнению конституционных обязанностей” [9, С.6]. Для реализации цели, что очень важно отметить,  из пяти поставленных задач, две достаточно новые задачи, а именно: “повышать качество патриотического воспитания в образовательных учреждениях, превратить их в центры патриотического воспитания подрастающего поколения, и во – вторых, проводить научно обоснованную организаторскую и  пропагандистскую деятельность с целью дальнейшего развития патриотизма как стержневой духовной составляющей России” [там же]. С совершенствованием системы  патриотического воспитания, связано совершенствование процесса патриотического воспитания, системой мер которого, в части касающейся образования, предусматривается: “обогащение содержания патриотического воспитания; развитие форм и методов патриотического воспитания на основе новых информационных технологий; усиление патриотической направленности в курсах социально – гуманитарных дисциплин; разработка учебных кусов по истории Отечества, российской науки и техники применительно к каждой специальности; проведение экспертизы гуманитарных и воспитательных программ с целью выявления особенностей формирования патриотических чувств у детей, юношества и других категорий граждан Российской Федерации” [там же, С.6,7]. Системой мер по развитию научно - теоретических и методических основ патриотического воспитания предусмотрено “продолжение исследований...и использование их результатов в практической деятельности, изучение и обобщение опыта в области патриотического воспитания для его внедрения в практику патриотической работы; разработка методических рекомендаций по проблемам формирования и развития личности патриота России, комплекса учебных и специальных программ и методик, форм, методов и средств патриотического воспитания различных категорий граждан, модели реализации основных направлений деятельности институтов государственной власти по патриотическому воспитанию и ее апробация.” [там же, С.7] .Координация предполагает “создание условий для участия общественных организаций и творческих союзов в работе по патриотическому воспитанию, активизацию участия учреждений культуры, развития активных форм общественного воспитательного воздействия на формирование патриотического сознания граждан” [там же, С.7,8]. Программой предусмотрено совершенствование информационного обеспечения в области патриотического воспитания (раздел 4.п.4) и использования государственных символов России в патриотическом воспитании(там же, п.5). Первым в числе головных исполнителей Программы значится Минобрнауки РФ, что существенно повышает, по нашему мнению, ответственность всей системы образования в целом, за результативность патриотического воспитания учащейся молодежи. Ресурсное обеспечение Программы достаточно значительно (497,8млн. руб., в том числе, 378,05 млн.руб. за счет средств федерального бюджета) по сравнению с предыдущей Программой (177,95 млн.руб., в том числе, 130,78млн. руб. за счет федерального бюджета). В Программе дан перечень обобщенных оценочных показателей (индикаторов) ее реализации, которые представлены нравственно - духовными параметрами и количественными. Духовно - нравственные параметры, на наш взгляд, достаточно упрощены и сводятся, к заботе о “повышении толератности и снижении идеологического противостояния в обществе” [там же, С.58], которые, как известно, зависят от происшедших 90 - е годы, тех экономических реформ, которые привели к достаточно сильному расслоению народа и унижению одной его части, за счет другой, и никак не способствуют консолидации даже на почве патриотизма, без кардинального изменения социально – экономических условий и восстановления хотя бы элементарной справедливости, так как классовый патриотизм на данном этапе развития страны, достаточно убедительнее, чем терпимость к идеологическим противникам. А отсюда вытекает следующий нравственно - духовный параметр, как  “обеспечение заинтересованности граждан в развитии национальной экономики, снижении социальной напряженности в обществе”[ там же, С,58], конечно, как программный компонент перспективы  он может быть определен, но  гражданину страны, особенно рядовому, есть разница, куда пойдут средства от его  личного вклада в развитие национальной экономики,  (они пойдут туда, куда нужно), а отсюда  и большой вопрос заинтересованности граждан в ее развитии. А социальная напряженность зависит от высшего слоя нашего общества, который пока, что продолжает править по принципу “Разделяй и властвуй!” (разные  права и обязанности представителей высших страт и низших, хотя и те и другие граждане России, специально введенная разная зарплата медперсонала, ненормальное пенсионное обеспечение - одни пенсии для бывших чиновников, другие - для простых граждан, разновеликое  денежное содержание военнослужащих разных силовых структур, причем, у работающих  с личным составом строевых и учебных частей и подразделений  армии, авиации и флота, оно  в разы меньше, чем у военных чиновников военного суда, военной прокуратуры, военной контрразведки, мизерные стипендии студентов и аспирантов, разные уровни жизни столичных регионов и провинции и т.д.). Отсюда вытекает следующий нравственно - духовный параметр Программы “проявление мировоззренческих установок на готовность граждан  к защите Отечества” [там же, С.58] и реальный сегодняшний факт - непопулярность военной службы и “рабоче - крестьянская  армия” как сложившееся противоречие, который очень трудно изменить, даже вводя контрактную службу, искусственно маскирующую социальное неравенство, армия - то, все равно останется рабоче - крестьянской. Поэтому, на наш взгляд, и нет четкой государственной позиции и ясности в плане объявления в Программе наших национальных ценностей в новых социально - экономических условиях России, а это для власти очень не просто, так как, ценности у высшего слоя одни, у низшего - другие. Так, что эти, на наш взгляд, недостатки ее, существенно повлияют на выполнение в общем, неплохой Программы.

Рособразованием  разработана Программа Федерального агентства по образованию, реализуемая в рамках государственной Программы “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2006 - 2010 годы”, утвержденная приказом от 25.01.2006 года № 20. Программа имеет ведомственный статус,  поэтому ее реализация “предполагает совместную деятельность Рособразования, федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов РФ, образовательных учреждений, общественных объединений в решении широкого спектра проблем патриотического воспитания молодого поколения страны”[18, С. 5]. Основной целью Программы “является создание условий для совершествования общественно – государственной системы гражданского, патриотического и духовно – нравственного воспитания детей и молодежи, для формирования социально активной личности гражданина и патриота, обладающей чувством национальной гордости, гражданского достоинства, любви к  Отечеству, своему народу и готовностью к его защите и выполнению конституционных обязанностей”[ там же, С.7]. Задачи,  стоящие в Программе аналогичны  задачам Государственной программы.  Основное внимание Программы Росообразования обращено на участие детей и  молодежи в комплексе всех планируемых мероприятий, при этом “главный акцент делается на работу в образовательных учреждениях как интегрирующих центрах совместной воспитательной деятельности школы (в общем понимании всех типов образовательных учреждений), семьи и общественных организаций”[там же, С.7,8]. “Системой мер по развитию научно – правовой базы патриотического воспитания предусматривается подготовка и издание сборников по различным направлениям работы по патриотическому воспитанию” [там же, С.8]. Планируется проведение один раз в два года Всероссийского совещания организаторов патриотического воспитания образовательных учреждений  на тему: “Пути дальнейшего совершенствования патриотического воспитания на современном этапе” и  Всероссийского конкурса методических пособий “Растим патриотов России” (среди педагогов), а также  продолжение  Всероссийских конкурсов, проводящихся в рамках Программы 2001 – 2005 годов.

В регионах  проводилась аналогичная работа по формированию правовой базы патриотического воспитания. Так, в Новосибирской области были приняты две областные целевые программы “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации в Новосибирской области”: на 2003 - 2005 гг. (утверждена постановлением 22 сессии Новосибирского областного Совета депутатов от 02.10.2003г.) [19], и на 2006 - 2008 гг.(утверждена постановлением 48 сессии Новосибирского областного Совета депутатов от 01.12.2005г.). Первая Программа была направлена н создание системы патриотического воспитания в области, вторая на совершенствование этой системы. Система программных мероприятий новой Программы включает следующие направления:

-                               научно - методическое, вынесено в Программе на первое место и это справедливо, ибо всякое серьезное дело должно начинаться с теоретико - методологической проработки проблемы,  и “предполагает организацию исследований в сфере патриотического воспитания и использования их результатов в практической детельности; разрабоку методических рекомендаций пр проблемам формирования и развития личности патриота, обобщение результатов  учебно - методической деятельности различных центров” [20, раздел 5.];

-                               духовно - нравственное “предполагает организацию деятельности направленной на  осознание личностью высших ценностей, идеалов и ориентиров, социально - значимых процессов и явлений реальной жизни, способность руководствоваться ценностями в качестве определяющих принципов, позиций в практической деятельности и поведении, развитие высокой культуры и образованности, формирование нравственных. профессионально - этических норм поведения, ответственности и коллективизма” [ там же ];

-                               историческое направление предполагает  “проведение ... комплекса меропрятий патриотического, исторического и этнокультурного характера, ... поддержки просветительских, воспитательных и образовательных программ государственных учреждений и общественных объединений, направленных на сохранение и приумножение историко – патриотических традиций общества, обобщение опыта” [там же];

-                               организационно – мотивационное связано  с осуществлением “организационых мер по активизации патриотического воспитания граждан” ... обеспечения взаимосвязи (системы патриотического воспитания) с системой образования...” [там же];  

-                                       содействие созданию и развитию материально – технической базы  организаций патриотического воспитания “предполагает укрепление на конкурсной основе материально - технической базы  организаций -  исполнителей основных  мероприятий Программы” [там же];

-                                       информационное сопровождение патриотического воспитания предполагает систему мер по государственной поддержке СМИ, участвующих в пропаганде патриотизма” [там же], а именно,  “создание документальных фильмов патриотической тематики, создание единой информационно – справочной системы; издание ежемесячной  областной патриотической газеты, включающей новости, опыт, анализ, нормативные документы по патриотической работе, изготовление телевизионных материалов  “Патриот”, для их трансляции на местном телевидении” [там же, раздел 6 перечня программных мероприятий]. Всего будет затрачено на реализацию Программы (2006 – 2008 гг.) “55млн. 281,1 тыс. руб., в том числе, из областного бюджета  43 млн.322,6 тыс. руб.”[там же, сводные финансовые затраты  “Приложение 2 ” к Программе]. Общим недостатком Программы является отсутствие системы патриотических ценностей и качественных критериев сформированности патриотизма у граждан.   

Таким образом, подводя итог рассмотрению, анализу нормативно - правовых документов  по патриотическому воспитанию, сделаем следующие выводы:

-                                                          во-первых, разработано достаточно большое количество документов, которые напрямую связаны с патриотическим воспитанием граждан России. Один только этот факт говорит, о том, что к этой проблеме общество и государство, наконец - то, повернулось лицом и это уже создает заряд оптимизма и необходимые условия для реализации патриотизма на практике;

-                                                          во - вторых, мы согласны с тем, что Программы патриотического воспитания, и в особенности Концепция патриотического воспитания, с позиции теории достаточно полно определяют “патриотизм” и “патриотическое воспитание” как системы субъектно - объектных отношений, социально - правовой статус патриотического воспитания как “важнейшего направления деятельности общества и государства”[15, С.8], приоритетного направления воспитания, дальнейшего развития патриотизма - “стержневой духовной составляющей России” [9, С.6], особенно у  молодежи, на современном этапе развития Российского общества, обоснование и содержание проблем этих элементов, доказательную базу для продолжения  их  решения программными методами, задачи, принципы и содержание патриотического воспитания;

-                                                          в - третьих, впервые заявлено о том, что “нужна единая государственная политика в области патриотического воспитания” [15, С.13];

-                                                          в - четвертых, государство берет на себя всю ответственность за патриотическое воспитание в нашей стране, “осуществляя руководство процессом и управлением системой патриотического воспитания” [там же, С.17];

-                                                          в - пятых, использованы, и  определены в новой Программе, значительные государственные материальные ресурсы;

-                                                          в - шестых, наконец- то, по достоинству оценена роль системы образования в деле не только воспитания вообще, но и в особенности, патриотического, теперь “главный акцент делается на работу в образовательных учреждениях как координирующих центрах совместной воспитательной деятельности школы, семьи и общественных организаций( объединений)” [9, С. 6];

-                                                          в - седьмых, даются приоритеты в отношении продолжения исследований, в развитии научно - теоретических и методических основ, разработке инновационных моделей  и технологий патриотического воспитания, комплекса учебных и специальных программ, методик, их  апробация и  внедрение в практику патриотической работы [там же].

Вместе с тем, по – нашему мнению, в организации нормативно – правовой базы и в содержании документов по патриотическому воспитанию имеются следующие недоработки:

-                                                          во - первых,  и это, по нашему мнению, наверное самое главное, что на государственном уровне не сформирована идеология ценностей (иерархия патриотических ценностей), которые будут являться теми духовными “опорами” патриотизма, на которые необходимо ориентироваться. Эти ценности необходимо было отразить и в основном законе страны - Конституции России, в Программах, и в Концепции,  распропагандировать, наконец, так, чтобы каждый  знал их как таблицу умножения. А то почти  во всех нормативно - правовых документах говорится, о ценностях: духовно – нравственных, традиционных, патриотических, но никто их не может даже назвать, а не то, чтобы перечислить, за исключением, может быть людей специально занимающихся этим вопросом, да и у тех единства не будет. Напрашивается вопрос: “На каком ценностном фундаменте строить воспитательную работу, если он не определен государством?” Многие исследователи придерживаются этого же мнения (В.Н Турченко, Ю.Г. Марченко, А.Д. Лопуха, А.М. Егорычев, В.Е. Уткин и другие). Достаточно убедительными представляются доводы А.Д. Лопуха, который аргументирует :“...Современная идеологическая  и аксиологическая пустота российских общегосударственных концепций, планов и программ, вносит разлад в работу систем воспитания патриотизма, вызывает их  дисфункцию и негативные трансформации продукта патриотического воспитания .... Не имея в качестве ценностного основания государственной идеологии и ценностей, значимых в обществе, она испытывает давление систем воспитания этнического и социально - группового патриотизма и вынуждена формировать собственные  суррогатные цели и ценности. Эффективность функционирования системы при этом закономерно снижается” [   22, С. 65];

-                                                          во – вторых, по мнению многих авторов, в частности по результатам проведенного в 2002 –2003 гг. социологического иссследования в г. Москве, под руководством Н.П. Пищулина, С.Н.Пищулина  “первая Программа не гармонична и однобока,... содержание  ее носит явно выраженный военный характер, ...система патриотического воспитания, представленная в Программе, не рассмативается как часть системы воспитания вообще” [23, С.8];

-                                                          в - третьих, наблюдается крайняя несогласованность и нескоординированность нормативно - правовых документов, а также сбалансированность их содержания по направлениям патриотического воспитания, а именно: мало говорится о патриотическом воспитании в Законах “Об образовании” и “О высшем и послевузовском профессиональном образовании”, хотя дополнения бы могли быть уже внесены, с учетом патриотической тематики; Программы, и Закон “О воинской обязанности и военной службе” № 53 - ФЗ от 28.03. 1998г. не раскрывают содержания понятия “военно - патриотическое воспитание”, а лишь выделяют его как составную часть патриотического воспитания, в отличие от Концепции, которая определяет его, как направленность “на формирование готовности к военной службе...” [15, С.10]. В одних региональных Программах  концентрация содержания сосредоточена на основном направлении   -  военно - патриотическом воспитании, в других,  как, например, в областной  целевой Программе “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации в Новосибирской области  на 2001 – 2005 годы” была поставлена цель “создание эффективной координированной системы по патриотическому воспитанию граждан”[19, С.2], определяя основные задачи Программа не упоминает о военно – патриотическм воспитании, а новая Программа, наоборот, по – нашему мнению больше ориентирована на военно – патриотическую проблематику;

-                                                            в - четвертых,  военно - патриотическое воспитание четко не выделено как обязанность всех субъектов воспитательной деятельности, а не только тех, которые определены в Законе “О воинской обязанности и военной службе”;

-                                                           в - пятых, по-нашему мнению, больший приоритет в законодательной базе, особенно периода 90 - х годов, имеет формирование гражданственности, а не патриотизма;

-                                                           в - шестых, в нормативно- правовой базе нет критики  космополитизма и агрессивно - потребительских западных ценностей, а соответственно, и аргументации нецелесообразности  и даже опасности их  насаждения на нашу почву, видимо, кто - то боится ответной реакции западных институтов и обвинения власти в очередном нарушении прав человека в России и уменьшении демократических свобод в нашей стране;

-                                                           в - седьмых,  ни в государственных  Программах, ни в региональных, не определены  социально - педагогические условия  патриотического воспитания  молодежи;

-                                                          - в - восьмых, слабо отражены вопросы патриотического воспитания студенческой молодежи и, особенно, вузовской, даже в  образовательной законодательной базе;

-                                                           в - девятых, Программы страдают формотворчеством,  и как нам кажется, больше  нацелены на количественные показатели, чем на качественные, о чем говорят слишком формальные и не совсем конкретные  качественные объективные критерии (“нравственно – духовные параметры”, указанные в Программе [9,С.58]), показатели эффективности сформированности патриотизма.

Все эти недостатки требуют дальнейшего совершенствования нормативной правовой базы патриотического воспитания, а также, на ее основе, разработки методических пособий и других материалов для организаторов патриотического воспитания в современных условиях.

 

Литература:

 

1.            Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года). Гимн Российской Федерации. - Новосибирск: Сибирское университетское издательство. - 2004. - 48 С., преамбула, Ст. 13.

2.            Закон Российской Федерации от 10.07.1992 № 3266  - 1 (ред. от 06.07. 2006) “Об образовании” - Консультант Плюс. Версия Проф. - Ст. 1,14.

3.            Закон Российской Федерации от 14.01.1993 “Об увековечении памяти погибших при защите Отечества”.//Красная Звезда. - 1993. -16 февраля.- Преамбула, Ст.1,2,8,9,10,11.

4.            Закон Российской Федерации от 12.01.1995 № 5 - ФЗ “О ветеранах”/Прилагается к приказу министра обороны РФ № 185 от 14.05.1996 “О мерах по реализации в Вооруженных Силах Российской Федерации Федерального закона “О ветеранах”. - М.: 12 Центральная типография МО РФ. -1996. -  Преамбула, Ст.8.

5.            Закон Российской Федерации от 13.03.1995 № 32 - ФЗ “О днях воинской славы (победных днях) России”./Прилагается к приказу министра обороны РФ № 283 от 31 июля 1996 “О мерах по выполнению в Вооруженных силах Российской Федерации Федерального закона  “О днях воинской славы (победных днях) России”. - М.: 12 Центральная типография МО РФ. - 1996.- Преамбула, Ст. 2,3.

6.            Закон Российской Федерации от 22.08.1996 № 125 - ФЗ (ред.от 06.07.2006) “О высшем и послевузовском профессиональном образовании”.- Консультант Плюс. Версия  Проф.- Ст. 9.

7.            Закон Российской Федерации от 28.03.1998 № 51 - ФЗ “О воинской обязанности и военной службе”//Российская газета. - 1998. - 2 апреля. -    Преамбула, Ст. 14.

8.            Государственная программа “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001 - 2005 годы”, утверждена постановлением Правительства Российской Федерации от 16. 02. 2001 № 122.//Официальные документы в образовании.- 2001.- № 9. - С. 3 - 34, разделы 5,6,7, С.3,5.

9.            Государственная программа “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2006 - 2010 годы”, утверждена постановлением Правительства Российской Федерации от 11 июля 2005 № 422. - М.: Российский государственный военный историко - культурный центр при Правительстве Российской Федерации. - 2005. - 59 с., раздел 4, пп.4,5, С. 6,7,8,58.

10.             Федеральная целевая программа “Молодежь России (2000 - 2005 годы)”, утверждена постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2000. № 1015. //Официальные документы в образовании. - 2001. - № 9. - С.37,38,42.

11.             Федеральная целевая программа развития образования на 2000 - 2005 годы, утверждена Федеральным законом от 10.04.2001.  № 51 - ФЗ.

12.             Концепция воспитания личного состава Вооруженных Сил Российской Федерации, принята в мае 1998 года. - Разделы 2,3.

13.             Концепция национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная Указом Президента Российской Федерации от 10.01.2000. -  Раздел 4.

14.             Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года, утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 29.12.2001.//Российское образование (официальные вести). – М.: Народное образование. - 2002. - № 3. – С.7 – 24, П.п.1.2,1.4,2.1,2.2.

15.             Концепция патриотического воспитания граждан Российской Федерации, утвержденная Правительственной комиссией по социальным вопросам военнослужащих, граждан уволенных с военной службы и членов их семей (Протокол № 2 - П 4 от 21 мая 2003 года). - М.: Российский государственный военный историко - культурный центр при Правительстве Российской Федерации. - 2003. - 23 С., С.3,10,13,17,18,19.

16.             Национальная доктрина образования до 2025 года.

17.             Подпрограмма Министерства образования Российской Федерации государственной программы “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001 - 2005 годы”, утверждена приказом Министра образования Российской Федерации от 30.10.2001 № 3511.//Российское образование (официальные вести).  - М.: Народное образование. -2002.- №1. -  С.14 -32, С.15.

18.             Программа Федерального агентства по образованию, реализуемая в рамках государственной программы “Патриотическое воспитание граждан  Российской Федерации на 2006 - 2010 годы”, утверждена приказом Федерального агентства по образованию от 20.01.2006. № 20//Официальные документы  в образовании, - 2006. № 9. - С.4 - 25, С.5.7.9.

19.             Областная целевая программа “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации в Новосибирской области на 2003 - 2005 годы”, утверждена постановлением 22 сессии Новосибирского областного Совета депутатов от 02.10.2003 года. - С.2.

20.             Областная целевая программа “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации в Новосибирской области на 2006 - 2008 годы”, утверждена постановлением 48 сессии Новосибирского областного Совета депутатов от 01.12.2005 года. - 41С., разделы 5,6.

21.             Виноградова Л. Воспитание процесс непрерывный.//Российское образование. – М.: Народное образование. - 2002.- № 2. - С.7-10.,С.7.

22.             Лопуха  А.Д. Система воспитания патриотизма в высших военно - учебных заведениях.//Патриотическое и гражданское воспитание молодежи в современной России: Материалы научного круглого стола 26 ноября  2002 года. - Новосибирск.: ООО “Архивариус - Н”. - 2002. - 165 С., С.65.

23.             Патриотическое воспитание молодежи  и средства массовой информации: оценки горожан, журналистов и экспертов./Cборник подготовлен по  материалам социологического исследования, проведенного под руководством Н.П. Пищулина, С.Н. Пищулина. - М.: Комитет по телекоммуникациям и средствам массовой информации г. Москвы. - 2003. - 82 С., С.8.

 

 

Ю.А. Фабрика.  Твердо помним мы присягу…

 

Ю.А. Фабрика, заслуженный работник культуры РФ, член-корреспондент Международной Славянской академии наук, образования, искусств и культуры, войсковой старшина Сибирского казачьего войска

 

Твердо помним мы присягу,

Смело двинем на картечь.

Бог и люди нас помянут,

Коль костьми придется лечь.

«Не великая команда»

(Песни Сибирских казаков. – Пг., 1916. Вып. 1, с. 86)

 

Славные действия казаков в рядах доблестной Российской Армии во всех войнах, которые вела Россия – главная, но не единственная задача их исторического призвания. Они занимали и заселяли новые области и земли, вошедшие потом в состав России, служили первыми проводниками на этих пустынных окраинах русского влияния, охраняли как занятые ими земли, так и находившиеся за ними русские поселения от кочевников. Они были и землеискателями, и пионерами в этих землях, и передовыми стражами на отдаленных и мало известных окраинах, защищая своей грудью мирные внутренние округа с земледельческим и промышленным населением, и воинами, сражавшимися за цельность и независимость ее против внешних и внутренних врагов. За казаком-воином, казаком-пионером потянулся на окраины и крестьянин-земледелец. Судьбы казачества самым тесным образом были связаны с русским народом, равно как и судьбы русского народа неразрывны с судьбами казачества.

Участие казаков во всех без исключения войнах России содействовало созиданию славы русской армии и русского оружия. Изучение истории казачьих войск, в том числе Сибирского, означает изучение истории Русской армии. Следовательно, насколько нам дорого прошлое нашей армии, настолько же нам дорого и прошлое Сибирского казачьего войска.

Казак – не синоним бездомного, разгульного, бесшабашного и неспособного к труду человека, казак – это верный слуга Отечества, в течение многих веков стоявший зорким стражем на рубежах далеких и обширных окраин России и не раз проливавший свою кровь за нее.

Сибирское казачье войско считается третьим по старшинству казачьим войском России (после Донского и Терского).

Начало сибирскому казачеству и всем казачьим войскам Азиатской России положили воины дружины храбрейшего казачьего атамана Ермака (Сибирское казачье войско основано в 1582 г.– см. приказ по военному ведомству, 1903, № 445). Сибирские казаки – прямые потомки первопроходцев Сибири.

Сибирское казачье войско не было, подобно Донскому и Уральскому, продуктом самобытного движения на окраины государства; занятие и заселение земель его произошло не по почину вольных казачьих партий и охочих людей, совершивших присоединение всей Сибири от Урала до Великого океана, но исключительно по соображениям правительства.

Сибирские казаки, составляя основную массу военно-служилых людей и вообще русского населения, сыграли важнейшую роль в присоединении и развитии Сибири и Казахстана, совершили большую часть географических открытий XVI в. на северо-востоке Азии, обогативших мировую науку, основали многие современные города и села, проложили путь торговле и промышленности, содействовали хозяйственному, культурному освоению восточной окраины России от Урала до Тихого океана, ее государственно-административному устройству, они сопровождали русские посольства и научные экспедиции, в течение столетий охраняли русские азиатские границы.

Известный исследователь истории Сибирского казачьего войска войсковой старшина Н.Г. Путинцев справедливо подчеркнул: «… западно-сибирским казакам среди других казачьих войск бесспорно принадлежит одно из выдающихся мест в истории, так как их прямыми предками приобретена для России и всего цивилизованного мира столь обширная и обильная своими естественными богатствами страна, вдвое превышающая величиною европейский материк».

Таким образом, казаки, занимая одну за другой землю, в конце концов, подвели под власть России не только Сибирь, но и весь северо-восток Азии. Все дальнейшие приобретения на юге и юго-западе ее также ими сделаны, или закреплены казаками. Их новые станицы и хутора в считанные годы обрастали пашнями и покосами, огородами, пасеками и садами. На видных местах поднимались к небу храмы, народные дома, лавки и магазины. Табуны коней, стада коров, отары овец и коз паслись на широких пастбищах. Прокладывались к городам и станицам дороги, и в урочное время тянулись по ним тяжелые возы с зерном и мукой, мясом, рыбой и медом.

 

Нам смерть не может быть страшна,

Свое мы дело совершили:

Сибирь Царю покорена,

И мы не праздно в мире жили, –

 

поется в песне, распространенной в Сибирском казачьем войске.

Боевые подвиги казаков, их замечательные черты – глубокая Вера, патриотизм, удаль, смелость, готовность жертвовать собой ради общего дела – упоминаются во многих источниках.

С XVI века российские воины, двигаясь от Каменного пояса (Урала) к Великому океану, приобретали в Сибири особые качества сибирского характера, не раз подтверждавшиеся в последующие столетия в мирное и военное время и ставшие хорошо известными всему миру.

Видный ученый, историк, выпускник Сибирского кадетского корпуса, исследователь Сибирского казачьего войска генерал-лейтенант Г.Е. Катанаев в 1908 г. писал:

«Первопроходцам Сибири и их потомкам пришлось жить в стране пустынной, с суровым климатом, покрытой густой непроходимою тайгою, труднодоступными горами, изборожденной широкими и опасными реками… Естественно, что все это … выработало в них предприимчивость, наблюдательность, практичность; незнакомство с крепостным правом укрепило в них самостоятельность и стремление к равенству; соседство и знакомство с инородцами передало им многие приемы борьбы с природой и привили им спокойное и терпимое отношение к чужой вере и чужому племени, но вместе с тем способность подмечать смешные стороны в людях и вообще насмешливый склад ума… Та же самая суровая природа заставила сибиряка стремиться к знанию, уважать его и сведущих людей».

Далее он отметил: «… Первым завоевателям громадной страны приходилось бороться не столько с людьми, сколько с необъятными пространствами и суровою природою Сибири с ее страшными морозами, буранами, сугробами снега, громадными реками и речками, беспредельными степями, непроходимыми лесами, урманами и всякою бездорожицею…. Приходилось одним и тем же людям действовать в погоне за быстроходным, разбросанным на громадном пространстве неприятелем – «и пеше, и конно, и лыжно, и стружно».

В грозовой обстановке, в постоянной борьбе с окружающей суровой и дикой природой люди закалялись в перенесении трудов, лишений и страданий, у них выковывались железные характеры. Неустрашимость, решительность, находчивость, смелая предприимчивость становились отличительными свойствами передовых бойцов русской цивилизации на азиатском востоке. В середине XIX в. отбывавший сибирскую ссылку А.И. Герцен, публицист, философ, писатель справедливо подчеркнул: «Вообще сибирское племя здоровое, рослое, умное и чрезвычайно положительное». Далее он пишет: «Привычка к оружию, необходимая для сибиряка, повсеместна; привычка к опасности, к расторопности сделали сибирского крестьянина более воинственным, находчивым, готовым на отпор, чем великорусского» (Былое и думы. – М., 1975, с. 238).

Многие прекрасные черты сибирского характера находим мы у казаков-первопроходцев, от которых произошли все казачьи войска за Уралом.

Казаки, приходя на новые земли, несли с собою не только более совершенные способы ведения хозяйства, ремесел и торговли, но и передовую культуру России, основанную на непреходящих христианских православных ценностях.

В отличие от некоторых других слоев русского общества, среди казаков безбожников не было. Православие определяло и освящало весь земной путь казака от крещения до соборования, определяло его мировоззрение, весь ежегодный круг обрядов.

Церковь для казаков – самое главное достояние станицы, строили церковь всем обществом. Недаром казаки, приходя на новые земли, начинали со строительства церкви или часовни. Была построена часовня и на месте первой зимовки Ермака.

Казаки, первооткрыватели дальних земель – от Урала до Курильских островов, Камчатки и Чукотки, – устанавливали кресты, служившие своего рода пограничными знаками: стоит крест, значит эта земля есть владение России!*

… Стоят кресты за сотни верст друг от друга, но святая сила этих крестов превосходит мощь всех соседних вместе взятых государств. Те кресты – молитва о земле Русской, о народе православном. Под крестами – казаки-землепроходцы, люди поистине былинного масштаба…

Русские не истребили ни одного этноса или малого народа. В отличие от крестовых походов тамплиеров, тевтонов, конкистадоров Русская Православная Церковь приходила вместе с казаками на новые земли с проповедью слова Божия, но не с мечом, карающим иноверцев. Веками казаки осваивали, обживали и охраняли территорию нашей страны, налаживая торговые, деловые, государственные связи с местными жителями, роднясь с ними по душе и крови.

О глубокой Вере, высокой духовности говорят многие сибирские казачьи песни: «Сибирский казак», «На покорение ханства Кокандского», «Братья, близок час сраженья» и другие. В последней казаки пели:

 

Братья, близокъ часъ сраженья,

Часъ великiй, роковой;

Безъ тревоги и волненья

Мы пойдемъ на смертный бой!

Долгъ свой честный исполняя,

Будемъ помнить каждый часъ,

Что на родинЂ святая

Церковь молится за насъ.

Мы на страхъ врагамъ надмЂнным

Шашки смЂло обнажимъ:

Память вЂчная сраженнымъ,

Слава громкая живымъ!

Братья, грудь свою предъ битвой

Осенимъ святымъ крестомъ,

ПодкрЂпим себя молитвой,

Къ Богу духъ свой вознесемъ.

Тотъ, кто силы Голiафа

Рукой отрока сразилъ,

Да пошлетъ и намъ средь боя

Бодрость духа, крЂпость силъ.

Съ сердцемъ, вЂрой укрЂпленнымъ,

Мы на битву поспЂшимъ:

Память вЂчная сраженнымъ,

Слава громкая живымъ!

(Песни сибирских казаков. – Пг., 1916. Вып. 1, с. 82-83)

 

Такой была молитва сибирского казака перед сражением: «Спаситель мой! Ты положил за нас душу Свою, чтобы спасти нас. Ты заповедал и нам полагать души своя за друзей наших, за близких нам. Радостно иду я исполнять святую волю твою и положить жизнь свою за Царя и Отечество. Вооружи меня крепостью и мужеством на одоление врагов наших и даруй мне умереть с твердою верою и надеждою вечной блаженной жизни в твоем царстве. Мати Божия! Сохрани меня под кровом Твоим» (А. П. Тарыкин. Памятная книжка Сибирского казака. – Омск, 1914, с. 13).

Сибирское казачье войско располагалось в Степном генерал-губернаторстве, в областях Акмолинской, Семипалатинской и в Бийском округе Томской губернии (Свод Законов Российской Империи – СПб, 1913, с. 1382. Раздел пятый, ст. 326).

Территории войска тянулись узкой полосой почти на 2400 верст, шириной от 10 до 30 верст, от границы Оренбургской губернии до Иртыша, затем по Иртышу и Бухтарме до китайских пределов, кроме того, казачьи земли были разбросаны в киргизской степи. Расстояние между поселками Сибирским и Урыльским составляло 1801,5 версты: Пресногорьковская линия – 548 верст, Иртышская – 929,5, Бухтарминская – 324. От Кокчетава до станицы Акан-Бурлукской (самая западная станица Кокчетавского уезда) было 136 верст, от станицы Атбасарской – 178,5, до станицы Акмолинской – 419,5. От Омска, центра войска, до поселка Кендерлыкского пролегало около 1360 верст. На территории Сибирского казачьего войска насчитывалось 53 станицы, 118 поселков, 437 хуторов.

Вся территория войска составляла 4995233 десятин, или 48058 квадратных верст, что во второй половине XIX века превышало размеры территорий Королевства Греческого, Дании, Нидерландов, Бельгии, Княжества Сербии и Республики Швейцарии вместе взятых.

Ни одному из казачьих войск, кроме Сибирского, не приходилось отвечать за столь обширное пространство. На 1920 километров – от Тобола до Монгольского Алтая – раскинулись его станицы. А это все равно что от Варшавы до Парижа или от Петербурга до Перекопа! Ни одному из казачьих войск, кроме Сибирского, не была обязана Российская империя охраной одной пятнадцатой своей территории – речь идет о половине нынешнего Казахстана. При этом в 1916 году, напомним, сибирские казаки – около 172 тысяч душ обоих полов – составляли лишь тысячную часть населения империи.

Закон Российской Империи гласил: «Мужское население Сибирского Казачьего Войска, как издавна призванное всецело к священной обязанности защищать Престол и Отечество, подлежит без различия состояния воинской повинности».

В течение трех столетий войско охраняло азиатские границы России от набегов кочевников, участвовало в продвижении империи в Среднюю Азию.

Нашему современнику трудно представить себе поистине эпического характера многодневные переходы  русских войск по бескрайней безводной и бесплодной степи, когда совершенно открытый характер степных просторов чрезвычайно затруднял ориентирование, когда войска постоянно отражали внезапные нападения как на месте, так и в движении, имея дело с неприятелем вдвое, втрое, в десять раз многочисленней.

Регулярная кавалерия оказалась непригодной для службы в степи, неспособной перенести тяжести и лишения степных походов, нередко сопряженных с весьма большими переходами (в 75 и более верст), с плохим обеспечением продовольствием и водою. Поэтому дорогостоящая регулярная кавалерия была заменена «имеющимися под рукою казаками, содержание которых на службе стоит едва ли дороже пехотинца; кроме того, сами казаки привычны к степи, и лошади их… приноровлены к местным условиям, совершенно удовлетворяют требованиям степной службы», – отмечал «Военный сборник» в 1873 г. (№ 12, с. 221-223).

«Единственная кавалерия, которая с успехом может действовать в степной войне – это, несомненно, казаки», – подтвердил «Военный сборник» в 1880 г. (№ 7, с. 75).

Служба сибирцев в Киргизской степи показала, на что способен русский казак.

Говоря о расширении русских пределов в Азии, нельзя не вспомнить зауряд-сотника Кудрявцева, который с 14 казаками 11 июля 1827 года целый день отбивался ружейным огнем от 500 кочевников и отошел только по приказу.

Преследуя осенью 1827 года непокорные кочевья, сибирцы войскового старшины Лукина прошли от Семиярского форпоста, что на Иртыше между Павлодаром и Семипалатинском, до среднеазиатской реки Чу, отмахав за 65 дней в оба конца 1709 верст и дважды преодолев гиблую пустыню Бетпак-Дала…

В ночь на 3 ноября 1839 года хорунжий Н.И. Потанин и 13 сибирцев подверглись нападению за рекой Чу отряда в 300 кочевников. Но у Потанина не было приказа на отход, а был приказ добраться до Ташкента – и казаки заставили-таки нападающих отступить…

Хорунжий А. Рытов (32) с сотней в 1837 г. трое суток, окруженный кочевниками, геройски отражал нападение и сумел вырваться из окружения. Израненная, голодная, занесенная снегом, сотня едва не погибла, но была спасена отрядом, прибывшим на помощь. В этом деле сам Рытов был убит, 31 казак погиб, 20 было ранено.

Казаки участвовали в Хивинском походе 1873 г. (взвод казаков входил в состав ракетной батареи), и 13 из них были награждены знаком отличия военного ордена.

«Хивинский поход 1873 г. может служить лучшим примером проявления тех высоких качеств выносливости, бодрости, при самых тяжелых обстоятельствах и безграничного самоотвержения, которыми всегда отличался русский солдат» («Военный сборник», 1873, №42, с. 222).

1-й Сибирский казачий полк в 1875 г. вошел в состав отряда, назначенного для занятия Кокандского ханства, и участвовал во многих делах. За мужество и храбрость, оказанные казаками, 4-й сотне были пожалованы Георгиевские серебряные трубы с надписью «За дело при селении Хаки-Хават в 1875 году», а 1-й и 2-й сотням этого же полка – знаки отличия на головные уборы с надписью «За штурм города Андижана 1-го октября 1875 года».

П.Н. Краснов (20), генерал-лейтенант, вспоминал: «Когда в среднеазиатской пустыне соберутся сибирские казаки и запоют свою песню-гимн:

 

Мы давно сжились с степями

И давно привыкли к ним,

Перед дикими ордами

Мы не в первый раз стоим…

 

точно горный ветер иртышских каменных ущелий ревет и свищет, несясь из далеких, дальних сибирских дебрей и веет неукротимой, страшною какой-то первобытной силою духа» («Омская старина», 1994–1995, № 3, с. 73).

Присоединение Средней Азии к России имело в итоге положительные последствия как для России, так и для народов, проживавших там. Россия отныне не имела на своих границах сильных и беспокойных соседей и достигла во многих местах естественных границ с Китаем и другими странами. Обезопасились торговые пути, соединявшие Россию со Средней Азией. Сибирские казаки стали основателями и первыми жителями таких городов, как Кокчетав, Акмолинск, Атбасар, Каркаралинск, Кокпектинск, Сергиополь, Копал, Лепсинск, Верный. В Среднюю Азию из внутренней России и Западной Сибири двинулся поток переселенцев с плугом и сохою для внесения семян русской земледельческой культуры. Между ними и местными народами росли взаимопонимание и добрососедство. Русские путешественники и исследователи пришли в страны, о которых мир до этих пор ничего не знал. Множество трудов по истории, географии, статистике, геологии, ботанике, лингвистике, археологии Средней Азии обогатили мировую науку. Установление русской власти оказало великую услугу в развитии общечеловеческих идей, погасило костер феодальных междоусобиц. Знаменитые невольничьи рынки в Хиве и Бухаре, где люди продавались как рабочий скот, более не существовали.

Победы русского оружия в Средней Азии укрепили могущество России не только в Азии, но и в Европе, повысили ее международный авторитет.

Российское государство высоко оценивало многотрудную боевую службу Сибирского казачьего войска.

6 декабря 1882 г. Сибирь торжественно отпраздновала трехсотлетний юбилей своего существования в составе России. В память этого события и с целью увековечить имя казака Ермака Тимофеевича 1-му полку Сибирского казачьего войска высочайше было повелено именоваться «Сибирским казачьим № 1-м Ермака Тимофеевича полком».

6 декабря 1903 г. по высочайшему повелению было объявлено о признании за Сибирским войском трехсотлетнего старшинства и о пожаловании ему Георгиевского знамени с Александровской юбилейной лентой с надписью «Доблестному Сибирскому казачьему войску за отличную боевыми подвигами ознаменованную службу» с означением на знамени годов – 1582–1903.

В высочайшей грамоте войску Николай II по этому случаю писал: «…Да свидетельствует сия священная хоругвь о трехвековой доблестной службе Сибирских казаков и о неизменности к ним благоволении нашем, которое они стяжали себе горячей преданностью Престолу и Отечеству».

31 мая 1904 г. Сибирскому войску была пожалована в исключительную, неотъемлемую, вечную собственность десятиверстная полоса в полтора миллиона десятин. С пожалованием этой полосы войско получало возможность обеспечить земельные нужды многих последующих своих поколений, не менее как по 25-30 десятин на каждую мужскую душу. Чтобы оценить значение такого земельного простора, достаточно вспомнить, что в большинстве других казачьих войск в это время имелись душевые наделы, не составлявшие и половины этой нормы, не говоря о крестьянах внутренних губерний России, имевших на душу всего от 3 до 5 десятин.

Войско дало России и Сибири немало известных деятелей: Верховного главнокомандующего Русской армии в 1917 г., лидера белого движения Л. Г. Корнилова (18), ученых Г. Н. Потанина (29), Т. Е. Катанаева (15), А. Н. Седельникова (35), писателя Г. Е. Новоселова (26) и многих других.

В XX в. Сибирское казачье войско в мирное время выставляло 3 конных шестисотенных полка и гвардейскую полусотню в составе Сводного лейб-гвардии Казачьего полка (свыше 3 тыс. человек), в военное время – 9 конных полков шестисотенного состава и 3 запасных сотни – всего 57 конных сотен.

Никогда не будут забыты подвиги казачьих сибирских полков, покрывших свои знамена неувядаемой славой в Русско-японскую (1904–1905 гг.) и Первую мировую (1914–1918 гг.) войны.

К началу Русско-японской войны роль казачьих войск в составе вооруженных сил России была весьма значительной: в гвардейской кавалерии – около 25 процентов, в армейской – 45, в гвардейской конной артиллерии – 17, в полевой – 33. Что же касается Азиатской части страны, на всю Сибирь, от Уральского хребта до Владивостока, и на весь Туркестанский край с Закаспийской областью существовала лишь одна регулярная кавалерийская часть – Приморский драгунский полк, всю же кавалерию и конную артиллерию за указанным единичным исключением, составляли казаки.

Сибирское казачье войско в 1904 г. направило в Манчжурию своих 6 полков и 3 запасных сотни, всего 39 конных сотен, больше, чем все другие казачьи войска: Донское казачье войско – 4 полка, Кубанское – 2, Терское – 2, Уральское – 2, Оренбургское – 4, Забайкальское – 5, Амурское – 1.

Боевая слава воинов-сибиряков на полях сражений Русско-японской войны 1904–1905 гг. вновь была приумножена казаками – 993 знака отличия Военного ордена были удостоены сибирские казаки, в том числе 1-й степени – 8 человек, 2-й – 27, 3-й – 116, 4-й – 848 человек. В боях погибли 67 казаков, ранено было 279, пропало без вести – 54, умерло от ран – 13, от болезней – 29.

Многих наград были удостоены их командиры: орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени был вручен начальнику Сибирской казачьей дивизии генералу А.В. Самсонову (33), а золотое Георгиевское оружие с надписью «За храбрость» –  командиру 5-го Сибирского казачьего полка полковнику Путинцеву, 7-го – полковнику Трубецкому, 8-го – полковнику Стенбоку и войсковому старшине Евтину.

Все 6 Сибирских казачьих полков участвовали в сражениях, четырем из них – 4-му, 5-му, 7-му и 8-му – были пожалованы Георгиевские знамена с надписью на них: «За отличие в войну с Японией 1904–1905 годов».

Мировая война, длившаяся с конца июля 1914 г. по октябрь 1918 г., унесла миллионы человеческих жизней, привела к подрыву экономики многих воющих стран, к сильнейшим политическим потрясениям, изменившим облик мира. Последствия Первой мировой человечество ощущает до сих пор.

Дорогую цену заплатила и Россия. Пять миллионов только демографических потерь: преждевременная смерть от всяческих бедствий, неродившиеся дети. Три четверти рабочих отдавали свой труд войне. Половина крестьянского населения ушла на фронт. 521 – столько дивизий Антанты воевало на фронтах Первой мировой, из них 288 были русские (55,3% – подсч. авт.).

Казачьи войска в Первую мировую войну составляли две трети всей конницы России. С объявлением войны было мобилизовано 104 казачьих полка и 161 отдельная сотня. Казачьи части направлялись на наиболее опасные участки фронтов для выполнения сложнейших боевых задач. Это объясняется тем, что казачьи полки были наиболее подготовленными в военном отношении, а сами казаки – наиболее патриотично настроенными.

Что же касается Сибирского казачьего войска, то оно было отмобилизовано с началом войны, и вскоре 8 полков были направлены на фронты Первой мировой (1-й Ермака Тимофеевича и 2-й полки – на Кавказский фронт, 4-й, 5-й, 6-й, 7-й, 8-й и 9-й – на германский и австро-венгерский, 3-й – традиционно охранял китайскую границу, русские консульства в Китае и Монголии) – всего 11,5 тыс. чел.

Вновь и вновь сибирские казаки подтверждают в боях свою славу, мужество и героизм

1-й и 2-й полки Отдельной сибирской казачьей бригады воевали на Кавказском фронте и за Сарыкамышскую операцию были представлены к Георгиевским знаменам.

21 декабря 1914 г. 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеевича полк в бою под Ардаганом наголову разгромил 8-й турецкий пехотный Константинопольский полк, изрубил 500 турок, около 200 взял в плен, захватил батарею и неприятельское знамя полка. Сибиряки в этом бою потеряли 14 человек. Командир казачьего полка полковник Эрнест Раддац и есаул 4-й сотни этого же полка, захватившей турецкое знамя, Вячеслав Волков, стали первыми из сибиряков-офицеров, удостоенных высшей военной награды России – ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени. Император Николай II принял шефство над полком и включил в его списки своего сына и наследника цесаревича Алексея. С того момента полк стал называться 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеева, ныне Его Императорского Величества полк, а чины его получили право носить на погонах царский вензель.*

Золотое Георгиевское оружие с надписью «За храбрость» за бой 2 января 1915 г. у Еникея получили полковник Эрнест Раддац, командир 2-го Сибирского казачьего полка полковник Иван Борисевич, 2-го Сибирского казачьего полка полковник Владимир Шмонин (его дивизион уничтожил до 300 турок и захватил 2 пулемета), 1-го Сибирского казачьего полка есаул Вячеслав Волков (во главе 4-й сотни в этом же бою преследовал под сильным фланговым и фронтальным ружейным и пулеметным огнем бывших перед ним турок и захватил два пулемета).

В феврале 1915 г. под г. Праснышем две сотни 8-го Сибирского казачьего полка наголову разбили два германских эскадрона 3-го Конно-гренадерского Короля Шведского полка.

Многие воины – сибирские казаки – уже к середине 1915 г. стали полными Георгиевскими кавалерами. Среди них – казаки 8-го Сибирского казачьего полка старшие урядники Василий Васильев и Леонтий Яковлев, 2-х степеней – старший урядник Андрей Елунин, младший урядник Иван Черепанов и другие. За отличия в боях против турок Георгиевскими крестами были награждены 110 казаков 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеевича полка, в том числе младший урядник Платон Еманаков, казак Семен Волков, старший урядник Александр Рассохин, вахмистры Николай Дейкин, Антон Науменко и другие, во 2-м Сибирском казачьем полку было 49 кавалеров, в 5-м – 44, в 8-м – 33.

Мужественно сражалась 3-я Сибирская казачья отдельная сотня: за героическое прикрытие отхода наших войск 18 июня 1917 г. казаки получили 25 Георгиевских крестов и 20 Георгиевских медалей.

В приказах Сибирскому казачьему войску публиковались списки награжденных орденами и медалями, произведенных в следующие чины. Приказом 26 марта 1915 г. № 90 Георгиевские кресты, пожалованные павшим, вручались родственникам в торжественной обстановке, в присутствии всего населения станицы.

Многие казаки сложили свои буйные головы, защищая Родину. Среди них – подхорунжий Николай Дейкин, умерший от ран, полученных в бою 25 июля 1915 г., вахмистр Антон Науменко, убитый в этом же бою. За боевые отличия, оказанные в делах против турок в 1914–1915 гг. приказом Главнокомандующего войсками Кавказского фронта генерала от инфантерии Н.Н. Юденича от 14 октября 1915 г. за № 823 они посмертно были произведены в прапорщики.

В далекой Сибири, на родине павших казаков, свято чтили память их. «Мир праху Вашему, храбрые герои, кровью и жизнью своею запечатлевшие верность долгу службы и присяге. Пусть память о Ваших боевых подвигах бессмертно живет среди сибирского казачества и служит ярким примером безграничной преданности Царю и Родине», – говорится в приказе Сибирскому казачьему войску 30 октября 1915 г. за № 418.

Враг лютой ненавистью ненавидел казаков. Пленные казаки уже не могли вернуться из плена живыми.

Верность присяге и воинскому долгу проявили казаки 6-го Сибирского казачьего полка станицы Чарышской Никита Спиглазов и станицы Черлаковской Николай Бадрин, захваченные ранеными на поле боя и зверски замученные в местечке Лебедево. В приказе Сибирскому казачьему войску 15 января 1916 г. об их подвиге говорится: «... Доблестные сыны своей Родины и войска, помня заветы предков, долг службы и крепко храня святую присягу, предпочли принять мученический конец, чем изменить данную клятву и предать своих товарищей». Войсковой наказной атаман генерал Н.А. Сухомлинов (41) отправил по святой иконе семьям названных казаков, которые и были внесены в их дома и вручены их семействам в торжественной обстановке на память о подвигах и мученической кончине казаков.

В приказании войскам Омского военного округа 23 марта 1916 г. № 88 командующий войсками приказал разъяснить всем военнослужащим и казачьему населению о том, чтобы ни в адресах, ни в письмах, отправляемых военнослужащим, находящимся во вражеском плену, не упоминалось о принадлежности адресата к казачьему войску, так как это «влечет за собою для получателей таких писем крайне тягостные последствия, – вплоть до насильственного лишения жизни»…

Обессмертившие казачество подвиги во славу России были бы невозможны без таких качеств, как отчаянная отвага и храбрость, высокое воинское мастерство, удивительная выносливость, неприхотливость в быту, мужество, стойкость, предприимчивость, смекалка, верность воинскому долгу и «товариществу», набожность.

Судьба казачества трагична: Гражданская война и расказачивание уничтожили и разбросали по всему белому свету казаков – и хлеборобов, и стражей рубежей Отечества. Не миновала эта горькая чаша и сынов Сибири: в годы Гражданской войны Сибирское войско подверглось, как и другие войска, жестокому разгрому.

Известный казачий историк А.А. Гордеев подчеркнул: «…сибирское казачество в противобольшевистском движении сыграло большую положительную роль. По сравнению с прочей народной массой сибирские казаки дали пример большей устойчивости и непримиримости распространявшимся идеям большевизма» (А.А. Гордеев. История казаков. – М., 1991–1993. Т. IV, с. 206).

…Уже через три дня после совершения Великой Октябрьской революции, 28 октября 1917 г. общее присутствие Войскового правительства Сибирского казачьего войска на своем заседании, «обсудив обстоятельства переживаемого времени и в связи с восстанием в Петрограде», отметило:

«1. Поднятый предателями и преступными безумцами мятеж против Временного правительства грозит тяжкими последствиями стране, ввергаемой этим восстанием в братоубийственную гражданскую войну.

2. …этот преступный мятеж… безмерно отягчит и без того тяжелое положение страны, толкая ее на край гибели от анархии и полного экономического и государственного развала.

3. …создаваемые мятежом безвластие и полная разруха в тылу с надвигающимся голодом грозят поставить армию на фронте в тяжелое положение, которое может кончиться полным ее разгромом.

4. …неизбежным последствием такого разгрома армии будет навязанный стране позорный мир, который ввергнет страну в экономическое рабство и задержит ее культурное и политическое развитие на много поколений…

Постановило:

2. …Сибирское казачество… готово в этот страшный час, в братском союзе со всеми казачьими войсками принести все жертвы, чтобы спасти страну и укрепить завоеванные народом свободы.

3. Выразить глубокое негодование против поднявших Петроградское восстание предателей и изменников и решительно осудить Омский объединенный комитет революционной демократии за его выступление поддержать мятежников»* (ГАНО, ф. П-5, оп. 4, д. 929, лл. 3-4; «Иртыш», 1917 г., 31 октября, 4 ноября).

Малый войсковой круг Сибирского казачьего войска 19 ноября 1917 г. вынес следующую резолюцию:

«1. Сибирское казачье войско не признаёт и никогда не признает власти захватчиков и предателей родины…» (ГАНО, ф. П-5, оп. 4, д. 292, лл. 256-257; «Иртыш», 1917 г., 21 ноября).

Эту же позицию подтвердила и Войсковая управа 25 января 1918 г. (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1490. С. 1-2).

4-й Чрезвычайный войсковой круг Сибирского казачьего войска, состоявшийся 21 июня (4 июля) – 5 (18 июля) 1918 г. в г. Омске постановил:

«Об отношении к Временному Сибирскому правительству.

… исторические условия и положение Сибири неразрывно связывают ее в одно государственное целое с остальной Россией.

1.         … стремление к самостоятельному, отдельному от остальной России, государственному существованию может быть гибельно как для самой Сибири, так и для остальной России.

… ни Европейская Россия, на Сибирь не могут почитать свое дальнейшее государственное существование обеспеченным, пока не будет уничтожен Брестский договор со всеми его последствиями…

Круг постановил:

Признать имеющее ныне в г. Омске свою резиденцию Временное Сибирское правительство единственной правомочной государственной властью для всей Сибири и всемерно поддержать это Правительство…

О земле

Сибирское казачье войско, как самобытная единица, заявляет, что вся земля Сибирского казачьего войска, леса, рыболовные воды и прочие угодия со всеми недрами, как историческое и фактическое достояние казаков, составляет неотъемлемую и неприкосновенную собственность Сибирского казачьего войска, как самобытного народа-хлебороба.

1.         Сибирское казачье войско, как самоуправляющаяся единица, пользуется, владеет и распоряжается своими землями, всеми водами, рыбными ловлями, лесами и недрами самостоятельно и независимо…».

В годы Гражданской войны Сибирское казачье войско как административно-территориальная единица и как военно-политическая сила являлась опорой белого режима, поднявшись на борьбу с красными почти полностью. В 1918–1919 гг. войско выставило около 25 тысяч сибирских казаков 26 возрастов (19-44-летних казаков): 79 конных сотен, 5 инженерных (конно-саперных) сотен, 12 конно-артиллерийских батарей, 15 конно-пулеметных команд, 12 пластунских сотен. Никаких красноказачьих отрядов в Сибирском войске, в отличие от ряда других войск, не возникло (всего лишь несколько десятков – максимум сто с небольшим человек – это почти все, что дало сибирское казачество в красные формирования за период с мая 1918-го по октябрь 1919 гг.).

В 1918–1919 гг. сибирские казаки участвовали в боях на Северо-Урало-Сибирском, Верхнеуральском, Алтайском, Семиреченском, Нижнеудинском, Прибайкальском и Ленско-Витимском фронтах. Они сыграли выдающуюся роль в освобождении от большевиков Сибири, Урала и Северного Семиречья, а также в поддержании порядка на территории, подконтрольной Временному Сибирскому Правительству, а затем ставших одной из главных опор власти Верховного правления – адмирала А.В. Колчака.

За что стойко сражались казаки на стороне Белого движения? Воевали они за национальную Россию, за Веру Православную, за законность и порядок. Воевали они против коммунистического Интернационала, против воинствующего безбожия, против анархии, против революционного произвола.

В Гражданской войне вооруженная борьба обеими сторонами велась крайне жестоко.

Белые власти широко привлекали казачьи части к службе охраны порядка в тылу и к борьбе с восставшими и партизанами. Примером тому служит подавление Мариинского восстания (Атбасарский уезд, с. Мариинка) – одна из самых жестоких карательных операций с участием сибирских казаков. При взятии Мариинки погибло от 1500 до 2000 человек, при 2-х раненых со стороны белых. За эту операцию к Георгиевским крестам было представлено 20 казаков, а еще 20 – к медалям.

Казаки хорошо понимали, что их ждет с приходом красных. В конце июня 1918 г. газета «Иртыш» писала: «… Для нас, казаков, выбора нет. Или мы победим вместе с Сибирским правительством, – и тогда мирная, свободная трудовая жизнь. Или мы будем разбиты, и тогда – горе побежденным! Наши станицы будут залиты кровью и превращены в груды дымящихся развалин. Мы это знаем, и все, как один, встанем на священную борьбу за привольную Сибирь,  за родное казачество и за родимые станицы…».

Нигде больше в Сибирском войске борьба между казачеством и крестьянством не приобрела в 1919 г. такого размаха и не велась с такой жестокостью, как на Бийской линии. Белоказаки сами не щадили врагов и не ждали пощады от них.

В сентябре 1919 г. белые перешли в наступление, оттеснив Красную армию за Тобол, но уже в октябре красные двинулись вперед.

Сибирские казаки, активные участники белого движения, оказываются зажатыми со всех сторон наступающими красными войсками и восставшими в тылу белых многочисленными массами крестьян – бойцов партизанских армий, насчитывающих тысячи человек: Западно-Сибирская партизанская армия до 50 тыс. чел., Советская партизанская армия Мариинского, Кузнецкого и Щегловского уездов Томской губернии – 18 тыс. чел., партизанская армия Кравченко (19) – Щетинкина (49) – до 18 тыс. чел. и т.д.

Крестьянами-повстанцами в казачьих станицах Бийской линии Чарышской, Сосновской, Маральевской, Слюденской было уничтожено все мужское население от семнадцати до пятидесяти лет (в одной лишь Чарышской – 110 казаков) (ГААК. Ф. 235 Оп. 1. Д. 11. С. 4). Кроме них, погибло еще свыше 200 казаков разных станиц Бийской линии. Рассматривая казачье имущество как свою добычу, крестьяне разграбили станицы (убытки только в одной Чарышской, например, составили около одного миллиона рублей) («Сибирский казак», 1919, 11, 12 сентября). Гражданская война – жестокое время. Но этот акт террора выделяется на общем фоне событий тех лет.

14 ноября 1919 столица белой Сибири – Омск – пала. Положение Сибирского казачьего войска становится еще более тяжелым. Казачьи станицы, окруженные тысячами восставших крестьян, сопротивление не оказывают, вывешивают красные флаги, возами сдают винтовки и шашки. Но далеко не все казаки сдались или разошлись по домам. Атаманы станиц получают ультиматум:

«Атаману станицы __________________

Приказываю объявить селению о том, чтобы немедленно сложили

оружие, иначе всех казаков с их гнездами превращу в пепел.

Сочувствующие нам пусть заявляют своевременно и переходят

на нашу сторону.

5 декабря 1919 г.

№ 140.

Начальник 6-й Горно-степной дивизии

/Архипов/»

Из станиц были взяты заложники. В Антоньевской, где часть казаков бежала в горы с оружием в руках и какое-то время продолжала неравную борьбу, было взято 100 заложников (За власть Советов. – Новосибирск, 1947, с. 85). Часть казаков с Войсковым правительством во главе пошла в «отступ», а затем ушла в Китай (в 30-е годы существовали в Харбине Войсковое представительство Сибирского казачьего войска и казачья станица Сибирская (образована в 1923 г.)*.

Повстанческое движение нанесло казачьим  хозяйствам невосполнимый ущерб – они были основательно разорены партизанскими отрядами и бойцами регулярной Красной армии*.

Сибирские казаки продолжали воевать против коммунистов в Забайкалье и Приморье в составе регулярных Сибирских казачьих частей Дальневосточной белой армии вплоть до октября 1922 г.

Дорого обошлась Гражданская война войску Сибирскому.

Никто не считал, да и вряд ли может подсчитать, сколько в те далекие уже, жестокие годы погибло сибирских казаков… Сколько их легло в боях, сколько добито на полях сражений, сколько умерло от ран, тифа, голода и жажды, от сибирских морозов и туркестанского зноя, сколько расстреляно по приговорам ЧК и ревтрибуналов, а то и без приговоров? Сколько сгнило в ГУЛАГе?

В Гражданскую войну был изгнан из страны, а большей частью физически уничтожен весь слой основных носителей сословно-войскового самосознания и традиций сибирских казаков, а оставшаяся часть их окончательно была растоптана в последующие годы.

Сибирское казачье войско как автономная единица с приходом Красной армии фактически было уничтожено. Сибревком приказом № 1 от 2 января 1920 г. по Сибирскому казачьему войску объявил о распространении на казаков общего с остальным населением управления, о передаче войсковых и офицерских участков в государственный земельный фонд.

22 февраля 1920 г. на заседании Сибирского областного бюро РКП(б) принимается постановление, по которому казаки ликвидировались как сословие, а станицы, поселки и хутора переименовывались в села и деревни (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 4. Д. 1115. С. 6).

Делая главную ставку на насилие, новая власть стремилась, выражаясь словами Л.Д. Троцкого (42), «заставить трудового казака почувствовать себя не казаком, а рабочим и крестьянином» и «расказачить казачество». Насилию подвергалась Сибирь и прежними властями – за три года здесь шесть раз менялась власть: царизм, Временное правительство, советская власть, Временное сибирское правительство, колчаковщина, советская власть – «военный коммунизм» с его продовольственной разверсткой (принят декретом СНК 11 января 1919 г.), проводимой с бессмысленной жестокостью.

К марту 1920 г. сибирские деревни и станицы столкнулись со всеми главными видами продразверстки и пролетарскими требованиями на труд. И были неприятно разочарованы: «не такую ждали», – так объясняются причины взрыва недовольства и яростного восстания 1920–1921 гг. (Красная Армия Сибири. – Новониколаевск, 1923, № 3–4, с. 34).

Когда ретивые продагенты зимой 1920–1921 гг. начали изымать уже не излишки (план по ним был перевыполнен), а святая святых – семенные фонды, да еще свозить отнимаемое зерно на неподготовленные площадки, в грязь и снег, заведомо обрекая его на порчу, когда они, чтобы собрать побольше шерсти, стали принуждать крестьян стричь полушубки, стричь в 50-градусные морозы овец – терпение народа лопнуло**. Такие случаи приводили сибирского труженика – крестьянина и казака, рачительного хозяина, уважавшего себя, свой нелегкий труд, в гнев и ярость. Первыми взбунтовались, взявшись за оружие, крестьяне Челноковской и Чуртанской волостей Ишимского уезда, немедленно поддержанные казаками, и тут же, по давней сибирской традиции, от села к селу поскакали гонцы, чтобы поднять народ против обидчиков. Поэтому-то восстание, как огонь по сухой траве, распространилось на громадной территории («Труд», 1991, 7 февраля).

Главный военный совет повстанцев Кокчетавского уезда в своем воззвании (1921 г.) писал:

«… Всем известная чека, ни с чем не сообразная продразверстка на предметы нашего труда, бесконечная подводная повинность, постоянные страхи за лишнее сказанное слово, за лишний кусок хлеба, тряпку, лишнюю вещь – все это жизнь нашу, и без того невеселую, обратило в ад, превратило нас в рабов случайных выскочек – мальчишек, с сомнительным прошлым и настоящим.

Неумелое хозяйничанье нашим добром переполнило чашу терпения и мы, зная, что нас ожидает, бросая дом, семью, объявили восстание и прогнали коммунистов.

Изгоняя коммунистов и лжекоммунистов – предателей, мы боремся за истинно народную власть, за неприкосновенность личности и частной собственности, за свободу слова, печати, союзов, убеждений, не направленных во вред народного благосостояния, наций, мы боремся за свободный труд, за землю для тех, кто на ней трудится». (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1612. С. 4).

Восстание стало закономерной защитной реакцией крестьян и казаков на чрезмерное насилие со стороны государства, крайним средством борьбы за возвращение к естественным для них условиям существования.

По данным разведывательных органов Красной Армии, динамика повстанческого движения в 1920 г. на территории Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского военных округов была такова: к 15 июля – соответственно 19000 и 2183 человек, к 1 августа – 21090 и 2183, к 15 августа – 14120 и 3415, к 1 октября – 8250 и 3750, к 15 октября – 4280 и 2840, к ноябрю – 4510 и 4320 (В.И. Шишкин Вооруженное сопротивление коммунистическому режиму в 1920 г. – Новосибирск, 1997, с. 61).

Самым крупным из антисоветских восстаний сибирского казачества и крестьянства 1920–1921 гг. было восстание, начавшееся в феврале 1921 г. в долине реки Ишим (между Тобольском, Тарой и Ишимом), но за три недели охватившее Барабинскую (до Тюкалинска), Приуральскую (до Камышлова и Шадринска) и Киргизскую (до Акмолинска) степи и Тобольский север, а в марте и апреле докатившееся до Обдорска и Монгольской границы с населением 3,4 миллиона человек (Омский историко-краеведческий словарь. – М., 1994, с.127). По количеству участников Западно-Сибирское восстание превосходило все антибольшевистские выступления 1921 года, в том числе наиболее крупные из них – Кронштадский мятеж (27 тыс. военных моряков, солдат гарнизона и рабочих) и «антоновщину» (21 тыс. человек повстанцев-крестьян). В составе шести-восьми самых крупных повстанческих группировок Западно-Сибирского восстания в феврале-марте 1921 г. насчитывалось 40 тысяч только организованных (по другим сведениям, восставшие сформировали несколько дивизий – до 100 тысяч человек), но очень плохо вооруженных повстанцев. Основным оружием повстанцев являлись пики, дробовые ружья, зачастую вилы и палки. Винтовок и пулеметов было крайне мало. «Противник вооружен слабо, главным образом, косами, вилами, пешнями, ломами и охотничьими ружьями», –  говорится в приказе войскам 61-й стрелковой бригады внутренней службы Сибири 6 февраля 1921 г. (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1609. С. 1). 2-й Медведковский полк повстанцев, например, насчитывавший 600 человек, имел всего лишь 11 винтовок (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1613. С. 18).

Восставшие взяли города Петропавловск, Тобольск, Кокчетав, Сургут, Березов, Обдорск, Каркаралинск, поставили на грань падения Курган, Ялуторовск, Ишим. Захватив крупные железнодорожные станции на линии Омск–Тюмень и Омск–Челябинск, повстанцы прервали на 23 недели транспортное сообщение Сибири с Европейской Россией.

В восстании участвовало все или почти все сибирское казачество (от 10 до 15 тысяч казаков), а во многих станицах участие казаков носило тотальный, а в ряде случаев и поголовный характер, вплоть до включения в атакующие цепи женщин и подростков.

Чтобы подавить восстание, советская власть обрушилась на повстанцев всей мощью Красной Армии. Для руководства ликвидацией восстания 12 февраля 1921 г. была создана полномочная тройка – председатель Сибревкома И.Н. Смирнов (38) помощник главкома вооруженными силами Республики В.И. Шорин (47) (поначалу целую неделю считавший восстание обычным местным явлением, а повстанцев – «сволочью», для ликвидации которой довольно и «двух теплушек с красноармейцами»), председатель Сибирской ЧК И. П. Павлуновский (27). На подавление «бандитско-кулацкого мятежа», как клеймила повстанцев красная пропаганда, были брошены части 21-й Стрелковой дивизии, отдельной Кавбригады, 4-х Алтайских и нескольких Сибирских красных полков, столько же Приуральских, 4 бронепоезда, несколько пулеметных батальонов, широко использовались войска частей особого назначения (ЧОН).

Восставшие развернули массовый террор (убито около 5 тыс. партийных и советских работников). Только Тюменская губернская парторганизация потеряла около 3-х тысяч человек, а части Красной Армии – около 2-х тысяч бойцов.

Борьба была жестокой. Так, в сводке за 16 февраля 1921 г. штаба народной (повстанческой) армии говорится: «…при взятии станции Петухово взято нами в плен 2600 человек коммунистов совместно с красноармейцами, причем с коммунистами расправа была на месте, а красноармейцы арестованы…» (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1613. С. 4).

Но зло порождает зло – свирепость повстанцев вызывала ответную жестокость тех, кто подавлял мятеж. Войсками проводились карательные операции. При захвате мятежных сил использовалась такая тактика: сначала интенсивный артобстрел (минимальное боепитание – 150 снарядов на ствол), затем атака («Труд», 1991, 7 февраля). От артиллерийского огня и в боях погибло много женщин и детей. И войска, и повстанцы брали заложников и расстреливали.

За время боевых действий по разгрому и подавлению антисоветских выступлений в 1921–1922 гг. людские потери войск, подчиненных помощнику главкома по Сибири, составили: безвозвратные потери – 3485 чел., санитарные – 11295, всего – 14780 чел. Считается, что в сражениях погибло 30 тыс. повстанцев. Но кто скажет, сколько погибло мирного населения? Оставшиеся в живых были амнистированы, да только эхо мятежа докатилось до 1937 года. Из 17 тыс. репрессированных жителей Омской области (в то время Тюменщина входила в ее состав) каждому третьему поставили в вину участие в восстании 1921 г., которое, как известно, только после двухмесячной упорной борьбы удалось сломить и ликвидировать лишь в центре и на юге; север был освобожден лишь к июлю, а пережитки восстания – лишь к осени 1921 г.

Множество казаков полегли в боях (при взятии, например, станицы Лобановской их потери достигали 900 человек), часть бежала с остатками 1-й Сибкавдивизии в Китай, но и там казаки были добиты частями регулярной Красной Армии. Кровавое подавление этого восстания, неслыханные репрессии, обрушившиеся на участников восстания, сочувствовавших и помогавшим восставшим, членов их семей, подтверждают: это была одна из наиболее крупных и жестоких военно-карательных операций коммунистического режима за весь советский период российской истории. Бессудные расправы обрели массовый характер. Гремели залпы, сверкали окровавленные клинки. Невиданная беда, нависшая над казачеством, была занесена не внешний супостатом, а теми, кто пришел под знаменем советской власти. Ее с доверием встретило население, оно рассчитывало на великодушие и снисходительность, а оказалось под угрозой уничтожения.

Сибирское войско подверглось новому жесточайшему разгрому. Восстания, вспыхнувшие в войске в 1920–1922 гг. и в последующие годы, уже после отхода на восток белых армий, окончательно обескровили войско. Станицы разорены, мужское население уничтожено или ушло за границу, а кто остался в станицах и уцелел, те растеклись по другим местам нашего обширного Отечества…

Так большевики предъявили деревне и станице поистине «железные» аргументы, с помощью которых они победили собственный народ, добились его порабощения. Но эта победа, как показала история, оказалась пирровой, и плоды ее Россия пожинает до сих пор…

Да, тысячи и тысячи личных трагедий, из которых сложилась общая народная боль, породила продовольственная диктатура, взрывавшаяся то крестьянскими и казачьими восстаниями, то Кронштадтом. Все они – саднящие, незаживающие раны в генетической памяти нашего народа. Прошлое не только учит, оно предостерегает нас…

Западно-Сибирское восстание, это стихийное народное возмущение против системы военного коммунизма, – самая героическая и в то же время самая трагическая страница в истории Сибирского казачьего войска.

Иную оценку мы видим в официальной печати. «Большая Советская Энциклопедия» в 1930 г. пишет: «Партии и рабочему классу пришлось укреплять Советскую власть в казачьих областях в исключительно трудных условиях. В станицах оставались еще большие группы кулачества – этой основной опоры контрреволюции, пытавшейся в новых формах продолжать борьбу за восстановление капитализма.

В Ишимском, Петропавловском и Кокчетавском районах сибирского казачества удалось организовать в конце 1920 г. контрреволюционное восстание, которое было ликвидировано Советской властью при участии казачьей бедноты. Кулацкий сектор станиц, пытавшийся в период нэпа захватить в свои руки советскую кооперацию, сорвать землеустройство, особенно сильно сопротивлялся здесь всем мероприятия диктатуры пролетариата…» (БСЭ. – М., 1926–1947. Т. 30, с. 643-644).

«Это было последнее крупное восстание в Сибири, охватившее значительные массы казачества и крестьянства. К 1923 г. Сибирь была очищена от банд и смогла вплотную приступить к хозяйственному строительству» (Сибирская Советская Энциклопедия. – М., 1929–33. Т. 1, с. 533-534).

Руководство Советской России, преследуя казачество за его активное участие в Белом повстанческом движении, щедро передает исконные земли Сибирского казачьего войска во вновь созданные административные образования. «Декретом об Автономной Киргизской Социалистической Советской Республике» ВЦИК и СНК, подписанным Председателем СНК В Ульяновым-Лениным и Секретарем ВЦИК К. А. Енукидзе (в развитие декрета Совнаркома от 10 июля 1919 г. № 354), к АКССР отошли уезды Семипалатинской области: Павлодарский, Семипалатинский, Усть-Каменогорский, Зайсанский и Каркаралинский, уезды Акмолинской области: Атбасарский, Акмолинский, Кокчетавский, Петропавловский и часть Омского уезда. В АКССР вошла также часть территорий соседних казачьих войск – Уральского и Оренбургского – Тургайской, Уральской областей, Мангышлакский уезд Закаспийской области, часть Астраханской губернии («Советская Сибирь», 10 сентября 1920 г.; Губернии и уезды Р.С.Ф.С.Р. по данным на 1 декабря 1920 г. – Издание Народного Комиссариата Внутренних Дел. Б.г., с. 20).

Так одним росчерком пера «великие интернационалисты», не задумываясь о последствиях, в результате этого и последующих экспериментов, отрезали от России сразу 15 уездов, более 1000 населенных пунктов, почти все земли бывшего Сибирского казачьего войска (исконную российскую территорию, где трудились на земле только российские крестьяне и казаки, куда киргизы или казахи наведывались, лишь кочуя со скотом) и передали Казахстану (за исключением части горьколинейных и прииртышских станиц вокруг Омска да части Бийской линии на Алтае). А на сегодня эти земли Сибирского войска и вовсе оказались за пределами России. Также несправедливо было поступлено с обитателями уральских берегов, с русскими городами Гурьев, Павлодар, Уральск, Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Верный. Миллионы русских, украинцев оказались вроде бы людьми второго сорта в новых, неизвестно на каких основаниях образованных республиках. И не только в Сибири и в Средней Азии, но и в других регионах…

Последствия политики расказачивания со стороны государства привели к тому, что сегодня большое количество людей не помнят и не знают своих корней; возник некий исторический провал в сознании людей. Забытыми оказались имена героев – сибирских казаков, прославивших Россию, – полных Георгиевских кавалеров подхорунжего Андрея Кучковского, старших урядников Андрея Чуйко и Петра Кательникова, сотника 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеевича полка Василия Попова, окончившего офицерскую школу авиации и удостоенного в 1915 г. двух боевых орденов, полковника Александра Белова, получившего золотое Георгиевское оружие «За храбрость» и многих, многих других…

ВЦИК утверждает решение Омского окружного административного отдела о закрытии Никольского казачьего собора, и в середине января 1930 г. с собора были сняты колокола. Закрываются и разрушаются станичные храмы. Станицы, поселки, хутора, поделенные между уездами и волостями, лишенные Веры, постепенно теряют свой облик…

Исчезают с карты г. Омска названия улиц, носивших имена прославленных казачьих атаманов Сибирского казачьего войска: улица Глазенаповская (8) стала называться улицей Спартака, Гасфордовская (7) – Карла Либкнехта, Казнакова (14) – улицей Ленина. В 1942 г. было закрыто Казачье кладбище, на котором были похоронены военный губернатор и командующий войсками Акмолинской области Н.А. Окольничий (1827–1871), военный губернатор Акмолинской области генерал-лейтенант В.С. Цытович (1833–1888), генерал-лейтенант Г.Е. Катанаев (1848–1921) и другие видные военные деятели Сибири, многие простые казаки. А на месте могилы Ивана Ивановича Шпрингера, основателя второй Омской крепости, командира войск Сибирского корпуса, учредившего оперный дом, «где чинились представления разных трагедий и комедий» для «полирования» молодых офицеров –  первый омский театр, построили общественный туалет, сейчас там находится магазин «Цветы» (площадь Ленина)…

…Трагически сложилась судьба того былого славного прошлого российского и сибирского казачества, с его своеобразным укладом жизни, характером человека-воина, труженика, патриота, героя, честного, достойного, благородного защитника Родины и Православия. Оно достойно несло века свой крест, выполняя и выполнив до конца возложенную на него историей миссию, человеческий долг перед Богом и Отечеством.

 

 

Г.Н. Миненко.  Содержание и границы принципа

культуроцентризма

Г.Н. Миненко (Кемерово)

Термин и понятие «культуроцентризм» с 1990-х годов начинает все чаще употребляться в социальной и гуманитарной научной литературе. И хотя он  не является до сего времени четко определенным, это не означает, что обязательно станет таковым в будущем. Наука оперирует множеством недостаточно определенных по содержанию концептов, которые никогда не достигают ясности научных понятий. Таков, в частности, принцип антропоцентризма, которым часто характеризуется специфика новоевропейской философии и культуры.

Задача настоящей статьи – прояснить научные контексты, в которых фигурирует термин «культуроцентризм», и в итоге определить, можно ли его возвести в ранг принципа, рассматривать в качестве методологического инструментария, и в каком смысле и границах.

И.Д. Рожанский выводит категорию «принцип» из греческого arche (первоначало), в переводе на латинский она и звучит как «принцип» (principiium). В гносеологическом смысле принципы относятся к основаниям теоретического знания, – это опора, исходное начало теоретической конструкции. если принципы содержат в себе потенциал методов построения теории, они могут называться и методологическими принципами. Относится это прежде всего к развитым системам научного знания. Примером наиболее общих принципов, основоположений являются принципы объективности, познаваемости, развития, историзма. В число особенных, методологических принципов Н.Ф. Овчинников относит принципы сохранения, симметрии, дополнительности, математизации, соответствия, единства, объяснении, простоты, наблюдаемости [См.: 1].

Поскольку научные теории призваны служить средством решения определенных проблем, а методологические принципы – способствовать реализации этой цели (Н.Ф. Овчинников), возникает вопрос: содержит ли в себе культуроцентризм методологический потенциал? Мы полагаем, что формально содержит. Культуроцентризм в общем плане можно определить как теоретическую или практическую установку (замысел, идею), в которой на культуру возлагается роль основного средства решения некой сверхзадачи. И в этом смысле, независимо от того, выступает он лишь как общая идея или как рефлексированное понятие, культуроцентризм предназначен решать определенные научным или практическим контекстом задачи. Можно выделить два контекста его функционирования.

Один из них – научно-методологический контекст. Первой по времени в этом направления явилась неокантианская программа обоснования автономии и специфики гуманитарных наук. Терминологически наиболее закрепилось определение этих наук Г. Риккертом как наук о культуре.

 Современную интерпретацию идеи неокантианцев, а также идея «наук о духе» В. Дильтея получили в русле идеи научно-исследовательских программ И. Лакатоса  в трудах В.Г. Федотовой. Ею выделяются культуроцентристская и натуралистическая программы социально-гуманитарных наук. Эта интерпретация хорошо известна, она даже вошла в программу послевузовского профессионального образования. Уточним концептуальный каркас культуроцентристской исследовательской программы, ее замысел и итоги реализации.

Правильно отмечается, что непосредственной предпосылкой антинатуралистической исследовательской программы в обществознании было утверждение отличной от природы онтологической реальности, – иной, но столь же самостоятельной как она. Методологически осознанно такая новая реальность была найдена неокантианцами в культуре. Культура стала пониматься как формирование человека и общественных связей, как продукт истории и сама история, как самоосуществление человека, в ходе которого меняется его собственная природа.

В отличие от уподобления социального мира вещам, как это делал один из основателей социологии Э. Дюркгейм, теперь он уподобляется субъекту, человеку. Поэтому данная программа является антропологической.

Если суммировать главные моменты обоснования автономии гуманитарных наук в школе Виндельбанда-Риккерта, а также в наследии В. Дильтея, то их три. Во-первых, вполне определенное, но вместе с тем узкое понимание культуры в строго аксиологическом смысле. За фасадом этой трактовки культуры, в глубине была кантовская идея самосовершенствования человеческого рода, его устремленности к нравственному идеалу. Такое понимание оставляло за бортом большие пласты знания о культуре, формировавшегося в этот  же период у Э. Тайлора и др. на основе более объективистских, описательных подходов к культуре – в духе будущей социальной и культурной антропологии. Кроме того, позднее стало ясно, что возможны не только сугубо культуроцентристские программы гуманитарных наук. В пример можно привести  коммуникативную программу (К.О. Апель, Ю. Хабермас), в которой трансцендентальной предпосылкой этих наук является функционирование критического коммуникативного сообщества.

Во-вторых, специфицирующим гуманитарные науки основанием явилось введение принципа понимания в противовес объяснению как основному методологическому приему в естественных науках.

Наконец, третье – это индивидуализирующее описание в противоположность обобщающим процедурам естественнонаучного познания.

В неклассической и позднейшей постнеклассической науке два последних основания в результате конвергенции методологических принципов и средств в естественных, социальных и гуманитарных науках лишились почвы в реальной научной практике. В гуманитарных науках объяснение начинает играть все более значимую роль. Причина заключается в том, что современные научно-технические общества, содержащие большие армии обществоведов и гуманитариев, делают это вовсе не из гуманистических, благотворительных соображений, а в надежде на то, что они все же продвинут решение некоторых важнейших практических проблем, в частности 1) проблему прогнозирования социально-культурных процессов и социальной эволюции в целом и 2) проблему разработки идеологии и технологий социальных практик формирования личности, отвечающей тенденции персонализации и индивидуализации социальной деятельности в этих обществах.

Только на «понимании» в решении этих проблем далеко не продвинешься, так как в гносеологическом смысле это, несомненно, более размытый концепт, нежели объяснение. Вильгельм Дильтей понимание совершенно психологизировал, так что неясно, как можно воспользоваться его интерпретацией. Современная научная практика основана на челночном движении между пониманием и объяснением фактически во всех науках без различия.

Таким образом, то, что мы называем культуроцентристской исследовательской программой, является интересным обобщением философов науки, относящимся скорее к истории философии и науки, нежели к их актуальному состоянию. Она не отвечает и формальным (по И. Лакатосу) признакам научно-исследовательской программы, трактуемой как метатеоретическая концептуализация со своим «твердым» (неизменным) ядром, которая направляет исследовательские усилия в очерченном теоретическом ареале. В чём ядро и где границы культуроцентристской программы? Причина ее методологической невнятности состоит в том, что из понятия культуры пытаются извлечь то, что в нем не содержится.

Это станет яснее, если обратиться ко второй по времени научно-методологической конструкции, выстроенной в духе культуроцентризма. Речь идет о программе создания новой, особой науки – культурологии  –американского культурантрополога Л. Уайта. Он не претендовал, как Г. Риккерт, на универсализм своей методологической установки и ставил более узкую, хотя не менее претенциозную, задачу. Его основная позиция заключалась в понимании культуры как базовой структуры, автономной по отношению к человеку, но  полностью детерминирующей его социальное поведение, а также особенности функционирования социальной системы.

В наследии Л. Уайта обычно выделяют три основных темы: 1) эволюционная теория культуры, получившая название неоэволюционизма в культурантропологии; 2) программа построения культурологии как самостоятельной науки, в основе которой лежала символическая трактовка культуры; 3) концепция культурных систем, к которой следует отнести и известный «закон Уайта» – принцип технологического (энергетического) детерминизма в развитии культуры.

Над разработкой науки о культуре Л. Уайт работал всю жизнь. Идея культурологии вызревала довольно долго, например в немецкой Kulturgeschichte, потом в неокантианской Kulturwissenschaft. Уайт называет ряд своих предшественников в культурной антропологии – Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Г. Лоуи, а также А.Л. Крёбера с его очерком «Сверхорганическое» (1917), Дж.П. Мёрдока с очерком «Наука о культуре», Б.Д. Стерна со статьей «О различии между социальным и культурным», наконец, В. Оствальда [См.: 2, с. 101-103, 105-119, 128-132].

Свою программу развития культурологии как самостоятельной науки, сформулированную в начале 1930-х гг., Уайт предложил в зрелом варианте в труде «The science of culture» (1949). Она включает в себя выяснение структуры культуры, анализ соотношения понятий культуры и общества, критерий прогресса культур, теорию культурных систем и объяснение таких классических проблем культурной антропологии как экзогамия, системы родства, эволюция форм брака и др. Принципиальное значение придавал он в своей программе теории символов.

В общетеоретическом плане Л. Уайт определяет культурологию как «отрасль антропологии, которая рассматривает культуру (институты, технологии, идеологии) как самостоятельную упорядоченность феноменов, организованных в соответствии с принципами и существующих по собственным законам» [Цит. по 3, с. 129].

Л. Уайт, так же как  М. Херсковиц и некоторые другие антропологи, рассматривает общество и культуру в качестве разнопорядковых явлений. Общество трактуется им как скопление живущих вместе организмов, обладающих социальной организацией, которая представляет собой аспект питательного, защитного и воспроизводящего поселения. Согласно Уайту, именно культура, а не общество, является специфической особенностью человеческого вида. Культура понималась им в качестве экстрасоматической традиции, – как совокупность символизированных объектов (вещь, явление, действие, предмет), называемых символатами, непосредственно определяющих поведение человека. По определению Уайта, символ это вещь, ценность или смысл которой произвольно придает человек, символ всегда относится к «другому», смысл которого он выражает: «…в нашем определении символизирование является общим фактором идей, отношений, действий и предметов. Существуют три рода символатов: 1) идеи и отношения, 2) внешние действия, 3) материальные объекты. Всех их можно рассматривать в экстрасоматическом контексте, все они могут считаться культурой» [4, с. 31-32]. Уайт внес вклад в развитие символического понимания культуры тем, что более ясно различил знаки и символы, знаковое и символическое поведение. Знаковое поведение может быть свойственно и животным, символическое – только человеку. При этом символы, включаясь в культурное употребление, становясь привычными могут функционировать на уровне знаков. Соответственно различается знаковое и символическое поведение [См.: 2, с. 38-39, 42-43].

В методологическом плане не вызывает сомнения то, что его представление о культурологии образовано по принципу изоморфизма на основе модели структурной лингвистики, например, Ф. де Соссюра. Не случайны неоднократные апелляции Л. Уайта именно к лингвистике, например, в статье «Понятие культуры» (1959), к соссюровским французским терминам la language и la parole [4, с. 25]. Приведем его ключевые высказывания: «Между поведением и культурой, психологией и культурологией мы проводим такое же различие, какое существует между речью и языком, психологией речи и лингвистикой. Раз оно оказывается продуктивным в одном случае, то может быть продуктивным и в другом» [4, с. 43]. Или в основной работе по теории культурологии: «То, что справедливо по отношению к языку, будет справедливо и по отношению как ко всякой другой логически выделяемой части культурного процесса – технологической, социальной, идеологической, – так и к человеческой культуре в целом» [2, с. 156].

Итак,  подобно тому, как лингвисты могут изучать язык, абстрагируясь от создавшего его человека, – как самодостаточную объективную реальность, так и культуру в целом можно изучать таким же образом. Смысл «экстрасоматического» контекста заключается в том, что отношение между символатами может быть рассмотрено вне связи с породившим их человеком. Эта объективная в отношении человека символическая среда и является предметом культурологии. Уайт обозначает два подхода к изучению символатов: «Если мы их рассматриваем во взаимосвязи с организмом человека, т.е. в соматическом контексте, то эти предметы и явления есть для нас человеческое поведение, а сами мы занимаемся психологией. Если же мы будем рассматривать их во взаимосвязи друг с другом, независимо от организма человека, т.е. в экстрасоматическом контексте, то эти предметы и явления станут для культуры – культурными элементами или чертами, а мы займемся культурологией. Психология человека и культурология имеют в качестве объекта исследования одни и те же феномены: предметы и явления, зависящие от способности человека символизировать (символаты). А отличаются эти две науки друг от друга различными контекстами, в которых изучаются эти феномены» [Цит. по: 3, с. 129-130].

Л. Уайт не отрицает субъективного плана культуры. На вопрос, где располагается культура, ответ вполне здравый и верный: 1) в организме человека (идеи, верования, эмоции, отношения); 2) в процессах социального взаимодействия людей; 3) в материальных объектах (топоры, фабрики, глиняные сосуды), находящиеся вне организма человека, но в пределах моделей социального взаимодействия людей [4, с.27-28]. Более того: «Каждый элемент культуры имеет два акспекта: субъективный и объективный. На первый взгляд может показаться, что топоры “объективны”, а идеи и отношения “субъективны”. Но это будет лишь поверхностный, искусственный взгляд. Топор включает субъективный компонент: этот предмет лишен смысла без определенной идеи и отношения. С другой стороны, идея или отношение тоже были бы бессмысленны без внешнего выражения в поведении или речи (которая есть форма поведения)». К тому же, идеи, отношения и эмоции могут быть интерпретированы в экстрасоматическом контексте [4, с. 28].

Резкое неприятие Уайта вызывала трактовка культуры как совокупности идей и концепций, или тем более, как неких абстракций. Он утверждал онтологический статус культуры, который в духе своей вульгарно-материалистической установки (врач – это «организм, занимающийся медициной») [2, с. 381] нашел во вполне осязаемом элементе. Любой элемент культуры (то есть символ, символат) в конечном итоге должен иметь физическое, материальное выражение [2, с. 37].

Основное положение культурологического подхода состоит в том, что люди ведут себя так, а не иначе потому, что они были воспитаны в определенной культурной традиции. Поведение людей, по мнению. Уайта, «определяется не физическим типом или генетическим родом, не идеями, желаниями, надеждами и страхами, не процессами социального взаимодействия, а внешней экстрасоматической традицией. Воспитанные в тибетской лингвистической традиции люди будут говорить на тибетском, а не английском  языке. Отношение к моногамии, полигамии или полиандрии, отвращение к молоку, табуирование отношений с тещей или использование таблицы умножения – все это определяется реакцией людей на культурные традиции. Поведение народа является функцией его культуры» [Цит. по: 3, с.130]. Эта идея тщательно обосновывается Уайтом. В «Науке о культуре» в разделе «Расширение диапазона науки» он фиксирует тенденцию очередности появления наук. Вначале появляются науки, наиболее удаленные от анализа непосредственных детерминантов человеческого поведения – астрономия, физика, химия, и только позднее – науки о тех сферах опыта, в которых обнаруживаются более глубинные и мощные детерминанты нашего поведения: анатомия, биология, психология, наконец, социология. Но эта позитивистская иерархия наук не завершена, так как ни психические, ни социальные детерминанты не являются конечными, самыми сильными. Обосновывая идею культурологии, Уайт исходит из тезиса, что кроме психологических и социальных причин поведения существуют самые непосредственные причины, определяемые понятием культуры: обычаи, традиции, институты, философии и т.д. Эти детерминанты являются надпсихологическими, в том числе они находятся за пределами социальной психологии. Именно в этом смысле – непосредственных детерминантов – Уайт утверждает, что поведение человека есть функция культуры [2, с. 67-81, 85, 90-91].

Возникает вопрос, а что определяет культуру? Уайт считает, что она сама себя определяет, что это самодостаточный, самостоятельный процесс, детерминирующий сам себя. В нем свойства культуры взаимодействуют, образуют новые комбинации и соединения. Например, одна форма языка, письменности, социальной организации, технологии в целом развивается из предшествующего состояния. Культура свободно переливается от одного поколения к другому, от одного народа к другим: «Эти факторы, эти культурные черты существовали до рождения любого из живущих людей. Они существуют вне человеческого организма; они влияют так же, как метеорологические силы. Культура может свободно, без всякой миграции передаваться от одного народа к другому. Культура всякого народа во всякое данное время является продуктом действовавших ранее культурных сил, и, следовательно, ее можно объяснить только через культуру» [2, с. 90-91].

Культура ассоциируется у Л. Уайта с потоком прогрессивно развивающихся взаимодействующих элементов. Сам же человек есть «только реакция человеческого организма на этот поток культуры». Специально подчеркивает: «Не природа человека создает культуру, а, наоборот, культура накладывает печать человечности на определенный вид приматов» [8, с.29]. Какова же тогда роль человека в культурном процессе? Он имеет значение лишь при возникновении культуры: «Когда же культура возникла, ее последующие видоизменения – перемены, расширение, уменьшение – следует объяснять без обращения к человеку-животному, индивидуальному или коллективному… люди необходимы для существования явлений культуры, но они не необходимы при объяснении их эволюций и вариаций…»[Цит. по 3, с. 131]. Еще более эпатирующе Л. Уайт заявляет: «Наиболее реалистической и научно адекватной интерпретацией культуры является та, которая производится так, как если бы человеческие существа не существовали <…> это именно культуры обладают теми людьми, которые в них рождены, а не люди обладают культурой» [2, с. 156, 141]. Л. Уайт в аргументации этого парадоксального положения проводит аналогию с идеализациями в естественных науках («абсолютный вакуум», «абсолютно жесткое тело»): «Культуры могут существовать без людей не в большей степени, чем тела могут двигаться без трения. Однако следует рассматривать культуру так, как если бы она была независима от человека, – точно так же, как физик может рассматривать тела так, как если бы они не зависели от трения» [2, с. 438].

Некоторые вопросы в культурологической программе Уайта решены вполне убедительно, например, определение объекта и предмета культурологии. Очень интересны его наблюдения о различии исторического, эволюционного и структурно-функционального подходов к изучению культуры. Несомненно также, что эта программа не гуманитарная, как понимают гуманитарность сейчас, а скорее натуралистическая. Но почему она не была принята на Западе и в США, так же как не вызывает особого интереса в современной России, где идет активный процесс институциализации, возведения в ранг «серьезных наук» отечественной культурологии? И это несмотря на формальное сходство замыслов создания культурологии как отдельной интегративной науки о культуре.

Нам видится три основных причины неприятия программы Уайта. Во-первых, абсолютизация «культурного детерминизма». Так можно назвать его основную идею, что прямым и непосредственным детерминантом поведения человека в социальном и усреднено-индивидуальном планах является именно культура. Броская формула, что «поведение человека есть функция его культуры» повторяется неоднократно. Ни биопсихические, ни социальные детерминанты в расчет не принимаются. Отсюда вывод: человек значим лишь как создатель культуры, в ее генезисе, дальнейшее ее развитие и соответственно научный анализ культуры не требуют обращения к человеку

Но если культура развивается «как бы» независимо от человека-животного, то принципиально не ясен источник культурных инноваций на протяжении тысячелетий ее существования. Отвечая на вопрос о роли человека в культурном процессе, Уайт называет человека «катализатором» культуры [2, с. 199], чем, по сути, перечеркивается идея самодостаточности культурной среды, и проблема переводится в спор о словах. В чем различие между перводвигателем культуры, которым не является человек, и катализатором культуры? Не человек ли есть динамический, инновационный центр культуры? Отсутствие ответа на вопрос об источнике инноваций, дезавуирует рассуждения Уайта о независимом от человека  потоке культуры.

Второй принципиальный недостаток, определивший неудачу программы Л. Уайта, – это скромный результат в поисках объективных законов, которым подчиняется развитие культуры, что было самым смелым пунктом его программы. На поверку это единственный «закон Уайта» об энергетическом критерии прогресса культуры. Он представляет собой возведенное в принцип наблюдение В. Оствальда об увеличении человеческого контроля над энергией в ходе исторических изменений. Согласно Уайту, уровень развития культурной системы определяется количеством энергии, производимой на душе населения. В макроисторическом плане эта тенденция бесспорна. Но закон Уайта ничего не дает для оценки уровня развития культуры, если мы перейдем от счета на десятки тысяч лет, скажем, на вековой масштаб рассмотрения.  К тому же он применим лишь при ограниченном понимании культуры как исключительно человеческого способа адаптации к окружающей планетарной среде, то есть узко адаптивном, биологизированном ее понимании.

Наконец, третья причина неуспеха в построении Уайтом культурологии состоит в том, что при всем ее внешне привлекательном характере, она оказалась малоприменимой для организации конкретных исследований. Его обширный труд, написанный в русле заявленной методологии – «Эволюция культуры. Развитие цивилизации до падения Рима» (1959), – не произвел должного впечатления на научное сообщество, фактически не вошел в широкий научный оборот. Может быть, по указанным обстоятельствам, понятие культурологии не прижилось в западной науке, там до сих пор употребляются названия и существуют в качестве основных наук о культуре социальная (Великобритания) и культурная (США) антропология.

Методологически программа Л. Уайта по содержательным и формальным признакам культуроцентрична, как и неокантианская. Каков же итог рассмотрения методологического культуроцентризма? На наш взгляд, он является ограниченным и эвристически малопродуктивным в смысле потенциала продуцирования методов исследования культуры, адекватных задачам формирования культурологии как интегративной науки о культуре. А потому культуроцентризм и культурцентристская научно-исследовательская программа не могут пока претендовать на статус методологических. Несмотря на длительный период существования, они не вносят ясности в основную проблему, дискутируемую в современной отечественной культурологии, каковой мы считаем проблему методологической и методической демаркации с другими социальными и гуманитарными науками. Причина этого заключается в неустранимой многозначности понимания культуры, что обусловливает необходимость признания в настоящее время плюрализма методологических оснований культурологического знания.

На наш взгляд, принцип культуроцентризма более продуктивен в социально-философском и философско-гуманистическом контекстах. Культура играет здесь часто роль базового фактора реальной или проектируемой социально-культурной, цивилизационной  динамики, или служит средством оценки перспектив социально-культурной эволюции, обоснования способов решения определенных гуманистических задач.

Видится два типических способа функционирования понятия «культура» в такого рода социально-философских построениях: 1) на основе имманентного понимания онтологии культуры, или, как удачно назвали Ю.В. Перов и К.А. Сергеев, имманентного субстанциализма; 2) на основе трансцендентальных, или, учитывая терминологическую революцию И.Канта, точнее сказать – трансцендентных, предпосылок.

Первая позиция, безусловно, содержит в себе материалистические, и даже атеистические коннотации. Они были заложены, как замечательно точно показал В.П. Визгин, в эпоху Возрождения, благодаря антихристианским по духу гностико-герметическим компонентам в его интеллектуальной культуре. Культура рассматривается здесь как сфера самостояния, самодеятельности человека в данном нам мире, без каких-либо привходящих авторитетов и абсолютов.

Можно привести немало примеров концепций, созданных в рамках этого направления: идея коэволюция общества и природы Н.Н. Мосеева, концепция прогресса А.П. Назаретяна. В последней культуроцентризм выступает как основной принцип объяснения перспектив и механизмов прогрессивной эволюции мирового сообщества. Она содержит ряд парадоксальных положений. Например, идею эволюционного вектора «отдаления от естества», или роста искусственной составляющей в жизнедеятельности индивида и общества с перспективой замены самого носителя разума и культуры на другую материально-субстратную основу.

Наряду с усложнением социальной структуры и наращиванием информационного сектора производства, культура как средство сдержек внешней и внутренней агрессии человека является и основным средством выхода из очередных эволюционных кризисов.

Потенциалом беспредельности, бессмертия, по А.П. Назаретяну, обладает не индивид, а исторический опыт, интеллект, культура, но не их конкретные носители и формы». Отсюда же тезис о всемогуществе совокупного интеллекта человека, самосозидания своей собственной телесной основы, которая мыслится как симбиоз биологического носителя и машины.

Сюда можно отнести концепцию прогресса А.П. Назаретяна, в которой культуроцентризм сознательно выступает как принцип объяснения механизма прогрессивной эволюции общества. Эта концепция содержит целый ряд новых, зачастую парадоксальных положений. Провозглашается, например, эволюционный вектор «удаления от естества», то есть рост искусственной составляющей в жизнедеятельности индивида и общества с перспективой замены на другую основу самого биологического носителя разума и культуры. Наряду с усложнением социальной структуры, наращиванием информационной составляющей производства собственно гуманитарная культура, культурные механизмы регуляции и сдержек внешней (в отношении природы) и внутренней (в обществе) агрессивности человека являются у автора основными средствами выхода из очередных эволюционных кризисов. Сами же кризисы порождаются чрезмерной интенсивностью производственной деятельности общества и как следствие – ростом нагрузки на среду и увеличением энтропии в социуме. Потенциалом беспредельности, бессмертием, по Назаретяну, обладает не индивид с его биологически ограниченными возможностями, а «…исторический опыт, интеллект, культура, но не их конкретные формы и носители» [5, с. 159]. Отсюда тезис о всемогуществе совокупного интеллекта человека, самосозидании своей собственной телесной основы, которая мыслится как симбиоз биологического носителя и машины, отсюда же и уверенность в разрешимости глобального кризиса техногенной цивилизации. По существу, рассматриваемая концепция – это технократический вариант понимания культурной эволюции. В ней царствуют «духи» кибернетики, информатики, иначе говоря – дух машины. Индивид же, как цель для себя, исчезает. Квинтэссенцией можно считать такой тезис: «Мне представляется интересным предложенная известным физиком Л.В. Лесковым формулировка о перерастании биологического вида homo sapiens в сверхбиологический вид homo sapiens autocreator – человек разумный самосозидающий… В обозримом будущем речь идет не о вытеснении человека компьютером, а о становлении человеко-машинной цивилизации» [5, с. 163].

Примером социально-философского использования культуроцентризма является также неосоциалистическая идеология (А.В. Бузгалин и А.И. Колганов) [6], в которой провозглашается идея «ассоциированного социального творчества», создания креатосферы как специфической деятельности человека культурного содержания, а именно деятельности сугубо творческой, а не репродуктивной. Она рассматривается как универсальный гуманистический выход человечества из кризиса, панацея в решении экономических, политических, собственно гуманистических («развитие человеческих сил как самоцель» – К. Маркс) и даже геополитических проблем.

Общая черта подобных построений – их безрелигиозный характер. культура в них выступает, как правило, в качестве ценностей средства, но их авторами трактуется, однако, как ценность целей. Но может ли творчество как таковое, взятое с формальной стороны – как создание нового – быть целью всего общества? Создание смертоносного оружия – тоже процесс творческий и интересный для его участников. Но гуманизм ли это?

На культуру возлагается то, что она не может дать при имманентно-субстанциалистской  ее трактовке. Имманентный культуроцентризм функционирует в современной мысли  фактически как идеологема, решающая некоторые конъюнктурные задачи ближнего действия. Он основан на принципе самодостаточности человека и человечества. Не случайно перечисленные авторы – убежденные, даже воинствующие материалисты, в том числе Л. Уайт.

Но возможен культуроцентризм трансценденталистский  – в докантовском смысле этого термина. Чтобы выйти из тупика материализма и технократизма, необходимо разомкнуть горизонт, ввести трансцендентное основание культуры. Это не благое пожелание, а требование логики рассуждений, чтобы свести концы с концами, когда мы претендуем на метаисторические социально-философские конструкции. И здесь уместно обратиться к классике.

Иммануил Кант не употреблял термина «культуроцентризм». Само понятие культуры сформировалось лишь при жизни Канта. Но он сформулировал и достаточно развернуто обосновал идею эволюции человечества средствами культуры. Поэтому его философия истории и культуры подлинно культуроцентрична. Ее анализировали известные философы Ю.Н. Давыдов [7] и В.М. Межуев [8]. Но есть и другие пути интерпретации наследия Канта в этой области, нежели те, которые использовали указанные аналитики.

Основная культурфилософская идея Канта – это идея автоэволюции человеческого рода, или, говоря его словами, «эволюции средствами культуры», собственными усилиями человека. Она изложена в его работах 1780 – 1890-х годов: «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском смысле» «Предполагаемое начало человеческой истории», «Религия в пределах только разума», «К вечному миру», «Метафизика нравов», «Антропология с прагматической точки зрения», «Спор факультетов», «О педагогике».  Ее внутренним стержнем является перфекционизм, самосовершенствование человечества как целого, предельная точка которого – моральное состояние человечества, в котором осуществлен категорический императив как автономный принцип морали.

Автоэволюция человечества осуществляется двумя путями. Во-первых, нерефлексивным, неосознаваемым способом с помощью мудрого средства, данного ему Природой – антагонизмов людей как индивидов и сообществ, которые заставляют созидать ради преодоления немирных побуждений множество социальных установлений, в том числе государство, которые естественным образом работают на совершенствование человека.

Второй путь – это переход к сознательному использованию антагонизмов, собственной созидательной деятельности, например, посредством систем воспитания, для максимального развития культуры способностей человека, как формального условия возможности постановки и реализации любых задач.

В этих же целях перевода самосовершенствования в сознательный и контролируемый процесс необходимо постепенное создание особого типа государства, не зависящего от порочных наклонностей человека, названного впоследствии правовым государством. Затем его перерастание усилиями народов и наций во всемирно-гражданское состояние, которое является не столько мировым государством, сколько постгосударственной планетарной системой, призванной быть культурной формой, в которой разовьются задатки морального человечества. Идея всемирно-гражданского состояния – явно социоцентрический проект. Кантовский социоцентризм, как идея приоритета социального целого над индивидом, вошел в классические немецкие философские системы Фихте, Шеллинга, Гегеля, а также в социальную философию К. Маркса. Причина такого поворота мысли заключается в неверии Канта в моральный и религиозный энтузиазм отдельного человека, поскольку эмпирическим критерием уровня нравственности он считал состояние нравов, а не достижения отдельных лиц. Кант пишет: «не от моральности следует ожидать хорошего государственного устройства, а, скорее, наоборот, от последнего – хорошего воспитания народа» [9, с. 33]. 

В проекте всемирно-гражданского состояния кантовская идея эволюции средствами культуры достигает предела своих возможностей. В.М. Межуев отмечает момент утопизма в социальных и моралистических мечтах Канта. Это верно. С одной стороны, у Канта в текстах налицо тенденция отождествить всемирно-гражданское состояние с этической общиной, в которой реализован высший моральный принцип, то есть идеал. С другой – в совокупности построений Канта культура способностей и умений человека, то есть собственно культура, и моральное состояние человечества соотносятся как средства и цель. Культура, правовое государство, правильное воспитание – все это относится к области средств.

И здесь им ставится последняя точка. Видя неимоверные трудности реализации бесконечной задачи – осуществления морального состояния человечества, Кант провозглашает необходимость бесконечного времени для этого процесса. Логикой собственной аргументации мыслитель, не любивший «богослужебной религии», то есть традиционного христианства, приходит к постулированию теологических гарантий завершения морального становления человеческого рода – идеи бессмертия души вкупе с идеями Бога и свободы. Формула Канта не допускает неоднозначных толкований: «Верю в загробную жизнь как условие беспрестанного приближения мира к высшему благу, возможному в нем» [10, с. 425].

И хотя эти идеи он рассматривал как регулятивные, целеуказующие – по принципу als ob, «как если бы» они существовали, идею Бога даже называл гипотезой,  результат очевиден. Культурный процесс как временной, имманентный миру явлений, у Канта размыкается в вечность. «Урок» Канта заключается в том, что без надмирного горизонта, как условия трансцендирования всего конечного, культура оказывается безосновной, превращается в интересную, но детскую игру. Это и есть трансцендентальное, или говоря на обычном языке, религиозное понимание культуры и культуроцентризма. Оно мощно заявлено многими дальновидными русскими мыслителями первой четверти XX столетия. Сейчас мы не по прихоти и произволу, а просто по необходимости вынуждены возвращаться на очерченный когда-то путь развития отечественной культурологии. Только правильное понимание культуры дает нам шанс на решение многих нынешних, как иногда кажется, неразрешимых практических проблем.

Литература:

1. Овчинников Н.Ф. Методологические принципы в истории научной мысли. –  М.: Эдиториал УРСС,1997. – 295 с.

2. Уайт Л. Избранное: Наука о культуре / пер. с англ. – М.: РОССПЭН, 2004. – 959 с.

3. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию: Социальная системология. – М.: Наука, 2003. –  525 с.

4. Антология исследований культуры. Т. 1.  Интерпретация культуры / Отв. ред. Л.А. Мостовая. – СПб.: Университетская книга, 1997. – 728 с.

5. Назаретян А.П. Агрессия, мораль и кризисы в развитии мировой культуры (Синергетика исторического прогресса): Курс лекций. – 2-е изд. – М.: Наследие, 1996. – 184 с.

6. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Глобальный капитал. – М.: Едиториал УРСС, 2004. – 509 с.

7. Давыдов Ю.Н. Ближайшие предшественники О. Конта // История теоретической социологии. Т.1. От Платона до Канта / Отв. ред. и сост. Ю.Н. Давыдов. – М.: Наука, 1995. – С. 190-262.

8. Межуев В.М. Философия Канта как философия культуры // Постижение культуры: Ежегодник / Отв. ред.: Е.Г. Захарченко, О.К.  Румянцев; МК РФ, РИК РАН. – М., 2000.- Вып. 10. – С. 170-189.

9. Кант И. К вечному миру // Кант И. Собр. соч.: В 8 т. – М.: Чоро, 1994. – Т. 7. – С. 5-56

10. Кант И. Приложение о вопросе, предложенном на премию королевской Берлинской академией в 1791 году: Какие действительные успехи создала метафизика в Германии со времени Лейбница и Вольфа? // Кант И. Собр. соч.: В 8 т. / И. Кант. – М.: Чоро, 1994. – Т. 7. – С. 377-459.

 

 

Г.Н. Левчановский. Опыт 50-летней эксплуатации дорожных одежд с основаниями из укрепленных гидрофобной известью грунтов и асфальтобетонными покрытиями на действующих дорогах новосибирской области и республики Казахстан

Г.Н. Левчановский, проф. МСА

Новосибирск

Развитие сети автомобильных дорог в стране и ликвидация бездорожья в России в рамках национального проекта “Дороги России” не может в обозримом будущем осуществляться без использования местных материалов. К таким материалам в первую очередь следует отнести местные почвогрунты, укрепленные различными вяжущими и гидрофобными реагентами.

Выбор того или иного вяжущего зависит не только от разновидности местных почвогрунтов и особенностей климата, но в еще большей степени от наличия недорогих местных вяжущих и техногенных отходов.

В Новосибирской области имеются большие разведанные месторождения известняков в районе г.Искитима (70 млн. м³⁾ и с.Абрашино (40 млн. м³), что позволяет создать там базовые заводы, производящие гидрофобную известь [1], производительностью не менее 50 тыс. тонн в год. В западной части Новосибирской области и практически на всей территории Омской и Тюменской областей от р. Обь до Урала совершенно отсутствуют каменные дорожно-строительные материалы. Эти зоны Сибири представляют прекрасный полигон для использования известегрунтов в дорожном а также и аэродромном строительстве взамен привозного дорогостоящего щебня с большим экономическим эффектом: “за полцены” по выражению американских дорожников.

Технико-экономическое обоснование возможности и целесообразности замены щебеночных конструктивных слоев оснований дорожных и аэродромных одежд на основания из местных укрепленных грунтов было сделано автором и гл. инженером Новосибирского отделения Гипродорнии г. Барнаула С.А. Бляхом. На основании в лабораторных исследований проф. МСА Г.Н. Левчановского были установленны оптимальные параметры гидрофобизации порошка молотой кипелки битумом в паро-газовой среде. В дальнейшем эти параметры были строго выдержаны в производственных условиях. Строительство опытных участков с основаниями из известегрунтов и грунтов, укрепленных комплексными добавками (известь + цемент, известь + хлористый кальций и др. было начато автором еще в 1958 году.

Начиная с лета 1958 года и в последующие годы, силами и средствами Новосибирскавтодора был построен ряд опытных участков на строящихся дорогах. За 60-70 годы Новосибирскавтодором было построено по проектам Г.Н. Левчановского и С.А. Бляха около 30 тыс. м² таких оснований. Проводились регулярные обследования этих опытных участков, в результате которых были выявлены хорошие транспортно-эксплуатационные характеристики дорог на этих участках, где были сделаны асфальтобетонные и цементобетонные покрытия, а также покрытия из битумоминеральных смесей. Последнее детальное диагностическое инструментальное обследование с применением передвижной дорожной лаборатории конструкции Саратовского Гипрдорнии, произведенное осенью 1999 года показало, что прочность (модуль упругости), ровность и другие показатели дорожных одежд с основаниями из укрепленных известью грунтов за почти 50-летнюю эксплуатацию не изменились и соответствовали действующим нормам. Так, например, на дороге “Здвинск – Барабинск – Куйбышев” на опытном двухкилометровом участке от 45 км. до 47 км в районе с.Кожевниково модуль упругости оказался в 1,5 раза больше, чем модуль упругости на соседних участках, где двухслойное асфальтобетонное покрытие было уложено на щебеночное основание. Известегрунтовое основание на дороге “Здвинск – Барабинск – Куйбышев” обошлось в 2,5 раза дешевле щебеночного основания из привозного фракционированного щебня.

Положительные результаты укрепления связных грунтов изобретенной автором гидрофобной молотой негашеной известью и впервые полученной в производственных условиях в количестве 80 тонн на АБЗ треста “Дорстрой” в г. Новосибирске с применением асфальтобетонного смесителя марки Г-1 со свободным перемешиванием были израсходованы на строительство опытного участка. Этот участок в настоящее время успешно эксплуатируется, войдя составной частью в магистраль М-51 “Байкал” на участке дороги “Омск – Новосибирск”.

Положительные результаты применения гидрофобной извести для укрепления в дорожном строительстве, полученные в результате обследований и диагностики ряда опытных участков в Новосибирской области были впервые доложены в 1962 году на Всесоюзном совещании по закреплению и уплотнению грунтов состоявшимся в Киеве, и опубликованы в журнале “автомобильные дороги”, в трудах Западно-Сибирского филиала АСиА СССР.

В 1963 г. на основе опубликованных в центральной прессе результатов исследований по инициативе зам. министра автодорог Казахской ССР Н.И. Кузякина был создан первый в СССР Курдайский завод гидрофобной извести. В дальнейшем М.Ф. Иерусалимской и Г.Н. Левчановским  были составлены ВТУ ВСН-09-02-02-69 на гидрофобную известь.

За время функционирования Курдайского завода с 1963 года до распада СССР было выпущено более 200 тыс. тонн гидрофобизированной молотой негашеной извести, с применением которой в Казахстане было построено более 4 тыс. км отличных дорог с экономическим эффектом более 5 млн. руб. (в ценах 1961 г.). Технологическая схема производства гидрофобной молотой кипелки разработана автором при участии Ю.И. Лебедева и проверена в производственных условиях в гипсоварочном цехе завода ЖБИ-1 в г. Новосибирске.

Учитывая положительные результаты укрепления грунтов на опытных участках в Новосибирской области и, главное, успешный 50-летний производственный опыт применения гидрофобной молотой негашеной извести для строительства известегрунтовых оснований при постройке автомобильных дорог в Казахской ССР, гидрофобная молотая негашеная известь была рекомендована для укрепления грунтов в отечественном дорожном строительстве в действующих до сих пор нормах СН-24-75, утвержденных Госстроем СССР.

В современных рыночных условиях этот опыт становится бесценным для осуществления и существенного удешевления национального проекта “Дороги России”. Для реализации рекомендаций и норм СН-24-75 при строительстве дорог в тех регионах России, где нет местных каменных и гравийных материалов, необходимо в кратчайшие сроки организовать выпуск гидрофобной извести на существующих известковых заводах и построить новые заводы, специально предназначенные для приготовления дорожной гидрофобной молотой негашеной извести [1].

Литература:

1. Родионов А.И. Вековые беды России. Что делать? / Г.Н. Левчановский, А.И. Родионов //Сб. трудов Международной Славянской Академии (ЗСА). Научное приложение к журналу “Философия образования”– Новосибирск: Изд-во “Аурум”, 2006. – С.12 – 19.